Основные законы геополитики

Главным законом, который более всего привле­кает внимание исследователей этой науки, по мнению видных специалистов, является закон фундаментального дуализма. Например, западные ученые Р. Челлен и А. Мэхен, X. Макиндер (1861 — 1947) и К. Хаусхофер (1869—1946), русские исследователи этой проблемы Н.Я. Данилевс­кий и В.П. Семенов-Тян-Шанский (1870—1942), П.Н. Савицкий и Л.Н. Гумилев считали, что этот дуализм выражается в противо­поставлении сухопутного могущества («теллурократии») и мор­ского могущества («талассократии»). Первое проявляется в виде военно-авторитарной цивилизации (например, Древняя Спарта, Древний Рим), второе — торговой цивилизации (Древние Афи­ны и Карфаген).

По мысли родоначальников геополитики, особенно А. Мэхена и X. Макиндера, этот дуализм изначально несет в себе семена враждебности, которые, падая на хорошую политическую и во­енную почву, дают плоды непримиримой вражды двух стихий (жидкой, текучей и твердой, постоянной), двух типов культурно-исторических цивилизаций (демократии и идеократии). Сухо­путное могущество, или теллурократия, характеризуется четко обозначенными границами, фиксированным пространством, способами жизнедеятельности населения, устойчивостью его качественных ориентации: оседлость, ограниченность в выборе приложения труда, консерватизм, строгие нравственные или юридические нормы и законы, которым подчиняются все инди­виды и группы людей, роды, племена, народы, страны, империи. Суша — это всегда прочно, устойчиво, твердо. Эта твер­дость формирует твердость морали и закона, твердость тради­ции. Нравы закрепляются в общественном сознании, передают­ся по наследству, формируется кодекс этических норм, принци­пов. Это проявляется, в частности, и в том, что сухопутным на­родам, особенно оседлым, близко чувство коллективизма, а не индивидуализма, чужд дух предпринимательства, наживы. В управлении большими и малыми группами главным принципом является иерархичность.

Морское могущество, или талассократия, по нению автора этой концепции А. Мэхена, — совершенно прочивоположный тип цивилизации (подробнее об этом см. гл. 2). Талассократия, или торговая цивилизация, более динамична и восприимчива к техническому прогрессу. Ей присущ дух индивидуализма, наживы, предпринимательства. Эти и другие качества индивида или группы предопределяет море, требующее такого типа личности, которая может выжить в экстремальных условиях. Поэтому ин­дивидуум, способный на предприимчивость и нестандартные решения, представляет высшую ценность. Следовательно, в та­кой цивилизации нравственные и юридические нормы, принци­пы, законы становятся относительными. Подобный тип цивили­зации развивается активнее, чем теллурократический, легко ме­няет нравственные и культурные ценности, признаки, сохраняя только одну основную установку — стремление вперед, к новым открытиям, приключениям, наживе.

Столетиями континентальные цивилизации (суша) довлели над морскими: Спарта и Афины, Рим и Карфаген, но ходом раз­вития техники (повышение уровня кораблестроения, совершен­ствование вооружений, разделение общественного труда и, сле­довательно, товарообмена и торговли) объективно усиливались позиции моря, морских цивилизаций. Отсюда вытекает другой закон геополитики: усиление фактора пространства в человече­ской истории. Это особо подчеркивает А. Мэхен в работе «Влияние морской силы на историю» В частности, он замечает, что английская нация обязана своим величием морю более, чем всякая другая. Рост влияния талассократии начинается вместе с эпохой великих географических открытий, а достигает вершины своего могущества в конце XX в., когда англосаксонский капи­тализм и индустриализм сформировались как единый комплекс..Гласным оплотом талассократии с середины XX в. стали США. В середине XX в. геополитический дуализм достиг своего апогея, когда теллурократия отождествлялась с СССР, а талассократия — с США и подконтрольными им сферами влияния.

В качестве производного основного закона геополитики — дуализма талассократии и теллурократии можно с определенной долей условности назвать закон синтеза суши и моря — «береговая зона». Это тоже ключевое понятие в геополитике, «береговая зона», или Rimland — фрагмент талассократии или ллурократии. Влияние моря и предопределяет в «береговой более активное развитие, чем на суше, поэтому она — более сложное и культурное образование. Rimland напоминает однвременно, как считает А. Дугин, «остров и корабль», а с другой стороны — «Империю и Дом». По его мнению, Rimland — «сложная реальность, имеющая самостоятельную логику и в огромной мере влияющая и на талассократию, и на теллурократию»¹³. Береговая зона выступает как субъект истории со своей волей и судьбой, но реализуются они а рамках геополитического дуализма. Таким образом, Rimland выступает поясом, погранич­ной зоной, или границей. В геополитике этот термин несет иную смысловую нагрузку, чем понятие границы между государ­ствами. Морские пришельцы видят берег не как линию для са­мого материка, а как территорию, которую можно оторвать от континентальной массы, превратить в базу, торговый, военный анклав для дальнейшего наступления на сушу.

 

3 вопрос.
Континентально-европейская школа.

особенности:

1. Телукратическая направленность

2. Неразрывная связь територии наесления

3. Формируется теория жизенного пространства, концепция мировой державы, х-н тер. Экспансии, идея континентального блока государств.

 

Одним из основателей геополитики по праву считается немец­кий ученый Фридрих Ратцель. Ратцель обосновал тезис о том, что государство представляет собой биологический организм, действующий в соответствии с биологическими законами. Более того, Ратцель видел в государстве продукт органической эволюции, укорененный в земле подобно дереву. Сущностные характеристики государства поэтому определяются его территорией и местоположением, и его процветание зависит от того, насколько успешно государство приспосабливается к условиям среды. Одним из основных путей наращивания мощи этого организма, считал Ратцель, является территориальная экспансия, или расширение жизненного пространства. С помощью этого понятия он пытался обосновать мысль о том, что основные экономические и политические проблемы Германии вызваны несправедливыми, слишком тесными границами, стесняющими ее динамическое развитие.

Государство имеет тенденцию врастать в естественные замкнутые пространства, а она может быть полностью удовлетворена в пределах континента. В 1901 вышла работа «О законах пространственного роста государств». Она насчитывает 7 законов:

1. пространство государства растет вместе с ростом его культуры.
2. Пространственный рост государств сопровождается развитием идей, повышенной активности в различных сферах торговли.
3. Рост государства осуществляется путем поглощения других государств.
4. Граница есть периферийный орган государства, является показ силы или слабости государства, изменение его организма.
5. В своем росте государство стремиться вобрать в себя наиболее ценные элементы физической окружности: береговые линии, бассейны рек, равнины, богатые ресурсами районы – «политически ценные места».
6. Исходный импульс пространств росту приходит государству из вне, благодаря перепадам уровня цивилизации, соседствующих территорий.
7. Общая тенденция поглощения слабых цивилизаций сильными переходит от государства к государству и по мере перехода набирает силу т.е. подталкивает к увеличению территории.

 

Рудольф Челлен — автор термина «геополитика». Основной тезис Р. Челлена: государство – живой организм. Это развивается в его главной работе «Государство как форма жизни», в которой, в частности, он пишет: Государство - не случайный или искусственный конгломерат различных сторон человеческой жизни, удерживаемый вместе лишь формулами законников; оно глубоко укоренено в исторические и конкретные реальности, ему свойствен органический рост, оно есть выражение того же фундаментального типа, каким является человек. Одним словом, оно представляет собой бкологическое образование или живое существо.

Ратцель и Челлен был первыми, кто начал формулировать важную геополитическую концепцию – концепцию «мировой державы». Так, Ратцель подчеркивал, что большие страны в своем развитии имеют тенденцию к максимальной географической экспансии, выходящей постепенно на планетарный уровень, т.е. становятся постепенно мировыми державами. Судьбу континентальной «мировой державы» Ратцель в будущем предрекал Германии. Эту идею Ратцеля довел до логического конца Челлен в книге «Великие державы» (1910). Он утверждал, что основным субъектом геополитики являются великие державы, которые «обречены» подчинить себе малые страны и объединить их в большие географические и хозяйственные «комплексы». Он указывал, что отдельные «комплексы» такого вида, в частности, США, Британская империя, Российская империя, сложились в XVIII-XIX веках, причем Россию называл «центральной фигурой планетарной выставки», поскольку она является сферой пересечения двух больших культурных миров – Западной Европы и Восточной Азии. В силу этого она более других стран, чем даже США, подходит для посреднической роли в межгосударственных отношениях. В начале XX века, по мнению Челлена, должен образоваться большой европейский «комплекс» под эгидой Германии, ибо пространство Германии обладает осевым динамизмом и может структурировать вокруг себя остальные европейские страны. Как известно, эта идея Ратцеля и Челлена о Германии как «континентальном государстве», объединяющем страны Европы, была «блестяще воскрешена» лидерами Третьего Рейха.

 

Основой геополитической концепции Хаусхофера послужило изучение им истории становления и географического распростране­ния государств Дальнего Востока, прежде всего Японии, на приме­ре которой он пытался продемонстрировать взаимосвязь между про­странственным ростом государства и развитием составляющей его этнической общности. Среди его работ поданной проблематике не­обходимо упомянуть следующие: «Японская империя в ее географи­ческом развитии», «Геополитика Тихого океана», «Геополитика пан-идей», «Мировая политика сегодня».
Планетарный дуализм «морской силы» и «сухопутной силы» ста­вил Германию перед проблемой геополитической самоидентифика­ции. Сторонники национальной идеи — а Хаусхофер принадлежал, без сомнения, к их числу — стремились к усилению политической мощи немецкого государства, что подразумевало индустриальное развитие, культурный подъем и геополитическую экспансию. Но само положение Германии в Центре Европы, пространственное и куль­турное «срединное положение», делало ее естественным противни­ком западных, морских держав — Англии, Франции, в перспективе США. Сами талассократические геополитики также не скрывали своего отрицательного отношения к Германии и считали ее (наряду с Россией) одним из главных геополитических противников морс­кого Запада.
В такой ситуации Германии было нелегко рассчитывать на креп­кий альянс с державами «внешнего полумесяца», тем более, что у Англии и Франции были к Германии исторические претензии тер­риториального порядка. Следовательно, будущее национальной Ве­ликой Германии лежало в геополитическом противостоянии Западу и особенно англосаксонскому миру, с которым фактически отож­дествлялась «морская сила».
На этом анализе основывается вся геополитическая доктрина Карла Хаусхофера и его последователей, которая заключается в необходимости создания континентального блока или оси Бер­лин — Москва — Токио. В таком блоке не было ничего случайно­го — это был единственный полноценный и адекватный ответ на стратегию противоположного лагеря, который не скрывал, что самой большой опасностью для него было бы создание аналогич­ного евразийского альянса. Хаусхофер писал в статье «Континен­тальный блок»: «Евразию невозможно задушить, пока два самых крупных ее народа — немцы и русские — всячески стремятся из­бежать междоусобного конфликта, подобного Крымской войне или 1914 году: это аксиома европейской политики». Там же он цитировал американца Гомера Ли: «Последний час англосаксонской политики пробьет тогда, когда немцы, русские и японцы -соединятся»..

В этой связи следует подчеркнуть, что концепция «открытости Востоку» у Хаусхофера совсем не означала «оккупацию славянских земель». Речь шла о совместном цивилизационном усилии двух кон­тинентальных держав — России и Германии, — которые должны были бы установить «Новый Евразийский Порядок» и переструкту­рировать континентальное пространство Мирового Острова, чтобы полностью вывести его из-под влияния «морской силы». Расшире­ние немецкого пространства планировалось Хаусхофером не за счет колонизации русских земель, а за счет освоения гигантских незасе­ленных азиатских пространств и реорганизации земель Восточной Европы.
Однако на практике все выглядело не так однозначно. Чисто на­учная геополитическая логика Хаусхофера, приводившая к необхо­димости континентального блока с Москвой, сталкивалась с мно­гочисленными тенденциями иного свойства, также присущими не­мецкому национальному сознанию. Речь шла о сугубо расистском подходе к истории, которым был заражен сам Гитлер. Согласно это­му подходу самым важным фактором считалась расовая близость, а не географическая или геополитическая специфика. Англосаксонс­кие народы — Англия, США — виделись в таком случае естествен­ными союзниками немцев, так как были им наиболее близки этни­чески. Славяне же и особенно небелые евразийские народы превра­щались в расовых противников. К этому добавлялся идеологический антикоммунизм, замешанный во многом на том же расовом прин­ципе — Маркс и многие коммунисты были евреями, а значит, в глазах антисемитов коммунизм сам по себе есть антигерманская иде­ология.
Поскольку Карл Хаусхофер был ангажирован в некоторой сте­пени на решение конкретных политических проблем, он был вы­нужден подстраивать свои теории под политическую конкретику. От­сюда его контакты в высших сферах Англии. Кроме того, заключе­ние пакта Антикомминтерна, то есть создание оси Берлин — Рим — Токио, Хаусхофер внешне приветствовал, силясь представить его предварительным шагом на пути к созданию полноценного евра­зийского блока. Он не мог не понимать, что антикоммунистическая направленность этого союза и появление вместо центра хартленда (Москвы)

 

 

Геополитическая доктрина К. Шмитта опирается на разра­ботку двух основополагающих дихотомий: Восток — Запад и Суша — Море.

Ценность политики, по Шмитту, состоит не в том, что она может привести к умиротворению и благополучию, а скорее в том, что заб­вение различия «друг — враг» может привести к упадку. В этой части его концепции следует отметить заметное влияние идей Мэхэна.

Согласно Шмитту, страны Моря и страны Суши — это проти­воположные и враждебные по отношению друг к другу цивилизации, народы которых по-разному осваивают и организуют свое жизнен­ное пространство.

Цивилизационный дуализм Земли и Моря он обозначает с помощью двух библейских чудовищ — Бегемота (оно воплощает в себе сухопут­ных тварей) и Левиафана (олицетворяет всех водных и морских). Применительно к «силам Суши» он использовал название Бегемот, а к «силам Моря» — Левиафан. Он сравнивает символы Моря и Суши — Корабля и Дома. «Корабль — основа морского существования людей, подобно тому, как Дом — это основа их сухопутного существования».

Шмитт пришел к выводу о сущностной противоположности «номоса» Земли «номосу» Моря. «Номос» Моря — это реальность, враж­дебная традиционному обществу.

Для раскрытия диа­лектического характера полярности цивилизаций Моря и цивили­заций Земли К. Шмитт использует механизм «вызов — ответ», кото­рый способен адекватно описать историческую ситуацию.

Человечество начинает осознавать абсолютную ценность мира природы и ограничить необузданность технических инноваций. Рез­кое ухудшение экологической ситуации приводит к тому, что даже чистая вода и чистый воздух стали дефицитными. Оказалось, что заменить природную среду нельзя, следовательно, ее нужно сберечь, а это означает прежде всего необходимость остановить экспансию Абсолютной Техники путем перехода к принципиально другой ор­ганизации культурного пространства — перехода от иконографии Моря к иконографии Суши.

Шмитт предостерегает об опасности цивилизационной катастрофы, обусловленной нарушением равновесия между Морем и Землей, что связанно с переходом от «старого но­моса» планеты (когда доминировало море) к «временному».

Шмитт отмечал, что цивилизация все дальше уходит от Почвы, с которой Шмитт прочно связывал государство, социальную ор­ганизацию и право. Построив летательные аппараты, космические корабли, Человечество все больше отрывается от Почвы.

Шмитт видел три варианта выхода из нарушенного равновесия между Почвой и состоянием цивилизации.

Первый состоит в том, что в ходе противостояния между Землей и Морем останется побе­дитель, который станет единственным хозяином мира.

Второй предполагает попытку поддержать структуру равновесия «старого номоса», т.е. сохранить превосходство Моря, присовокупив к его морскому превосходству еще и сухопутное и воздушное. Однако при подоб­ном развитии ситуации, по Шмитту, может появиться «фигура пар­тизана» Суши как последнее действующее лицо истории, которое всеми средствами будет стремиться защитить «сухопутный поря­док», сопротивляясь тотальному наступлению Моря. Гипотезу Шмитта об особой роли «фигуры партизана» как представителя Континента, остающегося верным «номосу» Земли, можно рассмат­ривать как попытку реванша Востока Западу.

Шмитт предвидел, что терроризм фундаменталистских групп станет в XXI в. той ре­альной силой, которая заставит по-новому взглянуть на все сущест­вовавшие способы геополитического передела мира. «Партизан» разрабатывает новую этику войны, в которой не участвуют традици­онные вооруженные силы. «Партизан» верен духу Континента и его традициям и способен сражаться даже в одиночку до конца, защи­щая континентальный порядок против «торгашеского духа Моря».

Третий вариант основывается также на идее равновесия, кото­рое будет базироваться на основе нескольких блоков, образующих Большие независимые пространства, которые установят между со­бой согласие в поддержании порядка на планете.

 

 

Бланш Видаль де ла (1845 – 1918) – французский профессиональный географ, основатель французской геополитической школы. Труды: «Картина географии Франции» (1903), «Восточная Европа» (1919). Основатель «антропологической школы» политической географии - поссибилизма (пространство не предопределяет историю, а предрасполагает к тому или иному течению), которая стала альтернативой германской школе геополитики. В центр геополитической теории Б. ставил не географический фатализм, а волю и инициативу человека. Человек, как и природа, может рассматриваться в качестве «географического фактора». Последнему отводится активная роль субъекта воздействия на исторические процессы, который действует не изолированно, а в рамках природного комплекса. Основной элемент его теории – категория локальности развития цивилизации. Ее основу составляют отдельные очаги, представляющие собой небольшие группы людей, складывающиеся во взаимодействии человека с природой. Государство детерминируется характером и формой взаимодействия локальных ячеек цивилизаций.

 

 

4 вопрос
В 1904 году Маккиндер опубликовал доклад "Географическая ось истории";, содержащий его геополитическую концепцию. Основыным регионом геополитической оси считает внутреннее пространство Евразии. Он развивает теорию Хартленда. Хартленд-сердцевидная земля. Хартленд-территория для контроля над миром. Африка, Азия, Европа составаляет едынй масив, который он называет мировым островом, затем идет внутренний полумесяц и внешний. Кто правит Восточной Европой, господствует над Хартлендом; кто правит Хартлендом господствует над Мировым островом; кто правит Мировым островом, господствует над миром.

 

Мэхэн.