В современном мире существует высокая вероятность того, что соперничество между влиятельными сегодня государствами и вновь возникающими лидерами регионального масштаба выльется в попытку создать международные законы «под себя». Не исключено, что попытки этого рода станут новым источником нестабильности международных отношений. Основанием для подобного сомнения служит сама природа международного права. Оно своим появлением обязано стремлению стран зафиксировать в юридической форме результаты долгих и мучительных споров, которые происходили на международной арене. Причем силовому аргументу принадлежала здесь чрезвычайно важная роль. Закономерностью стало то, что после крупного международного спора правила поведения диктуют в мягкой или жесткой форме победители. Эти правила сводятся к следующему:
- новый международный порядок устанавливается в результате спора с позиции силы (это подтверждает история Лиги наций, судьба Версальской системы после первой мировой войны и образование ООН);
- победители имеют в рамках данного порядка привилегированное положение (так, например, статус «великой державы» как постоянного члена Совета Безопасности ООН с правом вето получили страны-победительницы во второй мировой войне);
- международный порядок имеет ярко выраженную направленность против побежденных (так, после второй мировой войны это унизительное положение заняли Германия и Япония. После окончания «холодной войны» на нижние ступени международной иерархии загоняются бывшие республики СССР и страны бывшей системы социализма);
- субъектом безопасности при создании международной системы безопасности признается государство. Как показала историческая практика, исчезновение государства по различным причинам автоматически ведет к утере безопасности и общества, и личности на территории, которую оно раньше занимало.
Распад Варшавского Договора, СЭВ, СССР на рубеже 90-х годов продемонстрировал уязвимость именно этого принципа международной безопасности. Новые реалии, в том числе и военно-политические отношения, вступили в противоречие со старыми правилами международного порядка. Оказалось невозможным подогнать под прежние международные правила процессы суверенизации на территории бывшей Югославии и Советского Союза.
Конкуренция как неотъемлемое качество рыночных отношений, занимающая сегодня господствующее положение в мире, в ближайшее время с новой силой проявится во всех сферах (экономической, политической, технологической, духовной, а также военной) жизни и деятельности мирового сообщества. Следует отметить, что исчезновение с исторической арены Советского Союза нельзя не рассматривать в отрыве от жесткой конкурентной борьбы, которая происходила в прошлом.
Учитывая то, что у США есть свое понимание демократии и безопасности, пронизанное исключительно собственными интересами, то высока вероятность применения ими принципа «разделяй и властвуй» по отношению к разным странам, в том числе и по отношению к России. Не исключено, что они постараются столкнуть лбами «неугодные страны» или «режимы», создать управляемые конфликты между ними в своих целях, заручившись международным правом миротворца.
Геополитическое пространство в ближайшее время будет также ареной острых противоречий между развитыми странами и развивающимися государствами. Сохранится конкуренция между США, Европой и странами Азиатско-Тихоокеанского региона, обострится борьба ведущих государств за сферы влияния в Европе, Азии, Африке, Латинской Америке.
Американский политолог и социолог Фрэнсис Фукуяма в 1989 г. в журнале «National Interest» опубликовал статью под названием «Конец истории?», в которой представил совершенно иную перспективу современного мира.
Статья появилась, когда перестройка в Советском Союзе вызвала серьезные политические и идеологические перемены. В то же время фактически распался социалистический блок. Символичными в этом отношении стали сцены разрушения Берлинской стены, отделявшей столицу социалистической ГДР от Западного Берлина, которые многократно показывали все телекомпании мира.
Анализируя эти события, Фукуяма сделал вывод о том, что история как борьба альтернативных проектов развития человечества пришла к своему концу. Либерализм в начале XX в. боролся с остатками абсолютизма. Затем ему (либерализму) попытались противостоять большевизм и фашизм (организованное ультранационалистическое движение, ставящее своей целью господство над другими народами или всем миром). Во второй половине века с либерализмом конкурировал «новейший марксизм», противостояние с которым поставило мир на грань ядерной катастрофы. В результате к концу века все идеологические противники либерализма оказались несостоятельными. Проект рыночной экономики и либеральной демократии больше не имеет сколько-нибудь серьезных альтернатив.
Фукуяма опубликовал свою статью, когда никто не предполагал возможности распада СССР. И именно перспектива Советского Союза оставалась в его прогнозе как элемент неопределенности. Он уверенно констатировал идейную смерть советского марксизма. Но опасался «ультранационалистов», которые верят в свое «славянофильское призвание». Он даже выразил опасение, что в СССР «фашистская альтернатива еще вполне жива». Но при этом считал, что для Советского Союза предпочтительным является движение по пути, который прошли послевоенная Западная Европа и большинство азиатских стран.
Через пять лет после появления статьи Ф. Фукуямы один из крупнейших современных политологов и специалистов по международной политике Сэмюэл Хантингтон опубликовал статью «Конфликт цивилизаций»..
Распад Советского Союза, а затем кровавый конфликт на Балканах между бывшими членами Югославской федерации (сербами, хорватами, боснийскими мусульманами, косовскими албанцами) стали для Хантингтона поводом для пересмотра гипотезы «конца истории». В нарастающих религиозно-национальных конфликтах он увидел не временные помехи на пути к универсальному либерально-капиталистическому миропорядку, а очертания принципиально новой структуры глобального конфликта. И соответственно не конца истории, а ее еще более драматического продолжения.
Все предыдущие конфликты, имевшие глобальные последствия, разворачивались в рамках западной цивилизации. После Вестфальского мира 1648 г. конфликтовали государи, ведя войны за территории, троны и т. д. После Французской революции 1789 г., приведшей к образованию наций-государств, конфликтовали и вели войны народы. Эта фаза закончилась Первой мировой войной. После нее основным стал конфликт идеологий: сначала это были коммунизм, нацизм и либеральная демократия, а после Второй мировой войны — коммунизм и либеральная демократия.
Все три типа конфликтов были конфликтами внутри западной цивилизации. Распад коммунистической сверхдержавы и крах идеологии коммунизма, т. е. конец «холодной войны», завершил западную фазу мировой политики. Теперь основным становится взаимодействие между Западом и незападными цивилизациями, которые из объекта воздействия превращаются в полноценных творцов истории.
Между этими цивилизациями существуют разнообразные конфликты (наименее конфликтна цивилизация буддийская — Тибет, Юго-Восточная Азия, Монголия), но основной конфликт — между Западом и всеми остальными. Хантингтон считает, что западная модель, основанная на рыночной экономике и либеральной демократии с приоритетом индивидуальных прав и свобод, уже не может быть навязана силой. А для незападных цивилизаций этот набор ценностей не слишком близок и понятен, поскольку культурно и исторически не может быть ими принят.
Поэтому перед незападными цивилизациями в противостоянии с Западом имеются три возможности: выбрать стратегию полной изоляции, как Северная Корея или Бирма;
попытаться стать частью Запада — целиком принять западные ценности и осуществить полную вестернизацию, как Турция, Египет, Малайзия, Южная Корея;
начать противостоять Западу, для чего вступать в союзы и сотрудничество между собой, развивать экономическую и военную мощь, сохраняя свои собственные ценности, — модернизироваться, но не вестернизироваться, как успешные страны Аравийского полуострова, Иран.
