Проблема ускорения времени

 

Как сказано в Екклесиасте, «всему свое время, и время всякой вещи под небом». Существуют две ипостаси времени: циклическое время как последовательность повторяющихся событий или «жизненных кругов» и линейное или историческое время как однонаправленное поступательное необратимое движение. Линейно протекающая расчлененная длительность составляет неотъемлемое свойство жизни. Общественно-исторические феномены и процессы отмечены направлением в становлении и убывании, или, иначе говоря, они имеют не только пространственное, но и временное измерение.

Очевидно, что человек и его деяния — общество существуют во времени. Время — преходящее и вместе с тем вечное явление, оно выражает конечность и вечность одновременно. В этом смысле прав был Платон, который в «Тимее» утверждал, что время— это движущийся образ вечности. Чтобы совладать с безмерностью космического времени и быстротечностью людской жизни, человечество создало соответствующие символические структуры. В отличие от космического человеческое время связано с осознанием прошлого, настоящего и будущего. В этом смысле оно постигается как движение от прошлого к будущему через настоящее.

Поэтому категория «пространство-время» в равной мере относится как к природному, так и к социально-историческому миру. При анализе общественных и политических феноменов уместны не только вопросы: что? где? как?, но и не менее основополагающие вопросы: когда и насколько долго?

По существующим данным, первые попытки измерения времени путем его деления на определенные отрезки или единицы восходят к древнейшему периоду истории человечества. Деление времени на часы, призванные фиксировать длительность, последовательность, темп, периодичность, было впервые введено древними египтянами. Считается, что уже примерно в 2100 г. до н.э. египетские жрецы пользовались 24-часовой системой исчисления суток.

Геродот сообщает, что греки усвоили эту систему от вавилонян. Вавилонский лунно-солнечный календарь около 1100 г. до н.э. был принят ассирийцами, а после завоевания Иерусалима Навуходоносором в 586 г. до н.э. иудеи начали исчислять время годами правления вавилонских царей. Вавилонский календарь был принят персидскими царями после завоевания ими Вавилона в 539 г. до н.э. В свою очередь Александр Македонский принес в Египет македонский лунно-солнечный календарь, которого долго придерживались египетские цари Птолемеи.

При всех последующих изменениях в календарях (как западных, так и восточных) вплоть до конца средних веков в Европе и по сути дела до ХХ столетия в остальной части земного шара социальное и историческое время как бы пребывало в неком застывшем историческом состоянии; казалось, что оно совпадает с геологическим временем и ничто не способно помешать его размеренному, неспешному ходу.

В этом контексте в некотором роде идеалом служил так называемый «золотой век», который Овидий характеризовал как период, когда отсутствовали власть, письменные законы, суды, войны, общения с иноземцами, как состояние, которое не меняется, а пребывает в неподвижной вечности. Рассматривая его как состояние, лежащее вне исторического времени, Сенека полагал, что люди «золотого века» жили в блаженной неподвижности na-turam incorrupti sequetantur — «еще не зная испорченности, следовали природе».

Постепенно римский annus perennus, т.е. неиссякающий, вечно длящийся год был оттеснен концепцией динамического поступательного времени и развития. Уже в образе двуликого Януса, обращенного двумя лицами соответственно в прошлое и будущее, нераздельно слиты в единое целое само время и деятельное, миросозидающее движение. Такое понимание устами Пифагора Овидий выразил в поэме «Метаморфоза»:

Время само утекает всегда в постоянном движенье,

Уподобляясь реке; ни реке, ни летучему часу

Остановиться нельзя...

Развитие представлений людей в этом направлении, особенно в Новое и Новейшее время, привело в конечном счете к осознанию факта необратимости времени и формированию идеи так называемой «стрелы времени», заключавшей в себе признание динамичности, необратимой направленности, неповторимости и энтропийности общественно-исторических феноменов и процессов. Как писал В.И.Вернадский, «время идет в одну сторону, в какую направлены жизненный порыв и творческая эволюция. Назад процесс идти не может, так как этот порыв и эволюция есть основное условие существования мира. Время есть проявление — созидание — творческого мирового процесса».

Начиная примерно с ХVII в. этот аспект в силу множества факторов стал более характерен для Запада, чем для Востока, так как на Западе развернулись и постоянно наращивали темпы динамические процессы формирования капитализма и определяющих его сущность индустриализации, урбанизации, ускорения научно-технического прогресса, утверждения научно-рационалистического миропонимания и т.д.

В этом смысле с определенными оговорками можно сказать, что Восток в целом как бы пребывал в пространственном измерении, в то время как Европа во все более растущей степени приобретала наряду с пространственным также временное измерение. Здесь процесс, динамика приобретали не меньшую, если не большую, значимость по сравнению со статикой. По мере вовлечения в контекст всепланетарной цивилизации Восток тоже неизбежно приобретал временное измерение. Часто не без оснований говорят, что время социально в том смысле, что оно существует в человеческом восприятии и всегда зависит от его осмысления. Причем как символическое выражение время всегда формулируется коллективно. Так, рассматривая время как коллективный феномен, как продукт коллективного сознания, Э.Дюркгейм был убежден в том, что все члены общества имеют общее временное сознание, что коллективное время является суммой временных процедур, которые в совокупности образуют культурный ритм данного общества.

Необходимо отметить также, что время, как правило, связывается с движением. Что касается необратимого, направленного времени, то оно связано с существованием жизни и, естественно, социальное время связано с движением, динамикой общественной жизни. А эта динамика, как известно, имеет разные скорости в различных цивилизациях и культурах. Поэтому без преувеличения можно сказать, что каждая цивилизация или каждый культурный круг имели собственные понимание и измерение времени.

Такое положение согласовывалось с позицией А.Эйнштейна, который пересмотрел одно из самых фундаментальных представлений классической физики — коперниковскую идею абсолютного времени. Последняя постулировала тезис о едином потоке времени, охватывающем все мироздание, об одном и том же мгновении во всем бесконечном пространстве, в течение которого могут происходить отдаленные друг от друга события.

Как отмечал Г.П.Аксенов, «упростив и придав более глубокое обоснование тяготению, т.е. сведя его от всеобщего фактора мировой среды к взаимодействию массивных тел, теория относительности ликвидировала и всеобщее, текущее везде и всегда время. Нет надмирной выделенной системы, с которой время связывалось в механике Ньютона. Есть только локальное время, зависящее от скорости движения данной системы по сравнению с другой равноправной системой». В социально-историческом мире эйнштейновская теория относительности времени выразилось, в частности, в существовании множества национальных и цивилизационных летоисчислений.

В наши дни пространственное сближение Запада и Востока, Севера и Юга в рассматриваемом контексте как бы бросает вызов самой теории Эйнштейна. Это, в частности, выражается в постепенном отодвижении на задний план различных национальных или цивилизационных летоисчислений и повсеместном принятии на вооружение, если не официально, то де-факто, григорианского календаря. Об этом же свидетельствуют постепенное принятие и утверждение во всех регионах и странах земного шара единых часов, единого всепланетарного времени.

Хотя вследствие вращения Земли время суток в различных частях нашей планеты также различно, для многих целей оказалось необходимо единое, всепланетарное время независимо от того, какое сейчас время суток (ночь или день) в той или иной ее точке. Такое единое для всей планеты время было принято в 1884 г. Им стало время «нулевого меридиана», проходящего через Гринвич в Англии — Гринвичское всемирное (меридианное) время. В 1885 г. была введена и постепенно принята всеми странами система временных поясов. Синхронизация минут и секунд обеспечивалась сначала посредством телеграфа, а сейчас — спутников. В результате в настоящее время повсюду в мире циферблаты часов показывают единые часы, минуты и секунды.

В развитии мировых процессов во все более растущей степени утверждается механизм синхронности. Электронные средства массовой информации, спутниковая связь, передовая телематика, обеспечивая практически мгновенную передачу информации во все уголки земного шара, создают состояние или ощущение одновременности и вездесущности. С развертыванием технологической и промышленной революций, индустриализации и урбанизации, а затем научно-технической революции второй половины ХХ в. началось и интенсифицировалось беспрецедентное убыстрение исторического и социального времени. Соответственно убыстряются и темпы научно-технологического прогресса.

В письме в американскую газету «Нью-Йорк таймс» в 1926г. известный чешский писатель Карел Чапек высказывал опасение относительно распространения американских идеалов на Европу. Отдельные аспекты американского образа жизни весьма тревожили его. Среди них на первом месте стояли скорость и суета, поскольку, утверждал Чапек, производительность труда не должна быть самоцелью. Что есть ценного в Европе, является результатом деятельности людей, которые не спешили. «Европа тратила свое время в течение тысяч лет. Именно отсюда вытекает ее неисчерпаемость и плодотворность», — подчеркивал Чапек.

В данной связи отметим, что если сначала имела место европеизация Америки, то постепенно Америка сама открыла новые измерения всемирно-исторического процесса. Со временем речь пошла уже об американизации Европы и остального мира. При этом американизация, под которой понимается широкий комплекс проблем — от срочной натурализации постоянно прибывающих в страну иммигрантов до распространения американских идеалов во всех уголках земного шара, не терпела отлагательства. Поэтому она была сопряжена с ускорением, установкой на немедленные результаты. Впереди лежал огромный континент с неисчерпаемыми богатствами. Его надо было освоить. Прибывшие стремились во что бы то ни стало добиться успеха. Иначе говоря, это были в основном люди, решившиеся пересечь океан в погоне за «длинным долларом». Но в отличие от наших людей, отправлявшихся в северные районы за «длинным рублем», они, как правило, насовсем порывали с исторической родиной.

Модернизация в такой степени убыстряет общественно-исторические процессы, что люди не успевают приспосабливаться к изменениям. Все, во всяком случае в странах с представительной демократией, получают возможность участвовать в политическом процессе и выбирать собственный путь в жизни. Но в то же время быстрота изменений лишает их возможности вникать в сущность этих изменений, что в свою очередь увеличивает чувство неопределенности относительно будущего, особенно подрастающего поколения. Более того, неопределенность становится обычным, «нормальным» состоянием жизни, которое постоянно воспроизводится.

Беспрецедентное ускорение общественно-исторических процессов в сочетании с массовой декоренизацией широчайших слоев населения в различных странах и регионах земного шара стало зримым признаком современного мира. Перемены, вызываемые развертыванием новейших высоких технологий, настолько грандиозны и стремительны, что прошлое и будущее как бы растворяются в настоящем. Многие феномены, такие как модели социального и экономического развития, показатели экономического роста, состояния общественного мнения и т.д., устаревают настолько быстро, что человек просто не поспевает за ними.

Смыслом научно-технологического и социального прогресса стал выигрыш времени. Проблема заключается в растущей нехватке времени, которое как бы постоянно сжимается. Для его компенсации приходится постоянно ускорять темп жизни. Настоящее быстро устаревает, время как бы теряет непрерывность, становится хаотическим чередованием не связанных между собой отрезков. На смену понятиям потока и длительности приходят категории сиюминутности и точности. Как отмечал Г.Башлар, время больше не течет, оно извергается. Прошлое и будущее как бы сливаются в настоящем, которое также быстро устаревает.

Для обозначения феномена беспрецедентного убыстрения времени германский политический философ Г.Люббе ввел весьма удачное, на мой взгляд, понятие «сокращение настоящего». Речь идет о том, что в современной динамической цивилизации по мере возрастания количества инноваций в единицу времени уменьшается хронологическое расстояние до того прошлого, которое во многих отношениях уже устарело и поэтому для нас стало чужим и даже непонятным. Это означает также «прогрессирующее уменьшение числа лет в будущем, по прошествии которых нам суждено попасть в жизненные отношения, существенно отличные от нынешних».

Такое «сокращение настоящего связано с эффектом темпорального сгущения инноваций», суть которого заключается в том, что возрастание количества обновляющегося дополняется возрастанием количества устаревающего. В результате увеличения скорости устаревания культуры растет число элементов, принадлежащих к настоящему и в то же время ставших достоянием вчерашнего и даже позавчерашнего дня. Этот феномен, описанный еще Ф. Ницше, а до него Ф. Шлегелем, Г.Люббе назвал увеличением «неодновременности одновременного». Иначе говоря, утверждал Г.Люббе, «вместе с динамикой культуры растет степень ее музеефикации (Musealisierung). Цивилизационная динамика сопровождается прогрессирующей музеефикацией нашей цивилизации».

Свое понимание «сокращенного настоящего» Г.Люббе иллюстрирует на следующем примере. В век Н.Макиавелли события римской военной и политической истории считались значительными в качестве образцов действия во всем рассматриваемом временном интервале. Иначе говоря, «настоящее как отрезок времени, отмеченный постоянством важных культурно-исторических элементов, распространялось более чем на полтора тысячелетия». В условиях «сокращенного настоящего» с характерным для него ускорением динамики действия военных технологий возможность использования опыта недавних войн в качестве стратегического образца оказывается весьма ограниченной.

Во все времена человеческой истории только Бог был вездесущ, он мог быть одновременно везде и всюду, не будучи ограничен ни временем, ни пространством, ни физическими, погодными, сезонными или иными условиями. Вместе с учащением пульса планеты ускоряются темпы перемен во всех сферах жизни. Спутники, волоконно-оптические кабели, компьютеры и факсы способствуют экспоненциальному убыстрению и уплотнению потоков информации. Информация стала не только измерителем благосостояния, но и важнейшей его составляющей.

Телекоммуникационные сети, соединившие между собой самые отдаленные точки земного шара, обеспечивая моментальную связь между ними, создали возможность преодоления времени. Теперь уже сам человек с помощью электронных средств массовой информации приобрел способность пребывать одновременно в разных местах и быть участником событий, происходящих далеко за пределами своего фактического физического присутствия. Произошло своеобразное выравнивание времени в различных точках планеты — центре и периферии, в результате чего мы имеем пространственно-временное единство всего земного шара.

Очевидно, что при таком положении дел появляется необходимость освоения нового измерения пространства и времени. По мере усиления значимости новых информационных технологий и охвата ими все новых сфер и регионов имеет место тенденция к своего рода «сжатию» мира. Время проезда становится короче, информация передается все быстрее и аккуратнее, личные и деловые контакты умножаются.

Революционные изменения происходят в сфере языкового общения. В качестве средств мирового общения все большую значимость приобретают несколько ведущих языков, а английский язык в некоторых сферах (например, авиации) получает статус мирового языка. Компьютер и компьютерный язык, основанный на английском, становятся средством универсального межнационального общения, особенно в деловом мире. Огромное значение имеют разработка и внедрение новейших средств машинного перевода, которые позволяют преодолеть языковые барьеры между представителиями разных стран и народов.

С этой точки зрения важно также завершение объединения культурного и информационного пространств в планетарных масштабах. Определяющую роль в данной сфере сыграло усиление роли средств массовой информации в целом и электронных средств массовой информации в особенности.