Интеграция экономики развивающихся стран в мировую экономику

 

Постепенно составной частью этой всемирной экономической системы становились и экономики стран третьего мира. На тенденции и направления их социального и экономического развития после завоевания политической независимости огромное негативное влияние оказывало колониальное наследие. Монокультурность, отсталость, однобокие экономические связи с бывшими метрополиями, по сути дела, служили, а во многих странах продолжают и сейчас служить факторами, воспроизводящими их зависимое положение по отношению к промышленно развитым странам. Существенными факторами в этом отношении явились характерные для этих стран незавершенность процессов социальной дифференциации, живучесть традиционных докапиталистических и патриархальных отношений и связей.

Для достижения целей экономического развития многие развивающиеся страны осуществили комплекс преобразований, среди которых важное значение имели национализация иностранных предприятий, создание и развитие государственного сектора экономики, аграрная реформа, создание кооперативов и др. Национализировалась прежде всего собственность крупных иностранных компаний, в том числе компании Суэцкого канала в Египте, «Ирак петролеум», международного нефтяного консорциума, контролирующего иранскую нефть, и др. В ряде стран частичной национализации подверглась собственность местной буржуазии. Государственная собственность росла также за счет строительства новых предприятий, особенно в отраслях тяжелой промышленности.

На протяжении всего периода после освобождения от колониального ига развивающиеся страны предпринимали усилия по преодолению своей экономической и финансовой зависимости от Запада. Они развернули борьбу за изменение характера экономических связей с развитыми странами. В результате последние вынуждены были идти на обновление своих взаимоотношений с афро-азиатским миром, стараясь привязать его к себе не силовыми методами военного и внеэкономического принуждения, а путем более искусных политических и дипломатических маневров, более завуалированной культурной и пропагандистской экспансии. Главное место отводилось экономическим методам подчинения развивающихся стран.

В середине 70-х годов страны третьего мира добились принятия Генеральной Ассамблеей ООН Декларации об установлении нового международного порядка и Хартии экономических прав и обязанностей государств, предусматривавших ликвидацию неравноправия в торговле, перестройку валютной системы, изменение принципов предоставления экономической помощи. В 60–70-е годы страны — экспортеры нефти совместными усилиями сумели добиться существенного повышения цен на нефть, продаваемую в промышленно развитые страны.

В масштабах всего третьего мира определенные успехи были достигнуты в сфере промышленного производства. В среднем на 25–30% увеличилось производство стали, проката, автомобилей, тракторов, турбин, электроэнергии. Были построены сотни и тысячи новых крупных предприятий. Немалые успехи имели место в плане удовлетворения насущных потребностей населения.

Ряд стран Восточной и Юго-Восточной Азии, такие как Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг, Таиланд, Малайзия, Индонезия и Филиппины, за сравнительно короткий по историческим меркам период добились впечатляюших экономических успехов. Они приняли и довольно эффективно использовали западные экономические, производственные, технологические и организационные методы и структуры.

О тенденциях развития экономики этих стран лучше всего свидетельствует, например, следующий факт. В 60-х годах национальный доход на душу населения в Южной Корее держался на одном уровне с Ганой — примерно 230 долл. Но в настоящее время он уже почти в 12 раз выше, чем в Гане. По уровню экономического развития упомянутые выше страны, по сути дела, вышли из разряда развивающихся и по многими параметрам приблизились к развитому миру. Определенных успехов с точки зрения повышения жизненного уровня своих народов добились некоторые нефтедобывающие страны Ближнего Востока.

В результате всех этих и связанных с ними других изменений и сдвигов в сфере экономики по-новому предстает весь комплекс геополитических проблем, связанных с обеспечением национальной безопасности. С некоторой долей упрощения можно сказать, что если раньше на международной арене борьба за власть и влияние велась государствами с помощью армий и идеологий, то теперь она перешла в сферы процентных ставок, курсов валют, «эффективности рынка» и т.д.

В отличие от периода холодной войны, когда военные реальности определяли глобальную стратегию и контролировали экономические соображения, теперь определяют и формируют мир экономические реальности. Комментируя эти реальности, Р.Туз предлагает заменить понятие «международная экономика» понятием «мировая политическая экономика». Все более очевидное усиление роли экономического фактора в определении как параметров державной мощи государств, так и контуров и направлений их внешней политики подтолкнуло ряд исследователей к мысли о восхождении реалэкономики или геоэкономики, призванной либо заменить, либо дополнить реалполитику и геополитику.

И действительно, все больший приоритет в государственной политике на международной арене приобретает экономика. Ослабление гонки вооружений сопровождается усилением конкуренции в экономической и научно-технической сферах. Формы регулирования этой конкуренции будут иметь большое влияние не только на мировую экономику, но и на более широкую сферу международной безопасности и политических отношений.

Риск состоит в том, что возрастание националистически ориентированной экономической политики, стимулируемой ухудшением экономического положения и социальным давлением, может подтолкнуть крупные экономические державы к реалэкономике, в которой стремление к защите национальных рынков может стать фактором, вызывающим разного рода межгосударственные конфликты. Как отмечал китайский исследователь Хэ Фан, «конкуренция и борьба за ведущую роль в экономике, контроль и антиконтроль, санкции и ответные санкции, протекции и контрпротекции превратились уже в основные формы международной борьбы». В этом контексте даже утверждается, что в результате расширения конкуренции «территориальные государства» уступили место «торговым государствам». Суть этого изменения состоит в переходе от «силовых игр» между государствами, стремившимися расширить свои территории, к «играм благополучия», при которых ставится задача роста экономики.

При этом нельзя забывать, что большинство стран афро-азиатского мира от Мьянмы до тропической Африки остались в тисках экономической отсталости, зоной экономических, политических, идеологических, этнических и социальных конфликтов и потрясений. Показательно, что в 70-х годах средний годовой доход на душу населения в странах третьего мира в целом сохранялся на уровне 180 долл., т.е. в 13 раз меньше, чем в развитых странах. Труднейшей, почти неразрешимой проблемой на протяжении всего постколониального периода оставалась безработица.

В среде развивающихся государств постепенно выделилась группа стран, экономика которых оказалась в состоянии глубокой деградации и разрухи, а их население — на грани массового голода. В их числе можно назвать Сомали, Эфиопию, Судан, Бангладеш и др. Они отстали от многих развивающихся стран настолько сильно, что их стали называть четвертым миром. Существующие данные свидетельствуют о том, что эта группа все больше отодвигается на обочину мировой политики. Здесь дилемма состоит в том, что увеличение помощи бедным странам продуктами питания усиливает их зависимость от богатых стран, в то время как отказ в такой помощи способен стимулировать миграцию из бедных стран.

В глобальном масштабе возникают новые линии разлома и разобщения стран и народов, новое измерение получают понятия «центр» и «периферия». Особо важное значение приобретает возрастающее неравенство между богатыми и бедными странами. Усиливается тенденция к расширению разрыва между развитым центром и периферией мировой хозяйственной системы. За 80-е годы число стран, относимых ООН к наименее развитым, возросло с 31 до 47. В 1990г. почти 3 млрд жителей Африки южнее Сахары, Южной Азии, Индии и Китая имели средний годовой доход на душу населения менее 500 долл., 1,5 млрд человек в Латинской Америке, Ближнем Востоке и Северной Африке — 2тыс. долл., в то время как 850млн жителей наиболее развитых стран— 20 тыс. долл. Причем нет никаких признаков, что такое положение может измениться в обозримом будущем.

Очевидно, что происходит глобализация неравенства. Согласно имеющимся данным, разрыв между верхней 1/5 частью и нижней 1/5 частью населения в Великобритании (или странах одного с ней уровня) составляет примерно 5,5:1. Но разрыв между средним доходом в Великобритании (или странах одного с ней уровня), с одной стороны, и, например, Бангладеш — с другой, составляет около 100:1. Этот разрыв будет еще большим, если взять верхнюю 1/10 часть населения в Великобритании (или США и Швейцарии) и нижнюю 1/10 часть в Бангладеш (или Гаити и Буркина Фассо).

При этом обращает на себя внимание возрастающая социальная и экономическая дифференциация в рамках отдельных регионов. Так, север генерирует свой собственный внутренний юг, а юг в свою очередь формирует тонкую прослойку общества, которая полностью интегрировалась в экономику севера. В результате социальный центр и социальная периферия пересекают национальные границы.