Новое геополитическое качество

Для того чтобы определить приоритеты во внутренней и внеш­ней политике России, надо выяснить, что такое современная Россия, каковы ее интересы в советском и постсоветском про­странстве. Развал СССР, суверенизация национальных респуб­лик и другие факторы создали пространство, где не существует строгих юридических норм, границ, где каждая республика и даже национальный округ имеет не только свою суверенную неустойчивую территорию, но и аморфную законодательную базу. Отсюда и вытекает отсутствие конкретных социальных, эконо­мических перспектив для жителей республик, краев, областей, округов, в частности, и для России в целом. По этому поводу А. Дугин пишет:

 

Для того чтобы строить планы относительно «интересов государ­ства», необходимо иметь ясное представление, о каком именно госу­дарстве идет речь... Полагаем, что речь надо вести о политическом субъекте, которого в случае русских нет³.

В статусе России много неясного: наследница СССР (а что тогда представляют собой другие субъекты СНГ?), межэтниче­ская федерация, многонациональное государство, адепт Запада, в частности США (территория которого должна быть поделена на три самостоятельные республики)?⁴

Таким образом, получается, что Россия, в зависимости от об­стоятельств может выступать в различных ипостасях: как объект для дележа между мировыми державами, как региональная дер­жава и как держава, обладающая мощным ядерным потенциаом. Экономический потенциал РФ настолько мал, что это слу­жит «основанием» для государств — соседей (и не только сосе­дей) предлагать свое видение дележа территории России. Вот почему нет возможности говорить о стратегических интересах такого маргинального образования, как современная Россия. Справедливо считает А. Дугин, что «стратегические интересы РФ» могут проясниться только после того, как появится, сло­жится и определится политический, социальный, экономиче­ский и идеологический субъект этих интересов. И далее разви­вает тезис:

 

РФ не имеет государственной истории, ее границы случайны, ее культурные ориентиры смутны, ее политический режим шаток и рас­плывчат, ее этническая карта разнородна, а экономическая структура фрагментарна и отчасти разложена⁵.

Нынешняя Россия — фрагмент СССР. Подобные образова­ния представляют и другие страны независимого содружества. Бельгийский геополитик Жан Тириар сравнил СССР с плиткой шоколада, где его дольки — это бывшие советские республики. После того как плитка разломана, ее невозможно сделать моно­литной никаким иным путем, кроме переплавки всей плитки, и новой штамповки. Но дадим возможность истории оценить или реализовать этот тезис Ж. Тириара. Сейчас же посмотрим, что представляют собой другие «кусочки шоколада» — бывшие со­юзные республики, выскажем предположение, что может ожи­дать их в недалеком будущем.

В бывших союзных республиках, как правило, у власти находятся представители бывшей КПСС, постсоветской управленче­ской структуры, во многом сохранившие менталитет и навыки руководства, полученные в системе подготовки кадров во време­на СССР. Кажется, они всей пуповиной должны быть привяза­ны к России. Но дело в том, что в политических, экономиче­ских и других отношениях, в геополитике механизмы и связи более сложные, чем в биологическом организме. Как правило, место ослабевшего суверена постепенно, но неуклонно занимает другой. На смену постсоветским лидерам независимых госу­дарств на территории бывшего СССР приходят новые люди, часто представляющие и отстаивающие интересы не только сво­его народа или народов, проживающих на территории республи­ки, но и сопредельных или дальних государств. В бывших союзных республиках СССР идет постоянная ротация руководящих. В качестве примера можно взять любую из них, да и саму Россию. Принимаемые политические и экономические ре­шения главами государств — бывших республик нередко полностью или частично игнорируют интересы народа, их националь­но-культурные и другие чувства. Фактически народы становятся зависимы от староновой номенклатуры, которая часто проводит в своей внешней и внутренней политике интересы более силь­ных в геополитическом отношении государств. Этими фактора­ми во многом объясняется укрепление позиций в регионах бывшего СССР, Турции и Ирана, США и Германии, Китая и Японии, Франции и Англии и т.д.

Противостоять этой экспансии народы России и других су­веренных республик смогут в том случае, если они объединятся. Возможно ли это объединение при имеющихся разногласиях, противоречиях, существующих почти во всех сферах обществен­ной жизни? Да, возможно. Надо четко представлять, что многие противоречия в сфере экономики, политики, идеологии созданы искусственно и специально раздуваются в сознании масс. На­пример, шумиха вокруг пустяковых проблем, поднятая в СМИ после подписания союзного договора между Россией и Белорус­сией. Как показала история, добровольное объединение, сотруд­ничество, добрососедские отношения всегда были характерны для славян, русских с тюркскими народами. Они, как писал Л.Н. Гумилев, обладают положительной комплементарностью, каждый народ занимает свою исторически обусловленную ландшафтную нишу. И сейчас во многом русские и тюркские народы сосуществуют в своих специализированных экономических, производственных нишах, детерминированных обществен­ным разделением труда. Русский народ в этом сосуществовании — сотрудничестве всегда выполнял мессианскую роль, был но­сителем прогрессивных традиций, технологий, культуры и т.д. Это неоднократно отмечал известный специалист по нацио­нальным отношениям, профессор Рамазан Абдулатипов.

Можно полностью согласиться с тезисом А. Дугина, что в нынешнем переходном периоде именно русский народ должен быть взят в качестве главного политического субъекта, от которого и следует вести отсчет на шкале геополитических и стра­тегических, а также социально-экономических интересов Рос­сии, что русский народ — геополитическая потенция, реальная и конкретная, но еще не определившая свою новую государствен­ную структуру — ни ее идеологию, ни ее территориальные пре­делы, ни ее социально-политическое устройство⁶.

Возможна ли переплавка разломанной плитки шоколада, т. е. возрождение новой России в обозримом будущем, где ядром, притягивающим разорванные элементы, выступит русский на­род? Да, возможна! Но для этого национальные интересы Рос­сии должны стоять выше сиюминутных интересов многих поли­тических деятелей РФ. Кроме того, необходимо обязательно из­бавиться от пагубного влияния внешних сил на внешнюю и внутреннюю политику страны. Развал СССР начался с культурно-политической экспансии, затем она была закреплена экономической экспансией, в 90-е годы последовала и военная, в частности, приближение войск блока НАТО к границам России. Подобную схему экспансии детально описал русский философ И.А. Ильин в 40-х годах XX в., говоря, что весь кризис, переживаемый ныне Россией и миром, есть кризис по существу своему духовный. Далее философ говорит о том, что идет измельчание духовного характера, утрата духовного измерения жизни, обме­ление и прозаизация человеческого бытия, торжество пошлости в духовной культуре, отмирание рыцарственности и вырождение гражданственности. По его мнению,

 

вселенское властолюбие, разрешающее себе все средства — весь этот единый и ужасный недуг имеет не русское, а западноевропейское происхождение⁷.

Русская интеллигенция, считает И. Ильин, в течение XIX в. соблазнялась им как «последним словом передовой культуры», мечтательно, сентиментально и безвольно заражаясь им. Это «вселенское властолюбие» он называет духовной чумой, которую принесла в Россию полурусская полуинтеллигенция, зараженная им до мозга костей, тупая, волевая и жестокая. «Но почему же нам не удалось оборониться от этого засилья?» — задает фило­соф вопрос. И сам же отвечает: «Потому, что русская нацио­нальная интеллигенция не понимала своего народа... не умела верно вести его...» И еще:

 

по невежеству, ребячливой доверчивости и имущественной жадности народной массы, а также по недостатку волевого элемента в русском Православии последних двух веков. И главное — по незрелости рус­ского национального характера и русского национального правосознания 8

Эта полуинтеллигенция уверовала в «западного дьявола», как в Бога, и поработила многоплеменную российскую массу - сначала соблазном разнуздания, а потом страхом голода, унижения, муки и смерти⁹.

Именно так и была построена программа развала СССР, Со­блазн разнуздания, вседозволенности, невиданных до конца 80-х годов XX в. для народов СССР и России пошлости, порногра­фии, насилия, садизма и другие «прелестей» западного образа жизни, что обрушился на русских, татар, башкир, украинцев, белорусов и другие народы Союза с экранов телевизоров и ки­нотеатров, с глянцевых обложек журналов и книг, передач радио и т.д., раскачивал национальное самосознание. Большинство СМИ «демократической» ориентации, как будто соревнуясь друг с другом, обливали грязью всю историю России, - но особенно много желчи было вылито на послеоктябрьский период россий­ской государственности.

За культурно-политической экспансией последовала эконо­мическая. Лозунг Остапа Бендера «Запад нам поможет» затмил здравый смысл у многих даже национально ориентированных россиян. (Да и нашлось, к сожалению, не очень много умов, ко­торые смогли устоять в той идеологической вакханалии, оголте­лом натиске на национальное, патриотическое самосознание русского народа). Патриотизм был назван «последним прибежищем негодяев». Запад действительно «помог» России. За время ре­форм с 1991 по 1999 гг. долг России возрос до 160 млрд. долл. Выплаты только по процентам долга будут ежегодно составлять до 40% всего экспорта РФ. Кроме того, Россия попала в унизи­тельное положение «бедного родственника». Если император Александр III мог себе позволить ловить рыбу, когда у него про­сил аудиенции посол ведущей европейской державы (царь тогда произнес известную фразу: «Европа может подождать, пока рус­ский император ловит рыбу», то сейчас ни одно первое лицо в России не может позволить себе подобной роскоши.

Немаловажный рычаг в руках западных «друзей» — продо­вольственная зависимость РФ. По оценкам специалистов, 30% ввозимых продуктов питания из-за рубежа — уже угроза национальной безопасности. Россия перешагнула через эту красную черту в 1994—1995-х гг. К 1999 г. она ввозила из-за рубежа около 50% сельскохозяйственной продукции. А в Москве и Санкт-Петербурге эта планка поднялась до 70—80%. Естественно, сбрасывая в РФ недоброкачественные продукты питания, решая проблему депопуляции населения нашей страны, западные «добродетели» используют продовольственные поставки как сильнейшую экономическую и политическую удавку. Успешно идет реализация рекомендаций Римского клуба, представленных им в ООН. В них четко сказано, что «численность населения России к 2010 г. не должна превышать 50 млн. человек»¹⁰.

Россия может сдержать продовольственную, экономическую экспансию, но для этого нужна политика, направленная на оживление,собственного экономического потенциала, в первую очередь сельского хозяйства. В этой сфере экономики надо ме­нять паритет цен, налоговую и кредитную политику. Но есть и другие, не менее эффективные источники получения продуктов питания и валюты. По различным экспертным оценкам, из-за отсутствия надлежащего государственного контроля за промыс­лом и вывозом морепродуктов за рубеж Российская Федерация ежегодно несёт убытки в виде реального ущерба и неполучен­ного дохода в размере от 2 до 5 млрд. долл. в год. За рубеж по бросовым ценам уходят сотни тысяч тонн морской рыбы: окуня, палтуса, камбалы, осетровых, нототении, минтая, трески, сельди п других морепродуктов.

Так, например, согласно российской статистике, в 1994 г. мы экспортировали в Японию крабов и других ракообразных около 7 тыс. т, в 1995 — тоже 7 тыс. т, в 1996 — 8 тыс. т. По офици­альной японской статистике за это же время в страну Восходя­щего Солнца из России вывезено: в 1994 — 38,7 тыс. т, в ±, 1995 гг.— 56 тыс. т, в 1996 — почти 60 тыс. т. Получено за эти операции валюты в американских долларах по российской статистике: в 1994 г. — 90,4 млн. долл., в 1995 г.— чуть болей 85 млн. долл., в 1996 г. — около 100 млн. долл., а по японской статистике: 1994г. — почти 511 млн. долл., 1995г. — более 622 млн. долл., в 1996г. — около 700 млн. долл. 11. Этот канал утечки валюты и морепродуктов можно легко перекрыть и на­править деньги в госказну.

Еще более мощный источник поступления валюты — экспорт энергоносителей, в котором заинтересовано большинство промышленно развитых стран Востока и Запада. Европа не в состоянии обеспечивать свои потребности в природном газе за счет собственных источников. Дефицит газа в Германии, Фран­ции, Италии составляет более 50%. Разведанные запасы россий­ского газа — 48 трлн. куб. м. (общие потенциальные ресурсы — примерно 235 трлн. куб. м.). Газ из России имеет более низкую себестоимость, чем сырье из Алжира и Ближнего Востока. Доля «Газпрома» в западноевропейском импорте — 47%, Алжира — 29%, Норвегии — 22,3%¹². Наши партнеры по экспорту энерго­носителей, прежде всего нефти и газа, неоднократно предлагали российским поставщикам снизить квоты и повысить цены за единицу энергоносителей, но эти предложения, как правило, отвергались олигархами-поставщиками «с порога», а конкуренты смотрят на Россию с иронией и подозрением. Почти ту же кар­тину мы видим и на Востоке. Торговля энергоносителями — это всегда геополитика. Страны — поставщики энергоносителей и их потребители, как мать и дитя пуповиной, связаны тысячеки­лометровыми магистралями-газопроводами. Поставка энергоно­сителей - это не только экономика, но и политика, важно уметь этим пользоваться.

Еще один источник больших финансовых поступлений ва­люты в Россию — поставки вооружений в различные регионы мира. Но и здесь в роли судьи в последней инстанции выступа­ют США. Они указывают России, что продавать, кому и когда. Только в 1997 г. США сочли нецелесообразным продажу Росси­ей системы ПВО С-ЗОО Кипру, партии самолетов-вертолетов МИ-17 Колумбии, партии вертолетов КА-32 — Канаде. Под предлогом, что в Китае нарушаются права человека, палата представителей Конгресса США приняла решение о прекраще­нии оказания России финансовой помощи в размере 190 млн. долл., если Москва поставит Китаю противокорабельные ракеты «Москит». В итоге торговля оружием стала монополией Вашинг­тона. В 1998 г. американцы продали другим странам более чем на 21 млрд. долл., русские - едва на 2,5 млрд. долл.¹³

Американцам сегодня принадлежит 80% европейского рынка вооружений, а 85% всех контрактов на поставку боевой техники Вашингтон заключает с «недемократическими режимами». Де­лать же подобное России «друзья» из Белого дома категорически запрещают.