Движение и развитие. Диалектика.Понятия движения и развития Категорией «движение» мы обозначаем всякие изменения в природе. Изменение положения тел в пространстве, возвышение знаний человека в процессе обучения, перестройка общества в результате революции, появление новой техники в результате внедрения в производство достижений науки – всё это примеры движения. Категорию «движение» (как и любые другие) удобно характеризовать по следующим пунктам: 1) общее определение; 2) объективность; 3) абсолютность; 4) относительность. Общее определение мы уже дали. 2). Объективность движения. Существует ли движение в природе или его нет, и это лишь наша иллюзия? Субъективный идеализм (И. Кант) заявляет об искусственности, зависимости от нас этой категории. Бывают ли изменения в вещах, мы сказать не можем, просто наш познавательный аппарат устроен так, что мы не можем видеть их иначе, как движущиеся, изменяющиеся. Движение, по Канту, - априорная, доопытная категория нашего рассудка. Объективный идеализм (Г. Гегель) и материализм (Спиноза, марксизм) отвечает на этот вопрос утвердительно: изменения – объективное свойство мира, и мы отражаем его категорией «движение». 3). В мире нет не движущихся, не изменяющихся предметов. «Всё течет, всё изменяется», говорил ещё древний Гераклит. Мир существует за счет, посредством изменений; эта мысль – результат обобщения массы эмпирических наблюдений, и она имеет практически аксиоматическую достоверность. За всю историю познания не было найдено ни одного её опровержения. Движение в природе, таким образом, абсолютно. 4). Относительность движения проявляется в наличии у него разнообразных свойств. Прежде всего, движение обнаруживается (и объективно существует) только относительно предметов, систем отсчета принятых за покоящиеся. Относительно Земли мы неподвижны, но вместе с нею движимся вокруг Солнца. В таком случае можно даже сказать, что покой абсолютен, а движение относительно. Кроме того, у движения имеются различные формы, соответствующие уровням организации природы. Философия различает следующие формы движения в природе: механическое, физическое, химическое, биологическое и социальное. Между ними наблюдается как преемственность, так и качественная несвдимость высших форм движения к низшим. Наконец, движение может быть неупорядоченным, хаотическим (броуновское движение молекул в газе), когда не происходит изменений в уровне организации системы. Но может быть и направленным, последовательным. В таком случае мы имеем дело с прогрессом либо регрессом – повышением сложности предмета либо с его деградацией. То и другое – формы развития.
Диалектика как общая теория развития Очевидные для практического сознания движение и развитие представляют большие трудности для теоретического их описания. Использование привычной для нашего обыденного сознания формальной логики приводит к их отрицанию. Формальная логика допускает в мышлении только однозначные, непротиворечивые высказывания, предметы мысли берутся ею как неизменные, всегда равные самим себе, предметы неспособны к саморазвитию, не могут нести причины своих изменений в самих себе, причины всегда находятся вне предмета и действуют только из прошлого в будущее и т. д. Пользуясь только этой логикой, античный философ Зенон Элейский в своих апориях (парадоксах, буквально: «безвыходностях») доказывал, что человек (Ахиллес) не может догнать даже черепаху. Рассуждения тут таковы. В момент старта Ахиллеса и черепаху разделяет определенное расстояние. Придя в точку старта черепахи, человек видит, что рептилия проползла некоторое расстояние. Процедура повторяется – и так до бесконечности. Вывод из этого парадокса понятен: либо нет движения, либо для его описания необходима какая-то другая логика. Эта логика должна исходить из того, что движение – это не сумма моментов покоя, и движущийся предмет в любой момент не находится в какой-либо точке, а проходит ее, то есть нигде определенно не находится, он как бы размазан в пространстве. Еще сложнее описать развитие. Это ведь появление нового. Откуда оно появляется? Если из старого, то оно не ново, а если оно действительно ново, то это значит, что оно появилось из ничего. Не зная логики, способной преодолеть это противоречие, люди склоняются к категориям чуда, творения. Поэтому, например, религия всегда отрицала органическую эволюцию. Не может, по применяемой ею логике, из одного животного вида появиться другой, он должен быть только специально сотворен. Природа тут мертва и нуждается для своего движения во внешних сверхприродных стимулах. Однако опять же еще древние (Гераклит, Аристотель) заметили, что природа внутренне жива, она изменяется и развивается за счет собственных внутренних сил – борьбы противоположностей, имеющихся в каждом предмете. Аристотель заявил, что логика, которой мы повседневно пользуемся, способна описывать только покоящиеся, не развивающиеся предметы. Эта логика следит за правильностью вывода, производимого из посылок, принятых в качестве истинных. Но истинность этих посылок она проверить не в состоянии. Он называл мышление по этой логике рассудочным, рассудком и заявлял о возможности и необходимости другого уровня мышления – разума, который пользуется специально вырабатываемыми категориями. Аристотелевская таблица категорий – провозвестие новой логики, которую позже развивали Николай Кузанский, Вико, Спиноза, Кант, Гегель, марксизм. Эта логика и есть диалектика – логика, обнаруживающая в мышлении категории, способные описать предметы как движущиеся и развивающиеся. Эта логика описывает мышление, отражающее и изучающее развитие. Следовательно, она становится логикой самого развития, общей теорией развития мира. Диалектика не отменяет формальную логику, просто сферы их внимания – разные. Первая отражает статику мира, вторая – его динамику и прогресс.
Принципы диалектического понимания мира Являясь общей теорией развития мира, диалектика, как и любая теория, имеет свои принципы, законы и категории. Принципы теории – это ее исходные идеи, становящиеся основаниями дальнейших рассуждений. Эти идеи могут формулироваться умозрительно, и тогда наука приобретает субъективистский характер, но они могут быть и результатом широких эмпирических обобщений, и тогда научное исследование становится собственно отражением закономерностей действительности. Диалектика, следовательно, может быть идеалистической (Платон, Гегель, Кант, Фихте) и материалистической (Гераклит, Аристотель, Спиноза, марксизм). Основными принципами материалистической диалектики являются следующие. Принцип материального единства мира. Природа, чтобы развиваться, должна быть единственной, самодостаточной, суверенной. Нет потусторонних, нематериальных сфер и миров, руководящих миром материальным. Весь мир един и представляет собой единую живую развивающуюся систему, каждый ее элемент существует не сам по себе, а в единстве закономерностей и связей всей мировой системы. Оторванный от этой целостности, предмет теряет способности изменяться и развиваться, он становится мертвым, как часть тела, отделенная от целостного организма. Принцип всеобщей связи и развития. Каждый предмет (каждый уровень организации мира) связан со всеми другими, в каждом присутствуют, отражены свойства и процессы всех других областей мира. Макрокосм – в микрокосме. Этот принцип был сформулирован еще древней философией. Мир развивается как единая взаимосвязанная сложная система, а не представляет собой взамопараллельную попредметную «самоорганизацию» «открытых диссипативных систем», как это представляет синергетика. Принцип противоречия. Развитие мира, каждого его предмета происходит не в результате внешних влияний (для мира в целом это был бы потусторонний бог), а только как результат внутренних противоречий – столкновения его собственных внутренних свойств, сторон, тенденций существования, и победы одной из них. В движении мысли (познания) это проявляется как восхождение от односторонних абстрактных знаний к синтезу противоположных точек зрения, идей, концепций. Принцип историзма. Гегель отмечал, что предмет, взятый в отрыве от его истории (без учета всего его прошлого и всего его будущего) представляет собой лишь труп. Созерцательная фиксация только настоящего – это позитивистский эмпиризм, лишающий науку возможности видеть предмет в его реальной жизни – в его динамике и развитии и, следовательно, не позволяющий ей проникнуть в сущность предмета. Особенно важен этот принцип для понимания общества, человека. «Структурно-функциональный анализ», господствующий в сегодняшней позитивистской социологии - убедительный тому пример. Другие принципы – системности, детерминизма, практики как критерия истины, активности субъекта познания и другие вводятся и используются диалектикой по мере необходимости.
Механизм и закономерности развития
Согласно Г. Гегелю, у всякого развития имеются три важнейших особенности, или признака, которые описываются тремя важнейшими законами диалектики.
Закон единства и борьбы противоположностей использует категории «противоположности», «единство противоположностей», «борьба противоположностей», «абсолютность борьбы противоположностей и относительность их единства», «формы борьбы противоположностей: тождество, различие, противоречие, конфликт». Освоение этих категорий позволяет правильно понять источник, движущую силу всякого развития. Категории второго закона – «качество», «количество», «мера», «скачек» - раскрывают процедуру, внутренний механизм всякого развития. Качество – это неотъемлемая от существования предмета в определенной системе связей его характеристика. Одновременно это то, что познается в предмете первоначально, до его сравнения с другими предметами или с другими его состояниями – до его количественного изучения. В одной системе связей человек может выступать в качестве студента, в другой – в качестве сына своих родителей и т. д., и мы воспринимаем это непосредственно, до анализа степени развития данного качества в человеке. Количество – это степень развития качества. Одновременно количественные характеристики предмета – это признаки, безразличные для его существования в определенной системе связей. Для бытия в качестве студента безразлично, на каком он курсе, какие у него оценки в зачетке. Но вот студент развивается – учится. Накапливаются семестры учебы, наполняется зачетка. И тут обнаруживаются границы таких изменений. Нижняя граница – двойки в зачетке, верхняя – полное заполнение матрикула. Это и есть мера студенческого бытия. Выход количественных признаков за рамки меры – это скачек в новое качество: отчисленного за неуспеваемость либо инженера. Категории третьего закона – «отрицание», «отрицание отрицания», «снятие». Всякое новое качество есть отрицание старого. Но для развития нужны не одно, а как минимум два отрицания, причем первое должно быть произведено таким образом, «чтобы второе, совершаемое в том же направлении, сохранилось или стало возможным» (Ф. Энгельс). Только в таком случае это будет снятие положительного из старого качества, то есть развитие предмета, совершаемое по восходящей спирали. Объективная и субъективная диалектика
Идеалистическая философия Гегеля представляла диалектику как самодвижение Абсолютной идеи (безличного разума, порождающего мир). Изменения в природе – простое следствие этого самодвижения. Материализм, принимающий диалектику как принцип миропонимания, заявляет о том, что процессы диалектического саморазвития протекают в самой природе, и эти последние отражаются человеческим сознанием в виде законов субъективной диалектики. «Так называемая объективная диалектика, - писал Ф. Энгельс, - царит во всей природе, а так называемая субъективная диалектика есть только отражение господствующего во всей природе движения путем противоположностей, которые и обусловливают жизнь природы своей постоянной борьбой и своим конечным переходом друг в друга либо в более высокие формы» (Энгельс Ф. Диалектика природы. – М., 1955 – С. 166). Субъективная диалектика – это диалектическая логика, применение которой более полно отражает сложные процессы природы, чем логика формальная. Так, последняя помогает лишь эмпирически фиксировать различные, противоположные, противоречащие друг другу стороны предмета и остроумно замечать их несовпадения. Мысль здесь остается на уровне явлений. Диалектическая логика позволяет производить синтезы противоположностей, восходя тем самым к сущностям предметов, порождающим эти противоположности. Гегель называл такое мышление умом (в отличие от остроумия). Так в мышлении используется закон единства и борьбы противоположностей. Недиалектическое формальнологическое мышление способно накапливать всё новые и новые факты, но, не пользуясь категориями перехода количественных изменений в качественные, меры и скачка, оно не в силах остановиться в этом эмпиризме. Диалектическая логика позволяет сделать прерыв в накоплении фактов и скачкообразно возвыситься до обобщения информации, поставляемой эмпирией. Так используется в мышлении второй закон диалектики. Третий закон диалектики показывает, что всякое развитие мысли (собственно – познание) совершается сначала как высказывание тезиса, отражающего некоторые наглядные свойства предмета, затем познание открывает другие, исключающие первые, свойства того же предмета – высказывается антитезис, за которым непременно должен следовать синтез тезиса и антитезиса: только это может дать истинное, глубокое, сущностное понимание предмета. Без этой диалектики сущности остаются непостижимыми. Субъективная диалектика – диалектическая логика – имеет множество других законов, правил, категорий и принципов, отражающих диалектику объективную. В своей расширяющейся совокупности все они устремлены к наиболее полному охвату и правильному отражению мира.
Категории мышления как универсальный способ логического освоения мира Категории – это наиболее общие понятия, в которых отражаются существенные признаки как всех предметов и явлений мира, так и мира в целом. Так, категориями являются понятия причина, форма, качество, количество, взаимосвязь, природа, материя, пространство, время, человек, познание и другие. Категории предельно широки по объему (касаются широчайшего круга предметов) и предельно бедны по содержанию: они скорее лишь указывают на свойство предмета, чем содержательно его характеризуют. Категории чаще всего определяются друг через друга, и тогда об их содержании можно сказать очень немного, например, только, что форма – это то, что оформляет содержание, материя – то, что первично по отношению к сознанию, человек – высшее творение природы и т. д. Человеческое мышление исторически имеет три ступени развития (они же являются и тремя формами наличного человеческого мышления): мышление образное, понятийное и категориальное. Первое отражает непосредственную данность предметов, взятых порознь; второе проникает в сущности определенных классов предметов; третье схватывает всеобщие свойства мира. С его формированием можно говорить о становлении философского мышления общества, человека. Являясь отражением всеобщих свойств мира, философские категории становятся инструментами его познания. Первоначально философия выделяла 4 – 5 таких инструментов (Платон, Аристотель). И. Кант выработал целую таблицу, состоящую из 12 категорий. Гегель выдвинул идею открытой системы категорий – ветвящихся, порождающих друг друга, посредством которых человек видит всеобщее. Все философские категории имеют ряд общих признаков. Прежде всего, они являются обобщенным отражением универсальных свойств природы. Об этом уже сказано. Во-вторых, они имеют объективный, отраженный характер. Неправ был Кант, который считал их «чистыми» понятиями индивидуального рассудка, данными человеку до опыта, «априорно». Поэтому, в-третьих, категории формируются не в индивидуальном сознании, а лишь на уровне общественного сознания, в результате исторического развития познания. Они являются своеобразными ступенями обнаружения людьми всеобщих свойств природы. И в-пятых, все они являются (и здесь прав Кант) инструментами познания и человеческой практики. Только владея определенными категориями, мы можем видеть те или иные свойства мира. Не владея, например, категорией энтропии, мы не видим в природе этого ее свойства, оно для нас просто не существует. Позитивистская философия признает только единичные определения и частные понятия конкретных наук. Философские категории она считает «неверифицируемыми» и потому бессмысленными. Это-де «метафизика», которая должна изгоняться из науки (лозунг: «Физика, бойся метафизики!»). Однако, всякая философия, стремящаяся быть научной, сохраняет в своем составе дискурс о категориях, в том числе и о категориях диалектики.
Диалектическая связь единичного и общего Категорией «единичное» мы обозначаем наличную данность предмета во всем богатстве его свойств и связей. Категорией «общее» («всеобщее») – то физически или логически одинаковое, однообразное, что связывает единичные предметы в нечто общее – систему, целое. При внешней простоте этих категорий, в их употреблении в науке и в жизни кроются серьезные трудности и искажения. Прежде всего, это вопрос: что считать общим? Выше сказано: «общее – физически или логически одинаковое…» Это и определяет разделение трактовок общего. Обыденное сознание и философы-позитивисты считают, что общим может быть только первое: например, одинаковые черты лица у родственников объединяют их в семейную общность. Однако Гегель называл такое понимание общего абстрактным и заявлял, что философия и наука должны быть в состоянии иметь дело с конкретно общим в мире. Конкретно понятое общее – это обнаружение в предметах их общей логики, общего закона их объединения в единую общность. Тогда в систему целого смогут входить и физически неодинаковые и даже противоположные по свойствам предметы, тогда весь мир можно представить как единую противоречивую систему, способную к внутренним противоречиям и саморазвитию, прогрессу. В противном случае мир – только хаос предметов, связанных в группы внешними одинаковыми признаками, хаос, неспособный к движению и развитию. Второй вопрос: что первично, что главенствует в мире – единичное или общее? Современный позитивизм (как и средневековый номинализм) однозначно утверждает первичность, суверенность, «прав а» единичного, пренебрегая ценностью общего. Это – очевидная философская основа мировоззренческого и житейски-политического индивидуализма. Единичное абсолютизируют сегодня также экзистенциализм, феноменология, прагматизм, философская антропология. Противоположная позиция – средневековое и современное завышение роли и значения общего, так называемый средневековый реализм. Он столь же очевидно является теоретической основой другого политического направления – тоталитаризма, господства общего над единичным. Правильное же решение здесь заключается в понимании единства, взаимопроникновения, синтеза единичного и общего. Единичное богаче общего, но общее важнее единичного. Единичное входит в состав общего, но и общее присутствует в единичном как его «частичка, сторона или сущность» (В. И. Ленин). Как ни странно, эта в сущности нехитрая диалектика единичного и общего до сих пор является камнем преткновения для очень многих современных политиков, естествоиспытателей, деятелей искусства, да и философов. В той или иной разрозненности либо слитности люди жили всегда; научиться жить в единстве – явно очень трудное дело. («Когда народы, распри позабыв, в единую семью соединятся» - А. С. Пушкин).
Диалектическая связь сущности и явления
Сущность и явление – категории диалектики, отражающие внутреннюю основу, закон существования предметов (сущность) и внешние проявления этой основы, наличное бытие предмета (явление). Объективный идеализм (Платон, Гегель) представляет сущности как независимые от предметов начала, имеющие самостоятельное существование. Сущностью мира в таком случае является трансцендентный миру бог. Субъективный идеализм (Кант, современная феноменология) представляет сущности логическими конструкциями, проецируемыми человеком на предметы. Диалектический материализм заявляет, что сущность не есть некое отдельное от предмета начало, реализующееся в предмете, а представляет собой единство всех его проявлений. Сущность объективна и внутрипредметна (для природы в целом – внутриприродна). Явления не существуют сами по себе как самостоятельные процессы или предметы, они вытекают их сущности предмета, и потому их познание невозможно без их соотнесения с сущностями. Вопреки такому пониманию позитивистский эмпиризм абсолютизирует явления, отрицает наличие сущностей, отождествляет сущность с бытием предмета, то есть с внешними его проявлениями, считает, что описание, катологизация явлений достаточна для полного познания предмета. Такой эмпиризм используется и в экзистенциализме: здесь сущность человека представлена как следствие его существования («экзистенции»), которое-де свободно, ничем не обусловлено, субстанциально, онтично. Диалектика (соотношение) сущности и явлений заключается в том, что «сущность является, явление существенно» (Гегель). При этом сущность, не являясь особой сверхпредметной субстанцией, не «нависает» над предметом, не диктует ему извне формы его существования (средневековый реализм, современный тоталитаризм), и в то же время явления существуют не сами по себе (средневековый номинализм, современный либерализм), а лишь в их соотнесенности, связи и обусловленности со стороны сущности. Сущность не существует сама по себе, она – сущность этих предметов, явлений; явления не существуют сами по себе, они – проявления определенной сущности. Познание сущности и явлений также требует учета их взаимосвязи. Наука – это не просто фиксация эмпирии, а беспрерывное проникновение знаний в сущности сквозь оболочку явлений. При этом диалектика явлений такова, что они всегда противоречат друг другу, это противоречие скрывает от нас сущности. Если бы этого не было, наука была бы не нужна: сущности были бы равны явлениям. Наука, проникая в сущность, обнаруживает противоречия в самой этой сущности, дающие противоречивость явлений. Необходимость познания сущностей отрицается современной феноменологией: человеку-де достаточно пользоваться «интенциональными» объектами, то есть теми воображаемыми «мирами», которые он строит в своем сознании в результате отвлечения («феноменологической редукции») от предметов внешнего мира. По сути это кантовский априоризм и одновременно прагматизм: истинно (значимо для человека) только то, что полезно. Категории сущности и явления имеют большое мировоззренческое и практически-политическое значение. Абсолютизация сущностей - теоретическая основа современного тоталитаризма, абсолютизация явлений – основа плюрализма и либерализма. Правильно проведенная диалектика сущности и явления в политической и социальной жизни – основа гармоничной организации общества.
Форма и содержание Для понимания развития важны также категории формы и содержания. Содержание (развивающегося) предмета определяется достаточно просто – это всё, что находится в предмете, то, из чего он состоит, единство всех элементов объекта, его свойств и внутренних процессов. Форма – внутренняя организация предмета, порядок связи его элементов и одновременно – способ выражения содержания, внешнее его проявление. В процессе развития содержание представляет собой подвижную, динамичную сторону предмета, содержание меняется раньше, чем форма, форма консервативна, всегда отстает от постоянно изменяющегося содержания. Так, содержательная сторона, элементный состав такого «предмета», как развивающий свою образованность студент, совершенствуется непрерывно, форма же внешнего проявления остается постоянной – он всё тот же студент. С ходом времени эта форма начинает тяготить человека, он претендует, например, на работу по специальности, а ему отвечают, что студентов не берем. Это становится стимулом поскорее сбросить эту форму, и приобрести новую, соответствующую требуемому содержанию. То же может происходить в политической жизни, когда меняющееся содержание политических процессов заставляет менять формальные стороны работы – тактику, текущие лозунги. То же происходит и в движении мысли: накапливающаяся эмпирия научных исследований требует своего выражения в новых формах – отчетах, докладах, диссертациях. При всей своей вторичности форма оказывает активное воздействие на содержание. Добрые чувства могут быть высказаны в неадекватной форме, делающей непонятным для окружающих содержательную сторону поступка. Это случай, когда «благими намерениями вымощена дорога в ад». Чрезвычайно важна диалектика формы и содержания в искусстве. В свое время Платон рекомендовал искусству вовсе игнорировать форму: не важно как ты поёшь, важно – о чем. Другая крайность – формализм, когда становится неважным содержание, и потребителю искусства предлагается только смаковать формальные его моменты, то, «как это сделано». Подобное может происходить и в научном исследовании, когда недостатки его формы (например, математического оформления) смещают исследование к гипотетическим догадкам или когда увлечение формальным эмпиризмом делает исследование никому не нужным.
Превращенная форма Форма близка к категории явления, она, как уже было сказано, выявляет содержание, представляет предмет вовне. Было также сказано, что явления могут не только демонстрировать, но и скрывать сущности. Форма, искаженно представляющая содержание, называется превращёной формой. Простым случаем такого искажения является, например, ложное представление о суточном вращении Земли, когда говорят, что Солнце «всходит и заходит». Более сложным – представление о том, что в классовом обществе могут существовать политические партии, выражающие интересы «всего народа» («Единая Россия», КПСС). Формой, превратно выражающей метафизические (всеобщие) устремления и чувства человека, является религия. Превращенными формами труда являются деньги, прибавочная стоимость, капиталистическая прибыль. Эти последние поверхностному созерцанию представляются не связанными с трудом, не являются результатом эксплуатации труда наёмного работника. Научное отображение подлинной субстанции этих превращенных форм – человеческого труда – здесь отсутствует. Превращенная форма, будучи оторванной от содержания, представляется чем-то самостоятельно существующим, некоей самодостаточной субстанцией. Так на основе представлений об оторванности денег от человеческого труда строится иллюзия чистого их самовозрастания в результате биржевых или рыночных спекуляций: деньги, якобы само возрастают, делаются «из воздуха», не взвинчивая конфликт между трудом и капиталом. В результате теряется из виду сам подаваемый формой предмет: на место предмета как системы, порождающей формы, становится квазипредмет - сама превращенная форма. Превращенные формы, представляя себя самостоятельными субстанциями, обеспечивают стабильность системы и противодействуют ее изменениям: в них нет внутренней динамики и противоречий, они принимаются на веру, не подлежащую сомнениям. Однако с ходом своего развития система сбрасывает эти ложные формы. Люди обнаруживают вращение земли вокруг своей оси, раскрывают тайну капиталистического накопления, земную основу мистификации метафизики человеческого бытия и т. д. Задача познания (науки) - вскрывать внутреннее содержание предметов и искать адекватные ему формы. Остановка исследования на уровне фиксации (описания) эмпирически данных превращенных форм ведет к «вульгарному типу научности» (К. Маркс). В то же время в реальном историческом процессе превращенные формы подчас выступают в качестве реальной социальной силы: таковы объединяющие возможности религий, значимость фактора харизматического лидерства (тоже ведь превращенная форма коллективизма) и т. п. Однако это скорее касается стихийных социальных процессов. Развитие культуры, научного человеческого мамосознания снижает социальную действенность превращенных форм. Часть и целое Часть и целое – соотносительные категории, обзначающие отношение между совокупностью предметов (целое) и отдельными его элементами – частями. Прежде всего, необходимо утвердиться в понимании реальности, объективного существования не только отдельных предметов, но и целостных их объединений. Современный позитивизм (и позитивистски мыслящие социология, психология, экзистенциалистская философия, прагматизм, феноменология и другие) по существу не признает реальности целостных систем. Первично и самодостаточно, по их представлениям, существуют лишь отдельные предметы, понятие целого в этих системах рассуждений условно, искусственно. Диалектика настаивает на реальности целостных систем как носителей свойств, не сводимых к свойствам составляющих их частей. Отдельные птицы на юг не летят, эта способность возникает у них только в целостной системе стаи. Отдельный человек не способен научиться речи, мышлению, даже прямохождению – это свойства целого, они возникают в целостной системе общества и делегируется человеку, вкладывается в него извне в процессе воспитания. Высшие психические функции человека – речь, память, мышление, самосознание и др. – являются не результатом развития природных качеств, принимаемых в качестве «задатков», «предрасположенностей», «талантов» и т. п., а только в результате направленного воспитания в ребенке этих функций обществом. Таков пафос педагогической доктрины советского психолога-диалектика Л. С. Выготского, теоретически полностью разгромившего господствовавшую в его эпохе педологию. Диалектика целого и частей является одним из вечных камней преткновения в истории понимания развития, в особенности – общественного. С чего начинается последнее? С чего надо начинать, желая придать обществу импульс развития – с изменений, инноваций на уровне целого или с модификаций, локального развития частей? Изменяется ли сначала целое, делегируя затем собственные новации отдельным людям («реформы сверху») или же наоборот - первично развиваются люди, каждый человек, и они вносят тем самым каждый свою лепту в копилку общества, которое в таком случае выступает в качестве некоего фильтра или механизма «естественного отбора» наилучших индивидуальных новаций? За примером последнего далеко ходить не надо: новейший учебник Московского университета (Асмолов А. Г. Психология личности. – М., 2002) дает как истинную картину именно такого «естественного отбора». В основе первой крайности лежит, несомненно, объективный идеализм: общее как внешняя духовная сущность творит для себя своё отдельное: сущность частей находится в целом. В основе второй – субъективный идеализм: целого вообще нет, есть только частные индивиды, их сущность находится в них самих, существуют только отдельные предметы, обладающие собственной онтичностью, а то, что некая диалектика называет целым, - не более как механическая проекция (фикция) самостийных самодвижений того, что диалектика называет «частями». Они не части, не винтики целого, они – суверенные самости, уникальные, неповторимые, несущие свою сущность только в самих себе и т. д. Диалектический материализм преодолевает подобную формальнологическую дихотомию. Мир не разорван на извне воздействующие друг на друга крайности целого и частей. Целое состоит из своих частей, части принадлежат своему целому. Целое (например, общественное), являясь реальным субъектом социальных инициатив, в то же время не имеет собственной головы или рук и ног – они есть только у отдельных людей. И тогда становится ясно, что целое живет не само по себе, а жизнью этих людей, им делегирует и поручает для исполнения свои новации и системные качества. Части, отдельные люди в обществе не в состоянии жить человеческой жизнью вне системы целого, сама их человеческая сущность проистекает не из них, а из целого. Люди нуждаются в целом как источнике своей сущности, и они делегируют целому эту свою потребность, поручают ему быть первичным по отношению к ним же. Здесь нет однозначной физической, временной первичности того или другого, нет курицы либо яйца. О первичности здесь можно говорить только в гносеологическом, исследовательском смысле. В реальности существует состоящее из частей целое или, что то же самое, составляющие целое части. Единый предмет, единая система как носитель, субъект процессов, а не воздействующие извне друг на друга разные субъекты – «целое» и «части».
Причина и следствие Определения этих категорий достаточно просты. Причина – это явление, действие которого влечет за собой другое явление. Соответственно, последнее назывется следствием. Категории причина и следствие отражают в нашем сознании генетические связи мира, существующие в нем в процессах его движения и развития. Здесь следует также утвердиться в понимании реальности в природе причин и следствий и, следовательно, в объективности содержания этих категорий. Конечно, как и все другие, эти категории являются условиями организации нашего опыта (по Канту), но они не являются лишь игрой нашего «чистого разума», они являются результатами человеческого опыта, хотя, конечно, не индивидуального, а общечеловеческого и общеисторического. Далее, следует утвердиться в диалектическом понимании этих категорий. Вопреки механическому пониманию причинности как одностороннего воздействия причины на следствие и пассивности следствия причинность следует понимать как взаимодействие между причиной и следствием на основе обратных связей с возможностью перестановки местами причины и следствия. Следствие не является пассивным осадком взаимодействия, оно всегда взаимодействует с причиной и изменяет ее. Кроме того, любое следствие в свою очередь становится причиной следующих процессов и их следствий. Отсюда становится понятной абсолютность наличия в природе причин и следствий. Нет ни беспричинных явлений, ни «первых», либо «последних» причин. Мир бесконечен в своих причинно-следственных связях, бесконечен во времени и пространстве. Необходимо признавать разнообразие причинно-следственных связей в природе. В макромире они одни, это чаще всего привычные нашему обыденному сознанию динамические (силовая) взаимосвязи, когда причина «работает» из прошлого в настояшее и находится вне и до следствия. В микромире эти связи причудливо иные. Там, согласно данным современной физики, следствие может опережать причину, быть неоднозначным, «веерным» и т. д. В человеческом обществе наблюдается идеальная, целевая причинность, когда наши цели, будучи потенциальным следствием наших действий, становятся реальными причинами наших действий по д
|
