ГЛАВА 43

 

На причале, перед длинным низким каменным зданием на самом берегу канала, были разложены убитые утки.

Они были разложены неровными кучками. «Тут всего несколько взводов, ни одной роты, а у меня едва ли наберется и отделение», – подумал полковник.

Старший егерь, в высоких сапогах, короткой куртке и сдвинутой на затылок старой фетровой шляпе, ждал их на берегу, и когда они подошли, скептически посмотрел на уток, лежавших в лодке.

– Возле нашей бочки вода совсем замерзла, – сказал полковник.

– Так я и думал, – сказал старший егерь. – Обидно. А ведь ваше место считается лучшим.

– Кто убил больше всех?

– Барон настрелял сорок две. Там течение, и воду затянуло не сразу. Вы, наверно, не слышали и выстрелов, потому что ветер дул в другую сторону.

– А где же остальные?

– Все разъехались, кроме барона, – он вас ждет. Ваш шофер спит в доме.

– Как и следовало ожидать, – сказал полковник.

– Разложи уток как положено, – сказал старший егерь лодочнику, который был и егерем тоже. – Мне надо записать их в охотничью книгу.

– В мешке у нас еще селезень, у него подбито крыло.

– Хорошо. Я за ним присмотрю.

– Я пойду повидаюсь с бароном. С вами я еще не прощаюсь.

– Вам надо хорошенько согреться, полковник, – сказал старший егерь. – Сегодня настоящий мороз. Полковник направился в дом.

– Мы еще увидимся, – сказал он лодочнику.

– Да, полковник, – ответил тот.

Барон Альварито стоял посреди комнаты, у камина. Он улыбнулся своей застенчивой улыбкой и сказал, как всегда, негромко:

– Обидно, что вам сегодня не удалось пострелять как следует.

– Нас совсем затянуло льдом. Но я все равно получил большое удовольствие.

– Вы очень замерзли?

– Не очень.

– Давайте чего-нибудь поедим.

– Спасибо. Я не голоден. А вы ели?

– Да. Остальные поехали по домам, и я отдал им свою машину. Вы довезете меня до Латизаны или куда-нибудь поблизости? Оттуда я уже доберусь.

– Конечно.

– Вот беда, что вода замерзла. Виды на охоту были прекрасные.

– За лагуной, наверно, тьма уток.

– Да. Но они там не останутся, раз у них вся пища подо льдом. Ночью двинутся на юг.

– Неужели все улетят?

– Все, кроме наших местных уток, которые тут вывелись. Те побудут здесь, пока вся вода не замерзнет.

– Обидно, что с охотой так получилось.

– Обидно, что вам пришлось столько ехать из-за нескольких уток.

– Я люблю всякую охоту, – сказал полковник. – И я люблю Венецию. Барон Альварито отвел глаза и протянул руки к огню.

– Да, – сказал он. – Все мы любим Венецию. А вы, может, больше всех.

Полковнику не хотелось вести светскую беседу на эту тему, и он только сказал:

– Вы-то знаете, как я ее люблю.

– Знаю, – ответил барон. Взгляд у него был рассеянный – Помолчав, он сказал: – Пора будить вашего шофера. – А он поел?

– Поел и поспал, а потом опять поел и опять поспал. И немножко почитал книжку с картинками, которую привез с собой.

– Комиксы, – сказал полковник.

– Надо бы мне научиться их читать, – сказал барон. Он улыбнулся застенчивой, затаенной улыбкой. – Вы бы не могли их мне достать в Триесте?

– Сколько хотите, – сказал полковник. – И похождения сверхчеловека, и уж совсем фантастические. Почитайте их вместо меня. Послушайте, Альварито, что с егерем, который был на моей лодке? Поначалу он просто видеть меня не мог.

– Это из-за вашего мундира. Военная форма союзников всегда на него так действует. Видите ли, его чересчур ретиво освобождали. – То есть как?

– Когда пришли марокканцы, они изнасиловали его жену и дочь.

– Мне, пожалуй, надо чего-нибудь выпить, – сказал полковник.

– Там, на столе, есть граппа.