Место: тюрьма Абу-Грейб

В 32 км к западу от Багдада и в нескольких километрах от Фаллуджи находится город Абу-Грейб (или Абу-Гурейб), где и расположена тюрьма. Город лежит в пределах суннитского треугольника, центра мощного повстанческого сопротивления американской оккупации. В прошлом западные СМИ называли эту тюрьму «главной камерой пыток Саддама», потому что именно здесь во время господства партии Баас Саддам Хусейн устраивал пытки и публичные казни «диссидентов» — они совершались здесь два раза в неделю. Есть свидетельства того, что над некоторыми из этих политических заключенных и уголовников проводились эксперименты, подобные нацистским, — в рамках иракской программы разработки химического и биологического оружия.

В любой момент в огромном тюремном комплексе, название которого дословно можно перевести как «дом странных отцов» или «отец странного», содержалось до 50 000 человек. У этой тюрьмы всегда была сомнительная репутация, потому что в эпоху до изобретения аминазина здесь находилась психиатрическая больница для буйнопомешанных. Построенная британскими компаниями в 1960 г., тюрьма занимает 1,15 кв. км; по ее периметру расположены 24 сторожевые башни. Это целый город, разделенный стенами на пять отдельных зон. В каждой зоне содержатся заключенные какого-то одного типа. В центре открытого двора тюрьмы раньше стояла огромная башня высотой 120 м. В отличие от большинства американских тюрем, расположенных в отдаленных сельских районах, тюрьма Абу-Грейб стоит так, что из ее окон видны жилые дома и офисные здания (возможно, построенные после 1960 г.). Камеры тюрьмы, площадью около 16 кв. м, вмещают до 40 заключенных, содержащихся в поистине ужасных условиях.

Полковник Бернард Флинн, коммандер, тюрьма Абу-Грейб, вспоминает, что тюрьму постоянно обстреливали: «Это очень заметная цель, потому что это плохой район. Весь Ирак — плохой район… Одна из башен стоит так близко к соседним районам, что с нее можно буквально заглянуть в спальни местных жителей, вы знаете, прямо из нее. На крышах домов и в подъездах появляются снайперы, они стреляют в солдат, находящихся на башнях. Поэтому мы постоянно на страже, мы пытаемся защищаться, пытаемся сдерживать повстанцев, чтобы они не ворвались внутрь»^[340].

В марте 2003 г. американская армия свергла правительство Саддама Хусейна, и тюрьма получила новое название, которое должно было отделить ее от сомнительного прошлого. Теперь она называлась Багдадский центр центрального заключения (Baghdad Central Confinement Facility) — аббревиатуру BCCF можно увидеть в отчетах многих следственных групп. Когда режим Саддама Хусейна пал, все заключенные, включая множество уголовников, были освобождены, а тюрьма была разграблена; украли все, что можно было унести: двери, окна, кирпичи — решительно все. Между прочим — и об этом не сообщалось в СМИ — городской зоопарк Абу-Грейб тоже был разорен, и дикие животные оказались на воле. Несколько дней по улицам бродили львы и тигры, пока их не поймали или не убили. Бывший сотрудник ЦРУ Боб Бэр описывает сцену, которую наблюдал своими глазами в этой печально известной тюрьме: «Я посетил тюрьму Абу-Грейб спустя несколько дней после того, как она была освобождена. Это было самое ужасное место, которое я видел в своей жизни. Я сказал: „Если и есть причина избавиться от Саддама Хусейна, так это Абу-Грейб“». Он продолжает свой мрачный отчет: «Мы нашли здесь тела, наполовину съеденные собаками, мы нашли места пыток. Знаете, электроды, выходящие из стен. Это было ужасное место»^[341].

Высшее командование Великобритании рекомендовало уничтожить тюрьму, но американцы решили как можно быстрее восстановить ее и содержать в ней всех тех, кто подозревался в неких туманных «преступлениях против коалиции», предполагаемых лидеров повстанцев и разных преступников. Надзирали за всем этим пестрым составом задержанных иракские охранники весьма сомнительного свойства. Многие из задержанных были ни в чем не повинными мирными гражданами — их взяли в плен во время военных зачисток или арестовали на контрольно-пропускных пунктах на шоссе за какие-то «подозрительные действия». Здесь были целые семьи — мужчины, женщины и подростки. Они ожидали допросов на предмет информации, которой могли располагать, о возможных мятежах против коалиции. Но даже после допросов, когда оказывалось, что они ни в чем не виноваты, их не отпускали: военные боялись, что они присоединятся к мятежникам, или же просто никто не хотел брать на себя ответственность за их освобождение.