Пакт с Microsoft

 

Кульминацией августовского выступления Джобса на Macworld стало сенсационное объявление, помещенное на обложке и Time, и Newsweek. Ближе к концу речи он остановился, чтобы сделать глоток воды, и заговорил более спокойным тоном.

– Apple живет внутри экосистемы, – сказал он. – Ей нужна помощь других партнеров. Деструктивные отношения не помогут никому в этой индустрии. – Для пущего драматизма он сделал паузу, а затем продолжил: – Сегодня я хотел бы представить нашего первого партнера, притом очень значительного, и это – Microsoft.

На экране появились логотипы Apple и Microsoft, и зрители ахнули от изумления.

Apple и Microsoft уже лет десять находились в состоянии войны по различным вопросам копирайтов и патентов. Самое громкое обвинение было в том, что Microsoft скопировал у Apple внешний вид и сам принцип графического интерфейса пользователя. Когда Джобса выгнали из Apple в 1985 году, Джон Скалли заключил уступчивую сделку: Microsoft может лицензировать ГИП Apple для Windows 1.0, а в обмен сделает Excel эксклюзивным для Macintosh сроком до двух лет. Когда в 1988 году вышла версия Windows 2.0, Apple подала в суд. Скалли указал, что сделка 1985 года не распространялась на Windows 2.0, а прочие оптимизации Windows (например, копирование идеи Билла Аткинсона об обрезании накладывающихся окон) привели к еще более вопиющему нарушению авторского права. К 1997 году Apple проиграла дело и многочисленные апелляции, однако сохранялись остатки прежних разбирательств и была угроза новых исков. Вдобавок Министерство юстиции при президенте Клинтоне готовило против Microsoft масштабное антимонопольное дело. Джобс пригласил в Пало-Альто главного обвинителя, Джоэла Кляйна. «Не стремитесь быстрее получить огромный штраф с Microsoft, – сказал ему Джобс за кофе. – Лучше крепко свяжите компанию судебными разбирательствами. Это позволит Apple сделать «обходной маневр» и выступить с конкурирующей продукцией».

При Амелио спор компаний обострился. Microsoft отказывалась подписывать соглашение о разработке программ Word и Excel для будущих операционных систем Macintosh, что могло разрушить Apple. В защиту Билла Гейтса, однако, надо сказать, что им двигали не просто коварные побуждения. Можно понять, почему он не хотел заниматься разработкой программ для будущей операционной системы, учитывая, что никто – включая постоянно меняющееся руководство Apple – толком не знал, что будет представлять собой эта новая операционная система. Сразу после покупки NeXT Амелио и Джобс вместе полетели в Microsoft, но Гейтс не мог разобраться, кто из них главный. Спустя несколько дней он позвонил лично Джобсу. «И что, блин, мне делать приложения для операционной системы NeXT, что ли?» – спросил он. По воспоминаниям Гейтса, Джобс отпустил «резкое замечание в адрес Гила» и предположил, что ситуация скоро прояснится.

Когда с отставкой Амелио вопрос о лидерстве был решен, один из первых звонков Джобс сделал Гейтсу. Он вспоминает:

 

Я позвонил Биллу и сказал, что собираюсь все переделать. Билл всегда был неравнодушен к Apple. Ведь это мы предложили ему заниматься приложениями. Первыми приложениями Microsoft были Excel и Word для Macintosh. Так что я позвонил и сказал: «Мне нужна помощь». Microsoft нарушал договоренности о патентах Apple. Я сказал, что если мы будем продолжать судебные процессы, то через несколько лет отсудим миллиард долларов по патентному праву. «Ты это знаешь, и я это знаю. Но Apple не сможет так долго прожить, если мы по-прежнему будем воевать. Я это знаю. Так что давай придумаем, как уладить это прямо сейчас. Все, что мне нужно, – это обязательство, что Microsoft и впредь будет разрабатывать программы для Macintosh, а также инвестиция Microsoft в Apple, как залог нашего успеха».

 

Когда я пересказал Гейтсу эти слова, он подтвердил их правдивость. «У нас были люди, которым нравилось работать для Macintosh, и нам нравился Macintosh, – вспоминал Гейтс. Он полгода вел переговоры с Амелио. И предложения все удлинялись и усложнялись. – Тут появился Стив и сказал, да ну, это слишком сложно. Мне нужна простая сделка. Мне нужны обязательства и инвестиция. И мы за четыре недели все подготовили».

Гейтс и его финансовый директор Грег Маффей съездили в Пало-Альто, чтобы обсудить основные позиции соглашения, а в следующее воскресенье Маффей приехал один для доработки деталей. Когда он приехал к Джобсу домой, тот взял из холодильника две бутылки воды, и они отправились на прогулку по окрестностям Пало-Альто. Оба были в шортах, Джобс шел босиком. Они сели перед баптистской церковью, и Джобс сформулировал главное. «Нас волнуют две вещи, – сказал он. – Обязательство на программные разработки для Macintosh и инвестиция».

Хотя переговоры прошли быстро, последние детали были решены лишь за несколько часов до памятной речи Джобса в Бостоне. Во время репетиции в зале отеля Park Plaza у него зазвонил телефон. «Привет, Билл», – сказал он, и эхо его слов разнеслось по всему большому залу. Тогда он отошел в угол и стал говорить тихо, чтобы никто не слышал. Разговор продолжался час. Наконец все пункты сделки были проработаны. «Билл, спасибо за твою поддержку этой компании, – сказал Джобс, присев на корточки, – я думаю, миру станет от этого лучше».

Во время программной речи на Macworld Джобс разъяснил все детали сделки с Microsoft. Поначалу вспыхнул недовольный гул и свист. Особое негодование вызвало заявление Джобса, что, согласно миротворческому плану, «Apple сделает Internet Explorer браузером по умолчанию для Macintosh». Зал возмущенно загудел, и Джобс быстро добавил: «Но поскольку мы верны принципам свободы выбора, то будем устанавливать и другие интернет-браузеры, и пользователь, разумеется, сможет менять установки». Раздались смешки и редкие аплодисменты. Но потом настроение зала улучшилось, особенно когда Джобс объявил, что Microsoft инвестирует в компанию 150 миллионов долларов, получая акции без права голоса.

Но под конец спокойствие было вновь ненадолго нарушено, когда Джобс допустил один из немногих пиаровских промахов в своей сценической карьере. «Мне приятно сегодня пригласить по спутниковой связи одного особенного гостя», – объявил он, и неожиданно на гигантском экране над Джобсом и зрителями возникло огромное лицо Билла Гейтса. На лице Гейтса играла тонкая улыбка, походившая скорее на усмешку. Зрители в ужасе ахнули, некоторые негодующе засвистели. Происходившее казалось циничным отголоском рекламы 1984 года про Большого Брата, и так и ожидалось, что сейчас по проходу побежит спортсменка и запустит молот в экран.

Но нет, все было по-настоящему, и Гейтс – не слыша возмущения – заговорил по спутнику из штаб-квартиры Microsoft. «Одни из самых увлекательных моментов в моей карьере связаны со Стивом и Macintosh», – нараспев произнес он своим высоким голосом. Когда он принялся расхваливать новую версию Microsoft Office, сделанную для Macintosh, аудитория успокоилась и, казалось, смирилась с новым мировым порядком. Гейтсу даже достались аплодисменты, когда он сказал, что новые версии Excel и Word для Macintosh будут «во многом более продвинутыми по сравнению с тем, что мы делали для платформы Windows».

Джобс понял, что показывать Гейтса, возвышающимся над ним самим и над зрительным залом, было ошибкой. «Я хотел, чтобы он приехал в Бостон, – позднее рассказывал Джобс. – Это было мое самое глупое и ужасное выступление. Получилось, что я выгляжу маленьким и Apple – маленьким, и все оказалось в руках Билла». Гейтс тоже был смущен, увидев запись события. «Я понятия не имел, что мое лицо будет таким раздутым», – сказал он.

Джобс попытался убедить аудиторию импровизированным поучением. «Если мы хотим двигаться вперед и увидеть, как Apple вновь встанет на ноги, мы должны пойти на некоторые уступки. Мы должны отказаться от формулы, что победа Microsoft означает поражение Apple… По-моему, если мы хотим получить Microsoft Office для Macintosh, то должны с некоторой благодарностью относиться к компании, которая это сделает».

Союз с Microsoft вместе с самоотверженным выступлением Джобса в защиту компании дал Apple необходимую встряску. К концу дня акции компании взлетели вверх с 6,56 (или 33 %) до 26,31 доллара, почти вдвое превысив цену на день отставки Амелио. Однодневный прыжок подарил Apple 830 миллионов на рыночной капитализации. Компания, стоявшая одной ногой в могиле, вернулась к жизни.