Давление на желание

В ряде действий, вытекающих из мобилизованности и свя­занных между собой единой целью, можно увидеть и потреб­ность, в данном случае главенствующую, и давления на нее других потребностей; проявляется то и другое в расстоянии до цели.

Чем ближе цель, тем больше давление биологических потребностей; чем дальше цель, тем больше давление идеальных, и чем определеннее временное расстояние до цели, тем яснее ее происхождение от потребностей социальных и ее связь с ними.

Практически эти давления можно выразить рядом про­стейших вопросов о том, как много внимания привлекают к себе разные стороны цели при более или менее сосредоточен­ном внимании к ней и к ее окружению. Это - вопросы о распределении внимания.

Человек всегда что-то делает. Что именно он делает? Это первый вопрос. Допустим, как это чаще всего и бывает, что он делает то, чего требуют его социальные потребности, - то, во что они, конкретизируясь, трансформировались. Это вопрос о главенствуещей потребности.

Второй вопрос: что немедленно, самое первое и простое, нужно сделать для выполнения дела? Не затрагивает ли это ближайшие биологические нужды, а если затрагивает, то как именно: благоприятно или неблагоприятно? Это вопрос о давлении биологических потребностей, которые, если можно так выразиться, «проверяют» сложное социальное простейшим биологическим - чтоб нужды биологические не ущемлялись, чтоб ход их удовлетворения не прекращался и не терпел ущерба в настоящая времени. Давление биологических по­требностей «напоминает» о ближайшем и простейшем - о материальности, предметности, ощутимости того, что продик­товано социальными потребностями и мыслится как искомая справедливость. (Таким давлением бывает, например, крайняя физическая усталость или болезнь.)

Третий вопрос: для чего это дело делается? Ближайшая цель его подразумевается или была указана в ответе на пер­вый вопрос. Но вопрос «для чего?» может быть повторяем после любого ответа вновь и вновь без конца. Он постепенно ведет к все более отдаленному будущему и к все более широ­ким обобщениям и абстрактным представлениям о должном -в представлениях человека о себе самом, о человеческом об­ществе в целом, о мире. Первоначально речь будет идти, видимо, о некоторых моральных ценностях, о нравственных принципах, где социальное слито с идеальным и переходит в него, а далее - об истине как таковой, все более общей, бе­зусловной и, конечно, несравнимой по своей значимости с данным конкретным делом и с данной целью, продиктованной наличными обстоятельствами. Сами обстоятельства эти могут потерять значимость в сопоставлении с идеальными ценностя­ми, если потребность в них сильна.

Когда давление идеальных потребностей достигает такой силы, то это будет значить, что они подавили и вытеснили данную социальную потребность - заняли господствующее положение. Теперь на них будут давить более или менее сильно потребности социальные и биологические.

До этого доходит редко. Чаще давление идеальных по­требностей ограничивается влиянием соображений нравствен­ности, нормами знаний, верований и суеверий, а также веле­ниями эстетического вкуса. Все эти идеальные давления на цель побуждают заглядывать в прогнозе дальше ее достиже­ния, сопоставлять ее со все более отдаленным будущим, или даже смотреть на нее как на средство и оценивать пригод­ность этого средствам (или его непригодность) для достиже­ния цели вышестоящей в их мыслимой иерархии. Так давле­ния идеальных потребностей отодвигают цели, привлекая внима­ние к последующему, а давление биологических приближают их, привлекая внимание к немедленному, сиюминутному.

Поставленные три вопроса могут быть обращены субъек­том и к самому себе - они будут выглядеть, пожалуй, еще проще.

Чего я, в сущности, добиваюсь? Вероятно, в добросовестном и вполне искреннем ответе в большинстве случаев будет содержать­ся что-то, касающееся взаимоотношений с окружающими.

Второй вопрос: а первое, что для этого нужно сделать и что последует немедленно за попыткой добиться цели - бла­гоприятно или неблагоприятно физическому благополучию моему или моих близких? Неблагоприятное может ослабить интерес к цели или подавить его, благоприятное повысит интерес к нему; но во всех случаях, чем значительнее это первое, бли­жайшее, тем больше оно привлечет к себе внимания.

И третий вопрос: а к каким последствиям приведут эти мои хлопоты о взаимоотношениях? Согласуются ли они с совестью и с принятыми в моей среде представлениями о хо­рошем и плохом, красивом и некрасивом? А служат ли эти вероятные последствия утверждению моих категорических убеждений, знаний, верований?

За постановкой этих трех вопросов скрывается, в сущнос­ти, вопрос о распределении внимания. Вероятно, как бы ни был человек увлечен текущим делом, как бы ни было скон­центрировано его внимание на этом деле, в некоторой мере и непроизвольно в нем присутствует и касающееся этого дела самое близкое, биологическое, и самое далекое, с ним связан­ное, - идеальное. Назначение трех вопросов - уяснение этой меры, уяснение значимости давлений.