Красный человек удовлетворённо кивнул. И продолжил говорить.

-Пожалуйста!! На помощь! Кто-нибудь! Здесь сержант Евсюков,- раздался голос в пятидесяти метрах от седьмого оперативного блокпоста. Рядовой Порохов поёжился.

Он отслужил всего лишь семь месяцев из положенных ему двенадцати, но так и не сумел стать настоящим солдатом. До армии он посетил множество концертов хиппи, яро протестовал против войн, в том числе и в Южной Осетии. При этом он плотно сидел на травке.

В суровых армейских условиях он остался тем же пацифистом, за что нещадно, но всё же бесследно был бит своими же сослуживцами. И теперь, стоя в защитном костюме, один на блокпосте, которые были распложены через каждые 500 метров по периметру границы города, он явно слышал мольбу и не знал, как поступить. К тому же, сержант Евсюков был его единственным близким человеком в этом краю. Так случилось, что их роты встретились тут и…

-Сашка… это ты?.. я похоже нарвался на проволоку в темноте…

Рядового назвали по имени. Это точно был он.

Бывший хиппи не мог не помочь своему другу. И если бы он мог, он бы пожалел потом об этом решении.

 

Иванов выбрался из города примерно через полчаса после того, как обрился ножом и получил последние указания Красного Сэра. В шкафу бывшего медэксперта висела старая военная форма, которую он одел для маскировки. Красный Сэр выбрал именно его, и он не мог подвести его. Сэр убивал всех до Алексея, сделав его тем самым первым солдатом на Красной войне. Сэр рассказал ему, как можно прорваться сквозь блокаду города, используя знания одного из солдат окружения.

Он становился сильнее, о да. За всё это время в этом городишке он сумел забрать жизненную силу уже у 14 человек, хоть это и пытались частично замолчать. Хотя, Красного Сэра это волновало в последнюю очередь. Он не знал, как вновь открылось окно в этот мир, полный вкуснейшей жизни, но и это не было важно. Важным было лишь то, что ему невероятно везло. Никто из его жертв и отдалённо не пытался сопротивляться, как тот писатель 10 лет назад.

Это было болезненное воспоминание, но, что хуже, Сэр вновь чувствовал его рядом. А ещё теперь тот был не один. Теперь с писателем был ещё один знающий. Теперь о нём знали двое людишек.

По меркам людей Сэру было больше двух миллионов лет. Из них почти полтора он провёл в заточении, не считая случая с писателем. Он появился задолго до того, как появились они.

Красному Сэру не была нужна еда. Одна из его ипостасей – это энергия, постоянная энергия, неиссякаемый запас сил. Но с появлением людей приоритеты поменялись. Их негативные эмоции, чувства и переживания были самым опасным, лучшим и единственным наркотиком для Сэра. И ещё никогда их не было так много.

Но писатель и другой…

Красный Сэр давно утолил жажду эмоций. Теперь он мог думать о чём-то ещё кроме людишек.

И он понимал, что его существованию грозит опасность. И то, что от неё надо избавиться.

Сам он не мог этого сделать – находясь в заточении, ему были доступны лишь манипуляции.

Долго ждать подходящую жертву не пришлось – муж убитой Сэром женщины лишился рассудка. В освободившееся сознание осталось только заложить нужную программу.

Программу убийства.

 

-Сашка,- хрипло и прерывисто.

-Я здесь, я иду,- рядовой Порохов шёл сквозь темноту, разрезая её фонариком,- Никитка…

Свет фонаря выхватил лысую фигуру в пяти метрах от рядового,

(у него же были волосы)

которая медленно поворачивалась к нему.

-Никитка… ты… это ты?..

Резкий взмах рукой и в сердце неудавшегося военного хиппи блестел остро наточенный кухонный нож, которым ещё пару дней назад Аня Иванова, превозмогая жгучую боль в груди, резала салат мужу.

Ставшему, с этого момента, убийцей.

 

Переодевшись в военную форму, Иванов без сожаления посмотрел на убитого солдата. Используя знания, которые открыл ему Хозяин, он обманул солдата и убил доверчивого парня. Это дерьмо не имело значения.

Только Смирнов имел значение сейчас. Этот лживый блудливый сукин сын. Как можно было быть таким слепым? Как нельзя было знать, что этот урод трахал его жену? Его больную жену! Только из-за Смирнова её тело сейчас остывало в Третьеградском морге. Больше ничто не могло толкнуть её на самоубийство, даже злокачественная опухоль в груди.

Красный Сэр оказался добр. Он рассказал Иванову про это. И неважно, откуда он это знал. Бывший медэксперт верил, что Хозяин знает. Хозяин сказал, что настоящие друзья не трахают смертельно больных жён друзей. Хозяин сказал, что за такие поступки нужно отвечать. Иванов кивал головой. Хозяин сказал также, что, конечно, если он хочет, то он может простить Смирнова. Алексей, сквозь слёзы боли и ярости простонал, что – никогда.

Тогда Красный Сэр, знавший все ответы заранее, заговорил вновь.

Больше кордонов не было. Убитого солдата обнаружили лишь спустя час. Тогда он был уже далеко.

Больше препятствий не было.

Путь в столицу был открыт.

 

Часть 6. «Знающие»

-Ты тот, кого я видел в своих снах. Тебе лучше исчезнуть отсюда,- произнёс писатель хриплым голосом. Смирнов мимолётно обратил внимание на белки глаз Раскольникова. Издалека они могли показаться розовыми.

-Постой, погоди! Я должен с тобой поговорить.

-Нам не о чем разговаривать. Ты принёс с собой ту самую заразу, и я хочу, чтобы ты ушёл, пока ты не заразил меня.

-Но подожди! Я прошу тебя!!- крикнул Смирнов, видя, что писатель собрался закрывать дверь. Не подействовало.

- Я ЗНАЮ, КАК ЕГО МОЖНО УНИЧТОЖИТЬ!!!- в отчаянии крикнул майор. Дверь застыла на полпути. Оттуда высунулась кудрявая голова писателя. В его глазах читалось раздражение, страх, неприязнь… и надежда.

-От твоего ответа на мой следующий вопрос зависит то, что будет дальше. Поэтому подумай, как следует.

Смирнов кивнул.

-Это окно или дверь?

Не задумываясь, майор произнёс слово. Дверь перед ним захлопнулась.

«Дверь»

Через две секунды ступора дверь открылась вновь.

-Цепь снимал. Давай, проходи, я не хочу, чтобы нас видели,- немного (но уже не так) раздражённо произнёс Саша.

Смирнов зашёл в домик. Внутри тот был полной противоположностью внешности. Здесь, конечно, не было оригиналов Леонардо да Винчи, но устройство домика было чистым, уютным и удобным.

Майор прошёл в единственную комнату (не считая чердака и мини-веранды) и расположился на кресле возле камина. Спустя пару мгновений, туда пришёл и писатель.

Тяжёлое молчание нарушил Смирнов.

-Меня зовут…

-Николай Смирнов, майор второго Третьеградского отделения полиции,- закончил за него Раскольников,- я знаю.

-Но, чёрт возьми, откуда?!

-Ты мне снился. Я же говорил,- протянул писатель,- и я почти знаю, почему ты ко мне пришёл.

-Почти?

-Да, но это мы выясним по ходу разговора. Кстати, я Александр…

-Раскольников, писатель,- съязвил майор.

Писатель улыбнулся.

-Это шутка,- первая добрая эмоция по отношению к гостю.

-У меня есть пиво. Ты с дороги, наверно, не откажешься.

-Ага.

Александр Раскольников сходил к холодильнику, стоявшему в углу комнаты. Вернувшись с двумя банками «Бада», он уселся в кресло и пристально посмотрел на майора. Тот спокойно выдержал этот испытующий взгляд.

-Если мы собираемся что-то делать, то мы должны рассказать то, что нам известно,- заметил Смирнов.

-Я тоже об этом подумывал.

Молчание.

-Пожалуй, я начну,- произнёс майор,- я, как тебе известно, живу в Третьеграде. Это…

-Далеко, я знаю…

-Ты можешь не перебивать?

-Прости. Я слушаю тебя.

-Наш город небольшой. В нём проживает примерно десять тысяч человек. Конечно, население возрастает. Людям у нас нравится,- не без нотки самодовольства добавил Николай.

-Угу.

-Так вот… у нас участились самоубийства. Но по-настоящему я заволновался после третьей жертвы подряд. Его звали Владимир Бангоров…

Он говорил почти сорок минут. Писатель перебил его всего один раз.

-…тогда она схватила стакан с водой и бросила его в экран, после чего…

-Извини, я хочу кое-что спросить.

Недовольный майор кивнул.

-Ты говоришь, что тебе показалось, что на экране мельком появилось то самое изображение? Этого парня?

-Ну… да.

-Насколько ты уверен в этом? Это важно.

-Скорее да, чем нет, скажем так.

-Хорошо,- задумчиво протянул Раскольников. На его лице пробежала тень страха,- продолжай.

Майор продолжил и закончил на том, что увидел в квартире Бангорова «Окно в Ад» и смутно вспомнил, что читал его. Сюжет книги напомнил майору происходящее в городе и поэтому он приехал сюда.

После этого он вкратце рассказал о звонке своего друга из города и ночных поисках в Интернете. О том, что города, как бы, не стало.

Затем, он замолчал, и вновь воцарилась тишина. Писатель медленно потягивал пиво; за время рассказа в пепельнице прибавилось четыре окурка.

Наконец, он произнёс четыре слова:

-Всё сходится. Он вернулся.

Майор поинтересовался кто, собственно вернулся и что такое тут сходится.

-Послушай меня майор. Из всех людей, встречавшихся с… этим, я единственный, кто выжил.

Раскольников вдруг встал и задрал свою рубашку, обнажив крепкую грудь. В середине между мышцами Смирнов увидел шрам, как от ожога, только почти заживший.

Сев обратно, писатель невозмутимо продолжил.

-Слушай меня как следует. Потому, что сейчас я тебе расскажу, что случилось.

И майор слушал. Слушал, как следует.

История писателя не сильно удивила бывалого майора. Однако, она его испугала не меньше, чем вся муть, которая происходила сейчас.

-Таким образом я стал жить здесь. Я уехал из Москвы. Но самое важное, майор, не это.

Я знал, что с ним ничего не стало. Что он остался жив и знает, что остался жив я. Но я был уверен, что обезопасил себя, отключившись от Интернета. К тому же было кое-что ещё.

Шрам на груди не заживал десять лет. Он был покрыт тоненькой корочкой, но не затягивался. Всякий раз, когда мне приходилось сталкиваться с Интернетом (я писатель, и даже писатель на пенсии будет писать и брать какие-то факты из Сети) он начинал сильно болеть. Это был мой оберег.

Но за неделю до того, как ты пришёл, он стал заживать. Пришли сны. И я испугался.

Я думал убежать. У меня достаточно денег, чтобы уехать далеко отсюда, но теперь я чувствовал себя беззащитным.

Да, майор. И поэтому я хотел до последнего не верить в сны и приметы. До твоего рассказа.

Писатель, казалось, постарел лет на пятнадцать. На лице его читалась решимость отца, жертвующего своего сына во имя Господа.

-Теперь я точно знаю, что он вернулся,- прошептал Саша Раскольников,- и то, что теперь нам предстоит встретиться.

-Я много чего не сделал за эти десять лет,- произнёс писатель,- но я сделал то, что считал самой бессмысленной и безумной затеей.

Он встал и двинулся к шкафу… Потом остановился и глянул на Смирнова, который что-то сказал.

-Что?

-Это одно сплошное безумие,- вновь просипел майор,- ты же так думаешь?

-Да. Но это правда.

-Но этого просто не может быть,- сказал майор и твёрдо посмотрел на писателя.

-Что ты хочешь этим сказать?

-То, что я пришёл сюда за помощью, а не россказнями о мистике.

-Но… я же ни разу не соврал тебе. Весь мой рассказ – это правда.

-Я должен как следует подумать,- после долгого раздумья сказал Смирнов, не зная, к каким последствиям приведёт это решение,- я приду к тебе завтра. И мы ещё раз поговорим.

Писатель обдумал его предложение и кивнул.

-Не забудь, как ты просил меня о помощи. Тобой явно двигало не безумие,- на прощание сказал писатель Раскольников,- если ты примешь неверное решение, то может погибнуть много людей. Помни об этом.

«Помни об этом» сказал ему Раскольников. Смирнов помнил.

Его рвало на две части. Одна, рациональная, та часть, которая всегда руководила им на работе, твердила: «Не сходи с ума! Ты просто перепсиховал у себя дома, к тому же на тебя наорал начальник, и ты придумал себе занятие. Сродни игрушке! Не делай глупостей, езжай домой и разберись со всем как настоящий мент, в конце концов!»

Хорошо, но почему тогда он не мог дозвониться в город?

«У нас часто отключается сеть! Город-то новый!»

И нас так же часто стирают со всевозможных Интернет-ресурсов?

На это у рациональной части не нашлось ответа.

Смирнов выпил ещё пятьдесят грамм виски. Вид с балкона отеля радовал глаз, но на душе было всё также неспокойно.

Нерациональная часть спокойно отстаивала свою позицию, которая говорила, что писатель прав, что не бывает так много совпадений, что происходит настоящая чертовщина, и то, что он (т.е. майор) обязан попытаться остановить происходящее. Ведь это, в конце концов, входило в его прямые обязанности.

И методы не имели значения.

В конце концов, Смирнов решил, что хуже не будет, если он попытается что-нибудь предпринять.

А ведь с этим и вправду надо было заканчивать.

А на следующий день у майора полиции Смирнова полностью пропали все сомнения.

Ночью майору приснился сон.

Он вновь был вместе с писателем. Они оба шагали по улице Краснова в Третьеграде. Но никого из людей не было видно.

Писатель был тих и задумчив. Время от времени он пытался подкурить сигарету, но она не горела, так как писатель вставлял её не той стороной.

Когда майор это заметил, он попытался сказать, но вдруг понял, что его рот зашит. Боли он не чувствовал, но его тело сковал ужас. Он попытался закричать, но издал лишь невнятное мычание. И тогда Раскольников посмотрел на него.

И грустно улыбнулся, сказав: «Слишком поздно. Твоя вера повела тебя.»

После чего, с той же улыбкой, он плашмя упал на брусчатку (не асфальт! Брусчатку!).

Тут Смирнов увидел в его голове дыру от пули, размером с пятирублёвую монету. Оттуда текла кровь.

Сзади раздался знакомый смех и, обернувшись, (слишком медленно!..) он увидел мужчину из видео. Пытаясь убежать, майор дёрнулся и проснулся, упав с кровати.

В ушах всё ещё стоял тот знакомый смех.

 

Утром сон выветрился из памяти майора Смирнова.

Подъезжая к дому писателя, майор ощущал беспричинную тревогу, которая постоянно возрастала. Смирнов пытался успокоить себя словами, что всё самое страшное осталось в Третьеграде, что тут ему ничего не грозит… но слова не грели душу.

 

-Я рад, что ты принял правильное решение,- радостно возвестил писатель. От его насупленности и холодности предыдущего дня не осталось и следа. Раскольников принял решение,- угроза намного серьёзнее, чем ты думаешь.

В доме Раскольникова майор почувствовал себя лучше, хоть и не намного. Чувство тревоги росло.

-Тебе что-нибудь снилось сегодня?- неожиданно спросил Смирнов.

Писатель удивлённо посмотрел на него.

-Нет… вроде. А что?

-Мне почему-то не по себе. И я не знаю почему.

-Давай об этом поговорим позже. Я хочу рассказать тебе последнюю часть своей истории.

Глазами Писателя

В течение долгих пяти лет я пытался забыть эту историю. Я не пил, конечно, просто пытался забыть. Не получалось. Конечно, это неудивительно.

Тогда я стал искать.

Нет, не в Интернете. Ни в коем случае. Здесь есть библиотека. Я перечитал много книг о древних божествах и обрядах, но всё это оказалось бесполезно.

Когда я совсем отчаялся, ко мне пришла библиотекарь. Она рассказала, что её бабушка коллекционировала свои книги на эту тему. Очень древние, доверительно сказала мне женщина. При условии, что я буду аккуратен, она могла бы мне их одолжить.

Я замолчал, поглядывая на майора.

-Майор, мы встали на пути у Дьявола. С большой буквы

-Что ты хочешь этим сказать, Саша?

Прямо как в дешёвом детективе.

-Я расскажу тебе одну легенду, Смирнов. Она не молодая и не старая. Я не знаю, чья она.

Я нашел её в подвале этого дома. В тот день, когда я, прочитав все книги бабушки библиотекаря, отнёс их ей, я спустился в подвал за банкой солёных огурцов.

Клянусь тебе, я там бывал сотни, если не тысячи раз. Я знаю каждый уголок этого дома, ведь не зря я его купил. Но она была там. Появилась.

Слушай меня.