Как мало мы знаем того, что нам следует знать. Я хотела бы, чтобы у меня была впереди долгая жизнь, а не смерть, которая настигла меня сейчас. За эти четыре дня я узнала о жизни намного больше, чем за восемнадцать лет всей моей жизни. Эти четыре дня я жила. Он, только он научил меня ценить жизнь. Он научил меня любить, нет, не за что-то любить, а любить вопреки чему-то. Хоть я и не была, и точно не буду его любимой, я все же люблю его. Пусть он издевался надо мной, бил. Я его люблю.
Свет. Яркий белый свет и зеленый глаза. Такие родные, такие красивые. Что это? Это, наверное, мой рай! Я так люблю эти глаза.
- Джесс, ты меня слышишь? – сквозь тишину я услышала его. Это Алекс! Я что жива? Нет, не может быть.
- Где я? – сухими губами, глотая и уродуя буквы, я смогла спросить его.
- Ты в больнице, наконец, проснулась. Почему ты мне не сказала? Почему не сказала, что тебе была нужна строчная операция? – в глазах, в этих зеленых глазах виднелось сожаление.
- Я-я боялась, - это правда, я до сих пор боюсь.
- Не бойся меня, прошу, - он погладил меня по волосам.
- Мистер Шэдоус, идите домой, и поспите, - я услышала заботливый голос женщины, - Мисс Джонс, вам уже лучше?
- Да, спасибо, - я посмотрела на нее.
- Отправьте своего парня домой, он тут второй день сидит. Всю больницу на уши поставил. Глаз не сомкнул, пока вы спали, - она улыбнулась, такой милой, искренней и доброй улыбкой.
В своей палате я увидела еще одно знакомое лицо – это Нил. Что он тут делает?
- Привет, Алекс, я пока пришел один. Ребята застряли в пробке. Как вы тут? – почему они все резко стали добрыми? Что произошло?
- Джесс, ты спишь? – Алекс увидел, что я уже засыпаю. Я одобрительно замотала головой. Парни вышли в коридор, и я услышала их разговор.
- Алекс, запомни, ты – мужик. Ты наследник дохерища поколений победителей, которые выживали там, где другие подыхали, не оставляя наследников. Ты должен принимать решения нести за них ответственность. Ты идешь вперед и пробиваешь лбом стены, а твоя женщина идет следом за тобой. Яйца должны быть именно у тебя... так, какого хера ты теперь похож на размазанную сперму на лобовом стекле истории?
- Э-м-м, Нил, по-моему, ты перегнул палку, - спокойно сказал Алекс.
- Она тобой манипулирует!
- Как она может мной манипулировать? Она лишь шлюха!
- Через два дня тебе нужно будет вернуть ее к Джо!
- Я знаю.
- Зачем же ты оплатил операцию?
- Я... я... не знаю, - он заикался. Впервые этот непоколебимый человек заикался.
Вот блядь, а я то и забыла, что он должен меня вернуть назад. Ну, ничего, раз я для него шлюха, я снова сбегу. Но на этот раз я буду хитрее.
- Джесс, мне нужно идти. С тобой любезно согласился посидеть Нил. Я вернусь завтра, и заберу тебя.
Черт, от Нила я точно не смогу убежать. Весь день мы молчали. Вечером зашел мой лечащий врач и сказал, что меня завтра выписывают.
- Джесс, сколько тебе лет? – я была удивлена. Холодок пробрал кожу.
- Восемнадцать, - стараясь сохранять спокойствие, сказала я.
- Как тебя угораздило попасть к Джо-Джо?
- Я до сих пор ухахатываюсь над собой по этому поводу. Я, узнав свой диагноз, пошла искать работу, нашла, на свою голову. Я увидела табличку «нужны работники» открыла дверь в самый крутой клуб Нью-Йорка. Потом меня чем-то опоили и вот я тут.
- Печально.
В комнату вошла медсестра. Она кинула неодобрительный взгляд на Нила и процедила сквозь зубы: «Время визитов закончилось. Прошу покинуть больницу»
- Все хорошо, Цербер, я скоро уйду, - засмеялся Нил. Медсестра хмыкнула и ушла.
- А кто такой Цербер? – поинтересовалась я.
- Пес, который охраняет врата ада. Она на него похожа, - мы засмеялись.
Я заснула сразу после ухода Нила. Мне снилась мама, ее добрые голубые глаза. Нежная улыбка и звонкий смех. Как же я по ней скучаю, скучаю о ее заботе и теплых объятьях. Я плакала во сне, возможно, я плакала и наяву. Слезы сдавили горло, я рыдала взахлеб. Мамины глаза смотрели прямо на меня, когда я проснулась, то парочку добрых голубых глаз сменили заинтересованный взгляд таких знакомых мне зеленых. Это точно Алекс промелькнуло в моей голове.
- Джесс, почему ты плакала? – неужели я действительно расплакалась?
Я почувствовала мокроту своей подушки. Да, я плакала. Как же мне не хватает сигаретки, за дни без сигарет я только лишь при одном запахе табака могла убить. Ну, что ж была, не была.
- А-Алекс, можно тебе о чем-то попросить? – я смотрела прямо на него. Он был таким замученным, под глазами мешки, сами глаза уставшие.
- Конечно можно, - он улыбнулся.
- Можно мне сигаретку? – я невинно улыбнулась. Парня пробрал смех.
- Хорошо, мы заедем в супермаркет, купим еды и твои сосочки.
Что это? Он стал добрым? В этом явно есть подвох!
- Собирайся, Джесс, - он меня отвлек от мыслей.
