U.S. News&World Report, (June 10,1968), p. 100. 7 страница

Джефферсон написал также следующее об основателе Иллюминатов:“Вайсхаупт видится восторженным филантропом. Вайсхаупт верит, что целью Иисуса Христа было совершенствование человеческой природы. Его (Вайсхаупта) объектами восприятия были любовь к Богу и любовь к ближнему” (35).

(Прямо поразительно, как два человека могут прочитать работы Вайсхаупта, или писания людей, собиравшихся разоблачить его сущность, и разойтись со столь различными мнениями о его целях. Даже теперь существуют молчаливые защитники Иллюминатов.)

Ряд наиболее громогласных критиков Иллюминатов верит, что они играли важную роль в разжигании Американской революции как таковой. Но простой анализ природы этой революции покажет различие между революцией, созданной Иллюминатами, и Американской революцией. Журнал Life достаточно хорошо подытоживает это в материалах, посвященных Революциям: “Американская революция была строго войной за независимость. Она дала последующим революциям благородный идеал и дала самой Америке свободу искать свою судьбу, но оставила структуру Американского общества в сущности неизмененной” (36).

Другими словами, Американская революция не разрушила семью, не уничтожила религию, не ликвидировала государственные границы, - три мишени Иллюминатов. Американская революция боролась за освобождение Соединенных Штатов от английского владычества. Этот факт закреплен в Декларации независимости. Отцы-основатели написали: “Когда ход событий принуждает какой-нибудь народ порвать политическую связь, соединяющую его с другим народом...”

Но Иллюминаты принимал и непосредственное участие в других революциях; наиболее известна Французская революция 1789 г.

Факты их вовлеченности в это восстание не слишком известны. Обычное объяснение Французской революции таково: французский народ, уставший от гнета короля Louis XIV и Marie Antoinette, восстал против монархии и начал революцию штурмом тюрьмы Bastille. Эти действия, в соответствии с официальными историческими документами, положили начало революции, которая должна была увенчаться заменой монархии на так называемую “Французскую республику”.

Французский народ отмечает начало своей “революции” установлением Дня Бастилии - 14 июля - ежегодным торжеством. В дальнейшем это служит подтверждением той точки зрения, что народ Франции и вправду восстал и сверг Короля Франции.

Однако те, кто глубоко занимались изучением революции, обнаруживали подлинную причину штурма тюрьмы Бастилия. Согласно Несте Уэбстер: “План нападения на Бастилию уже был составлен, оставалось только привести народ в движение” (37).

План нападения состоял в штурме Бастилии не с целью освобождения сотен “репрессированных политических заключенных”, предположительно содержавшихся там, а с целью захвата необходимого для начала революции оружия. Это фактически подтверждалось тем, что когда толпа достигла Бастилии, так называемой “пыточной” тюрьмы “деспотичного” Короля Людовика XIV, в ней содержалось только семь узников: четверо фальшивомонетчиков, двое сумасшедших, и граф de Solages, заключенный в тюрьму за “чудовищные преступления против человечности” по настоянию его семьи. “Сырые, мрачные подземные камеры пустовали; со времени первого министерства Necker в 1776 г. сюда никого не заключали” (38).

Вторым ошибочным предположением о причинах Французской революции является то, что революция была действием народных масс Франции. Это представление о поддержке революции большим числом французов ошибочно, так как, в действительности, “из 800.000 парижан всего лишь около 1000 принимало какое-либо участие в осаде Бастилии...” (39).

Те, кто были непосредственно вовлечены в штурм тюрьмы, на самом деле были наняты теми, кто руководил всем делом.

То, что разбойников с Юга (Франции) умышленно приманили в Париж в 1789 г., наняли и оплатили революционные вожаки, является фактом, подтвержденным слишком многочисленными авторитетными источниками, чтобы ссылаться на них во всех подробностях; и тот факт, что заговорщики считали такие меры необходимыми, имеет огромное значение, так как он показывает, что, по мнению заговорщиков, на парижан нельзя было полагаться для осуществления революции. Другими словами, привлечение контингента наемных разбойников решительно опровергает теорию, что Революция была неудержимым восстанием народа (40).

Кроме того, не только французы были наняты теми, кто направлял революцию: “... пестрая шайка “разбойников”,... жаждущая насилия, которая состояла не только из упомянутых марсельцев (те самые французы с Юга, о которых уже говорилось) и итальянцев, но также... множество немцев... (41)”.

Человеком, который непосредственно наблюдал фактически происходившее взятие Бастилии, был д-р Rigby; он находился в Париже во время Французской революции как путешественник. Его письма жене, написанные в те дни, являют собой вызывающее интерес проникновение в действительно происшедшее. В своей книге “Французская революция” Неста Уэбстер прокомментировала переписку д-ра Ригби: “Осада Бастилии вызвала столь мало смятения в Париже, что д-р Ригби, понятия не имевший, что происходило что-то необычное, сразу после полудня направился в парк Monceaux на прогулку” (42).

Другим свидетелем Французской революции был лорд Acton, который утверждал, что тут действовала скрытая рука, разжигавшая Французскую революцию: “Ужаснее всего во Французской революции не мятеж, а замысел. Сквозь дым и пламя мы различаем признаки рассчитывающей организации. Руководители остаются тщательно скрытыми и замаскированными; но нет никаких сомнений в их присутствии с самого начала” (43).

План заговорщиков был прост: создать “народное” недовольство с тем, чтобы использовать его себе на благо. Они создали пять тщательно продуманных поводов для недовольства, чтобы создать впечатление об ответственности за это самого Короля. Надежда была на то, что трудных условий хватит поднять достаточное количество народа, которое присоединилось бы к уже нанятым людям так, чтобы создалось впечатление революции с действительно народной поддержкой. Заговорщики тогда могли управлять событиями и достигать желанных результатов.

Первый из этих изобретенных поводов для недовольства - нехватка зерна. Уэбстер говорит: “Montjoie утверждает, что агенты герцога d’Orleans преднамеренно скупили зерно и, или вывезли его из страны, или же спрятали его, чтобы вынудить народ на бунт” (44).

Таким образом, герцог Орлеанский, будучи Иллюминатом, скупил огромные количества зерна, чтобы заставить народ приписать свои обиды Королю, который, как к тому склонили народ, вызвал нехватку зерна. Конечно, именно Иллюминаты распространяли выдумку, что Король намеренно создал нехватку зерна. Эта тактика похожа на ту, которую подробно описывал в своей книге “Без выстрела” Ян Козак 160 лет спустя.

Вторым изобретенным поводом для недовольства являлся огромный долг, для покрытия которого правительство было вынуждено обложить народ налогом. Государственный долг оценивался в 4,5 миллиарда ливров, что составляло около 800 миллионов $. Деньги были одолжены правительством Франции для оказания помощи Соединенным Штатам в Американской революции 1776 г. (Связь между французскими Иллюминатами и отцами-основателями Американской революции будет рассмотрена в другой главе данной книги.) По оценкам, две трети всего долга возникли из-за этих займов.

Третьим изобретенным поводом недовольства было ложное впечатление, что французский народ влачит полуголодное существование. Уже упоминавшийся д-р Ригби писал: “... мы видели лишь немногих представителей низов в ярости, праздности и нищете” (45).

Неста Уэбстер поясняла далее: “... д-р Ригби продолжает в том же восторженном тоне - это восхищение, которое мы могли бы приписать недостатку проницательности, таковым не является, так как оно резко обрывается по прибытии в Германию. Здесь он находит страну, к которой Природа столь же щедра, как и ко Франции, поскольку она имеет плодородную землю, но до сих пор население живет под жестоким правительством.” В Кельне (Германия) он находит, что “тирания и угнетение поселились в их жилищах” (46).

Четвертым важным поводом для недовольства, созданным Иллюминатами и их собратьями-заговорщиками в правительстве, была огромная инфляция, разорявшая трудящихся. За непродолжительное время было напечатано 35 миллионов ассигнатов, что частично послужило причиной нехваток. В ответ правительство ввело нормирование продуктов и этим далее продолжало вызывать раздражение народа. Эта тактика вновь в точности подобна описанным Яном Козаком уловкам.

Пятым искажением правды было мнимо “жестокое” правление Короля Людовика XIV. Правда состоит в том, что до Революции Франция была наиболее процветающей из всех европейских государств. Франции принадлежала половина денег, находившихся в обращении во всей Европе; за период с 1720 по 1780 гг. объем внешней торговли увеличился в четыре раза. Половина богатства Франции находилась в руках среднего класса, а “крепостным” земли принадлежало больше, чем кому-либо другому. Король уничтожил использование принудительного труда на общественных работах во Франции и поставил вне закона применение пыток при дознании. Кроме того, король основывал больницы, учреждал школы, реформировал законы, строил каналы, осушал болота для увеличения количества пахотной земли, и построил многочисленные мосты, чтобы облегчить движение товаров внутри страны.

Таким образом, в этой первой из нескольких “революций”, рассматриваемых в данной книге, мы видим классический пример Заговора в действии. Благожелательный Король способствовал подъему среднего класса, поддерживая более хорошее и здоровое общество. Такое положение было нестерпимо для того слоя общества, который находился сразу под власть предержащими потому, что поднимающийся средний класс начинал сам брать власть. Заговорщики намеревались уничтожить не только Короля и существующий правящий класс, но и средний класс тоже.

Врагом Заговора всегда является средний класс и в отношении других революций, рассматриваемых в других местах данной книги, будет показано, что Заговор разжигает эти изобретенные “революции” именно с этой целью.

Таким образом, Французская революция была обманом и надувательством. Людьми манипулировали, руководствуясь неизвестными им мотивами (47).

Невидимой рукой, направлявшей Французскую революцию в целом, были Иллюминаты, просуществовавшие всего лишь тринадцать лет, однако достаточно могущественные, чтобы поднять революцию в одной из великих стран мира.

Но члены Иллюминатов составили планы Революции задолго до этого, и проникли в другую тайную группу, к Масонам:

“Скорой Французской революции помогли за десятилетия до 1789 г. ростом Масонского братства” (48).

Франкмасонство пришло во Францию в 1725 г., а к 1772 г. организация раскололась на две группы, одна из которых стала известна как франкмасонская ложа “Великий Восток”. Первым Великим мастером Ложи, что соответствует президенту, был герцог Орлеанский, также член Иллюминатов.

Ложа “Великий Восток” быстро распространилась по всей Франции так, что к 1789 г. во Франции насчитывалось 600 лож по сравнению со 104 ложами в 1772 г. Члены “Великого Востока” активно действовали в правительстве, поскольку из 605 членов Генеральных штатов - французского парламента, 447 являлись членами Ложи.

План Иллюминатов состоял в проникновении в Масонский орден, превращении его в отделение Иллюминатов, с тем, чтобы использовать его тайность как средство свержения монархии. Новым главой правительства должен был стать герцог Орлеанский. Уловка недолго действовала: впоследствии герцог был подвергнут высшей мере наказания за государственную измену - он умер на гильотине.

Что же потом было предложено французскому народу взамен старого общественного строя? Что должно было стать направляющей силой, стоящей за новым обществом, предложенным Иллюминатами?

На этот вопрос ответил автор, который изучал Революцию: “Французская революция представляла собой первую попытку использовать религию разума... как основание нового общественного порядка” (49).

На самом деле в ноябре 1793 г.: “... в соборе Нотр Дам собралась масса людей, чтобы принять участие в поклонении Богине Разума, которую олицетворяла актриса... стоявшая обнаженной на алтаре по указу правительства...” (50).

Итак, Французская революция была совершена, чтобы заменить Бога “Богиней Разума”. Заговорщики предложили французскому народу суть программы Иллюминатов: разум человека должен решать проблемы человека.

Однако, несмотря на всю очевидность планирования, все еще есть люди, верящие, что Французская революция являлась стихийным действием угнетенного населения, поднявшегося против королятирана. Журнал “Лайф”, в серии статей на тему революции, писал: “Французская революция не была спланирована и спровоцирована заговорщиками. Она явилась результатом стихийного восстания масс французского народа...” (51).

Журнал “Лайф” занимает такую позицию отнюдь не по причинам исторического неведения; эти причины будут рассмотрены далее.

Цитированные источники:

1. Arthur Edward Waite, The Real History of the Rosicrucians, (Blauvelt, New York: Steinerbooks, 1977), p. A.

2. Benjamin Disraeli, quoted in Nesta H. Webster, Secret Societies and Subversive Movements, (Christian Book Club of America), p. IV.

3. Robert Welch, What is Communism (pamphlet), Belmont, San Marino: American Opinion, 1971), p.20.

4. G. Edward Griffin, The Capitalist Conspiracy, (Thousand Oaks, California: American Media, 1971), p.20.

5. Gary Allen, Foundations (pamphlet), (Belmont, Massachusetts: American Opinion), pp.7-8.

6. Nesta Webster, World Revolution, p.9.

7. Rene Fulop-Miller, The Power and Secret of the Jesuits, (Garden City, New York: Garden City Publishing Company, 1929), p.376.

8. Rene Fulop-Miller, The Power and Secret of the Jesuits, p.382.

9. Rene Fulop-Miller, The Power and Secret of the Jesuits, p.387.

10. Rene Fulop-Miller, The Power and Secret of the Jesuits, p.390.

11. Rene Fulop-Miller, The Power and Secret of the Jesuits, p.390.

12. "John Paul tells Jesuits to avoid politics, abide by church rules", The Arizona Daily Star, (February 28, 1982), p.6-A.

13. "Collision Course for Pope, Jesuits", U.S. News & World Report, (February 22, 1982), p.60.

14. "World Jesuit Leaders Meet", The Arizona Daily Star, (February 24, 1982), p. A-7.

15. Nesta Webster, Secret Societies and Subversive Movements, p.219.

16. Nesta Webster, Secret Societies and Subversive Movements, p.215.

17. Nesta Webster, Secret Societies and Subversive Movements, p.216.

18. Nesta Webster, World Revolution, p.13.

19. Nesta Webster, Secret Societies and Subversive Movements, p.214.

20. John Robison, Proofs of a Conspiracy, (Belmont, Massachusetts: Western Islands, 1967), p.123.

21. John Robison, Proofs of a Conspiracy, p.112.

22. Nesta Webster, World Revolution, p.22.

23. Seventeen Eighty Nine, An Unfinished Manuscript, (Belmont, Massachusetts and San Marino, California: American Opinion, 1968), p.78.

24. John Robison, Proofs of a Conspiracy, pp.60-61.

25. Nesta Webster, World Revolution, p.25.

26. Nesta Webster, World Revolution, p.78.

27. Seventeen Eighty Nine, An Unfinished Manuscript, pp.116-117.

28. John Robison, Proofs of a Conspiracy, p.7.

29. Albert Mackey, An Encyclopaedia of Freemasonry, (Chicago, New York, London: The Masonic History Company, 1925), p.628.

30. Albert Mackey, An Encyclopaedia of Freemasonry, p.843.

31. Albert Mackey, An Encyclopaedia of Freemasonry, p.347.

32. Albert Mackey, An Encyclopaedia of Freemasonry, p.347.

33. "The Right Answers", The Review of the News, (July 19, 1972), p.59.

34. "Thomas Jefferson", Freeman Digest, (Salt Lake City: The Freeman Institute, 1981), p.83.

35. "Thomas Jefferson", Freeman Digest, p.83.

36. "Revolution", Life, (second part in a series of two, starting October 10, 1969), p.68.

37. Nesta Webster, The French Revolution, (1919), p.73.

38. Nesta Webster, The French Revolution, p.79.

39. Nesta Webster, The French Revolution, p.95.

40. Nesta Webster, The French Revolution, p.40.

41. Nesta Webster, The French Revolution, p.41.

42. Nesta Webster, The French Revolution, p.95.

43. Nesta Webster, The French Revolution, p. IX.

44. Nesta Webster, The French Revolution, p.17.

45. Nesta Webster, The French Revolution, p.5.

46. Nesta Webster, The French Revolution, p.5.

47. John Robison, Proofs of a Conspiracy, p.7.

48. Seventeen Eighty Nine, An Unfinished Manuscript, p.33.

49. Rene Fulop-Miller, The Power and Secret of the Jesuits, p.454.

50. A.N. Field, The Evolution Hoax Exposed, (Rockford, Illinois: Tan Books and Publishers, 1971), p.12.

Глава 9. КОММУНИЗМ.

Обычными историками довольно хорошо доказано, что отцом-основателем Коммунизма был Карл Маркс. К тому же, это - официальная точка зрения, предложенная самими Коммунистами. С их точки зрения этот доселе неизвестный молодой человек вдруг приобрел известность, чтобы написать Communist Manifesto и, тем самым, положил начало Коммунистическому движению.

Однако, это объяснение соответствует истине лишь отчасти. А правда значительно более интересна, чем частично верная история.

Чтобы понять, почему это так, важно вначале изучить Карла Маркса как личность.

Маркс, родившийся в 1818 г., приехал в 1843 г. в Париж изучать экономику и, пребывая в университете, встретил Frederick Engels - сына богатого текстильного фабриканта из Ланкашира (Англия). Маркс скоро познал радость обладания не заработанным богатством, так как Энгельс постоянно помогал Марксу, и, позднее, Марксу с семьей из доходов отцовских текстильных фабрик в Англии. Маркса не занимали традиционные формы труда, чтобы заработать на жизнь, взамен он полагался на щедрость своего друга Энгельса, чтобы продержаться этим почти всю свою сознательную жизнь.

Маркс часто обращался к Энгельсу с просьбами прислать побольше денег, так как, по его словам, его дочери “должны получить буржуазное образование, чтобы иметь возможность заводить знакомства в обществе” (1).

Обычные историки не слишком сосредоточивают внимание на этой стороне взаимоотношений Маркса и Энгельса. Историки, которые обратили на это внимание, находят удивительным, что Маркс - “защитник угнетенных и обездоленных трудящихся” проживет почти всю свою сознательную жизнь за счет прибылей, получаемых с “капиталистической” прядильной фабрики в Англии. Отец Энгельса, в соответствии с обвинениями того времени в отношении “класса собственников”, “эксплуатировал рабочий класс - тех, кто создает весь капитал в мире”. Тем не менее, Маркс продолжал жить за счет доходов, которые обеспечивала доля Энгельса в прядильной фабрике.

Если Маркс был верен и последователен в своих принципах, то ему следовало отказаться от этих денег и жить на средства, заработанные собственным трудом. Однако единственной официальной работой, которую Маркс когда-либо имел, была работа корреспондента газеты в течение недолгого времени.

В юности Маркс верил в Бога. За время же пребывания в университете он изменил свои взгляды. Однажды он написал, что хочет отомстить за себя “тому Одному, кто правит на небесах” (2).

Не являлось совпадением, что перемена его основного убеждения произошла после того, как он вступил в очень тайную Satanist Church. Как свидетельство своей принадлежности к этой секте, он отпустил мощную бороду и отрастил длинные волосы. Эти внешние проявления были “... типичными для последователей Joana Southcott, жрицей Сатаны, которая считала себя состоящей в связи с демоном Shiloh” (3).

К 1841 г. его перемена убеждений, по наблюдениям его друга, была близка к завершению: “Маркс называет христианскую религию одной из самых безнравственных религий” (4).

Маркс нападал не только на христианскую религию, но и на иудейскую веру. В 1856 г. Маркс писал в New York Tribune:

“Таким образом, эти займы... становятся благословением Дома Иуды. Эта Еврейская организация ростовщиков столь же опасна для народа, как и аристократическая организация землевладельцев” (5).

Но, как правило, Маркс обращал свой гнев против религии как таковой: “Уничтожение религии как призрачного счастья человека является необходимым условием их настоящего счастья” (6).

Многочисленны причины ожесточения Маркса против религии: Маркс рассматривал религию как:

1. устройство богатого для удержания бедного, угнетенного трудящегося в состоянии нищеты;

2. учение о том, что собственность одного человека не принадлежит другому;

3. учение о том, что человеку не следует желать собственности другого;

4. учение о том, что человеку следует быть самостоятельным в экономическом отношении добывать своим трудом средства к существованию.

Маркс рассматривал такое неравное распределение материальных благ как причину человеческого несчастья. Если бы только имущество могло быть поделено равным образом, то человек был бы счастлив. А средством, которое удерживало человека от овладения его справедливой долей имущества, была организованная религия, учившая, что человек не мог взять силой имущество другого: “Не укради”. Религиозное учение содержало также заповедь, что дурно желать больше имущества, чем можно было приобрести за счет собственных усилий: “Не желай добра своего ближнего”.

Следовательно, рассуждал Маркс, именно религиозная система держала человека в нищете, как будто владение собственностью является единственным условием человеческого счастья. Из этого следует, в соответствии с логикой Марксизма, что капиталистическая система должна быть уничтожена, поскольку она побуждает каждого субъекта производить необходимое ему своими руками.

Поэтому, счастье человека зависело не только от уничтожения религиозной системы, но и “Капиталистической” системы также.

Один из друзей Маркса, Mikhail Bakunin, однажды написал о нем следующее: “С тех пор, как Маркс отверг идею Бога, он не мог объяснить “общественное положение” как результат греха. Он возлагает вину за все пороки, как нравственные, так и душевные, на экономическую систему, которая, по его словам, должна быть низвергнута революцией так, чтобы человеческое общество могло быть перестроено” (7).

Но даже уничтожения религии и Капиталистической системы было недостаточно для Марксистов. Сам Маркс хотел уничтожить “все социальные условия”, а не только церковь и систему свободного предпринимательства. Маркс писал: “Коммунисты... открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существовавшего до сих пор общественного строя” (8).

Маркс часто писал на эти темы. По поводу семьи он написал следующее: “Буржуазные разглагольствования о семье и воспитании, о нежных отношениях между родителями и детьми, становятся тем противнее...” (9).

О национальной принадлежности: “Рабочие не имеют отечества. У них нельзя отнять того, чего у них нет” (10).

Маркс понимал, что главным средством, которое следовало бы использовать для разрушения этих ценностей, является правительство, и он был прав. Взять, например, следующую газетную статью, появившуюся в 1980 г.:

“ОПРОС ГОВОРИТ, ЧТО ПРАВИТЕЛЬСТВО НАНОСИТ УЩЕРБ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ”.

В пятницу специалист по опросам общественного мнения George Gallup сказал, что около половины откликнувшихся на обследование Американской семьи, проведенное его организацией в 1980 г., считают, что федеральное правительство оказывает неблагоприятное влияние на семейную жизнь (11).

Соображения о том, как далее может быть разрушена семейная ячейка, приводятся сейчас самыми разными людьми. Некий доцент колледжа высказал по этому поводу такую мысль: “... то обстоятельство, что детей растят в семье, означает отсутствие равенства. Для того, чтобы растить детей в равных условиях, мы должны забрать их из семьи и растить детей всем обществом” (12).

Чтобы показать свое собственное презрение к традиционному взгляду на семейную жизнь, как Фридрих Энгельс, так и Маркс, имели связи на стороне: Энгельс - с женой друга, а Маркс - со своей служанкой. (Когда Маркс женился на Jenny von Westphalen - дочери богатого и уважаемого прусского чиновника, ее мать в качестве свадебного подарка отдала служанку. Маркс выказал свою признательность, сделав подарок беременным.) Маркс далее доказал свое презрение к семье, позволив двоим из шести своих детей умереть от голода, так как презрение Маркса к прилежному труду часто не обеспечивало его семью средствами существования. Помимо этого, двое из оставшихся детей покончили с собой, может быть, из-за несчастного детства (13).

Взгляды Маркса на брак и семью не расходились с тем, как он прожил свою жизнь, но в других областях его лицемерие было слишком очевидным.

Так в июне 1864 г. “в письме к своему дяде Lion Phillips, Маркс объявил, что он сделал 400 фунтов стерлингов на фондовой бирже” (14).

В этом случае Маркс - страстный защитник трудящихся от “капиталистов-эксплуататоров” (тех, кто делает деньги на фондовой бирже), признает, что он сам выгодно использовал фондовую биржу (фактически признавая, что он сам считал себя членом этого класса). Заметим, что это произошло восемнадцать лет спустя после того, как он настойчиво убеждал пролетариат (рабочий класс) свергнуть буржуазию (класс богатых) - тех, кто выгодно использовал фондовую биржу.

Однажды он написал письмо Энгельсу с просьбой окончательно урегулировать дело о наследстве Wolff. Он писал: “Если бы у меня имелись деньги в последние десять дней, мне бы удалось заключить хорошую сделку на фондовой бирже. Сейчас настало такое время, что с умом и малой суммой денег в Лондоне можно реально получить большой куш” (15).

Наследство Вольфа, которое упоминалось в письме Маркса, представляло собой остатки состояния, оставленного Марксу Вильгельмом Вольфом, незаметным немецким почитателем Маркса. Все наследство составляло 824 фунта стерлингов; в это время годовой доход “эксплуатируемого рабочего класса” составлял около 4,5 фунтов. По сегодняшним меркам это означает, что Маркс унаследовал примерно 365.000$, при этом средняя годовая зарплата американского рабочего составляла 20.000$.

Дело было не в том, что Маркс не мог заработать на надлежащий уровень жизни собственными силами. М-р Маркс был, в действительности, д-р Маркс, поскольку он получил степень доктора философии в университете Jena. С этой степенью он мог работать в одном из европейских университетов и обеспечить себе достойную жизнь. (Маркс на самом деле не посещал университет. Он получил докторскую степень по почте.)

Примерно в 1846 г. Маркс и Энгельс вступили в группу, называвшуюся Союзом Коммунистов, которая “возникла из организации, известной как Союз Справедливых. Последний, в свою очередь, являлся ответвлением Парижского Союза Отверженных, основанного немецкими эмигрантами в Париже. После бурного десятилетнего периода Союз Справедливых, по выражению Энгельса, обрел “центр тяжести” в Лондоне, где, как он добавил, появились новые черты: “из немецкого” Союз стал интернациональным” (16).

После разоблачения Иллюминатов в Баварии (Германия) их члены рассеялись по всей Европе. Союз являлся “ответвлением Парижского Союза Отверженных, основанного немецкими эмигрантами”. Можно только гадать, не являлись ли эти эмигранты разогнанными Иллюминатами.

В любом случае, на Втором Конгрессе Союза Коммунистов Маркс и Энгельс были выбраны для написания партийной платформы (официальное название Манифеста по-немецки - Manifest der Kommunistischen Partei. История переводит “Partei” по-разному: “Партия” или “Союз”). Вероятно, оба автора столкнулись с затруднениями при написании и это “вынудило Центральный Комитет Союза официально известить их в резкой форме, что если манифест не будет готов к 1 февраля 1848 г., в отношении Маркса и Энгельса будут приняты меры. Результаты воспоследовали” (17).

Таким образом, Марксу и Энгельсу было дано задание написать партийную платформу для уже существующей интернациональной группы. Манифест не был творением вдохновленного никому неизвестного человека по имени Карл Маркс (или Фридриха Энгельса, коли на то пошло), который внезапно обрел известность. Оба они были наняты уже существующей группой, которая почувствовала себя достаточно сильной, чтобы выйти из “прокуренных” кабинетов и сделать свою организацию и ее платформу известной народам Европы.

Почему же было столь важно завершить работу над манифестом до первого февраля? Чтобы “самопроизвольные революции”, которые уже были запланированы для всей Европы, могли “самопроизвольно” вспыхнуть по расписанию. На самом деле: “эти самопроизвольно планированные” революции начались 1 марта 1848 г. в Бадене и, далее, последовали другие: 12 марта в Вене, 13 марта в Парме, 22 марта в Венеции, 10 апреля в Лондоне, 7 мая в Испании, и 15 мая в Неаполе. Точно также шестьдесят четыре революции в этот год “самопроизвольно вспыхнули” по всей России.

Таким образом, Манифест Коммунистической Партии был издан 1 февраля 1848 г. в Лондоне (Англия) как объяснение причин уже спланированных революций. К счастью для народов Европы почти все эти революции провалились.

Из-за этих неудач название манифеста было изменено на Коммунистический Манифест, а имя Карла Маркса было добавлено как имя автора. Это произошло в 1868 г., двадцать лет спустя после первоначальной публикации.