Беседовала Галина Пискарева

/с новой стр./

 

Крестный отец «молодёжки». Анатолий Лысенко

Анатолий Григорьевич Лысенко (р. 1937) окончил экономический факультет Московского института инженеров железнодорожного транспорта и заочную аспирантуру. С 1959 года работал в качестве внештатного автора и ведущего молодёжных программ. С 1968 года – в Главной редакции программ для молодёжи Центрального телевидения. С 1987 года руководил программой «Взгляд». С 1990 по 1996 год - генеральный директор Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании.

С 1996 по 2004 год - председатель Комитета по телекоммуникациям и средствам массовой информации Правительства Москвы.

Член правления Академии российского телевидения. Президент Международной академии телевидения и радио.

 

- Анатолий Григорьевич, когда и каким образом вы впервые попали на телевидение?

- Первый раз я попал на телевидение в 1957 году, даже не помню -почему. Меня пригласили принять участие в морально-этическом диспуте. Я был студентом Московского института инженеров железнодорожного транспорта. 1957 год - дикое телевидение. Конечно, было невероятно интересно! Меня даже кто-то сфотографировал с экрана телевизора.

После института я работал на заводе. Однажды мне позвонили ребята и сказали, что пришли мужики с телевидения и хотят сделать передачу о нашей самодеятельности. Я приехал, мы сделали передачу, и буквально за три часа до начала ее сняли с эфира. Начальство посмотрело и сказало: «Нет, не пойдет!» Образовалась дырка… Режиссер, который с нами работал, начал ломать голову - что делать? Ребята ему говорят, у нас есть Олег - талантливый карикатурист, нарисует карикатуры, а Лысый (так они называли меня) напишет тексты. Оставалось всего два часа! Мы сделали монолог о весне, о студентах... Олег нарисовал штук 20 карикатур.

- Где вы приобретали навыки телевизионной профессии?

- В самодеятельности. Мы много выступали, по всей стране ездили. Всем очень нравилось. Я был конферансье и одновременно с этим читал лекции о международном положении - тоже интересовался этим. Однажды мне предложили вести передачу «Комсомольский прожектор». Я согласился - и пошло-поехало! Лет пять я работал внештатно, но много работал. Параллельно работал на заводе, учился в аспирантуре, потом преподавал. До этого у меня был короткий период работы на радио - три месяца.

- Как сложилась ваша телевизионная судьба, каковы ее основные этапы?

- Мне повезло - когда я пришел работать в штат на телевидение, у меня уже был фактический опыт, восемь-девять лет. Не было этапа «начинающий», меня сразу назначили старшим редактором. Если смотреть по должностям, за долгие годы, проведенные на телевидении, я работал в одной должности. Пришел старшим редактором, потом эта должность называлась «редактор-консультант», потом - «руководитель программы» и «заместитель главного редактора». Это за 22 года. Фактически все одно и то же. Потом, за один день, я стал руководителем ВГТРК, заместителем министра.

- Работа в какой программе или в каком подразделении решающим образом повлияла на вашу творческую судьбу?

- Трудно сказать. Я все 22 года - а если считать внештатно, то все 30 - работал в молодежной редакции Центрального телевидения. Это была лучшая редакция, уникальная! Из нее вышли практически все нынешние руководители каналов и звезды телевидения. Эта редакция, а также работа с Владимиром Ворошиловым мне очень многое дали в профессиональном развитии. Мы с ним вместе работали на передачах «Аукцион», «А ну-ка, парни!», «Письма о войне»… Много лет я делал международные передачи «Диалог» и «Мир и молодежь». Потом стал писать сценарии «Нашей биографии» - это 60 фильмов. Но, в общем, молодежная редакция Центрального телевидения очень мне помогла мне!

- Каким образом в ваше время складывались творческие команды, как распределялись роли?

- Всё определяла симпатия! Познакомившись с Владимиром Ворошиловым, я в первый же день снял с эфира его передачу «Хиросима - любовь моя». Если бы мы ее показали, редакцию закрыли бы - по политическим мотивам. На следующий день ко мне подходит Ворошилов и говорит, что будет драться. Мы поговорили - и решили поработать вместе. В итоге мы с ним 33 года отработали!

- Кем принималось решение о запуске и закрытии телепрограмм?

- Официально за это отвечал главный редактор и заместитель главного редактора. Руководителем редакции была Маргарита Эскина, она мне абсолютно доверяла. Программа у нас была политическая. А я еще 30 лет был секретарем партийной организации, идеологическим человеком… Но я не был идеологически зажатым - просто нужно уметь «прикрываться зонтиком», а именно - выражать свое мнение так, чтобы оно не противоречило общепринятой идеологии.

- Кто в наибольшей степени влиял на форму и содержание передач?

- Жизнь. Самое сложное было найти способы самовыражения, которые бы не противоречили идеологии того времени. И сделать так, чтобы это было интересно. Надо было творчески к этому подходить!

- Закрытие какой программы вы восприняли особенно тяжело? Почему?

- Программа «Аукцион» - это был первый раз, когда закрыли мой проект. На тот момент у меня было мало опыта. Было очень жалко, потому что это была перспективная передача! Она могла бы очень интересно развиваться.

- Какой этап в процессе создания передачи наиболее приятный? Сложный? Опасный?

- Самый приятный момент - когда передача выходит в эфир, когда она получается хорошая! Самый сложный - приступить. Я ленивый, для меня сложно начать. Вот когда остается один день до последнего срока, тогда я начинаю писать. Точно так же дела обстоят и со сценариями фильмов: ночью сажусь и начинаю надиктовывать на магнитофон.

- Чем приходилось жертвовать, работая на телевидении?

- Одни плюсы. Но сидеть дома, конечно, не получится!

- Как много времени вы отдавали телевидению?

- Всё. В день, когда не было записи или монтажа, система была следующая: встаешь часов в 11 (рано утром на работу никто из нас не ходил), в час приехал, потолкался по редакции, потрепался, попил кофе, посидел в библиотеке - почитал новый журнал. Вторая половина дня: в четыре часа отправились в Дом журналиста, посидели в пивнушке, потом в ресторане, в полдвенадцатого поехали к знакомым, где собиралась огромная компания, - часов до двух, до трех сидели, трепались. Часа в три ночи уезжал домой. В четыре приехал, поспал. Вот так вся жизнь шла!

Если монтаж - иногда сидишь сутки, другие, третьи... А так это все время работа, потому что сидит компания, треплется - все телевизионщики и разговоры все о работе, о новых проектах.

- В чем были преимущества, особые блага работы на телевидении?

- Телевидение - это было ужасно модно, таинственно! А так… Собачья работа, заработки не очень большие.

- Как вы оцениваете взаимоотношения наших СМИ со звездами?

- У нас плохие папарацци, да и звезд таких еще нет. Нет изданий, которые могли бы заплатить бешеные деньги, чтобы снять квартиру (как делают на Западе), где бы папарацци просидел две недели и сделал один-два кадра Мадонны в окне.

Раньше в таких количествах, как сегодня, не было принято фотографироваться. Трудно было представить, что можно охотиться за диктором! Хотя дикторы были невероятно популярны. Они могли получать заказы в гастрономе, билеты… Конечно, к ним могли подойти и попросить сфотографироваться, реже - попросить автограф. Но такого сумасшествия, как сегодня, не было!

- Какова была популярность и влиятельность телевидения по сравнению с прессой, с радио?

- Радио не дает такой популярности, как телевидение. Ну кто знает говорунов по голосу? По сравнению с прессой - то же самое: могут только фамилию знать.

- Кто пользовался общепризнанным авторитетом в вашей редакции?

- У нас в «молодежке» был коллективизм. Все мнения на летучке выслушивались - от администратора до главного редактора. Непререкаемый авторитет был у главного редактора Валерия Иванова, у Маргариты Эскиной. Конечно, у Владимира Ворошилова, у Марьяны Краснянской… К сожалению, все эти люди ушли…. У нас была команда!

- Каким образом осуществлялась обратная связь с телеаудиторией? Как учитывались ее интересы?

- К нам в редакцию приходило много писем. Были месяцы, когда их число дорастало до миллиона. На письма старались отвечать, мы обязаны были это делать. Важно было понять, что нравится людям, что нет. У нас были специальные редакторы по письмам. Звонков было меньше, мы старались вообще на них не отвечать. Зачастую, конечно, было много бреда в письмах и звонках…

- Насколько лично вам мешала цензура?

- Цензура мне особо мешала. Надо было изучить и понять, что требуется, - там были определенные нормативы того, о чем можно и о чем нельзя говорить. Важно было понять: вот это нельзя сказать, но если сказать так - то можно.

- Были ли случаи, когда вас упрекали за политическую невыдержанность?

- Было дело. Однажды Сергей Лапин выкинул меня из эфира: я сказал то, что думаю. Не помню даже, какая передача была. Я ушел из кадра, начал писать сценарии для фильмов, это оказалось даже интереснее.

- За что обычно вы ругаете и хвалите подчиненных?

- Ругаю только за одно: за непрофессионализм. И если есть какая-то непорядочность. Не люблю непорядочных людей. Но мне везет, у меня замечательная команда! Есть люди, которые работают со мной 30 лет.

- Какая редакция, передача или канал считались тогда наиболее престижными?

- Главная редакция программ для молодежи Центрального телевидения. Конечно, самой престижной была информационная редакция, за ней шла редакция пропаганды. Они все были престижны в своих отраслях. А уникальной считалась молодежная редакция! Она работала и в информации, и в политике, и в театре, и в кино! Уникальная по значимости, какая-то шпанистская редакция, в которой, по сути, работало не очень много людей. Мы делали такие передачи: КВН, «А ну-ка, девушки!», «А ну-ка, парни!», «Диалог», «Наша биография», «От всей души», «Молодцы», «Что? Где? Когда?». Все знаменитые передачи делали мы!

- Были ли тогда звезды в современном понимании слова?

- Были, конечно: Александр Масляков, Юрий Николаев. Были замечательные дикторы: Анна Шатилова, Валентина Леонтьева, Владимир Ухов, который вел «Спокойной ночи, малыши!», - его называли папа Хрюши. Были спортивные комментаторы, они вели репортажи за кадром, но их обычно знали по фамилиям: Владимир Маслаченко, Николай Озеров, Евгений Майоров… Много было замечательных телеведущих: Элла Беляева, которая вела «Музыкальный киоск»; Юлия Белянчикова - «Здоровье»… В основном звездами были ведущие - звездами для зрителя. Но были звезды и внутри редакции: Владимир Ворошилов - телевизионный гений, Евгений Гинзбург. Ребята-документалисты: Игорь Беляев, Мариек Зеликин, Алексей Габрилович. Был такой набор людей, которые входили в понятие «авторитеты».

- Была ли у вас возможность смотреть зарубежную телепродукцию?

- Нет. Только когда попадали за границу - тогда и смотрели.

- Было ли общение с зарубежными коллегами? Загранкомандировки?

- Минимум. У нас была возможность читать какие-то обзоры про зарубежные передачи, но мы все делали сами. Например, мы знали, что у них есть «Конкурс красоты»… Наши ребята (Владимир Акопов, Шмелев) сделали передачу «А ну-ка, девушки!». Вроде бы конкурс красоты, но совершенно другой, потому что дело было не в красоте, а в профессии, в интеллекте… Конечно, когда я находился за границей, небольшой опыт общения с зарубежными коллегами был. Мы выезжали за границу обычно на съемки или на фестивали, да и языка толком никто из нас не знал. Какое там творческое общение!

- Какова была - если не считать цензуру - степень свободы руководителей и рядовых сотрудников телевидения?

- Руководители телевидения очень жестко контролировались Центральным комитетом партии. Степень свободы рядовых сотрудников зависела от редакции, где они работали. Например, в редакции пропаганды ты мог попасть на прием к главному редактору, только если уже побывал у заведующего отделом. Там была такая дисциплинарная система. В нашей редакции, например, такого не было: кто начальник, а кто нет…

- Как происходило неформальное общение с коллегами? Как отмечались праздники?

- Пили! Во-первых, мы никогда не расставались, все праздники отмечали одной и той же компанией. Почти каждый день собирались, почти каждый день пили. К сожалению, кто-то не выдержал и спился… У нас была компания: Владимир Ворошилов - мой ближайший друг, Владимир Соловьев, Дмитрий Белозеров, Мариек Зеликин, Алексей Габрилович, Сергей Муратов. Сейчас только мы с Сережей и остались… Когда собирались, в основном говорили о телевидении - вся жизнь была в этом…

- Что вы считаете главным своим достижением?

- Конечно, молодежную редакцию в значительной мере. Я горжусь «Нашей биографией» и многими другими передачами, которые мы сделали. Я горжусь «Взглядом», ВГТРК, ТВЦ, горжусь Домом книги, который мне удалось сохранить, пока я работал в правительстве Москвы. В этом отношении, наверное, мне повезло больше остальных ребят.

- А главной своей неудачей?

- Неудача – это «Роскнига». Я ушел из правительства Москвы, но не хотел работать на телевидении. Мне очень не нравилось все то, что происходило в тот момент. Я сказал министру, что не буду заниматься телевидением, а буду заниматься книгами. Меня назначили директором «Роскниги». Система, которая занималась книжной торговлей в России, погибла к тому моменту, и мне надо было ее возобновить. Шесть месяцев мы за это бились. Я заболел… Пфф! И, к сожалению, мне запретили работать.

- Насколько жесткой в советское время была конкуренция на телевидении?

- Я не могу сказать, что в мое время была очень жесткая конкуренция. Если ты талантливый, то талантливый! Все точно знали, кто чего стоит. Конечно, сегодня конкуренция очень велика.

- Как выжить в условиях сегодняшней конкуренции?

- Честно говоря, не знаю. Я жил в других условиях. Тогда была конкуренция таланта - если ты талантлив, значит, выживаешь!

- Изменилась ли за прошедшие годы телеаудитория? Если - да, то в какую сторону?

- Конечно, изменилась, это совершенно другая телеаудитория. Я бы сказал, что она стала меньше думать. Вернее, ее отучили много думать. Изменились критерии аудитории, они стали значительно ниже.

- Какими вам видятся основные болезни современного телевидения?

- Первое - это отсутствие отечественного контента, его очень мало на экране. Много повторов и парафразов на тему западного телевидения. Второе - телевидение оставило за собой функции информирования и развлечения и полностью утратило функцию воспитания.

- Чье участие в создании передач незаслуженно недооценивается? Переоценивается?

- Трудно сказать… Опять же сужу по своей редакции. У нас было понятие «ты творюга или нетворюга». В нашей редакции администраторы, девушки-ассистенты были равны нам. Не было такого: «я - начальник, ты - дурак». Сейчас, на мой взгляд, переоценивается работа продюсеров. В мое время их просто не было. В этом и был секрет «молодежки», что она строилась по принципу коллективного творчества. Каждый человек, который работал, старался внести что-то свое.

- Какой совет вы бы дали начинающему тележурналисту?

- Боюсь показаться занудливым старичком… Работать! Доказывать свой талант нужно только работой. Можно хлопать лицом в кадре - но время проходит и уходит. Если доказываешь, что умеешь работать, и работать в коллективе, ты уже востребован!

- Какими качествами надо обладать, чтобы стать телевизионным долгожителем?

- Во-первых - терпением, а во-вторых - работоспособностью. Бывают, конечно, счастливые моменты: ты приглянулся кому-то и тебя сделали ведущим. Все равно для этого надо много работать. Конкуренция огромная - ты быстро вылетаешь!

- Каким словом вы бы определили сущность телевизионной работы?

- Творчество. Если нет творчества в организации, в задумке - ничего толком не получится. Сейчас все сложнее, зачастую вопрос упирается в деньги… У нас особых денег не было, хотя мы хорошо зарабатывали. Если человек хотел, то он мог зарабатывать на телевидении очень прилично. Но опять же - если ты был талантлив, если тебе заказывали: напиши сценарий об этом, сделай это…

- Чего больше на телевидении - творчества или ремесла?

- Важно и то, и то. Вот такая штука: творчество - очень хорошо, но если ты не знаешь ремесла, то ничего не получится.

- Исходя из вашего опыта, люди какого типа оказываются наиболее успешными на телевидении?

- Это должен быть человек с достаточно жесткой организацией, умеющий требовать. Хотя по-разному бывает. Например, Александр Масляков - такой мягкий, старался никогда не лезть в творчество. Одно время он был главным редактором «молодежки», моим шефом, хотя и был моложе нас всех. Он считал, что его функция - организовывать производственный процесс так, чтобы творюги могли творить, не испытывая ни в чем сложности. А есть такие люди, как Константин Эрнст, ему легче сделать самому, чем объяснять, чего он хочет.

- Чего больше в телевизионной среде - конкуренции или взаимопомощи, раньше и теперь?

- Трудно сказать, я сейчас нелинейный работник. Начиная с 1990 года, по сути дела, я не журналист, а руководитель…Ребята мне рассказывали, что раньше можно было прийти к генеральному директору и два часа сидеть и обсуждать фильм. Сегодня, конечно, этого нет.

- Что в первую очередь необходимо преподавать будущим телевизионщикам?

- Ремесло. То есть знание о том, что и к чему крепится. Важно понять философию творчества: зачем это все делается, как это нужно делать и как можно использовать. К сожалению, пока ведь вообще нет теории телевидения. Это же парадоксально, но у нас нет научно-исследовательского института телевидения. У нас есть научно-исследовательский институт теории кино, театра, есть даже научно-исследовательская лаборатория цирка, а телевидения – нет.

- В чем главная социальная функция телевидения: информировать, развлекать, обучать?

- Мне кажется, основная функция телевидения - сохранить страну, со всеми вытекающими отсюда последствиями. К сожалению, сейчас это не воспринимается. Социальная ответственность телевидения ушла. Хотя оно должно и информировать, и воспитывать, и развлекать. Сейчас же говорят, что надо только развлекать!

Чтобы выполнить основную задачу – сохранить страну, - телевидение должно понимать, по какому пути оно идет, зачем нужно то или иное. Прежде всего нужно сохранить свою культуру. Страна без культуры, без памяти - это уже не страна.

- Каким вы видите будущее телевидения?

- Многоканально-специализированным.

- Какие плюсы и минусы в слиянии Интернета и телевидения?

- Я небольшой специалист в этом. На мой взгляд, Интернет и телевидение - это технология. В конце концов, телевидение может спокойно существовать в Интернете, а не в эфире. Но пока еще толком никто не может понять, что это за игрушка – Интернет? Чего в нем больше - плюсов или минусов?

- Какой период отечественного телевидения вы считаете наиболее плодотворным?

- Самый плодотворный период - это, конечно, постсоветский. Период свободы, 1989 - 1994 годы, - самое интересное время!

- Кого вы можете назвать своим учителем в профессии?

- Владимира Ворошилова. Это учитель телевизионный, не по жизни. По жизни у меня были совершенно другие учителя, и вообще мои интересы выходили за пределы телевидения. Хотя учителями были все мои друзья.

- Назовите три-четыре имени, которые, на ваш взгляд, внесли решающий вклад в развитие нашего телевидения?

- Их очень много. Наверное, Олег Попцов, в какой-то мере я, Владимир Гусинский. Олег Добродеев огромную роль сыграл, Константин Эрнст. В какой-то мере - Александр Пономарев. Это все руководители, конечно.