6 страница. Сэмм посмотрел вокруг.

Сэмм посмотрел вокруг.

— Я просто сижу в комнате. Это то же самое, что я делал бы, если бы был дома.

— Дом находится на расстоянии в несколько тысяч километров отсюда.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Нет, не знаю, — ответила Херон. — Считаешь это место домом? Нам вообще не следует здесь быть.

— Ты не обязана оставаться.

— Как и ты.

— Я дал слово, — сказал Сэмм. — Это означает, что я должен остаться, как если бы меня держали цепи.

— Если обещания связывают, — произнесла Херон, — то тебе нужно научится не давать их.

— Ты не понимаешь, — ответил Сэмм. Он следил за Партиалом №3, который лежал на койке рядом. Его глаза резко дергались: Партиалу что-то снилось, и по мощи его линка Сэмм понял, что это что-то ужасное. Партиал бежал так быстро, как только мог, взрывая комнату своим страхом.

«Прочь отсюда».

А под этим потоком скрывался мягкий, но постоянный немой вопрос Херон: «Почему?»

Устав от игр, Сэмм посмотрел на нее и спросил прямо:

— Что — почему?

Херон прищурилась.

Сэмм наклонился вперед.

— На самом деле ты не понимаешь, почему я здесь, верно? Поэтому постоянно спрашиваешь об этом.

Погрузившись в линк, он всматривался в ее черты, пытаясь прочесть ее глаза, ее рот, выражение ее лица. Как это делали люди. Но увидел только лицо.

Может быть, Херон не испытывала никаких эмоций, не выражая их ни лицом, ни через линк. Одни вопросы в пустой оболочке.

— Ты тоже осталась, — произнес он. — Ты сдала нас Морган, но сама осталась. Почему ты все еще здесь?

— Тебе осталось жить всего несколько месяцев, — сказал Херон. — Доктор Морган ищет лекарство, но здесь ты его не получишь.

— Так ты осталась, чтобы помочь мне вернуться?

— Ты хочешь вернуться?

«Да», — подумал Сэмм, но вслух ничего не сказал. Это больше не было так просто. Он колебался, понимая, что Херон ощутила его замешательство через линк, однако поделать с этим ничего не мог.

«Прочь отсюда», — передал через линк свой страх солдат, извиваясь в сдерживающих его путах. Кошмар по-прежнему его не отпускал.

Сэмм неспеша вдохнул.

— Я обещал остаться.

— Но ты же не хочешь.

— Это мой собственный выбор.

— Но почему? — Теперь Херон говорила громче, подкрепив свой вопрос мощным зарядом линка. — Почему ты здесь? Ты хочешь знать, о чем я спрашиваю? Я спрашиваю, почему ты здесь. Хочешь знать, почему я осталась? Потому что хочу понять, почему остался ты. Мы знаем друг друга уже почти двадцать лет, мы сражались бок о бок в двух войнах, я прошла за тобой через токсичную пустошь, потому что доверяю тебе, потому что ты мне почти как друг, а никого более близкого у меня никогда не было, а теперь ты пытаешься убить себя бездействием. Это не то решение, которое принимает разумный человек. Истечет твой «срок годности», и ты умрешь и… почему? Ты думаешь, что спасаешь этих людей, но на самом деле лишь покупаешь им — сколько, лишних восемь месяцев? Еще несколько спасенных младенцев, поколение немного увеличится, а затем ты умрешь, и у этих людей больше не будет детей, и погибнет весь мир. На восемь месяцев позже, чем мог бы. — Голос Херон был горячим и злым, она буквально выплевывала слова сквозь сжатые зубы. — Почему?

Сэмм указал на третьего номера.

— Им я помогаю тоже.

— Тем, что заставляешь их пройти через все это?

Херон дернула за кожаные ремни.

«Прочь-прочь-прочь-прочь».

— Их «срок годности» истечет даже раньше, чем наш, — сказала Херон. — Ты пробуждаешь их, лишаешь того кокона, в который Вейл поместил их разум, заставляешь их пройти через пытку, и лишь для того, чтобы они могли очнуться и умереть?

— Я помогаю им.

— Помогаешь?

— Я даю им шанс, — сказал Сэмм, — Это большее, чем то, что у них было раньше.

— Тогда дай себе этот же шанс, — произнесла Херон. — Живи сейчас и выясни, как выжить завтра. Эти люди потеряны, так пожертвуй ними — вернись со мной назад к Морган, получи лекарство и переживи свой «срок годности». Давай вернемся домой.

— Мы даже не знаем, нашла ли она лекарство.

— Но, если ты вернешься домой, появится шанс! — зарычала Херон. — Вернись домой, и, возможно, ты все равно умрешь, но, оставаясь здесь, ты умрешь в любом случае.

— Речь идет не только о выживании…

— А о чем, черт возьми, еще?

— О том, как жить правильно.

Бросив на Сэмма пылающий взгляд, Херон ничего не ответила.

— Этих солдат держали в заповеднике живыми в течение тринадцати лет, — сказал Сэмм. — Есть тысячи детей, которые живы сегодня потому, что эти девять Партиалов помогли им — возможно, не по своей воле, может быть, даже не осознавая, что происходит, но они сделали это. Ради этого они прошли через ад, и я не могу просто бросить их умирать. Предположим, что только половина из них проснется в здравом уме, и только половина из этой половины будет в достаточно хорошей форме, чтобы перенести обратный путь к Морган. Таким образом, двоим из них она сможет дать лекарство, а два — это вдвое больше, чем я один. Оставаясь здесь, я по меньшей мере удваиваю число Партиалов, которых могу спасти от «срока годности». Даже твой бесчувственный мозг-калькулятор должен увидеть, что это стоит того.

По мере того как Сэмм говорил, его горячность возрастала, и последние слова он выплюнул, как обвинение, ощущая удовлетворение от того, что выплеснул свои эмоции. Он сидел, глядя на Херон и ожидая ответа, но линк ничего не передавал. Солдат на кушетке погрузился в спокойным сон, а Херон была пустой книгой. Полой оболочкой.

— Ты можешь спасти больше Партиалов…— Ее голос затих. — Но себя не включишь в их число.

Она поднялась и вышла, беззвучная, как тень. Наблюдая, как она удаляется, Сэмм подумал, что совершенно неправильно понял весь разговор.

Глава 11

Через старую оконную раму, стекло которой было разбито, Маркус, затаив дыхание, смотрел на лес. Командующий Вульф выбрал хорошее место для укрытия неподалеку от Рослин Хайтс: дом был настолько оплетен виноградной лозой, что снаружи никто бы даже не заметил, что в этой части стены есть окно, не говоря уже о том, что внутри скрываются четыре человека. Гален, один из солдат Вульфа, следил за входной дверью, вооруженный самым мощным оружием, которое у них было, — штурмовой винтовкой, подобранной у трупа погибшего патрульного Армии. Четвертый член группы, Партиал по имени Винси, вел наблюдение из другого окна.

Это были единственные выжившие той злополучной группы, которая отправилась к Партиалам с дипломатической миссией. В отчаянной надежде положить конец вторжению доктора Морган они хотели заключить союз с самой крупной фракцией Партиалов, но раскол в рядах группировки Тримбл привел к тому, что план рухнул, не успев даже начать реализовываться. Дружески настроенная фракция пала, и теперь всеми Партиалами руководила Морган. Всеми, кроме Винси и горстки крошечных независимых фракций, разбросанных по континенту. Новый план Вульфа заключался в том, чтобы объединить эти фракции для противостояния армии Морган, но в одиночку они сделать этого не могли. Им нужно было найти единственную успешную группу борцов людского сопротивления.

Группу Марисоль Деларосы.

Краем глаза Маркус заметил движение — просто дрожание листа, но он научился ничего не принимать на веру. Он внимательно посмотрел на листву, перебирая в уме бесконечное число ужасающих вариантов: возможно, это один из партизан Деларосы или даже солдат-Партиал. Может быть, их незаметно окружил целый отряд Партиалов, которые теперь готовятся к атаке. Или это зарывшийся для маскировки в листву и ветки снайпер-Партиал целится, чтобы выстрелить Маркусу прямо в глаз.

«А сейчас выскочит маленькая птичка, и я с ироническим смешком подосадую на свою паранойю, — подумал Маркус. Больше ничего не шевельнулось. — Давай же, пташка. Это ведь ты». Он смотрел на листья две минуты, пять минут, десять, но не появилось ни птички, ни солдат. «Ладно, так даже лучше, — сказал он себе. — Если бы я рассмеялся над своей паранойей, то, возможно, выдал бы нас и нас бы подстрелили. Спасибо, воображаемая птичка, что обманула мою бдительность».

К нему подкрался командующий Вульф и занял такую позу, чтобы они могли шепотом обменяться последними результатами наблюдения.

— Ничего? — спросил Вульф.

— Да вот проклинаю воображаемых животных

— Сходишь с ума или просто скучно?

— Ну, — прошептал Маркус, — трудно выбрать что-то одно.

— Винси не чувствует поблизости других Партиалов, — проговорил Вульф, — так что можем быть уверены: патрулей в этом районе нет. Не знаю, дает нам это большую или меньшую вероятность найти Деларосу, но положение таково.

— Это дает нам меньшую вероятность того, что Партиалы нас убьют, — ответил Маркус, — так что я бы не жаловался.

Белые Носороги, как Делароса назвала свою группу, много месяцев скрывались от Партиалов благодаря тому, что их отряды были небольшими, действовали на знакомой территории и пользовались хитрой системой обманок и отвлекающих маневров. Все это являлось классической тактикой партизанских соединений, и тактикой дьявольски эффективной. Маркусу и его спутникам в поисках неуловимой армии везло ничуть не больше, чем Партиалам, но они знали несколько хитростей, которые Партиалам известны не были. Иногда им встречались другие беженцы, одинокий бродяги, которые скрывались от оккупационных сил. Они заверяли, что Белые Носороги медленным маршем тайно движутся на север к побережью. Некоторых беженцев Носороги спасли, других накормили, с третьими поделились припасами, но все они сообщали одно и то же: у людского сопротивления есть план, и оно направляется сюда. Группе Маркуса осталось только дожидаться.

Но они провели в ожидании уже несколько дней, и припасы начали заканчиваться.

— Скоро твоя очередь спать, — сказал Вульф. — Иди пораньше и постарайся немного отдохнуть; я подежурю за тебя твои часы.

— Сколько еды у нас осталось? — спросил Маркус.

— На сутки, — ответил Вульф. — Может быть, чуть больше. Мне кажется, что Винси съедает неполную порцию.

— Наверное, ему хватает, — прошептал Маркус. — Может, он… фотосинтезирует или еще что-то в этом роде. Или ест это. — Маркус взялся за растущую на внутренней стене лозу. Парень потянул довольно сильно, но листок не оторвался, как он ожидал, и все переплетение побегов затряслось — и внутри, и снаружи. Маркус с изумлением поднял взгляд на внезапное шевеление. — Вот блин!

В стену врезался град пуль, и по комнате беспорядочно разлетелись осколки кирпича. Маркус бросился на пол, и Вульф пригнулся рядом с ним. Прикрывая головы, они поползли в коридор. Выстрелы слышались странно тихие — пальба велась не беззвучная, но из чего-то, больше напоминающего гвоздомет, чем огнестрельные орудия, к которым Маркус привык. Выбравшись в коридор, они с Вульфом оказались под защитой еще одной стены, но тут град пуль прекратился.

— Они нас видят? — спросил Маркус.

— Давай выясним, — проговорил Вульф и высунул руку в открытую дверь. Выстрела на последовало. — Наверное, нет.

— Или они просто не хотят возиться с вашей рукой, — произнес Маркус.

— Если бы нас было так хорошо видно, нас бы уже застрелили, — сказал Вульф. — Скорее всего, эти люди проходили где-то поблизости, увидели внезапное движение и подумали, что это засада.

— Выстрелы, которые я слышал, были из пистолета с глушителем, — произнес Маркус. — Значит, Гален не отстреливался.

Вульф покачал головой.

— Его бы не зацепили, потому что стреляли туда, где ты устроил копошение.

— Хорошие, но при этом досадные новости, — сказал Маркус, кивая. — Но почему тогда Гален не стрелял? Ведь оттуда, где он расположился, у него должен быть хороший угол обзора на источник этой атаки.

Вульф присел на корточки и проверил свое оружие, готовясь броситься бежать.

— В таком случае это лучшая новость за весь месяц. Кого Гален мог увидеть и не выстрелить при этом?

Маркус усмехнулся.

— Вы думаете?

— Пойдем проверим.

Они пробежали по коридору к лестнице, а оттуда на первый этаж, где в еще одном скрытом пулеметном гнезде притаился Гален.

— Люди, — прошептал он.

— С чего ты взял?

— Слишком разные по телосложению, — ответил Гален. — Все Партиалы — молодые люди, как Винси; в этой группе есть женщины, и одна из них довольно пожилая.

— Умно, — сказал Вульф. — Ты еще не окликнул их?

— Ждал вас.

Вульф кивнул и отошел от окна, у которого стоял Маркус, к другому. Частично причиной этому стало желание осмотреть сцену с другого угла, но Маркус с беспокойством осознал, что также Вульф отошел в целях безопасности. Если неизвестные снова начнут стрелять, когда Вульф их окликнет, то пострадает только сам командующий. Маркус восхитился мудростью шага, но от того, что подобные меры были необходимы, его желудок будто скрутило в узлы.

— Носороги! — крикнул Вульф. Он не выглядывал из окна, а залег под ним, укрывшись за небольшим комодом, который обеспечивал дополнительный слой импровизированной брони. Все трое мужчин в комнате затаили дыхание, ожидая ответа. Это будут слова или пули?

— Молчите! — раздался женский голос, и Маркусу показалось, что он узнал его, но это была не Делароса. «Слишком молодой», — подумал парень.

Другого ответа не последовало. Маркус выглянул через просветы в кудзу, но ничего не увидел. Гален покачал головой.

— Они исчезли. Теперь, когда они знают, что мы здесь, скрыться от нас будет едва ли не слишком просто.

— Что слышно от Винси? — шепотом спросил Маркус. Даже если это был отряд Морган, истинную природу Винси они хотели пока сохранить в тайне. Партиал-союзник являлся ценным дополнением, но сначала нужно было все правильно объяснить.

Гален покачал головой.

— Думаю, он по-прежнему наверху. Сидит тихо.

— Эй, — проговорил Маркус, — это не моя вина, что я выдал нас.

Гален посмотрел на него, подняв брови.

— Ты выдал нас?

Маркус закатил глаза.

— И то, что я сказал тебе об этом, тоже не моя вина.

— Не могу поверить, что ты позволил им нас обнаружить.

— Я не нарочно, — проговорил Маркус. — В следующий раз, если не знаешь о какой-нибудь глупости, которую я совершил, сообщи мне, что не знаешь о ней, до того, как я признаюсь.

— Как я смогу…

Из задней комнаты раздался внезапный грохот и сдавленный крик, который оборвался прежде, чем мог бы быть услышанным снаружи. С винтовкой наготове Маркус обернулся к перекосившейся кухонной двери, но в изумлении замер, когда услышал тихий голос Винси:

— Это всего лишь я.

Маркус в замешательстве нахмурил лоб.

— Какого черта?

— Они отправили несколько человек в обход через заднюю часть дома, — сказал Винси. — Я не знаю, принадлежат ли они к отряду Деларосы, но это точно люди.

— И вы напали на них? — спросил Вульф.

— Просто разоружил, — ответил Винси. — Не стреляйте, я вхожу.

Он толкнул кухонную дверь и провел в гостиную две фигуры в плащах. Маркус удивленно вытаращил глаза, а затем нетерпеливо вскочил, когда узнал девушку, стоявшую впереди.

— Юн?

Девушка в маскировочном плаще посмотрела на него и, узнав, расплылась в улыбке.

— Маркус? — Улыбка почти сразу же исчезла, и девушка, нахмурившись, строго на него посмотрела. — Ты пытался совершить самоубийство?

— Мы ищем Деларосу.

— И из-за этого напугали нас до чертиков, — спросила Юн, — и потом орали так громко, что вас услышал каждый Партиал в этом лесу?

— Прости, — ответил Маркус. — Мы не собирались ничего из этого делать.

— Я тебя знаю, — произнес Вульф, вставая. — Ты одна из армейцев, которые вместе с Кирой захватили в плен Партиала по имени Сэмм. Я помню тебя с дисциплинарного слушания.

— Я была переведена в форпост на Северном побережье, — сказала Юн. — Когда началось вторжение Партиалов, мы бежали на юг. Подразделение распалось, и в конце концов я встретила Носорогов. — Она указала на своего спутника, молодого человека, который выглядел лет на шестнадцать, не больше; вздрогнув, Маркус понял, что это один из самых молодых людей, оставшихся в мире. — Это Макартур.

Маркус пожал юноше руку.

— У тебя есть имя?

— Нет, сэр, — ответил тот, и Маркус кивнул. Молодые люди часто отказывались от своих имен, предпочитая вместо них фамилию, так как она связывала их с прошлым. Трехлетний ребенок, утративший всё, что когда-либо любил, как правило, помнил, что у него были родители, но больше ничего о них в его памяти не оставалось. То, что Макартур представлялся по фамилии, говорило людям о его происхождении, и благодаря этому он чувствовал некую связь. Иногда было важнее ощущать себя частью чего-то, чем отдельной личностью.

— Ладно, — проговорил Маркус. — Юн, Макартур, знакомьтесь: это Гален, Винси и командующий Ашер Вульф. Мы повсюду вас искали.

— Нас нелегко найти, — согласилась Юн. — Хотя, возможно, существует лучший способ сказать «привет», чем устроить дикую тряску кудзу, оплетающего дом. Мы подумали, что это засада.

— Это вышло случайно, — ответил Маркус, коротко и смущенно кивнув. — Хотя, надо сказать, что и такой способ сработал.

Макартур нахмурился.

— Как вы выжили? Мы думали, вы уже много месяцев как мертвы.

Вульф похлопал молодого человека по плечу.

— Мне нравится этот парень. Но мы нашумели здесь достаточно, чтобы привлечь внимание каждого разведчика-Партиала в лесу. Что вы скажете, если мы присоединимся к остальной части вашей группы и продолжим этот разговор в безопасном месте?

Юн посмотрела на Винси.

— Мы можем получить наше оружие обратно?

Винси безбоязненно передал две прочные винтовки и широкий изогнутый клинок.

— Я просто хотел быть уверенным, что больше случайных засад не будет.

Юн взяла винтовку и нож и убрала клинок в тонкие кожаные ножны на спине. Девушка шагнула к окну, коротко свистнула по-птичьи и стала молча дожидаться ответа. Маркус думал, что раздастся ответный свист, но внезапно услышал низкий раскатистый рык. Юн открыла дверь, и показался огромная черная кошка, которая зевнула и крадучись направилась в сторону деревьев.

— Она ручная? — спросил Маркус. Небольшие коты, которых в старом мире держали как домашних питомцев, прекрасно приспособились к миру после Раскола и широко распространились по всему острову, но Маркус никогда не видел таких больших. — Она похожа на пантеру.

Юн плутовато усмехнулась.

— Потому что это и есть пантера.

— Вы держите пантер?

Голос Винси был спокойным и ровным, однако Маркус научился разбираться в его настроениях достаточно хорошо, чтобы заметить в реплике Партиала удивление.

— Как правило, нет, — проговорил Маркус. — Юн… исключение.

— Мы обнаружили в Бруклине несколько диких особей, — сказала Юн. — Я думаю, что они сбежали из зоопарка. В прошлом году во время одного из патрулей я нашла этого мальчика и вырастила его. Он практически ручной.

— Пока Юн не прикажет ему оторвать чью-то голову, — заметил Макартур. — Потом у всех в течение нескольких дней бывают ночные кошмары.

К двери подошел мужчина в темно-зеленом плаще и с винтовкой в ​​руках. На лбу у него были очки для ночного видения.

— Ты подала сигнал, что все чисто. Что здесь происходит?

— Командующий Ашер Вульф, — представился Вульф, протягивая ладонь. — Мы ищем Деларосу.

Солдат быстро окинул группу оценивающим взглядом

— Вас и вас я узнаю. Вы из Армии, — проговорил он, указывая на Вульфа и Галена; затем он посмотрел на Маркуса. — А вы похожи на Маркуса Валенсио.

— Это я и есть, — ответил Маркус. После того как он помог Кире доставить на остров лекарство, он стал небольшой знаменитостью.

Однако, глядя на Винси, солдат нахмурился, и Маркус занервничал. «Они знают, кто такой Винси? Подозревают?»

— Вас я не знаю, — произнес солдат.

— Я ручаюсь за него, — сказал Вульф. — Теперь нам нужно уходить отсюда.

Мужчина еще минуту подумал и наконец кивнул.

— Пойдемте.

Маркус и его спутники похватали свои рюкзаки, которые теперь состояли практически из одних спальных мешков, так как еда и боеприпасы почти закончились, и последовали за Белыми Носорогами под деревья. Хотя место называли лесом, на самом деле это был заросший микрорайон: пустые дома и облезлые ограды рушились от тринадцати лет неиспользования, по соседству стояли старые деревья, а заброшенные дворы заполонили полчища молодых побегов.

Вульф выбрал дом, в котором группа пряталась, потому, что тот расположился на небольшой возвышенности, откуда открывался неплохой вид на тропу, где, как они ожидали, должна была пройти Делароса. То, что Белые Носороги прошли мимо, а не воспользовались наиболее очевидным маршрутом, было одной из тех мер, благодаря которым группу было так сложно найти, подумал Маркус, мысленно оглянувшись назад. Партизаны знали, что армия Партиалов их ищет, и умели оставаться незамеченными.

Остальная часть отряда, полностью скрытая, ждала в глубине зарослей, выстроившись вокруг убежища Маркуса в боевом порядке. Сама Делароса находилась в центре группы у невысокой телеги. Маркус нахмурился, глядя на повозку, гадая, что могло быть таким важным — и таким тяжелым, — что партизаны рисковали колеей от колес, которая останется за ними. Спросить ему не удалось, так как Делароса узнала Вульфа и отрывисто кивнула, ограничив весь разговор единственным вопросом:

— Вас послал Сенат?

— У нас не было с ним контактов, — ответил Вульф. — Мы предполагаем, что его члены захвачены.

— Мы поговорим позднее, — сказала Делароса, бросая Маркусу и остальным по темному плащу, покрытому зелеными и коричневыми пятнами. — Наденьте их и ведите себя как можно тише. Если вы привлечете Партиалов, мы оставим вас на их милость.

— Принято к сведению, — ответил Вульф.

Маркус накинул плащ на плечи, прикрывая рюкзак, оружие и все остальное, и натянул капюшон на голову. Белые Носороги двигались через деревья почти бесшумно, а черная пантера Юн, как злобная тень, маячила впереди. Маркус изо всех сил пытался идти так же тихо, как и партизаны, но обнаружил, что постоянно наступает на ветки и крошащиеся под ногой куски бетонного щебня. Делароса неоднократно бросала на него сердитые взгляды, но, судя по всему, Вульфом и Галеном она была довольна не больше.

Винси передвигался с большей скрытностью, но все равно не мог превзойти в этом Юн и некоторых более опытных партизан. Маркус снова задумался об умениях разных моделей Партиалов. Винси был пехотинцем, вероятно, не предназначенным создателями для тайных операций. Очевидно, для Херон, которая когда-то появилась из теней, словно призрак, чем очень напугала Маркуса, подобное было, наоборот, не в новинку.

По пути Маркус рассматривал Белых Носорогов. На большинстве из них была форма Партиалов — старая и потрепанная, но все равно узнаваемая. «Наверное, забрали у павших солдат», — подумал Маркус. Он также заметил, что у всех партизан были противогазы, которые висели на поясе или на рюкзаке. Это казалось странным, так как Партиалы, насколько Маркусу было известно, не использовали химическое оружие. Однако, снова посмотрев на форму, которая некогда принадлежала Партиалам, молодой человек улыбнулся: со вспышкой возбуждение он осознал, для чего все это было нужно. Во время первой же остановки на отдых он спросил о своей догадке Юн.

— Вы маскируетесь под Партиалов, — прошептал он едва слышно. — Противогазы блокируют линк, поэтому вы надеваете их и эту форму и издалека Партиалы не могут понять, что вы люди.

Юн ухмыльнулась.

— Довольно умно, тебе не кажется?

Маркус присвистнул.

— Это удивительно. Всем было интересно, как вам удается скрываться так долго, но с такой маскировкой, как эта, вы можете подбираться к ним почти вплотную.

— Только те их нас, кто похож на Партиалов, — проговорила Юн. — Макартур слишком молод, Делароса — наоборот, но у меня получается довольно легко — почему-то они думают, что я водитель танка.

— Сэмм упоминал, что все водители и пилоты — миниатюрные девушки, — сказал Маркус, поражаясь уловкой. — Очевидно, на производстве небольших танков и самолетов правительство сэкономило много денег. Значит, ты просто заговаривала с ними? И они ничего не подозревали?

— Сначала было сложно, — произнесла Юн, — потому что они, как правило, носили противогазы только тогда, когда воевали друг с другом: чтобы бороться против людей, потребности в противогазах не было. Мы распространили информацию о том, что люди задействовали какое-то биологическое оружие, и Партиалы, кажется, попались на крючок. — Она засмеялась. — До нас даже дошли слухи о том, что в Ист-Мидоу Партиалы умирают от этого оружия. Получилось так, что легенда зажила своей собственной жизнью.

— Это забавно, — сказал Маркус. — А вы используете маскировку только для чрезвычайных ситуаций, например, если группа Партиалов найдет вас в лесу? Или вы сами разыскиваете их для получения различных сведений и снаряжения?

Юн хотела ответить, но Делароса свистнула по-птичьи, и группа снова отправилась в путь.

Они шли много часов, почти до темноты, и на ночь остановились в густой роще. Это удивило Маркуса, так как он привык разбивать лагерь в брошенных домах, которых было полно по всему острову: там можно было найти укрытие и спрятаться, а также более эффективно обороняться в случае атаки. Даже Партиалы использовали пустые дома. Опять же, Белые Носороги, судя по всему, были намерены бросать вызов ожиданиям. Маркус решил, что, скорее всего, они избегали дома потому, что именно там их станут искать. Делароса выбрала место у бурливого ручья, шум которого был призван замаскировать звуки стоянки, и приказала всем не высовываться, чтобы лагерь было как можно сложнее обнаружить. По внешнему периметру были расставлены дозорные, а загадочную повозку вывезли почти в самый центр лагеря.

— Помоги мне выкопать яму для костра, — сказал Юн.

Маркус широко раскрыл глаза.

— Вы разводите костры?

— Одно из преимуществ пребывания на открытом воздухе, — ответила Юн и показала Маркусу пару кроликов. — А как еще их приготовить?

— Но в том-то и вся проблема, — проговорил Маркус. — Мы на открытой местности. Кто-нибудь может увидеть огонь.

Юн закатила глаза.

— Смотри и учись, городской мальчик. Подержи их. — Она сунула кроликов Маркусу в руки, достала из своего рюкзака лопатку и осмотрела землю.

— Вот лучшее место, — сказала она, указывая на небольшую низину, где Делароса оставила повозку, — но можем найти другое.

— Можно передвинуть повозку, — предложил Маркус.

— Повозка имеет приоритет, — произнесла Юн тоном, который каждому слову придавал весомость закона, если не религиозной заповеди. — И поверь мне — тебе не захочется разводить костер даже близко к ней. Давай попробуем здесь.

Она сделала от повозки десять шагов на восток, отойдя где-то на двадцать пять футов (7,6 м), и, опустившись на колени, начала копать.

Маркус встал на колени рядом с ней и тише обычного проговорил:

— Так что в повозке?

— Секрет.

— А, ну да, — ответил Маркус, — но ты же расскажешь, что это за секрет?

Юн продолжала копать.

— Не-а.

— Ты же понимаешь, что мы на одной стороне, — произнес Маркус, поудобнее перехватывая кроликов. Они были мягкими, пушистыми и очень хорошенькими, так что Маркусу стало нехорошо, когда он вспомнил, что они мертвы.

— Повозка имеет приоритет, — повторила Юн. — Если Делароса решит рассказать вам, то расскажет, и, вероятно, сделает это уже сегодня, так что не стоит волноваться. Тем не менее, пока она ничего не говорит, я — солдат и буду хранить секреты своего командира.

— Твой командир — осужденная преступница, — заметил Маркус.

— Как и я, помнишь? Мы все не без греха. — Юн прекратила копать и посмотрела на Маркуса. — Делароса делает то, что никто больше делать не станет, — проговорила девушка. — Такова она есть. В прошлом году она стала из-за этого преступницей; сейчас она, возможно, является единственной надеждой человечества.

Раздумывая над словами Юн, Маркус наклонился к ней поближе.

— Вы на самом деле действуете так эффективно? Мы слышали только, что вы для них как заноза в пальце: создаете достаточно проблем, чтобы армии было чем заняться, но не имеете достаточной силы, чтобы захватить преимущество. Ты в самом деле думаешь, что вы сможете справиться с ними?

— Пока нет, — произнесла Юн. — Но в конечном счете — да. После.

— После чего?

Юн усмехнулась.

— Повозка имеет приоритет.

— Здорово, — отозвался Маркус, кивая. — Я так ждал, когда ты снова это скажешь. Таинственные ответы самые лучшие.

Юн закончила копать. У нее получилась узкая ямка, почти как скважина, имеющая в глубину около шестнадцати дюймов (40 см), а в диаметре — где-то в два раза меньше. Юн переместилась на несколько дюймов и стала копать еще одну такую же ямку, складывая извлеченную землю в кучки рядом. Когда вторая ямка была готова, девушка пробила между ними туннель, соединив скважины в основании. Макартур принес ей собранные ветки, прутья и кору, а пантера неожиданно появилась с мертвой кошкой в пасти. Зверь положил свою добычу у ног Маркуса, загадочно на парня посмотрел и снова скрылся в сумерках.

Юн едва не подавилась от смеха. Маркус шокировано уставился на растерзанную кошку.