Глава 8. В ночь перед важным днём я почти не сомкнула глаз, так как была взволнованна

В ночь перед важным днём я почти не сомкнула глаз, так как была взволнованна. Кларисса так же спала плохо. Её разочаровывал тот факт, что я уезжала, в то время как она сама не намеревалась вернуться на родину. Её настроение не улучшилось даже тогда, когда я на следующее утро дала ей денег. Наоборот, когда она узнала, что я получила их от Себастьяна, она была вне себя от ярости, так как он не дал ей ни гроша.

И хотя её гнев ослабевал, настроение оставалось подавленным.

—Мне тебя будет ужасно не хватать, — сказала она.

— Мне тебя тоже, — заверила я. И это было чистой правдой.

Хотя я уверенна, что не буду скучать ни по кому больше, ни по дому, ни по Матильде и ни по всему примитивному времяпрепровождению. Но только не по Клариссе, Она была настоящей подругой. Мы делили всё поровну, не только работу, рубашки, ночной горшок и кровать, но так же судьбу, которая связала нас крепко накрепко в прошлом. Она сплотила нас. И при этом у нас не было возможности сказать друг другу на прощание " До встречи", или "я не из этого мира".

Я была из того мира, в который меня в скором времени красная гондола вернет обратно. Если смотреть по местности, я была всего в двух шагах от него. Но более чем 500 лет в будущее - это было не прямо за углом.

— Мне очень жаль, что тебе все еще придется здесь все это терпеть! — уверяла я Клариссу. — Но когда-нибудь и у тебя все получится! Ты сможешь вернуться домой, и все будет хорошо.

Больше всего я хотела бы предостеречь ее от Наполеона, который определенно не сюсюкался бы с такими революционными беглецами, как Кларисса, но запрет помешал этому. Вместо этого мне в голову пришла другая идея.

— Знаешь, я думаю, ничего не случится, если ты в этот промежуток времени обратишь немного больше внимания на Бартоломео. Он симпатичный парень и сможет о тебе позаботиться. Почему бы вам не начать встречаться?

— Посмотрим, — сказала она неопределенно.

От этого лихорадочного ожидания я не смогла затолкать в себя ни одного кусочка пшенной каши. Матильда подозрительно окинула меня взглядом.

—Ты какая-то вся красная. У тебя случайно нет температуры?

—Нет, все хорошо. Я просто вчера слишком долго была на солнце.

Я не выдала ей ничего о моем предстоящем побеге. Кларисса советовала мне просто тихонечко исчезнуть.

— Так будет лучше. Иначе Матильда начнет страшно волноваться. Она ведь к тебе расположена, ты знаешь.

—Ты имеешь в виду, как к бесплатной рабочей силе?

— Нет, скорее как к человеку.

С этим я едва ли могла согласиться, но Кларисса знала Матильду дольше меня, поэтому я не возражала.

Во время до третьего колокольного звона я притворялась, как будто я помогала Клариссе в мастерской, между прочим, я знала, что этот звон будет после первого где-то часа через три, приблизительно в девять утра. Как только прозвонил долгожданный колокол, я быстренько обняла Клариссу.

— Прощай, — сказала я растрогавшись. — Желаю тебе самого лучшего в этом мире и скорейшего возвращения в твое время!

Затем я рванула прочь через кухню и через торговую лавку мимо Матильды на улицу. Я старалась не оглядываться по сторонам, иначе я, наверное, расплакалась бы, прежде всего, когда я увидела бы Якопо за кухонным столом, где он трудился над новой фигуркой святых.

Снаружи, в паре шагах от входной двери, стоял Себастиано.

Он посмотрел позади меня и покачал с сожалением головой.

— Тебе нельзя с нами, ты в курсе.

Я повернулась и к моему удивлению увидела Клариссу. Она упрямо взглянула на нас.

— Я имею полное право еще раз попробовать! Разве я не сполна искупила свою вину?

— Если бы это было так, то ты бы узнала. Иди теперь обратно в дом! Жди, когда придет твой час! — Он повернулся ко мне. — Иди вперед. Я следом за тобой.

Я нерешительно зашагала. Через плечо я увидела, что Кларисса попыталась за мной бежать, но Себастиано преградил ей дорогу и крепко ее держал.

— Мне очень жаль, — сказал он.

— Я тебя ненавижу! — яростно кричала она.

— Иди обратно домой, — сказал он, подталкивая ее в направлении травяной лавки.

Она вырвалась.

— Я ненавижу тебя! — повторила она, прежде чем резко отвернулась.

Себастиано подождал, пока она скрылась в доме, и нагнал меня.

— Ты готова? — спросил он.

Я кивнула, не проронив ни слова.

Он шагал быстро вперед, и мне было сложно держаться наравне.

— Почему ей нельзя с нами? — спросила я. — Она тоже могла бы попробовать. Почему тебе было не взять ее с нами в лодку?

— Об этом я не могу говорить.

Как всегда, меня злила эти недосказанность, но что я должна была сделать? В то время как я бежала рядом, я решила прояснить немного другой вопрос.

— Ты знаешь, по поводу денег, что ты мне дал - это огромная сумма, по крайней мере, как это я до сего момента обнаружила. Нам нужно договориться об обменном курсе, чтобы я знала, сколько я должна вернуть, когда я буду дома. Что скажешь?

— Ты что, все потратила?

— Ну, да...

— Ты отдала их Клариссе!

Я продолжала при его рассерженном взгляде.

— Я нахожу это справедливым, — защищалась я. — Она здесь уже несколько лет и вкалывает как ненормальная и у нее нет ничего приличного надеть! Такого она не заслуживает! Она никому ничего не сделала!

— Вероятно, она тебе снова не всю правду рассказала.

— Напротив, рассказала — отрезала я. — Она мне сказала, что она сбежала из Парижа, а не что ее должны были казнить на эшафоте.

Себастиано покачал головой.

— Просто забудь.

— Почему это я должна забыть? Почему нельзя ее тяжёлую жизнь немного облегчить?

— Может, потому, что она сама на себя это все навлекла.

— Только от того, что она случайно упала в воду? Послушайте-ка на милость! — Я остановилась. — Или ты что-то другое имел в виду?

— Об этом мне нельзя говорить.

Ах, да, ну как же. Дурацкий запрет. Но сейчас мне могло быть все равно, так как я прямо сейчас готовилась к путешествию длинной в пятьсот лет.

Мы добрались до Гранд-канала. Напротив, на другом берегу, находился роскошный Венецианский дворец - Ка' д’Оро, в любом случае, так он бы назывался в будущем и был бы музеем. Чтобы его увидеть здесь, в исторической среде, в том же самом месте, что и в будущем, только на несколько сотен лет моложе, было многообещающей связью с моим собственным временем, правильным временем. Время с Häagen-Dazs* и фейсбуком. Чао, пшенная каша и уборная.

(*Häagen-Dazs - марка мороженого, созданная Рубеном и Розой Маттус в Бронксе, Нью Йорк. Прим.Перев.)

Полная надежды я смотрела на канал. На поверхности воды поблёскивало золотое солнце. Всё было спокойно. Тишина была ощутимой, так как следующая моторная лодка находилась на расстоянии вечности. Лишь пёстрые гондолы простирали путь. Они не были чёрными, так как анти-роскошный закон еще не был издан.

Затем я увидела красную гондолу. Она прибывала из бокового канала и быстро приближалась. Одноглазый мужчина стоял на заднем покрытии и энергично греб веслом. Он прищурил глаз, когда увидел меня. Бесчисленное количество морщин мяло его лицо, когда он осклабился при виде меня. " Мне кажется", сказал он каркающим голосом, "здесь едва ли можно ожидать кого-то".

У меня снова возникло чувство, что я его откуда-то знаю, но тут Себастиано начал поторапливать меня, чтоб я залезала в лодку.

— У нас не так много времени!

Я торопилась взобраться на борт. Себастьян выпрыгнул с элегантным предложением позади меня и вновь удивил своей манёвренностью. И хотя я почти не могла дышать от сильного напряжения, я увидела, какими голубыми были его глаза. Когда он потянул меня к скамье и усадил рядом с собой, я смогла установить, что от него приятно пахло. От него не пахло дезодорантом, шампунем или чем-то в этом роде, а просто чем-то... настоящим.

Я ждала, что мы останемся, но этого не произошло. Старик взмахнул веслом и опустил голову. Он что-то пробормотал, но я ничего не смогла разобрать.

— Сейчас, — сказал Себастиано.

Потом я увидела серебряные мерцания около края лодки, как занавес ослепляющего света, который начал подниматься сверху вниз и становилось больше, пока не охватил все поле зрения. Я задержала дыхание и ожидала щелчок. В голову приходили всякие бессвязные мысли, например, буду ли я в будущем снова голой. Получу ли я по прибытии назад свою сумку, желательно с iPod. Смогу ли я все это вспомнить. Над всем этим я ломала голову, и в долю секунды, прежде чем блеск стер бы все мои воспоминания, я бы охотно сказала бы Себастиано, что я рада была с ним познакомиться. Несмотря ни на что.

Но для этого больше не осталось времени. Ослепляющий свет лопнул с оглушающим щелчком. После этого все утонуло в иссиня-черной темноте.