Глава 29. Поход вместе с Даниэлем на открытие фильма, казался самым легким, наиболее удобным способом, убедить всех

 

Поход вместе с Даниэлем на открытие фильма, казался самым легким, наиболее удобным способом, убедить всех, что мы с Антонио никак не связаны. Если ему необходимо сохранять наши отношения в тайне как можно дольше, то несколько публичных выходов с Даниэлем Брауэром обеспечат нам это как нельзя лучше.

 

- Я собираюсь в кино с Даниэлем…

 

Он не ответил. Я не переживала об этом. Как-никак мы были в скрытом режиме.

 

 

* * *

 

 

«Большие девочки» была колоссальная драма на животрепещущую проблему с участием звездных актеров. Сценарий был основан на спектакле, получившем несколько наград, и директор картины имел опыт раскрытия талантов. Так что даже без каких-либо погонь на автомобилях, взрывов, инопланетян, террористов или полетов в космическое пространство, фильм был заявлен как один из имеющих историческое значение.

 

Я заметила лысого мужчину на улице утром после ухода Антонио, и снова, когда вернулась домой со съемок. Через окно я видела, как он иногда курил или набирал что-то на телефоне. Один раз я подошла к нему поближе, чтобы убедиться, что не была с ним знакома и прогулялась по грязи, уловив запах турецких сигарет, исходящий от него. Я не сказала о нем Джерри, ни когда подтверждала, что пойду на фильм с Даниэлем, ни когда меня встретил мой бывший у открытой двери лимузина.

 

В конце концов, я согласилась на это только ради удобства. Даже не испытывающим финансовые затруднения, богатым сукам приходилось иметь дело с парковочными неприятностями в Голливуде, которые были улучшены для лимузинов.

 

— Ты сногсшибательно выглядишь.

 

— Не обольщайся, Дэн. Я здесь только чтобы удержать тебя от обгрызания ногтей.

 

Он улыбнулся и остановил меня, прежде чем я села в машину.

 

— Там четыре парня. Один телохранитель. Остальные три собираются прожужжать мне все уши о завтрашней пресс-конференции.

 

— Хорошо.

 

— Я принес тебе это, — он раскрыл свою руку. В его ладони лежало мое обручальное кольцо. Я бросила им в него. Огромный камень и больше ничего.

 

Чтобы купить мне это кольцо Даниэль скрупулезно откладывал деньги, боясь упасть в грязь лицом перед моей богатой семьей. Для меня это тогда не имело значения, но сейчас это ничего не значило уже и для него. Он повел меня в Обсерваторию Гриффит в ту ночь, когда Сатурн был близко к Земле и ярко светился. Он помог мне взойти на возвышение перед телескопом и, как астроном, учил, как лучше следует смотреть на звезды. Там, с кольцами Сатурна, выглядящими столь близкими и осязаемыми, как будто к ним можно дотянуться, он надел кольцо на мой палец и сказал:

 

— Это кольцо вокруг нашего мира, Тинк.

 

Я приняла кольцо. Так ли он сказал? Или же он сказал, моего мира? Теперь не все ли равно?

 

— Я не прийму его назад, — сказала я.

 

— Потерпевшая сторона сохраняет кольцо.

 

— Нет, тот, кто инициирует разрыв, освобождается от этого. Ты бы остался, если бы я разрешила тебе.

 

— Просто надень его, — он открыл дверь. — Однажды, возможно, ты наденешь его снова.

 

Я села в машину, зажав кольцо в руке. Там действительно было четверо мужчин, и более того, они говорили всю дорогу до театра о стратегии. Хотя я понимала, о чем они разговаривали, и могла бы многим поспособствовать их дискуссии, я абстрагировалась. Теперь для меня это не представляло никакого интереса. Я словно наблюдала за животными в зоопарке, обсуждающими их бегство, но я была уже снаружи, а не внутри клетки. Двигалась дальше.

 

Когда мы вышли, защелкали камеры, и Даниэль ответил на пару вопросов. Я улыбнулась. Я бы даже повторила это еще сотню раз и тем ни менее не смогла бы поверить, что чуть не согласилась жить такой жизнью.

 

К середине фильма стало ясно, что героиня и ее муж были бесчеловечны и занимались жестоким сексом, и я подумала об Антонио. Я хотела его снова. Жестко и быстро входящего в меня, сильно тянущего за волосы, чтобы он схватил меня сзади, как будто хотел разорвать. Когда фильм закончился, я встала и почувствовала теплую влагу, сбежавшую по моему белью и вниз по бедру. Я сжала свои ноги вместе, останавливая это.

 

— Ты в порядке? — поинтересовался Даниэль, когда мы одни сели в лимузин. Остальные, наконец-то, решили обойтись без него. — Ты кажешься смущенной.

 

— Я в порядке.

 

— Я имел в виду, именно то, что сказал, — он дотронулся до моей щеки, проведя дорожку к уху, движение всегда заставшее меня содрогаться. — Ты прекрасна.

 

— Что ты делаешь?

 

— Я вижу, что потерял тебя, — прошептал он, придвигаясь ко мне.

 

Я толкнула его.

 

— Нет, Даниэль. Просто... нет.

 

— Я до сих пор люблю тебя. Ты знаешь это.

 

Я глубоко вздохнула, и сказала кое-что, что как думала никогда не станет правдой:

 

— Я сожалею, Даниэль, но я тебя больше не люблю.

 

Настроение на заднем сидении лимузина изменилось, словно раздался щелчок переключателя.

 

— Это он…

 

— Он не причем.

 

— Я могу завтра же привлечь его, обвинив в убийстве.

 

— Меня не волнует.

 

— Потрахайся с кем-нибудь еще, — взмолился он. — Влюбись в кого-то. Но не в него. Понятно? Только не в него.

 

— Все кончено, я сказала тебе.

 

— Он — преступник, — он выглядел так, как будто бы тут же пожалел о сказанном. — Я не могу контролировать тебя. Ты уходишь, и я сразу же становлюсь тем парнем, каким был, потому что без тебя я не смогу стать кем-то еще. Бог мой, Тинк, ты была моим клапаном.

 

— Даниэль, я…

 

— Нет, стоп. Позволь мне объяснить. Я не собираюсь заканчивать эту дискуссию. Этот парень, сейчас я даже не могу называть его по имени. То хорошее время, когда все мы могли наслаждаться жизнью, закончилось на прошлой неделе. Все началось с драки одного из его людей и покатилось как снежный ком, результаты ты видела в новостях.

 

Спокойствие. Я не могла позволить даже малейшее проявление чувств. Мы намеревались сохранить все в секрете от мира Антонио, но оставить все в тайне в моем мире тоже было бы неплохо. Даниэль не стал бы использовать свое высокое положение в администрации для выражение собственной неприязни.

 

— Даниэль, — сказала я твердо, — не отвлекайся. Ты пытаешься выиграть компанию и занять офис во втором по величине городе страны.

 

— Но не без тебя! — его голос стал напряженным и резким, точно голос судьи. Он стал похож на голос человека, готового зачитать список праведных жалоб. — Он убил Фрэнки Джиральди и Доменика Юволи.

 

Юволи. В голове зазвонили колокола, но мое лицо по-прежнему оставалось бесстрастным.

 

— Он приехал сюда за мужчинами, которые изнасиловали его сестру. Двоих он выследил и убил. Третьего все еще ищет.

 

Нелла. Сестра, которую он бы оставил позади.

 

— Хочешь знать, что он с ними сделал? — спросил Даниэль.

 

— Нет, — все было слишком ужасным, чтобы говорить об этом. — Перестань!

 

— Кастрировал их и они удавились своими собственными гениталиями. В присутствии мужчин ему нужно было взять на себя управление делами. Я могу рассказать тебе, что он сделал, чтобы найти их. После этого ты никогда больше не произнесешь его имя.

 

— Хватит! — я почувствовала себя такой грязной, выслушивая все это, но не из-за человека, чья боль была так очевидна. — Если у тебя есть доказательства, ты можешь преследовать его в судебном порядке. Но если же ты этого не делаешь, то не следует распускать слухи.

 

— То, что я рассказываю тебе - не слухи, — вот что я пытаюсь тебе разъяснить.

 

Автомобиль остановился у здания, где мы когда-то жили вместе. Даниэль посмотрел на входную дверь, пригнувшись, чтобы был виден восьмой этаж. Он скучал по дому? У меня не хватило смелости спросить.

 

Он откинулся на спинку сиденья.

 

— Когда я подвел тебя, ты отвергла меня. Я тебя не обвиняю, но все же борюсь за тебя. И собираюсь выиграть тебя обратно. Чего бы мне этого не стоило, Тинкербелл. Ты будешь снова моей.

 

Даниэль открыл дверцу и довел меня до парадного входа, больше он не сказал ни слова. Я задавалась вопросом, почувствовал ли он запах турецких сигарет, пока шел обратно к лимузину, с более решительным видом, чем когда-либо.

 

 

* * *

 

 

Смс пришла с незнакомого номера, когда я уже почти заснула.

 

«Сладких снов, Contessa. Я скоро увижу тебя».

 

Я быстро напечатала ответ:

 

«Приходи сейчас».

 

Мое сообщение не вернулось. Экран показывал, что номер был отключен или недоступен. Я успокаивала себя тем, что он прислал мне сообщение, но то, что номер был недоступен, приводило в замешательство. А что, если он мне нужен?

 

Я не могла заснуть. Положив руку под одеяло, я опускала ее все ниже и ниже под мое нижнее белье. Одни только мысли об Антонио делали меня влажной. Мой клитор стал настолько чувствительным, словно открытая рана. Я почувствовала мощное, яростное желание кончить. Мои пальцы хотели этого так же сильно, как и моя пульсирующая киска. Я досчитала до двадцати, возбуждение только усиливалось. Когда я кончила, ни разу не вскрикнув, я накрыла ладонью свою киску и посмотрела в потолок, поблагодарив бога за освобождение.

 

Мой телефон зазвонил. Снова незнакомый номер.

 

— Алло?

 

Было слышано только дыхание.

 

— Антонио?

 

Нет. Это была женщина. Я готова была поспорить и удвоить свои ставки, что она одолжила чужой телефон.

 

— Дейдра? Катрина?

 

Фырканье.

 

— Марина.

 

По-прежнему нет ответа. Просто еле слышные женские всхлипы. Что если она была мной? Что, если Антонио обманывает ее? Что если это я была любовницей в этот раз?

 

— Вы в порядке? — спросила я. — Нет смысла звонить, если вы не собираетесь сказать мне что-то.

 

— Он один из нас, — прокаркала она. — Не вас. Он не один из вас.

 

— Я понимаю, — сказала я, хотя на самом деле это было не так.

 

— Он думает... — она закашлялась немного перед тем, как продолжить. — Я знаю его. Он думает, что вы сможете сделать для него кое-что, что он не может.

 

— Я не знаю, что он думает, Марина. Вам следует спросить у него.

 

Она рассмеялась сквозь всхлипы, должно быть, ее телефон полностью пропитался ее соплями.

 

— Может это вы должны спросить у него.

 

Я собиралась ответить, но она повесила трубку.