Глава 3. Я не доверяю ему, потому что не понимаю, как ему удается прятаться в таком месте

Джун

Я НЕ ДОВЕРЯЮ РЭЙЗОРУ.

Я не доверяю ему, потому что не понимаю, как ему удается прятаться в таком месте. В комнате для офицеров и из всех мест, именно в Вегасе. Эти ковры, каждый стоит 29 000 Банкнот, сделаны они из какого-то дорого синтетического меха. В одной комнате десять электрическим ламп - и все горят. У него новая форма, без единого пятнышка. У него на поясе даже висит специализированный пистолет. Нержавеющая сталь, облегченный, ручная работа. У моего брата был такой же. От восемнадцати тысяч Банкнот и выше за один. Более того, Рэйзор скорей всего украл его. Республика бы обязательно обнаружила их по отпечаткам пальцев на таких пистолетах. Тогда где же Патриоты достали деньги и таких специалистов, чтобы украсть такое продвинутое оборудование?

Все это приводит меня к двум выводам:

Первый: возможно, Рэйзор один из командующих в Республиканской армии, двойной агент. Как еще ему удается оставаться в этой казарме не обнаруженным?

Второй: Патриотов финансирует кто-то с глубоким карманом. Колонии? Возможно.

Несмотря на все мои подозрения и догадки, лучше того, что нам предложил Рэйзор, все равно нет. У нас нет денег, чтобы купить помощь на черном рынке, а без чьей-либо помощи, у нас нет шансов найти Идена или добраться до Колоний. К тому же, я не уверена, что у нас есть возможность отклонить предложение Рэйзора. Он, конечно, не угрожал нам, но я сомневаюсь, что он дал бы нам просто так уйти.

Краем глаза я вижу, что Дэй смотрит на меня, ожидая мою реакцию на слова Рэйзора. Губы у него почти белые, на лице гримаса боли и еще десяток признаков того, что он держится из последних сил. В этот момент, я понимаю, что его жизнь зависит от нашей сделки с Рэйзором.

— Убить нового Электора, — говорю я. — Считайте, что уже сделано.

Мои собственные слова кажутся мне чужими и далекими. На мгновение, я вспоминаю, как встретила Андэна и его покойного отца на балу в честь поимки Дэя. При мысли об убийстве Андэна, все внутри у меня переворачивается. Теперь он Электор Республики. После всего, что случилось с моей семьей, я должна быть благодарна за возможность убить его. Но я не рада, и это беспокоит меня.

Если Рэйзор и заметил мою нерешительность, он того не показывает. Вместо этого он одобрительно кивает.

— Я немедленно вызову медиков. Возможно, они не смогут прийти раньше полуночи — это время смены караула. Это все, что мы можем сделать в таких условиях. А пока что, давайте-ка переоденем вас двоих во что-нибудь более презентабельное. — Он поворачивается к Каэде. Она стоит, прислонившись к дивану, ссутулив плечи, с раздраженным взглядом, пожевывая прядь волос. — Покажи им, где душ и выдай чистую униформу. После этого, у нас будет поздний ужин, где мы сможем обговорить детали плана. — Он широко разводит руки в стороны. — Добро пожаловать к Патриотам, мои юные друзья. Мы рады, что вы с нами.

Итак, теперь мы официально связаны с ними. Возможно, все не так уж и плохо и, возможно, мне не следовала спорить с Дэем об этом. Каэде движением руки показывает нам, чтобы мы следовали за ней, в коридор, прилегающий к этой комнате, который ведет в просторную ванную комнату с мраморной плиткой, фарфоровой раковиной, зеркалом, туалетом, ванной и душевой с матовыми стеклянными стенками. Такого богатства не было даже в моей квартире в Рубиновом секторе.

— У вас нет времени мыться всю ночь, — говорит она. — Заходите по очереди или можете залезть в душ вместе, если так будет быстрее. У вас полчаса. Каэде улыбается мне (хотя улыбка и не касается ее глаз), затем поворачивается к Дэю, выставляет два больших пальца вверх, не смотря на то, что он еле держится и с силой опирается на мое плечо. Она отворачивается и исчезает в коридоре до того, как я успеваю ей ответить. Не думаю, что она простила меня за то, что я сломала ей руку.

Дэй сгибается от боли, как только Каэде уходит.

— Можешь помочь мне сесть? — шепчет он.

Я опускаю крышку унитаза и осторожно сажаю его на нее. Он вытягивает здоровую ногу, а затем с силой сжимает челюсть, пытаясь вытянуть больную ногу. У него вырывается стон.

— Должен признать, что у меня бывали дни и получше, — говорит он.

— По крайней мере, Тесса в безопасности, — отвечаю я.

При этих словах он немного расслабляется.

— Да, — отвечает он и делает глубокий вдох. — По крайней мере, Тесса в безопасности. Я чувствую небольшую вину. Тесса выглядит очень хорошенькой. И ведь их разлучили из-за меня.

А я симпатичная? Я и вправду этого не знаю.

Я помогаю Дэю снять куртку и кепку. Его длинные волосы падают мне на руки.

— Дай мне посмотреть твою ногу.

Я встаю на колени и достаю нож из-за пояса. Затем разрезаю его штанину до середины бедра. Мышцы в ноге сильно напряжены и у меня дрожат руки, когда я провожу ими по его коже. Осторожно я отрываю ткань, чтобы перевязать рану на ноге. Мы оба задерживаем дыхание. На ткани появилось большое пятно крови, да и сама рана еще не зажила.

— Медикам лучше поторопиться, — говорю я. — Ты уверен, что сможешь сам принять душ?

Дэй отводит глаза и на щеках появляется румянец.

— Конечно, смогу.

Я удивленно смотрю на него.

— Ты даже не можешь стоять самостоятельно.

— Ладно. — Он какое-то время сомневается, затем снова краснеет. — Не откажусь от небольшой помощи.

Я делаю глубокий вдох.

— Хорошо. Тогда вместо душа, ванная. Давай сделаем то, что нужно.

Я наполняю ванную теплой водой. Затем достаю нож и аккуратно срезаю грязную повязку с раненной ноги Дэя. Мы сидим в тишине, избегая смотреть друг другу в глаза. Рана выглядит так же плохо, как и раньше, нога больше похожа на один большой фиолетовой синяк, на который Дэй старается не смотреть.

— Ты не должна этого делать, — бормочет он, откидывая плечи назад, пытаясь расслабиться.

— Ты прав. — Я ухмыляюсь ему в ответ. — Я подожду за дверью и приду тебе на помощь, как только ты поскользнешься и ударишься обо что-нибудь.

— Нет, — отвечает Дэй. — Я имею в виду, ты не обязана присоединяться к Патриотам.

Моя улыбка тут же пропадает.

— Ну, у нас не такой уж большой выбор, верно? Рэйзор хочет заполучить нас обоих или сделки не будет.

Дэй на секунду дотрагивается до моей руки, от чего я замираю, перестав развязывать его ботинки.

— Что ты думаешь об их плане?

— Убийство нового Электора? — я отворачиваюсь от него, концентрируясь на расшнуровке каждого ботинка, стараясь делать это как можно аккуратнее. Я еще не знаю ответа на этот вопрос, поэтому решаю сменить тему. — А что ты думаешь? Я имею в виду, что ты всегда избегал убийства людей. Наверное, для тебя это трудно.

Я немного шокирована, когда Дэй в ответ всего лишь пожимает плечами.

— Когда-нибудь наступает время и место для всего. — Его голос кажется холоднее и грубее чем обычно. — Я никогда не видел смысла в убийстве солдат Республики. Конечно, я ненавижу их, но ведь они не главный источник зла. Они всего лишь исполняют приказы своего начальства. А на счет Электора? Я не знаю. Избавиться от одного человека, который руководит всей этой системой, кажется небольшой ценой, чтобы начать революцию. Тебе так не кажется?

Я не могу избавиться от чувства восхищения при таком его отношении. В том, что он говорит, есть смысл. Но мне все еще интересно, сказал бы он то же самое еще пару недель назад, до того, как все эти ужасные вещи произошли с его семьей. Я не могу сказать ему том, что встречалась с Андэном на балу. Гораздо труднее принять то, что ты должен убить человека, которого встречал — восхищался им — лично.

— Как я и сказала. У нас нет выбора.

Дэй сжимает губы. Он знает, что я не говорю ему то, о чем на самом деле думаю.

— Это должно быть трудно для тебя, повернуться спиной к Республике, — говорит он.

Не поднимая головы, я продолжаю снимать с него ботинки.

В этот момент Дэй снимает с себя куртку и расстегивает жилет. В это мгновение я вспоминаю тот момент, когда я впервые встретила его на улицах Озерного. Тогда, он каждый вечер снимал жилетку, чтобы подложить ее Тессе под голову, как подушку. На этом заканчивается мое лицезрение тела Дэя. Сейчас он медленно расстегивает пуговицы на рубашке, обнажая часть груди. На шее у него висит кулон, четверть Американского доллара, покрытого с обеих сторон металлом. Во время нашего путешествия в темном вагоне поезда, он рассказал мне, что его отец привез монету с фронта. Расстегнув последнюю пуговицу, он останавливается и закрывает глаза. По его лицу я вижу, как ему больно, и от этого на глаза наворачиваются слезы. Самый опасный преступник Республики на самом деле всего лишь мальчик, который сидит сейчас передо мной, такой уязвимый, доверяя мне всего себя.

Я встаю и помогаю ему снять рубашку, случайно задевая его плечи. Я старательно пытаюсь концентрироваться на дыхании и сохранить здравый смысл. Но в тот момент, когда он до конца снимает рубашку, оголяя руки и грудь, у меня из головы вылетают все мысли. Тело у него стройное и подтянутое, а кожа на удивление мягкая, за исключением небольших грубых рубцов (четыре шрама на груди и животе, еще один в виде диагональной линии от левой ключицы до правого бедра и заживающая рана на руке). Он пристально наблюдает за мной. Трудно описать Дэя тем, кто никогда в жизни его не видел — экзотическая, уникальная внешность, оставляющая неизгладимое впечатление. Сейчас он сидит очень близко, настолько, что я могу различить небольшие разводы в левом глазу, цвета синего океана. Его горячее дыхание обжигает мне щеку, но я не хочу отворачиваться.

— Мы во всем этом вместе, верно? — шепчет он. — Ты и я? Ты ведь хочешь быть здесь, да?

В его голосе слышится вина.

— Да, — отвечаю я. — Я сама сделала выбор.

Дэй притягивает меня к себе так близко, что мы соприкасаемся носами.

— Я люблю тебя.

Мое сердце переворачивается в груди от волнения и желания в его голосе — но в тот же момент, во мне начинает говорить моя рациональная часть. Маловероятно, что он насмехается надо мной. Месяц назад, он даже не подозревал о моем существовании.

— Нет. Не любишь. Пока, — вырывается у меня.

Дэй недовольно хмурит брови, как будто я обидела его чем-то.

— Я имею в виду именно то, что говорю, — говорит он прямо мне в губы.

Я беспомощна против этой боли в его голосе. Но все же. Это все еще слова мальчика, который находится в плену у обстоятельств. Я хочу сказать ему о своих мыслях, но язык уже не слушается меня. Как он может быть в этом так уверен? И я определенно не понимаю своих новых чувств— я здесь, потому что люблю его или потому что должна?

Дэй не стал дожидаться моего ответа. Одной рукой он обнимает меня за талию и притягивает к себе, сажая на здоровую ногу. Я задыхаюсь от неожиданности. А затем он прижимается к моим губам. Другой рукой он прикасается к моему лицу и шее; его пальцы на моей коже кажутся одновременно нежными и немного грубыми. Дэй медленно целует сначала уголок моего рта, щеку, линию подбородка. Моя грудь теперь тесно прижата к его. Я закрываю глаза. Мысли кажутся далекими и приглушенными, скрытыми за пеленой тепла. Хотя где-то в глубине души, голос разума все еще кричит мне остановиться.

— Каэде нет уже восемь минут, — говорю я в перерывах между поцелуями. — Они ждут, что мы вернемся через двадцать две минуты.

Дэй проводит рукой по моим волосам и нежно отводит голову назад, обнажая мою шею.

— Пусть подождут, — бормочет он.

Я чувствую как его нежные губы прикасаются к моей коже, каждый новый поцелуй грубее предыдущего, более страстный. Теперь его губы снова целуют мои, и я понимаю, что он теряет последние капли самоконтроля, заменяя его чем-то диким и инстинктивным. Я люблю тебя, хотят сказать его губы. Мои ноги становятся ватными и, кажется, что я вот вот упаду на пол. В прошлом я целовалась с несколькими мальчиками.... но Дэй заставляет меня чувствовать себя так, как будто я раньше никогда не целовалась. Как будто весь мир уходит у меня из-под ног.

Внезапно он отодвигается и тихо стонет от боли. Я вижу, как он с силой зажмуривает глаза, затем делает глубокий прерывистый вдох. Мое сердце бешено колотится в груди. Страсть между нами угасает, и мои мысли возвращаются к тому, где мы находимся и, что нам нужно сделать. Я забыла, что вода все еще включена и ванна уже наполнилась до краев. Я протягиваю руку и выключаю краны. Пол под ногами очень холодный, я даже чувствую покалывание по всему телу.

— Готов? — говорю я, пытаясь успокоиться.

Дэй молча кивает. Мгновение прошло, и свет в его глазах снова погас.

Я наливаю немного геля в ванну и вожу по воде рукой, пока не появляется пена. Затем я беру одну из полотенец, развешанных в ванной, и оборачиваю его вокруг талии Дэя. Теперь наступает самый неловкий момент. Он неловко нащупывает нижнее белье под полотенцем, а я помогаю ему снять его. Полотенце скрывает все, что должно быть закрыто, но я, тем не менее, отвожу глаза.

Теперь на нем нет ничего кроме полотенца, и после небольшой паузы, Дэй ставит здоровую ногу в ванну, так, чтобы мне было удобнее усадить его в воду. Я стараюсь все делать аккуратно, чтобы не задеть и не намочить его рану. Дэй с силой сжимает челюсть, чтобы не закричать от боли. К тому моменту, когда он всем телом погружается в воду, его щеки становятся влажными от слез.

Мне требуется пятнадцать минут, чтобы дочиста отмыть его волосы. Когда мы, наконец, заканчиваем, я помогаю ему встать и закрываю глаза, пока он оборачивает сухое полотенце вокруг талии. Мысль о том, чтобы сейчас открыть глаза и увидеть его обнаженным заставляет пульс учащенно биться. Интересно, как выглядит обнаженный парень? Меня раздражает то, что наверняка очевидно, как сильно я при этом краснею. И этот момент тоже проходит; еще несколько минут я осторожно помогаю ему вылезти из ванной и сесть на закрытую крышку унитаза, а затем подхожу к двери ванной комнаты. Я не заметила раньше, но кто-то уже немного приоткрыл дверь и положил для нас пару чистой униформы. Униформа наземных войск, а на пуговицах знак Невады. Странно снова надеть на себя форму солдата Республики, но, несмотря на это, я поднимаю ее и заношу внутрь.

Дэй слабо улыбается мне.

— Спасибо. Приятно снова почувствовать себя чистым.

Кажется, с этой болью к нему возвращаются все воспоминания прошедших недель, и все эмоции Дэя сейчас написаны на его лице. Теперь он улыбается не так искренне, как это было раньше. Такое чувство, что все его счастья умерло в ту ночь, когда погиб Джон и от него остался лишь крошечный кусочек, который он хранит для Идена и Тессы. В глубине души, я надеюсь, что в его сердце есть место и для меня.

— Повернись и переодевайся в чистую одежду, — говорю я. — И подожди меня снаружи. Я быстро.

* * *

Мы возвращаемся в гостиную, опоздав на семь минут. Рэйзор и Каэде уже ждут нас. Тесса сидит одна на краю дивана, подтянув колени к подбородку, и настороженно смотрит на нас. Мгновение спустя, я улавливаю в комнате запах жареной курицы и картошки. Я тут же перемещаю взгляд на обеденный стол, на котором стоят четыре блюда с едой, манящие нас присесть за стол. Я стараюсь не обращать внимание на приятный запах, но живот предательски заурчал.

— Отлично, — говорит Рэйзор, улыбаясь нам. Он задерживает на мне взгляд. — Я вижу, вы оба привели себя в порядок. — Затем он поворачивается к Дэю и качает головой. — Мы приготовили немного еды, но так как у тебя назначена операция через пару часов, есть пока нельзя. Мне жаль — ты должен быть голодным. Джун, пожалуйста, угощайся.

Дэй, также не сводит глаз с еды.

— Просто отлично, — бормочет он.

Я присоединяюсь к остальным за столом, в то время как Дэй вытягивается на диване, пытаясь лечь поудобнее. Я уже собиралась взять свою тарелку и сесть рядом с ним, но Тесса опережает меня, садясь на край дивана так, что ее спина касается Дэя. Я, Рэйзор и Каэде едим в тишине, поэтому я могу наблюдать за Тессой и Дэем на диване. Они так легко разговаривают и смеются, как люди, которые знают друг друга много лет. Я стараюсь сосредоточиться на еде, но мои губы все еще горят от его поцелуев в ванной.

Про себя я отсчитываю пять минут, когда Рэйзор наконец-то делает глоток из своего бокала и откидывается на спинку стула. Я пристально за ним наблюдаю, все еще не понимая, почему один из лидеров Патриотов — группа, членов которой я всегда считала дикарями — так добр с нами.

— Мисс Ипарис, — говорит он. — Как много вы знаете о нашем новом Электоре?

Я отрицательно качаю головой.

— Боюсь, не так много.

Рядом со мной Каэде неодобрительно фыркает и продолжает ковырять вилкой свой обед.

— Однако вы с ним встречались, — говорит Рэйзор, открывая то, что я надеялась скрыть от Дэя. — В тот вечер, на балу, посвященному поимке Дэя, он поцеловал вашу руку. Верно?

Дэй перестает разговаривать с Тессой. У меня внутри все сжимается от страха.

Рэйзор, кажется, не замечает моего дискомфорта.

— Андэн Ставропулос интересный молодой человек, — говорит он. — Покойный Электор сильно его любил. А теперь Андэн стал Электором и Сенаторы находятся в сложном положении. Люди недовольны и им наплевать на то, что Андэн непохож на покойного Электора. Неважно, с какой речью выступит Андэн, чтобы задобрить их, все что они увидят, это очередного богача, которому наплевать на их страдания. Люди в ярости от того, что Андэн позволил провести казнь Дэя, за охоту на него, за то, что не сказал ни слова против политики своего отца, за цену, назначенную за голову Джун.... список можно продолжать бесконечно. У покойного Электора была власть над военными. А теперь и они видят всего лишь мальчишку — короля, у которого есть шанс вырасти и превратиться в новую версию своего отца. Именно эти слабые места мы и хотим использовать, чтобы привести наш план в действие.

— Кажется, вы много знаете о молодом Электоре. Вы даже знаете, что было на праздничном балу, — отвечаю я. Я больше не могу сдерживать свои подозрения. — Я полагаю, вы так же были гостем тем вечером. Должны быть вы офицер Республики— но ваш ранг не настолько высок, чтобы получить аудиенцию у Электора. — Я осматриваю вельветовые ковры в комнате и стойки из гранита. — Это ведь, в самом деле, ваша офицерская комната, не так ли?

Рэйзор кажется немного недовольным моей критикой его звания (которая на самом деле всего лишь правда, и я не собиралась его оскорблять), но быстро сменяет смешком эту неловкую паузу.

— От вас ничего не утаить. Особенная девушка. Чтож, мое официальное имя, Коммандер Эндрю ДеСото, и я руковожу тремя городскими патрулями в столице. Патриоты дали мне имя, которые я использую на улицах. Я руковожу большинством их миссий чуть больше десяти лет.

Дэй и Тесса теперь внимательней прислушиваются к нашему разговору.

— Вы офицер Республики, — повторяет Дэй, не отводя взгляда от Рэйзора. — Коммандер из столицы. Хм. Почему вы помогаете Патриотам?

Рэйзор кивает, ставя локти на обеденный стол, и складывая руки вместе.

— Полагаю, я должен начать с того, что объясню вам подробности нашей работы. Патриоты существуют уже лет тридцать или около того— они начинали как маленькая группа повстанцев. В течение последних пятнадцати лет, они объединились, чтобы создать одну большую организацию с единой целью.

— Я слышала, что с приходом Рэйзора все изменилось, — влезает в разговор Каэде. — Они постоянно меняли лидеров и с финансированием все время были проблемы. Связь Рэйзора с Колониями принесла много денег для выполнения наших миссий.

Метиас был занят последние несколько лет, пытаясь разобраться с Патриотами, нападающими на Лос-Анджелес, вспоминаю я.

Рэйзор кивает в подтверждение слов Каэде.

— Мы боремся за объединение Колоний и Республики, чтобы вернуть Соединенным Штатам былую славу. — При этих словах у него появляется решительный блеск в глазах. — И мы готовы сделать все возможное, чтобы достичь нашей цели.

В то время как Рэйзор продолжает говорить, я думаю о прежних Соединенных Штатах. Дэй упоминал об этом, во время нашего бегства из Лос-Анджелеса, но тогда я была настроена скептически. До сегодняшнего дня.

— Как работает ваша организация? — спрашиваю я.

— Мы наблюдаем за людьми, у которых есть особенные таланты, которые нам нужны, а затем пытаемся завербовать их, — говорит Рэйзор. — Обычно нам легко удается уговорить людей присоединиться к нам, но некоторые требуют чуть больше времени. — Он делает паузу, чтобы указать стаканом в сторону Дэя. — Меня считают Лидером патриотов — таких как я немного и все мы работаем изнутри, руководя миссиями повстанцев. Каэде здесь в качестве Проводника. — Каэде машет рукой, а затем продолжает есть. — Она присоединилась к нам, после того, как ее выгнали из Академии Воздушных сил в Колониях. Хирург Дэя— Медик, а юная Тесса здесь в качестве ученицы Медика. У нас так же есть Боец, Джун, твои способности можно отнести к разным категориям. Ну а Дэй, конечно же, лучший Беглец, которого я когда-либо встречал.— Рэйзор слегка улыбается и осушает свой стакан. — Вместе, вы двое технически образуете новую категорию. Знаменитостей. Вот поэтому, вы и будете нам полезны, и только поэтому я не выкинул вас обоих обратно на улицу.

— Так любезно с вашей стороны, — говорит Дэй. — Каков план?

Рэйзор указывает на меня.

— Ранее, я спросил тебя, как много ты знаешь об Электоре. На сегодняшний день до меня дошли несколько слухов. Говорят, Андэн был очень любезен с тобой на балу. Кое-кто слышал, как он спрашивал, не могла бы ты быть переведена в патруль в столице. Есть даже слухи о том, что он хотел, чтобы ты стала следующим Принцепсом в Сенате.

— Следующим Принцепсом? — я отрицательно качаю головой, ошарашенная услышанным. — Это не более чем слухи. Даже десяти лет тренировок будет недостаточно, чтобы подготовить меня к этому. — Рэйзор только рассмеялся на мое заявление.

— Что такое Принцепс? — спрашивает Дэй. Похоже, он слегка раздражен. — Некоторые из нас не разбираются в иерархии республики.

— Лидер Сената, — отвечает Рэйзор небрежно, даже не взглянув в его сторону. — Тень Электора. Его или ее партнер в команде— иногда нечто большее. Чаще всего так и получается после необходимых десяти лет тренировок. В конце концов, мать Андэна была последним Принцепсом.

Я инстинктивно поворачиваюсь в сторону Дэя. Он с силой сжимает челюсть и держится довольно спокойно, не показывая, что не хотел бы слышать какие у Электора планы на меня или, что сам хотел бы, чтобы я стала его подругой в будущем. Я прочищаю горло.

— Эти слухи преувеличены, — настаиваю я на своем, чувствуя себя не комфортно разговаривая об этом при Дэе. — Даже если бы это было правдой, я все еще одна из нескольких Принцепсов на стадии тренировки, и я уверяю вас, что на это место есть более подготовленные Сенаторы. Но как вы планируете использовать эту информации в убийстве? Вы думаете, я...

Каэде прерывает меня громким смешком.

— Ты покраснела, Ипарис, — говорит она. — Или тебе нравится мысль о том, что Андэн запал на тебя?

— Нет! — отвечаю я слишком быстро. Теперь я чувствую, как мои щеки начинают краснеть, хотя я уверена, что это только потому, что Каэде меня раздражает.

— Не будь такой высокомерной, — говорит она. — Андэн красивый парень с огромной властью и возможностями. Это нормально, что тебе приятно. Уверена, Дэй все понимает.

Рэйзор спасает меня от необходимости отвечать, недовольно нахмурив брови.

— Каэде. Пожалуйста. — Она строит ему обиженную гримасу и возвращается к своей еде. Я смотрю на диван. Дэй неотрывно смотрит в потолок. После небольшой паузы Рэйзор продолжает. — Даже сейчас Андэн не может быть уверен, что все твои действия были направлены против Республики с какой-то целью. Все, что он знает, это то, что тебя взяли в заложники, когда Дэй сбежал. Или, что тебя вынудили присоединиться к Дэю против воли. Слишком много противоречий для него, что перенести тебя из списка пропавших людей в список разыскиваемых преступников. Моя точка зрения такова: Андэн заинтересован в тебе, а это означает, что он может прислушаться к тому, что ты скажешь.

— Так вы хотите, чтобы я вернулась к Республике? — спрашиваю я. Такое чувство, что мои слова эхом отражаются от стен. Краем глаза я вижу, как Тесса с сожалением сжимается на диване. Ее губы дрожат от невысказанных слов.

Рэйзор кивает.

— Именно так. Изначально, я хотел использовать своих шпионов из патруля, чтобы подобраться к Андэну, но теперь у нас появилась лучшая альтернатива. Ты. Ты скажешь Электору, что Патриоты хотят убить его, но план, о котором ты ему расскажешь, будет всего лишь приманкой. В то время как все отвлекутся на фальшивый план, мы исполним настоящий. Наша цель, не просто убить Андэна, а настроить всю страну против него, так, чтобы подорвать его власть, даже если наш план провалится. Вот, что вы двое можете сделать для нас. Мы знаем, что в течение нескольких недель, Электор прибудет на фронт, чтобы получить отчеты от своих полковников. Дирижабли Династии вылетают в сторону фронта завтра после обеда, и все мои войска будут на них. Дэй отправится со мной, Каэде и Тесса на этих дирижаблях. Мы спланируем реальное убийство, а ты приведешь Андэна в нужное место. — Рэйзор скрещивает перед собой руки и пристально смотрит на нас, ожидая реакции на свои слова.

Дэй наконец-то возвращается из своих мыслей и прерывает его.

— Для Джун это будет очень опасно, — уверенно говорит он, привставая с дивана. — Как вы можете быть уверены, что она доберется до Электора, после того, как сдастся военным? Откуда вы знаете, что они просто не выпытают у нее все, что она знает?

— Поверьте мне, я знаю, как этого избежать, — отвечает Рэйзор. — Я так же не забыл про твоего брата.... Если Джун сблизиться с Электором, она сможет сама узнать у него, где они держат Идена.

В этот момент у Дэя загорается новая надежда в глазах, а Тесса сжимает его плечо.

— Что же касается тебя Дэй, то я никогда не видел, чтобы народ так сплотился ради кого-то другого. Ты знаешь, что выкрашивать красную прядь волосах— это новая модная тенденция? — Рэйзор усмехается и указывает рукой на волосы Дэя. — Эта власть. Сейчас, ты, наверное, так же влиятелен как и Электор. Если не больше. Если мы найдем способ использовать твою известность, чтобы довести людей до безумства, к тому моменту, когда мы исполним свой план, Конгресс уже не сможет остановить революцию.

— А что вы планируете делать с этой революцией? — спрашивает Дэй.

Рэйзор наклоняется вперед и выражение лица у него становится гораздо решительнее, даже с оттенком надежды.

— Вы хотите знать, почему я присоединился к Патриотам? По тем же причинам, почему вы выступили против Республики. Патриоты знают, как много вы страдали— мы все видели, чем ты пожертвовал ради своей семьи, и сколько боли Республика принесла тебе, Джун, — говорит Рэйзор, кивая в мою сторону. Я съеживаюсь: я не хочу напоминания о том, что случилось с Метиасом. — Я видел и твои страдания. Всю твою семью разрушили те, кого ты когда-то любила. Я сбился со счета тех человек, которые пришли к Патриотам по тем же причинам.

Дэй снова переводит взгляд на потолок при упоминании его семьи. Его глаза сухие, но, когда Тесса берет его за руку, он с силой сжимает ее.

— Мир за пределами Республики не идеален, но там существуют свобода и равные шансы на существование и все, что нам нужно сделать— это чтобы надежда появилась и в самой Республике. Наша страна на грани, осталось найти того, кто поможет ей переступить черту. Он выпрямляется на стуле и бьет кулаком по груди. — Мы можем это сделать. С революцией, Республика падет, и вместе с Колониями мы сможем построить на ее месте что-то великое. Это вновь будут Соединенные Штаты. Люди будут свободны. Дэй, твой младший брат сможет расти в лучшем мире. Ради этого стоит рискнуть своими жизнями. Ради этого стоит умереть. Вы согласны?

Я могу с уверенностью сказать, что от слов Рэйзора, блеск в глазах Дэя становится еще интенсивнее.

—Ради этого стоит умереть, — повторяет Дэй его слова.

Я тоже должна быть в восторге. Но по какой-то причине, мысль о падении Республики вызывает у меня приступ тошноты. Я не знаю, возможно, это из-за многолетнего промывания мозгов от учения Республики. Чувства притупляется, хотя появляются чувство стыда и ненависти к себе.

Все, что мне было дорого, скоро исчезнет.