День 92-ой

Я резко сел на диван, на котором только что видел сны и широко раскрытыми глазами уставился на Арчи. Он безмятежно спал напротив меня. Судя по стилю сна, абсолютно трезвый. Зато у меня в организме пристроился ипподром с бешенными мустангами.

Одно дело бодрствовать во сне, другое - наяву. Да еще с похмелья. Достаточно сложное состояние. В первую очередь, сложное для понимания.

Это называется «синдром собственной непостижимости».

Я встал и шатаясь, стал пробираться к телефону.

-Зачем нам девы златовласы,

Любовь, луна и тишина... Уй!

Подайте лучше горы мяса

И бочек - черт! - сорок семь вина...

Дошел-таки. Подвиг совершил. Впотьмах. Герой недоумчатый...

Где-то здесь записан телефон Антоновича... вернее, сподвижницы, у которой он ночует. Ах ты...

Вот она, моя находка.

Звоню.

Трубку поднимает сонная помятая леди. Игоря зовет нехотя.

-Антонович? Что ты делаешь?

Раздается приглушенный смешок.

-Телевизор смотрю.

Он тоже уже не спит.

Я ловлю клина и молчу.

-Ты чего меня поднял?

-Что ты имел в виду. Когда сказал, что я много ем на ночь?

-То, что ты толстый и славный парниша. Чего ты меня поднял?

Меня стали обуревать сомнения - а вдруг не он?

-Вот... если тебе нечего будет ответить на мой вопрос - вызывай психушку...

-Пускай Арчи вызывает.

-Нет, следующее. Ты что, кардинал? С каких пор ты рыбалкой увлекся?

Пауза. Все, поря, в психушку.

-Ну, понимаешь... Просто это на самом деле очень удобная шмотка. А рыба там - восхитительная.

Я вздохнул с облегчением:

-Так это ты был?

-Вне сомнений. Ты дашь мне досмотреть мультики?

-Погоди, поговорить хочу...

-Спятил, дятел? Сколько времени, знаешь? Полшестого! Иди спать, днем встретимся, поболтаем.

-Да хрена я сейчас засну! У меня не то состояние...

-Верю. А вот я полон сил и хочу поспать.

-Погоди... где встретимся и во сколько?

-На Независимости. В полдень. Сойдет?

-Ага...

Пока я соображал, он уже отключился. Бу-бу-бу. Это гудки.

Я пошел на кухню. Нашел несчастную сигарету и бутылку пива - долго смотрел на оба чуда природы с сомнением. Потом тяжело вздохнул, назвал себя алкоголиком и придурком и принялся за бесполезный завтрак.

Спустя полбутылки, на кухне появился Арчи.

-Здрасте! Чего ты в такую рань?

Я развел руками. Но слова оставил при себе.

-Ясно, - прокомментировал он мой жест. После этого почесал пуп, достал из холодильника минералку и сел напротив.

-Жара.

-Угу.

-Хочешь минералки?

-Хочешь пива?

Посидели, посмеялись. Арчи зевнул, вернул минералку на место и отправился спать.

Мне же спать не хотелось решительно. Допив пиво, я посетил сортир и замер, не зная, чем заняться.

Кончилось все тем, что я нацепил наушники и включил DEAD CAN DANCE.

Даже вздремнул.

Но дверь не пожелала открываться утром.

И так страдал до одиннадцати часов.

Я договорился с Арчи. Суть договора заключалась в том, что если я вдруг не уеду в родные пенаты, то позвоню и праздник продолжится. Как и следовало ожидать, при упоминании о празднике мы оба сморщились. Да, поднадоело... Собрав свои жизненные пожитки, я отправился на площадь Независимости.

Там меня уже искал глазами голодного волка Антонович.

-Ну, как дела? - осведомился он.

-Колбасит.

-Ага. Энд плющит.

-А ты?

Антонович лукаво посмотрел на небо.

-Что я? Дела пошли в гору, настал мой звездный час. Все круто! Жизнь прекрасна! Шашки наголо... Слушай, поехали домой!

Я опешил.

-Чего вдруг?

-Ах, устал я... - картинно сказал он. - Короче, у тебя есть дела здесь?

Я рассеянно посмотрел под ноги. Влево, вправо, назад, сам не понимаю, что, собственно, хотел такого увидеть. НЛО...

-Да нет, в общем. И домой не против...

Билеты, как оказалось, этот прохвост уже успел взять. Практичный, черт. До поезда оставалось меньше часа, но торчать на перроне в такую жару нас не радовало. А в зале ожидания вкалывали кондиционеры и имелся какой-никакой буфет. Кофе было захолустное, но при всем богатстве выбора, другая альтернатива нам не светила.

И вел Антонович себя так, как будто не встретились мы во сне. И не оказались двумя Запредельными, в реальности знавших друг друга, как облупленных.

-Ты знаешь, что вчера в Гомеле негра линчевали? - вдруг спросил он.

-Что?!

-Негра линчевали. В Парке. Старики-ветераны. Представляешь себе?

-Да быть не может... - я внимательно посмотрел ему в глаза. Он ни капельки не шутил. - В голове не укладывается.

-Да... вчера НТВ сообщило. А Штаты объявили свободный въезд для белорусов и казахов. На две недели.

-Бред какой-то...

Антонович кивнул.

-Так точно. Только это не бред. Это прорыв сна в явь. В реальности такие хохмы вряд ли возможны. Я думаю, это только начало.

Опаньки. Поднял, называется, настроение. Информация к невеселому размышлению.

Обычно, на маршруте Минск-Гомель (и наоборот) народу навалом. Нам достался - смех сквозь слезы - тринадцатый вагон. Причем он был практически пустой....если не считать трех, допотопного вида, бабок в последнем купе. Нам выпало первое, рядом с проводником.

Проводник был яркой личностью. Опухший мужик с перебинтованной щекой. Эдакий комедийный бандит семнадцатого года. Волосы во все стороны и усы топорщатся, как у помойного кота! Имя-отчество, как я не старался, так и осталось неизвестным. Просто бэджик этот как-то ускользал из поля зрения - то блестел от солнца, то в тень прятался.

Творческая обстановка.

идеальная для Стивена Кинга.

А вообще-то, это было что-то из Булгакова.

Но я увлекся. Все из-за мистического настроения. Антонович меня здорово припугнул своими новостями, да плюс ночной визит, достаточно из ряда вон выходящий. Все это подтолкнуло меня к детализации и осторожности. Я старался замечать всякие странности... хотя при этом умудрялся быть довольно рассеянным.

Минский вокзал поплыл, меняясь с домами и последующими современными хижинами и избами. Колеса отбивали свою чечетку. Проводник с несчастным видом попортил наши билеты и поплелся к бабулькам.

-Чая, кофе нет. Минералка... теплая. - предупредил он нас продемонстрировав свою спину.

Мы переглянулись.

Псих на железной дороге.

Такие делишки.

А Игорь задумчиво сказал:

-Мне этот ямщик напоминает немца под Сталинградом.

-Почему?

Антонович неопределенно махнул ладонью перед собственным лицом и скорчил богомерзкую гримасу. Мол, он ужасен и вида захолустного.

Да, так оно и было.

-Чая, кофе нет. Минералка теплая, - передразнил он проводника.

Затем, мы оба, изнемогая от жары, развалились на полках.

И тут я не выдержал:

-Как ты туда попал?

-В Сон? - уточнил Антонович, - Как и все. За исключением тебя, разумеется. Пришел ко мне среди ночи мой двойник и сказал что все это проще пареной репы. Научил меня мантре. Если я хочу попасть в пространство, а не просто выспаться, я читаю ее перед сном.

-Харе Кришна?

-Не-а, - ухмыльнулся он. - Да я тебе ее не скажу, все равно. Если я с кем-либо поделюсь этими способами, они потеряют весь смысл. Точно так, как и многие секреты мои...

-Имя? - не понял я.

-Ну да. Я же и выгляжу там немного иначе. Я - Кардинал... обычная моя шмотка на той стороне. Удобно и забавно. Это только ты один - зимой и летом, одним цветом - и здесь и там одинаково выглядишь.

Антонович многозначительно посмотрел на меня:

-В семье не без урода.

Меня это возмутило:

-Сам ты урод! Что же я виноват, что у меня все не так, как у людей?

-Как же ты не урод, если ты самый натуральный урод. Хотя ты, конечно же, в этом и не виноват! - накинулся на меня Игорь. - Волк, тот тоже не виноват, в том что ему жрать надо. Так и ты. Сам то ты здесь не при чем. Но, знаешь ли, что, вообще, означает твое появление?..

Мимо купе промелькнул таинственный проводник, одарив нас осуждающим взглядом. Мы заговорили тише.

-Вообще, сон, - начал поучать он меня, - это естественное убежище всякого рода мистики и чудес, в которые наяву человечество перестало верить с ходом прогресса. Вся волшебная требуха возможна теперь лишь во сне, потому как наяву, магии мешает техника. Любая, абы рукотворная. Ведь в древности люди видели в основном вещие сны. Понимаешь?

Я кивнул. Вроде, понимаю...

-А сейчас такие сны - редкость. Все дело в том, что Пространство Сна увеличилось за счет Исконных... Так уже тысячи три лет. Видишь ли, Исконные - везде. Исконные. И во сне и на яву. Им вообще наплевать на наши понятия. Но, вместе с ними на ту сторону ушла эмоциональная энергия и контакт с природой. На яву, мы уже не ощущаем бессознательной идентичности с Природой. Все это теперь внутри нас, забаррикадировалось от развития прогресса... от очеловечивания мира. Получилось так, что со временем человеку перестало быть нужно все это. Эта колоссальная потеря нам была - против нашего желания - возмещена в виде снов. Всяких, а не только вещих. Все наши инстинкты и утерянные магические способности всплывают во сне. А вместе с ними, о себе нам напоминают Великие Демоны, духи и прочее. Ведь, допустим, если ты находишься в психически уравновешенном состоянии, у тебя есть иммунитет от Инферно - понимаешь, о чем я?

-Инферно - это типа всякие злые духи и бесы. Верно?

Антонович почесал затылок.

-Слишком обобщенно, но, в целом, так. Ладно, дальше. Твой разум в принципе можно уподобить острову. Сейчас объясню. Кругом - океан бессознательного, хаотического мышления - древнего и, не в коей мере, от тебя не зависящего. В нем - вся древняя чертовщина, в нем есть в равной мере Свет и Тьма, ничто не доминирует. В нем твои инстинкты, причем самые черные, твои втоптанные в помойку желания - те, которые просто ужасны... Убийство, насилие... но среди этого дерьма и доброта безграничная, на уровне сумасшествия. Да но еще и магическая сила, словом, как у Христа. Вот, это - океан. Разум - сознание, это остров. Остров этот состоит из твоих желаний, инстинктов, которые ты в себе подавляешь, но в целом, они естественны. Обычные человеческие страсти - вино, деньги, женщины, ненависть там какая-нибудь. Все такие, только все этого стесняются. Этот остров, вернее, его земля, почва, это то, что аморально. Ты стараешься не ходить босиком по земле. А на самом острове - город...

-Город? - перебил его я.

-Да, город, - кивнул он, - но не совсем тот, о котором ты подумал. Этот город - это твой разум, вкупе с моралью, это почти то, что ты есть на яву. Это стержень твоего повседневного эго.

-Фрейд?

-Что?

-Это ты у Фрейда вычитал? - спросил я.

Он пожал плечами.

-Я не читал Фрейда. Я тебе говорю как есть. Слушай дальше. Город этот, допустим, окружен стеной - вот она-то и есть твой иммунитет от всей чертовщины. Так, в принципе, устроено человеческое сознание.

Весь фокус этой схемы в том, что в допотопные времена иммунитета не было. Человек наблюдал Океан Бессознательного вокруг себя на яву. И потом эта среда почувствовала себя слишком неуютно. Впрочем, - задумчиво произнес Антонович, - скорее разум сам выработал этот иммунитет. Человек, в результате перестал идентифицировать и распознавать бессознательное. Я слыхал как-то, что психологам известен такой феномен: предмет, который человек не знает и не может ни с чем сравнить, для него не существует. Поэтому он его и не видит... То же самое произошло со средой Инферно.

-Ты меня запугал, - пробормотал я, пытаясь разобраться в сказанном.

-Э-э... тут такая хрень, что чем дальше в лес, тем больше дров, - ответил он. - Слушай остальное. Есть искусственные методы временного устранения иммунитета - назовем это так. Это алкоголь и наркота. Всякий кайф... но последствия уж больно дороговато обходятся... Я с наркотой не знаком. С серьезной.

-Я тоже.

-И правильно. С алкоголем проще. После трехсот - четырехсот грамм ты вылазишь на берег, за пределы города. Потому что иммунитет твой уже ослаблен и не действует. После двух-трех суток реального запоя, ты уже плаваешь возле побережья океана.

-Белочка? - удивился я.

-Она самая. Допился до чертиков - вот и разглядывай их на здоровье. Те, у кого напрочь снесло башню - это пловцы, которые уже забыли путь к берегу. Вот...

Пространство Сна, это часть... атмосферы сознания, эгосферы, допустим, находящееся над сознанием. При этом они, как бы, накладываются друг на друга, но тем не менее не соприкасаются.

Сноплавание - это процесс прежде всего наблюдения.

Я задумался.

-Что-то ты, - говорю, - наплел такое, что черт ногу сломит. Причем здесь я и мое уродство?

Он вздохнул, напуская на себя профессорский вид:

-Такое дело: все Запредельные, и я в том числе, приходили через двойников, таким образом получая во Сне опору и самоконтроль. Мы не беспокоим Океан, и он, соответственно, не нарушает границу. Ты, получается, своим появлением проколол границу, и следовательно, надо ожидать того, что оттуда выйдет... выползет... тьфу, черт! Короче, будут ответные...

Он совершенно замудрил со своими философскими рассуждениями и скорострельно выдал трехэтажную матерную тираду.

-Уф. Короче, произойдет то, что уже происходит. Сон и явь переплетутся и мы их перестанем различать. Ведь факт линчевания негра ветеранами в Гомеле, раньше можно было только в дурном сне увидеть. Не так ли?

-Угу.

-То-то. - Он пафосно поднял к небесам указательный палец, - Отсюда следует вывод, что, отныне либо Инферно, как впрочем, и Свет, вступают в свои законные права и начинаются Сумерки Человечества, или что еще хуже - День и Ночь сменяются одними вечными сутками... - он подумал, - что, в общем-то абсолютно одно и то же.

Антонович стих.

Мы оба погрузились в размышления.

-Меня, Славик, вот что интересует, - заговорил он вновь, - ты когда и как в Пространство вошел? И как ты это вообще делаешь?

-Ну, я... А что? - тут до меня дошло, - Ты что, не знаешь, как я вхожу?

-Нет, конечно!

-А кто же... И никто из Запредельных не знает?

-Представь себе, никто и не догадывается.

-Это... Вот те раз! - я рассказал ему о визите, когда меня заблокировали и мне пришлось катапультироваться. Рассказал я и о том, что мне едва удалось выйти из Сна и то с посторонней помощью. По ходу повествования, вспомнил слова Старожила о Запечатанных и о заклинании...

-Да... - потянул Антонович, выслушав меня. - Ничего подобного не слыхал. Блин, как все сложно. Прямо, как в хоккее.

-Я вот что скажу, - поразмыслив, сказал он, - Запредельным тебя не блокировать, ни уничтожать, тем более, смысла нет. Ведь, сам посуди - изменись мир или нет, мы-то уже изменившиеся. Нам просто интересен твой путь...

Вот как, подумалось мне; как водку пить - земля качаться, так я и Антонович - не разлей вода. А теперь он сидит и чревовещает мне от имени Запредельных. Ришелье, мать твою, Мазарини недорэканный!

Меня взяла злость и в сторону Антоновича полетела железная кружка. Он, едва успев уклониться, уставился на меня взъерошенным тигром:

-Офигел?!

Но я действительно, к этому моменту уже офигел, пытаясь постигнуть откуда взялась эта кружка и кто ее так кинул. Не я же!

Более того, кружка наполовину вошла в стенку купе и, зашипев, расплавилась. А застыв, приобрела форму тюльпана, цвета металлик.

Но мы не успели окончательно обалдеть от изумления.

В этот момент поезд въехал в туннель.

И это при том, что в Беларуси нету, насколько я знаю туннелей. На маршруте Минск-Гомель, по крайней мере, отродясь не бывало.

Въехал в туннель поезд голося истерическим паровозным гудком. Который на тепловозе отсутствовал.

Так мы въехали в Безумию.

Океан Бессознательного бушевал и плевался, пытаясь выбраться наружу.

Мы, по крайней мере, в следующую минуту, совершенно мокрые, стояли на его берегу и, очумев, пытались сообразить, что произошло и где, собственно поезд...