Ну что же, — сказал он, — здравствуйте, дорогой капитан. Как мы себя чувствуем?
В разговоре с вогеном он позволял себе пренебречь своим приобретенным в результате долгой тренировки венским акцентом. Воген рассказал ему, что за последние несколько часов он почти наполовину сократил численность живых членов команды в порядке дисциплинарного взыскания. Хэлфрунт ни на мгновение не перестал улыбаться. Ну и что? Вы знаете, мне кажется, это самое естественное поведение для вогена. Дать естественный и здоровый выход агрессивным наклонностям в актах бессмысленного насилия. Вы всегда так говорите, — буркнул воген. Ну и что? — повторил Хэлфрунт. — Мне кажется, это самое естественное поведение для психиатра. Отлично. Очевидно, мы оба сегодня в прекрасной умственной форме. А теперь скажите мне, что нового в нашем деле? Мы засекли корабль. Чудесно, — сказал Хэлфрунт, — просто чудесно! А экипаж? Землянин там. — Великолепно! А… — Самка с той же планеты. Они последние. Отлично, — Хэлфрунт сиял. — Кто еще? Этот… Префект. Ну и? И Зафод Библброкс. Хэлфрунт на мгновение перестал улыбаться. А, конечно, — сказал он. — Так я и думал. Увы, это очень печально. Близкий друг? — осведомился воген, который где-то подцепил это выражение, и теперь решил ввернуть его в разговор. Да нет, — ответил Хэлфрунт, — при том, чем я занимаюсь, я не завожу близких друзей.
|
