Массовая политическая психология

Массовая политическая психология представляет собой практи­ческое сознание, возникающее в процессе восприятия, осмысле­ния и оценки явлений политической жизни. Важнейшими ее эле­ментами служат политические установки. Изучение установок по­зволяет выявить мотивацию поведения различных субъектов поли-

[191]

тической жизни. Понятие «установка» первоначально возникло в экспериментальной психологии, а затем его стали использовать в социальной психологии и социологии (социальная установка). В английском языке это понятие обозначается словом attitude (по­зиция, отношение). В отечественной социологии установку тракту­ют главным образом как аттитюд и употребляют этот термин для характеристики «устойчивой предрасположенности, готовности ин­дивида или группы к действию, ориентированному на социально значимый объект» [Современная западная социология.., 362]. Можно выделить три компонента установки: 1 — эмоциональный, 2 — рациональный, 3 — оценочный [Дилигенский, 181—183]. Эти компоненты соответствуют тем трем видам ориентации (orienta­tion) — аффективным, когнитивным и оценочным, которые рас­сматривали Алмонд и Верба в своем сравнительном исследовании политической культуры пяти стран [Almond and Verba, 1963, 22].

Установки связаны со стереотипами. В позитивном смысле со­циальный стереотип представляет собой «привычный канон мысли, восприятия и поведения» [Современная западная социоло­гия..., 332]. Стереотипы — это устойчивые структуры сознания и поведения, которые возникают на основе многократного повторе­ния одного и того же действия в соответствии с установками субъ­ектов действия. Поэтому иногда стереотип трактуют как один из компонентов установки, аккумулирующий предшествующий опыт человека. Однако, несмотря на связь установок со стереотипами, их нельзя отождествлять. По определению, установка — это имен­но субъективное отношение к объектам действия, а стереотип — стандартизованная схема действия. Установка выражает характер, принцип предстоящего действия, а стереотип фиксирует схему уже совершенного действия. С греческого языка это слово переводится как «твердый отпечаток», т.е. фиксированный порядок (последова­тельность и структура) действия, причем не только практического, но и познавательного. С этой точки зрения можно говорить о сте­реотипах восприятия, осмысления и оценивания. Стереотип фик­сирует лишь то, что объективно необходимо для осуществления действия, установка — то, что имеет субъективное значение для человека на всех этапах действия (при его подготовке, осуществле­нии и после завершения). Стереотипными могут быть не только поступки, но и суждения человека, возникающие у него под влия­нием социального окружения и функционирующие в автоматичес­ком режиме. Политические установки, напротив, способствуют самореализации человека и имеют более или менее осознанный характер (с учетом единства эмоционального, рационального и оценочного компонентов установки). Установки усваиваются чело-

[192]

веком из общественного сознания в готовом виде в процессе соци­ализации и коммуникации [Дилигенский, 159], однако у него всег­да есть возможность осмысленного выбора между различными их вариантами. В установках проявляется тип личности.

С учетом изложенной выше концепции политических установок можно выделить три их вида:

• политические диспозиции (эмоциональные установки);

• политические предпочтения (рациональные установки);

• политические ориентации (ценностные установки). Диспозиции — это выражение политической позиции. Каждая

позиция определяется по отношению к другим позициям через диспозиции. Как уже отмечалось, диспозиция представляет собой эмоциональную предрасположенность к восприятию явлений по­литической жизни (институтов, лиц, решений, акций, лозунгов), их одобрение или неодобрение, поддержку или осуждение.

Политические предпочтения — это взвешенные диспозиции. В их основе лежит рациональный выбор, осмысленное отношение к политической действительности. Эмоциональные компоненты установки здесь присутствуют, но они дифференцированы по шкале: больше — меньше, сильнее — слабее. На этом уровне че­ловек понимает свою позицию в поле политики, ее отличие от других позиций, а также степень близости или отдаленности этих позиций от своей собственной.

Политические ориентации представляют собой обоснование предпочтений с точки зрения усвоенной человеком системы цен­ностей. Они связаны с убеждениями людей относительно целей и средств действия властей, политических партий и лидеров. На ос­нове этих убеждений люди принимают решения о поддержке по­литического курса или о противодействии ему, об участии и не­участии в выборах, о поддержке определенной партии и кандидата на выборах. Можно выделить следующие виды ориентации:

• идеологические (на определенную систему взглядов);

• партийные (на определенную позицию в поле политики);

• персональные (на лидеров, олицетворяющих определенные
образцы политического поведения).

Эмоциональные и ценностные установки человека связаны между собой рациональными установками, а все вместе образуют различные стороны отношения людей к политике. Без эмоцио­нального отношения к политике вообще невозможно формирова­ние политических установок, поскольку люди не думают о том, к чему они равнодушны. Без рационального отношения люди не могут правильно спланировать свои политические действия и до­биться успеха. Без ценностного отношения невозможно определить значение сделанного с точки зрения наиболее важного и сущест-

[193]

венного для их жизни. «Ценностные ориентации являются важней­шим компонентом структуры личности, в них как бы резюмирует­ся весь жизненный опыт, накопленный личностью в ее индивиду­альном развитии. Это тот компонент структуры личности, который представляет собой некоторую ось сознания, вокруг которой вра­щаются все помыслы и чувства человека и с точки зрения которой решаются многие жизненные вопросы» [Здравомыслов А. Г., Ядов В.А. Отношение к труду и ценностные ориентации личнос­ти// Социология в СССР. Т. 2. М., 1965. С. 199].

Политические ориентации являются центральными элементами политического сознания людей, формирующими их готовность к политическому участию. В научной литературе обычно выделяют аффективный (эмоциональный), когнитивный (познавательный) и конативный (поведенческий) компоненты социальной установки [Дилигенский, 174, 181]. Согласно ранее предложенной концепции социальных установок, поведенческий аспект выносится за преде­лы самой их классификации, так как установка рассматривается в качестве отношения к действию, которое не всегда реализуется в самом действии. «Поведенческий акт... представляет собой воз­можный, но не обязательный компонент многих установок» [Там же, 199]. Это рассогласование между установками и реальным по­ведением людей объясняется не только противоречивым воздейст­вием социальных условий, но и противоречивым характером самой системы установок, которые усваиваются и изменяются в течение жизни человека.

Рассмотрим политические установки населения различных стран. В ранее упомянутой статье С. Липсета отмечено, что амери­канцы, несмотря на усиливающееся недоверие к отдельным госу­дарственным институтам (см. § 8.2), в подавляющем большинстве весьма положительно оценивают возможности политической сис­темы США в целом. Так, например, в 1994 г. 72% опрошенных считали, что, «будучи гражданами Америки, они всегда могут найти путь решения своих проблем и добиться того, чего хотят», 67% надеялись «на некоторое или существенное улучшение своего материального положения» [Сравнительная социология. Избран­ные переводы. М., 1995. С. 170]. Эти данные позволяют сделать вывод о том, что большинство американских граждан ощущает, что их государство устроено приемлемым для них образом, по­скольку оно создает условия для их личного успеха, несмотря на неизбежные недостатки отдельных чиновников и администрации в целом. Они на своем повседневном опыте убеждаются в том, что государство не мешает, а помогает им решать проблемы их част­ной жизни. Отсюда чувство национальной гордости [The civic cul­ture revesited, 230] и социальный оптимизм.

[194]

На базе стабильных установок осуществляется политическая идентификация людей, формирование у них приверженности (эмо­циональной, рациональной и ценностной) государству, партиям и лидерам. Идентификация одновременно дифференцирует и интег­рирует людей. Так, граждане США делятся приблизительно по­ровну на сторонников демократической и республиканской партий (об этом свидетельствуют результаты выборов). В свою очередь сторонники обеих партий делятся на последовательных и колеблю­щихся. Колеблющиеся сторонники могут голосовать за демократов или за республиканцев в зависимости от того, кто, по их мнению, лучше выражает их интересы в условиях конкретной социально-экономической и политической ситуации. Результаты общенацио­нальных мониторинговых опросов населения США дают некоторое представление о его партийной идентификации (рис. 32).

 

Рис. 32. Партийная идентификация в США (Верхняя часть графика — республиканцы, нижняя часть графика — демократы)

Источник: Ranney A. Governing. An Introduction to Political Scinse. Englewood Clifs, 1990. P.207.

[195]

График, построенный на основе принципа зеркального отобра­жения данных, показывает, что уменьшение доли сильных сторон­ников республиканцев сопровождается увеличением доли сильных сторонников демократов и наоборот, т.е. наблюдается перераспре­деление избирателей между партиями. Анализ этих данных пока­зывает, что у каждой партии есть сильные сторонники (в 80-е годы приблизительно одинаковая доля у демократов и республи­канцев), слабые сторонники (у демократов в 1,5-2 раза больше, чем у республиканцев) и приблизительно равное число временных попутчиков (независимых сторонников). Кроме этого, среди изби­рателей есть еще и «полностью независимые», не относящие себя к сторонникам ни одной из действующих в стране партий. Такая структура самоотождествления с одной из двух партий в значи­тельной степени объясняет их попеременное преобладание в Кон­грессе. Правда, и сами нынешние партии США существенно не изменялись с 1854 г., что дает американским социологам возмож­ность задавать избирателям немыслимый в условиях современной России вопрос о том, сторонниками какой партии они себя обычно чувствуют. Более детальную информацию по этому поводу дают материалы исследования 1986 г., в котором задавался дополнитель­ный вопрос о приверженности той или иной партии (рис. 33).

Мы видим, что около половины опрошенных сторонников и демократов, и республиканцев «выбирают между партиями», т.е. их рациональные установки во многом зависят от ситуации, сложив­шейся в стране в момент выборов.

Какие факторы обусловливают отмеченные выше переходы из­бирателей от партии к партии? Многие социологи считают, что в основе таких межпартийных колебаний лежит совпадение (или близость) позиций избирателей с позициями партий по основным вопросам жизни страны. С изменением социально-экономической и политической ситуации в стране соответственно изменяются и позиции избирателей, однако партии не всегда могут быстро пере­сматривать свои позиции, поскольку они вынуждены сохранять свой имидж либералов или консерваторов, левых или правых. Ко­нечно, в период универсальных партий эти классические оппози­ции в значительной степени разрушены и в платформе каждой партии можно найти элементы различных идеологий, но все-таки по преимуществу им приходится придерживаться определенной системы взглядов для выработки соответствующего политического курса в рамках своей политической ниши. Неопределенность плат­формы и стратегии ведет к потере твердых сторонников, не говоря уже о колеблющихся. Даже универсальным партиям приходится делать однозначные заявления по проблемам, обсуждаемым насе-

[196]

Вопрос: Можете Вы охарактеризовать себя как преданного (стой­кого) республиканца, который голосует исключительно за республикан­ских кандидатов, как преданного демократа, голосующего исключитель­но за кандидатов от демократов, или как колеблющегося между двумя партиями?

 

Источник: Ranney A. Governing. An Itroduction to Political Scinse. Engelwood Cliffs, 1990. P.213.

лением страны, но эти заявления должны чем-то отличаться от за­явлений других партий, иначе избирателю будет безразлично за кого голосовать.

Предпочтение всегда является следствием взвешенного рассуж­дения, а не просто симпатии или антипатии, поэтому партии должны разрабатывать понятные избирателям программы полити­ческих действий, а в этих программах должна ясно излагаться стратегия защиты ценностей, наиболее значимых для избирателей конкретной страны на определенном этапе ее развития. Американ­ские «исследования общественного мнения показывают, что с се­редины 60-х годов избиратели осознают (курсив мой. — Г.А.) зна­чительные различия между позициями демократической и респуб­ликанской партий и кандидатов, эти различия играют существен­ную роль в выборе избирателей» [Ranney, 215]. О различии этих позиций шла речь в гл. 9, здесь мы попытаемся выяснить характер Ценностных установок (политических ориентации) американских избирателей и соотнести ее с их политическими предпочтениями.

[197]

Многолетние исследования службы Харриса позволили выявить структуру идеологической самоидентификации населения США. Ниже приведены данные общенациональных опросов службы Хар­риса 1968—1985 гг. (средние значения по 200 опросам за весь пе­риод). На вопрос, как вы можете охарактеризовать свои полити­ческие взгляды, были получены следующие ответы_у%:

Крайне левые.............................. 2

Либеральные............................ 19

Средние (middle-of-the-road).. 40

Консервативные................ 36

Крайне правые........................ 1

Источник: Баталов Э.В. Политическая культура современного американского общества. М., 1990. С. 146.

Эти данные свидетельствуют о том, что преобладающая часть опрошенных стабильно характеризует свои взгляды как «средние» (middle-of-the-road). В период с 1968 по 1985 г. среди респондентов было больше консерваторов, чем либералов. Эти данные в значи­тельной мере помогают понять идейную основу колебаний между демократической и республиканской партиями, зафиксированную электоральной статистикой США. Правда, идеологическая и пар­тийная самоидентификации населения США в период с 1968 по 1986 г. не совпадали: приверженцев республиканской (консерва­тивной) партии было меньше, чем приверженцев консервативных политических взглядов, а приверженцев демократической (либе­ральной) партии — больше, чем приверженцев либеральных поли­тических взглядов. Это несоответствие двух идентификаций можно объяснить наличием около 50% «выбирающих между партиями» в электоратах обеих партий.

В странах Европейского Союза действует множество политичес­ких партий, но основная часть голосов избирателей распределяет­ся, как правило, между консерваторами, либералами и социал-де­мократами (см. рис. 31). Несмотря на большие, чем в США воз­можности политического выбора, около 40% избирателей не явля­ются последовательными сторонниками определенной партии, а предпочитают «выбирать между партиями». Это порождает проти­воречия внутри самого политического сознания людей, вынужден­ных поочередно ориентироваться на группировки, придерживаю­щиеся противоположных политических курсов. Исследования французских политологов позволяют в определенной мере выявить причины такой двойственности. В табл. 18 представлены данные

 

[198]

по результатам ответов на вопрос: «Кто более способен к защите следующих ценностей?»

Таблица 18

Образ политических партий в представлении населения Франции (Национальные опросы 1981-1986 гг., %)

 

 

Ценность	1981 г.	1986 г.
Левые	Правые	В равной степени	Левые	Правые	В равной степени
Равенство
Социальная справедливость
Полная занятость
Уровень жизни
Участие в полити­ческой жизни
Свободы
Собственность				И

Источник: Рабочий класс и современный мир, 1990. № 6. С. 70.

Анализ этих данных позволяет сделать вывод о том, что избира­телям Франции (родины деления политических сил на правые и левые) все больше кажется, что правые и левые «в равной степе­ни» способны к защите таких ценностей, как «свобода», «полная занятость», «уровень жизни». По такой традиционной ценности левых, как «равенство», наблюдается увеличение доли респонден­тов, считающих, что их способны защищать правые и правые с ле­выми в равной степени. Только защита собственности по-прежне­му связывается с правыми, что вполне соответствует практике: левые после прихода к власти национализируют определенное число частных предприятий, а правые приватизируют определен­ное число государственных предприятий. По остальным ценностям в представлении французских избирателей происходит постепенное сближение образов обоих типов партий.

Подобная ситуация наблюдается и в ФРГ. Дарендорф отмечает, что применительно к основным партиям этой страны: Социал-де­мократической партии Германии (СДПГ), Христианско-демократи-ческому союзу/Христианско-социальному союзу (ХДС/ХСС) и

 

[199]

Свободной демократической партии (СвДП), в настоящее время понятия «левый» и «правый» стали в значительной степени отно­сительными. В каждой из этих партий существуют группировки, которые можно квалифицировать как правые и как левые («ста­рые» и «новые»). Дарендорф также указывает на значительные сдвиги в установках широких слоев населения стран Западной Ев­ропы [Актуальные проблемы современной зарубежной политичес­кой науки. Вып. 1. М., 1990. С. 18]. На основе изменения пред­почтений и ориентации населения сформировался новый стерео­тип поведения, суть которого состоит в политическом плюрализ­ме, в свободном переходе от одной партии к другой, от поддержки либерального или социал-демократического политического курса к поддержке консервативного курса.

Аналогичная картина наблюдается в Великобритании, где изби­ратели также «начинают выбирать между партиями», придержива­ясь позиции какой-либо партии по одному вопросу и отвергая ее позицию по другому [Там же, 96].

Массовое политическое сознание по своей природе неоднород­но. В нем сосуществуют казалось бы несовместимые настроения, выражающие реакцию людей на события политической жизни, их удовлетворенность или неудовлетворенность деятельностью поли­тических институтов и лидеров, условиями и результатами собст­венного политического участия. Одни и те же решения и действия властей могут вызывать противоположную реакцию групп населе­ния, занимающих разное положение в обществе: одобрение и осуждение, поддержку и возмущение, солидарность и протест. Эта реакция обусловлена главным образом специфическими интереса­ми и ценностями существующих в конкретной стране социальных групп.

В России пока не сформировалось устойчивое отношение как к политической системе в целом, так и к отдельным политическим институтам, лидерам и взглядам. В течение 90-х годов XX в. у большинства граждан сохранялось ощущение равнодушия властей к их нуждам и невозможности своего воздействия на то, что про­исходит в стране. Этот вывод можно сделать на основе данных Всероссийского мониторинга ИСПИ РАН (рис. 34).

Эти ощущения лежат в основе преимущественно негативного отношения россиян к политической системе страны, о котором шла речь в гл. 5. Такое отношение снижает эффективность систе­мы, поскольку блокирует нормальную коммуникацию между пред­ставителями власти и рядовыми гражданами и мешает их сотруд­ничеству в решении общественных проблем. Если у граждан скла­дывается впечатление, что представителей власти не волнуют их

[200]

Источник: Россия в поисках стратегии: общество и власть / Под ред. Г.В. Оси-пова, В.К. Левашова,В.В. Локосова, В.В. Суходеева. М., 2000. С. 245.

проблемы, то у них пропадает желание участвовать в том, что де­лают представители власти. Между тем, «политическая система эф­фективно функционирует только тогда, когда граждане положи­тельно воспринимают власть и оказывают ей психологическое со­действие, идентифицируют себя с этой властью» [Шестопал 1996, 86].

Следует учитывать противоречивый характер политических ус­тановок населения России. Прежде всего это касается отношения к государственной власти. Опрос ФОМ,.проведенный в 1993 г. [В поле зрения. Август, 1993. № 37. С. 8], позволил установить, что граждане России практически в одинаковой степени были со­гласны с противоположными суждениями: «Каждый человек сам, своим трудом должен обеспечить себе достойный уровень жизни» (40% опрошенных) и «Обеспечивать гражданам достойный уро­вень жизни должно государство» (43%). Первое суждение соответ­ствует либеральной ориентации, второе — консервативной (в рос­сийском варианте). Сходная ситуация наблюдается и сфере ори­ентации на противоположные ценности: свободу и равенство. Об этом свидетельствуют мониторинговые опросы ЦЕССИ [Россия в поисках стратегии.., 187] (рис. 35).

На гистограмме видно, что население России под воздействием преобразований, осуществленных в период с 1991 по 1999 г., дваж­ды меняло эти приоритеты (в 1993 и 1999 г.). Несмотря на неко-

[201]

торое попеременное преобладание одной из ориентации, их уров­ни остаются сопоставимыми и ценностный раскол в политическом сознании населения воспроизводился на протяжении всего изучае­мого периода.

Массовый опрос жителей Санкт-Петербурга, проведенный ЦЭПИ СПбГУ в ноябре 2000 г., позволил установить наличие в сознании респондентов несколько иных линий ценностного раско­ла. Обработка результатов этого опроса с помощью метода много­мерного шкалирования дает следующую картину (рис. 36).

На рисунке четко обозначены два измерения: первое основано на противопоставлении прав человека и равенства, второе — на противопоставлении порядка и свободы. Эти разделительные линии составляют специфику современного российского левого

 

[202]

консерватизма (КПРФ) и правого либерализма (СПС). Дилемма «свобода — порядок» является для населения России столь же ес­тественной, как дилемма «прогресс — порядок» для населения США и дилемма «свобода — равенство» для населения Франции. Факторный анализ переменных, характеризующих политичес­кую идентификацию (идеологическую и персональную) и партий­ные предпочтения (голосование за партии на парламентских выбо­рах 1999 г.) петербуржцев, позволил выявить причины дифферен­циации позиций избирателей (рис. 37).

Первый фактор можно назвать идеологическим. Он отчетливо дифференцирует сторонников коммунистических и либеральных взглядов, Зюганова и Хакамада, КПРФ и СПС. Второй фактор дифференцирует сторонников Путина, с одной стороны, и сторон­ников объединения «Яблоко» и ОВР, с другой. Его можно назвать политическим, поскольку он основан на противопоставлении влас­ти и оппозиции. Следует учитывать, что парламентские выборы 1999 г. проводились до ухода Ельцина в отставку и что петербург­ские сторонники «Яблока» и ОВР в то время были намерены го­лосовать против Путина на президентских выборах 2000 г. Данные опроса (1153 чел.) на выходе из избирательных участков (exit-poll), проведенного ЦЭПИ СПбГУ 19 декабря 1999 г., представлены на рис. 38.

 

[203]

 

Рис. 38. Значения стандартизованных остатков, характеризующие сторонников В.В. Путина по партийным предпочтениям

Источник: Артемов Г. П., Авдиенко Д. А., Попова О. В., Чазов А. В. Электорат политических объединений России: опыт проведения Exit-Poll в Санкт-Петер­бурге // Полис. 2000. № 2. С. 65.

У сторонников ОВР и «Яблока» наблюдались отрицательные значения стандартизованных остатков, существенно превышающие 1,65. Это значит, что среди них было намного меньше тех, кто со­бирался поддержать Путина.

У населения России пока не сложилась устойчивая структура идеологической идентификации. Социологи ИСПИ РАН обнару­жили, что лишь половина опрошенных в 1993 и 1994 г. россий­ских граждан однозначно оценивала свои взгляды как «консерва­тивные», «либеральные» и «средние между консервативными и ли­беральными». Многие затруднились дать однозначный ответ на этот вопрос. В табл. 19 приведены данные, полученные по резуль­татам ответов на вопрос: «Как бы вы, рассуждая о политике и по­литических процессах в нашем обществе, оценили собственные взгляды?».

Таблица 19 Идеологическая идентификация населения России,%

 

Год	Очень консерва­тивные	Несколько консерва­тивные	Несколько либераль­ные	Очень либераль­ные	Где-то по­середине	Затруд­няюсь ответить
	1,9	14,2	10,0	2,0	29,2	42,8
	3,7	9,5	6,8	2,3	26,9	50,5

Источник: Россия — 95: накануне выборов. М., 1995. С. 9, 38.

[204]

При оценке результатов этих исследований мы должны учиты­вать то, что в перечне вариантов ответа на поставленный вопрос не было ни левых, ни правых взглядов, как в американских опро­сах. В России, вероятнее всего, есть сторонники не только либе­ральной и консервативной, но и социал-демократической, а также коммунистической идеологии. Кроме того, есть люди, придержи­вающиеся смешанных взглядов.

Результаты двух репрезентативных телефонных опросов избира­телей Санкт-Петербурга, проведенных ЦЭПИ СПбГУ в апреле и мае 2001 г., в определенной степени подтверждают это предполо­жение. В табл. 20 приведены данные, полученные по результатам ответа на вопрос: «К каким политическим взглядам ваши убежде­ния наиболее близки?»

Таблица 20 Идеологическая идентификация населения Санкт-Петербурга, % *

 

Вариант ответа	Апрель 2001 г.	Май 2001 г.
Коммунистическим	13,1	13,8
Социал-демократическим	19,4	17,3
Либеральным	14,3	14,0
Консервативным	4,6	3,8
Смешанным (сочетание перечисленных)	15,8	16,4
Другим	4,2	5,8
Не имею политических убеждений	16,8	16,8
Затрудняюсь ответить	11,8	12,1

* В обоих опросах выборка строилась на основе случайного отбора избирательных участков и телефонных номеров на участках с контролем квот по полу, возрасту, образованию и типу занятости. Альтернативы зачитывались респондентам. Опросы проводились при поддержке «СН-Фонда».

Сравнение табл. 19 и 20 позволяет сделать вывод о том, что ва­риант вопроса, предложенный ЦЭПИ СПбГУ, «лучше работает», поскольку существенно уменьшает долю затруднившихся ответить. При анализе этих данных нужно учитывать электоральную специ­фику Санкт-Петербурга: здесь, в отличие от России в целом, КПРФ по числу поданных за ее списки голосов на парламентских выборах 1995 и 1999 г. не преобладала над другими избирательны-

[205]

ми объединениями. Вообще здесь голоса избирателей более или менее равномерно распределялись между всеми основными изби­рательными объединениями.

Из табл. 20 мы видим, что среди опрошенных преобладают сто­ронники социал-демократических, а также смешанных взглядов. В сочетании различных идейных ориентации нет ничего ненор­мального: в США значительная часть населения одновременно придерживается (по определенным вопросам) консервативной и либеральной, а в странах Западной Европы — левой и правой по­литических позиций [Рукавишников, Халман, Эстер, 200—201]. На основе анализа электоральной статистики можно предположить, что у избирателей Санкт-Петербурга, скорее всего, преобладает со­четание социал-демократических (преимущественно левых) и либе­ральных (преимущественно правых) взглядов. Основанием для та­кого утверждения могут быть результаты многомерного шкалиро­вания данных общегородского телефонного опроса ЦЭПИ СПбГУ, проведенного в ноябре 2000 г. (рис. 39).

На рисунке точки, обозначающие социал-демократические и либеральные взгляды, располагаются ближе всего друг к другу в пространстве признаков. Это значит, что они выбираются респон­дентами, занимающими сходную политическую позицию. Эта по­зиция назьшается социальным либерализмом. Важно отметить, что на графике ближе всего к точке, обозначающей социал-демократи­ческие взгляды, располагается точка, обозначающая голосование за

 

[206]

«Единство» на парламентских выборах 1999 г. На этой основе можно предположить, что часть избирателей надеялась в 1999 г. на то, что «Единство» сможет наладить социальное сотрудничество различных групп населения друг с другом и властью при решении общегосударственных проблем. Эти ожидания соответствуют стра­тегии классового партнерства, традиционно входящей в арсенал социал-демократической политики.

Не менее интересно и то, что в пространстве признаков точка, обозначающая голосование за «Единство», располагается ближе всего (в сравнении с голосованием за другие объединения) к точке, обозначающей голосование за СПС (нижняя часть верти­кальной оси). На парламентских выборах 1999 г. эти избиратель­ные объединения получили наибольшую (и практически одинако­вую) поддержку петербургских избирателей, причем среди их сто­ронников было намного больше, в сравнении с другими объедине­ниями, тех, кто собирался голосовать за Путина на президентских выборах 2000 г. (см. рис. 38).

Проведенный нами анализ свидетельствует об отсутствии жест­кой связи между политической идеологией и массовой политичес­кой психологией. Взгляды, культивируемые среди населения пра­вящей элитой, политическими партиями и средствами массовой информации, воспринимаются различными группами этого населе­ния лишь постольку, поскольку они соответствуют их потребнос­тям и интересам. Если политика правящих кругов обеспечивает улучшение условий жизни широких слоев населения, то эти слои становятся сторонниками не только практических мер, предприни­маемых элитой, но и идей, с помощью которых последняя обосно­вывает свою политику. При ухудшении условий жизни населения оно вместе с политикой отвергает соответствующие ей взгляды. Опыт западных стран показывает, что это может произойти как с либералами, так и с консерваторами, как с правыми, так и с левы­ми. Поэтому они периодически сменяют друг друга в результате парламентских выборов. У российских избирателей тоже наблюда­ются подобные колебания массовых симпатий (см. табл. 15). На выборах 1993 г. большинство мест в парламенте получили правые (партия «Выбор России» и ее союзники), на выборах 1995 г. — левые (КПРФ и ее союзники). На выборах 1999 г. большинство мест досталось центристам (движению «Единство» и его союзни­кам). Эти факты говорят о том, что настроение людей меняется в зависимости от ситуации и что они руководствуются практически­ми соображениями.

 

[207]