ОПРАВДАТЕЛЬНЫЕ ДОКУМЕНТЫ 1 страницаСогласно желанию некоторых французских ученых, мнение коих я бесконечно уважаю, я решил опубликовать здесь несколько оправдательных документов, касающихся рассказанного мною о делах испанской инквизиции. Сначала я думал напечатать буквальные и полные копии первых органических законов этого учреждения с разными дополнительными актами, декретированными в более близкие к нам эпохи, а также законопроект преобразований, подготовленный Карлом V для удовлетворения требований кортесов, собранных в Вальядолиде. Но я убежден, что читатели достаточно ознакомились с этой стороной дела, прочтя краткий обзор данных документов в тексте Истории {Первые органические законы, установленные в 1484 году, находятся в 1-м томе, глава VI; дополнительные акты - в 1-м томе, глава VII, статья 2, и глава XXII. О законопроекте преобразований я говорил в 1-м томе, глава XI, статья 1.}. Я полагаю, что более подобает оказать предпочтение напечатанию булл и других бумаг, детали коих я не представил ни в изложении предмета, ни в подтверждение моего текста. Эти документы вместе с теми, с которыми я познакомил в извлечениях или выборках, составят самое полное доказательство того, что общее мнение испанцев относительно инквизиции всегда было одинаковым, то есть определенно отрицающим тайное судопроизводство инквизиции, так как оно нарушает священные законы естественного права, божественного и человеческого. Они покажут, что инквизиторы с самого возникновения их трибунала старались завладеть королевской светской юрисдикцией, стремясь стать независимыми от верховной власти, управляющей государством. Для успеха в этом намерении они ссылались на апостолические буллы, к которым сами относились, однако, с пренебрежением, когда такая политика была им удобна; им в этом отношении помогали дальность расстояния от главы Церкви и тайна их резолюций. Если бы этот том не был уже так обширен, мне было бы нетрудно присоединить к нему большее число оправдательных документов, которые все имеются на испанском языке и которыми, следовательно, немногие сумеют пользоваться. Я могу даже сказать без преувеличения, что у меня их достаточно, чтобы прибавить два или три тома к этой Истории. Но подобный мотив не должен заставить меня забыть свои обещания публике, что обязывает меня на этом завершить мой труд. I Бреве папы Сикста IV от 29 января 1481 года королям испанским Фердинанду V и Изабелле. Его Святейшество указывает обоим государям, что множество испанцев обращается к святому престолу с жалобой на них и на первых инквизиторов Севильи, поставленных ими, говоря, что преследуются многие люди, несмотря на искренность их католичества; их сажают, вопреки всякой справедливости, в тюрьмы, жестоко мучают, объявляют еретиками и завладевают их имуществом, умертвив их; что такой образ действий вынудил массу других лиц искать спасения в бегстве. Его Святейшество присовокупляет, что инквизиторы Морильо и Сан-Мартин заслуживают отставки; он не лишает их должности только из уважения к обоим монархам; но пусть они не назначают других ввиду того, что генерал доминиканцев облечен привилегией избирать в инквизиторы тех, которые покажутся ему более достойными исполнять эту обязанность. (Перевод с латинского) "Возлюбленнейшим во Христе чадам нашим, Фердинанду, королю, и Елизавете, королеве Кастилии, Леона и Арагона, светлейшим: Сикст, папа четвертый. Возлюбленнейшие во Христе чада наши! [Посылаем вам] приветствие и апостольское благословение. Мы никогда не сомневались, что, пылая ревностью к католической вере, вы будете умолять нас о чем-либо другом, кроме избрания инквизиторов еретической испорченности в королевстве Кастилия и Леон, чтобы их старательным трудом приведены были к познанию истинного пути те, которые уверяли, что исповедуют христианскую веру, но не страшились соблюдать предписания иудейского суеверия и закона. Мы, горя желанием и ревностью к вере, велели изготовить послание об этом избрании. Благодаря [неуменью] того, кто тогда ходатайствовал от вашего имени об отправке этого послания, случилось, что оно было изготовлено вопреки декретам святых отцов и предшественников наших и общему к ним почтению, так как относительно содержания послания он говорил нам неполно и неточно, но частично и спутанно. Вследствие этого возникли многочисленные жалобы и сетования, как на нас за это послание, так и на Ваши Величества, и на возлюбленных чад Мигуэля де Морильо, магистра, и Хуана де Сан-Мартина, бакалавра богословия, монахов ордена [братьев] проповедников, которых вы, пользуясь вышеозначенным посланием, назначили инквизиторами в вашем городе Севилье. [Жалуются] на то, что, [как уверяют] они, необдуманно и без соблюдения правового порядка ведя дела, многих несправедливо заключили в тюрьму, подвергли жестоким мучениям, несправедливо объявили еретиками и лишили имущества тех, кто был предан смертной казни. Поэтому очень многие в справедливом опасении за себя обратились в бегство и рассеялись. Некоторые из них, считая себя христианами и настоящими католиками, прибегли к славному престолу, безопаснейшему прибежищу всех гонимых, чтобы избавиться от угнетений. Они представили нам апелляции, содержащие жалобы и рассказывающие о насилиях, творимых вышеозначенными инквизиторами. Проливая обильные слезы, они смиренно просили предпринять разбор этих апелляций и установить их невиновность. Мы же, после зрелого обсуждения этих [обстоятельств] вместе с достопочтенными братьями нашими, кардиналами святой римской Церкви, по их совету решили для воспрепятствования впредь подобным жалобам нашим посланием подтвердить, что в этом деле следует инквизиторам и местным благочинным совместно действовать по правовой норме. И хотя, по мнению многих, ввиду вышеназванных жалоб, на службу инквизиции должны бы быть избраны другие, а не вышеназванные Мигуэль и Хуан (о которых поступило столько [неблагоприятных отзывов]), тем не менее вместо того, чтобы отвергнуть Мигуэля и Хуана как неспособных, неискусных и неподходящих и, следовательно, осудить их назначение, сделанное вами, мы, полагаясь на донесение об их честности и бескорыстии, сделанное вашим представителем от вашего имени, решили оставить вышеназванных Мигуэля и Хуана инквизиторами. Мы полагаем, если они впредь, [руководствуясь] другими [мотивами], а не ревностью к вере и спасению душ, будут вести себя в отправлении своих обязанностей вместе с благочинными менее справедливо, чем подобает, в посрамление удалить их и избрать на эту должность других и, по указанию правосудия, обратиться к разбору дел по обоснованным апелляциям и вышеназванным жалобам. По этой причине мы не соизволяем удовлетворить просьбу об избрании инквизиторов для других королевств и владений ваших, так как там вы имеете уже инквизиторов, назначенных, по обычаю римской Церкви, генералами ордена братьев проповедников, и другие не могут быть избраны без бесчестия и оскорбления этих прелатов и без нарушения привилегий означенного ордена. Мы предостерегли их, чтобы они старались действовать совместно с благочинными во встречающихся им делах, отбросив всякое небрежение. Итак, мы увещеваем ваши светлости, довольствуясь этими нашими распоряжениями, оказывать нужную помощь и расположение вышеозначенным инквизиторам и благочинным в отправлении их обязанностей, как приличествует католическим королям, коими вы всегда были, чтобы таким образом заслужить прославление у Бога и людей. Дано в Риме, у Св. Петра под перстнем рыбака, 29 января 1481 года, папства нашего в одиннадцатый год". Здесь штемпель. Примечание. Подлинник этого бреве находится в Мадриде, в собрании булл и бреве, сохраняемом в архиве верховного совета главной инквизиции. Другие документы, следующие непосредственно за этим, хранятся там же. II Бреве папы Сикста IV от 10 октября 1482 года, адресованное королям Фердинанду V и Изабелле. Верховный первосвященник говорит, что после подписания бреве от 17 апреля того же года с предложением инквизиторам Арагона, Каталонии, Валенсии и Майорки образа действий по отношению к лицам, заподозренным в ереси, кардинал Борджиа представил ему, что раздается много жалоб на судопроизводство этого рода и что короли желают по этой причине упразднения его. Его Святейшество хочет, чтобы инквизиторы строго держались норм уголовного права, пока не получат другого приказания. (Перевод с латинского) "Возлюбленнейшему во Христе сыну нашему Фердинанду, светлейшему королю Кастилии, Леона и Арагона. Сикст, папа четвертый. Возлюбленнейший во Христе сын наш! [Посылаем тебе] приветствие и апостольское благословение. Достопочтенный брат наш Родриго, епископ Порто (Опорто), святой римской Церкви вице-канцлер и кардинал Валентинский, доложил нам относительно известного послания нашего, касающегося предмета инквизиции еретической испорченности, отправленного нами в пятнадцатые календы мая, папства нашего в одиннадцатый год, и начинающегося словами: "Господнего стада, вверенного нашей охране божественной промыслительной милостью". Этим [посланием] мы приказывали благочинным и инквизиторам, избранным в королевствах Арагон, Валенсия и Майорка и в княжестве Каталония, вести дела против виновных в этом преступлении по указанным способу и форме и разбирать их. [Кардинал доложил нам], что там возникли, не без неприятности для тебя, разные протесты и жалобы и что поэтому Твое Величество сильно желает, чтобы вышеозначенное послание было нами исправлено и изменено. Мы же так и ответили вице-канцлеру, хотя издали это послание по совету нескольких достопочтенных братьев наших, святой римской Церкви кардиналов, свыше избранных через нас; однако, желая, насколько возможно с Божией помощью, угодить Твоему Величеству и предотвратить подобные жалобы, решили, как только означенные кардиналы, удалившиеся вследствие опасности чумы, вернутся в город, поручить им пересмотреть дело и снова внимательно разобрать его, чтобы, все приняв в соображение и зрело обдумав, если потребуется в означенном послании что-либо исправить, переменить или видоизменить, тем же собранием было исправлено, переменено или видоизменено. А пока, чтобы из-за этого послания не замедлялось столь святое и необходимое дело, мы приостанавливаем действие вышеозначенного послания во всем его объеме, так как существуют противоречия и несоответствия с уголовным правом. Тем не менее мы приказываем вышеназванным инквизиторам, чтобы, не встречая препятствия в означенном послании, они продолжали [исполнять] свои обязанности против виновных в этом преступлении; как в ведении дела, так и в разборе его они должны строго держаться решений святых отцов и нормы уголовного права в отношении этого преступления, пока не последует от нас иного приказания на этот счет, которое мы через другое наше послание, присоединенное к настоящему, даем тем же инквизиторам. Дано в Риме, у Св. Петра под перстнем рыбака, 10 октября 1482 года, папства нашего в двенадцатый год". Здесь штемпель. Примечание. Если бы распоряжения этого бреве соблюдались, не было бы повода ни к малейшей жалобе, потому что доносчики и свидетели были бы известны; процесс против обвиняемых был бы публичным; узники могли бы сообщаться свободно со всеми, ответив сначала на допросе, и все происходило бы, как в церковных судах епархиальных благочинных. Но это бреве не имело никакого результата, потому что, когда органические законы инквизиторского судопроизводства были редактированы в Севилье в 1484 году инквизиторами, которые поместили в них много статей, противоречащих уголовному праву, Фердинанд и Изабелла допустили их применение без всякого рассмотрения. Бреве, о котором говорится здесь как об адресованном инквизиторам находится в собрании Лумбреры, кн. 1, раздел 7, э 1, лист 128. Но там нет бреве, упоминающегося как посланное 17 апреля того же года и подавшего повод к жалобам, о которых здесь говорится. Его содержание совершенно неизвестно. Однако текст второго бреве достаточно ясно обнаруживает, что распоряжения его противоречили уголовному праву. Мы не лучше осведомлены о результате совещаний папы с кардиналами, когда они вернулись в Рим. Но случившееся не доказывает, чтобы решено было что-либо благоприятное, так как самое бреве, о котором здесь идет речь и которое приказывает тщательно сообразоваться с уголовным правом, не соблюдалось 6 продолжение многих лет, а Фердинанд постановил в 1485 году, чтобы севильские инструкции, составленные в 1484 году, были приняты к исполнению как в Арагоне, так и в Кастилии. III Бреве папы Сикста IV от 23 февраля 1483 года. Его Святейшество уведомляет королеву Изабеллу о некоторых делах, о которых она писала ему: 1) об управлении архиепископством Толедским; 2) об управлении епископством Осмы; 3) о желании государыни, чтобы дела новохристиан были поручены исключительно инквизиторам; папа признает в этом документе, что он сильно желает учреждения привилегированного трибунала инквизиции; 4) о препятствиях, чинимых в Сицилии для исполнения некоторых апостолических булл и бреве; он убеждает королеву обязать министров короля, ее супруга, прекратить их; 5) о сомнениях, испытанных королевой, когда она узнала, что среди ее подданных ходят слухи, будто она учредила инквизицию более по своекорыстным побуждениям, чем из любви к религии; папа в своем ответе старается успокоить совесть и сердце королевы; 6) о нарушении церковных иммунитетов, вследствие чего Его Святейшество жалуется, что министры королевы несколько раз присваивали себе не принадлежащую им власть, вмешиваясь в церковные дела, вопреки запрещающим это им буллам и бреве; 7) что касается дел инквизиции, папа обещает рассмотреть их в конгрегации назначенных для этой цели кардиналов. (Перевод с латинского) "Сикст, епископ, раб рабов божиих [227], возлюбленнейшей во Христе дщери нашей Елизавете, светлейшей королеве Кастилии, Леона и Арагона, [шлет] приветствие и апостольское благословение. Достопочтенный брат Родриго, епископ Порто (Опорто), кардинал Валентинский, святой римской Церкви вице-канцлер, уже давно представил нам письмо, писанное твоей рукой. На него мы не отвечали до сих пор, потому что, ввиду недомогания в эти дни, мы решили прочесть его в другое, более удобное время, а пока оно хранилось у самого вице-канцлера. Вернувшись к нам, он все старательно прочел нам. Мы приняли все благосклонно. Мы очень довольны, что в управлении толедской Церковью угодили Твоему Высочеству, на что мы, согласно общему желанию, насколько возможно с Божией помощью, не откажемся согласиться. Мы уже знаем из других твоих писем, что будет приятно твоей светлости и возлюбленнейшему во Христе сыну нашему, королю, светлейшему супругу твоему, управление Церковью Осмы возлюбленным сыном нашим Рафаэлем, кардиналом-диаконом церкви Св. Георгия на Велабре (ad velum aureum), о чем ты пишешь теперь. Мы не сомневаемся, что это управление, как для нас, так и для самого кардинала, будет впредь еще приятнее вследствие его особенного почтения к вашим светло-стям. О Франсиске Ортисе, которого ты хочешь оттуда удалить, знай, что мы никогда не думали, чтобы кто-либо, вашей светлости противный или подозрительный, пребывал там. Поэтому, чтобы угодить твоему желанию, мы вызываем его к себе, как просишь, другим нашим бреве, приложенным к настоящему (копию коего, сюда вложенную, мы посылаем тебе). Что касается до дела новохристиан (neophitorum), которое ты хочешь поручить только назначенным инквизиторам, мы рассмотрели все, что ты писала об этом предмете по порядку, точно и благоразумно. Самое письмо полно благочестия и особенного благоговения к Богу. Мы весьма рады, возлюбленнейшая дщерь по сердцу нашему, что в этом деле, столь желанном нам, Твое Высочество прилагает столько старания и усердия. Мы всегда пытались, жалея об их безумии, употреблять нужные средства против этого пагубного недуга. Замечая, что подобная зараза приобрела силу в Сицилии, мы уже давно приняли меры посредством разных булл, посланных туда, против этого вероломного и преступного рода людей. Но королевские магистраты оказывают противодействие, о чем мы считаем [нужным] поставить тебя в известность, и поэтому все, сверх нашего ожидания, затруднено. Наши распоряжения не могли, как следовало, возыметь никакого действия, что нам было, конечно, весьма тяжело. А теперь, когда стало хорошо известно твое задушевное и благосклонное желание, нам весьма приятно, что ты в своих королевствах, отомстив за оскорбление Божиего величества, с таким усердием и благочестием удовлетворишь желание наше. В самом деле, возлюбленнейшая дщерь, зная, что твоя особа по божественной милости отмечена многими царственными добродетелями, мы более всего восхваляем твое благоговение к Богу, привязанность к истинной вере и твердость; поэтому, одобряя и благословляя твое святое намерение, настоятельно увещеваем и просим твою светлость: умножи усердие к этому делу, чтобы порча не разрасталась дальше в твоих королевствах. После наших распоряжений, ранее изданных и имеющих быть изданными, к которым требуется твое особенное расположение, с любовью восприми дело Бога, которому ты ничем иным не можешь более угодить. Ты, кажется, боишься, что мы, может быть, думаем (когда ты стараешься сурово обращаться с теми вероломными [людьми], которые, оболгав христианское звание, Христа хулят, иудейским вероломством распинают и не хотят вернуться к единению), что [ты так поступаешь] более из жадности к земным благам, чем по ревности к вере и к католической истине и по страху Божию, то будь вполне убеждена, что у нас никогда не было никакого подозрения на этот счет. Если и бывало, что некоторые для прикрытия этих преступлений многое [нам] нашептывали, однако, ничто неблагоприятное о благочестии твоем или светлейшего супруга твоего, славного и возлюбленнейшего сына нашего, не могло убедить нас. Известна нам искренность и благочестие ваше и благоговение к Богу. Мы не веруем всякому духу. Посторонним жалобам мы подставляем уши, но не душу. А что ты просишь относительно инквизиторов, так это дело очень важное и нужно заблаговременно удовлетворить твоему желанию; мы привлечем нескольких из достопочтенных братьев наших, святой римской Церкви кардиналов, которым поручим это дело для внимательного рассмотрения; по их совету мы с Божией помощью попытаемся все исполнить. А пока, возлюбленнейшая дщерь, пребывай в добром расположении и продолжай это благочестивое дело, Богу и нам угоднейшее, с привычной набожностью и усердием. Твердо знай, что Твоему Высочеству не будет отказа ни в чем, что подобающим образом может быть нами исполнено. Не без изумления, однако, мы узнаем из достоверного донесения (что, как мы полагаем, произошло не по намерению твоему или славного возлюбленнейшего сына нашего, но [по мысли] ваших министров, которые, позабыв страх Божий, запускают серп в чужую жатву), что церковные вольности и иммунитеты нарушаются в означенных королевствах разными новшествами; что исполнение наших распоряжений и апостольских повелений затрудняется или замедляется некими королевскими указами без всякого опасения церковных кар. Об этом мы сочли нужным написать твоей светлости (так как это нам очень тяжело и не соответствует ни вашему обыкновению и обычаю, ни вашему к нам и апостольскому престолу почтению и справедливому отношению). Поэтому мы увещеваем и ставим на вид, что следует избегать этих кар, угрожающих каждому верному, как приличествует вашему благочестию. Да не допустится нанесение оскорбления нам и этому святому престолу. Позаботься, чтобы вольности и права апостольские, которые достойные предки твои с большой для них славою старались охранять и расширять, во время [правления] Твоего Высочества не были нарушены или сужены. Господь, власти коего подчинены сами короли, при содействии благости апостольского престола, да направит желания твои и даст благополучие потомству и делам твоим; и все будет успешно для Твоего Высочества, шествующего правым путем. Дано в Риме, у Св. Петра, в год от воплощения Господня 1483-й, в седьмые календы марта, папства нашего в двенадцатый год". Примечание. В этом бреве замечательно, что папа признается, что сильно желает учреждения инквизиции в Кастилии, а кастильский народ приписывает это стремление жадности своих государей и соображению о конфискации; римская курия мягко и любезно ведет себя с королевой, чтобы успеть распространить папскую власть на Кастилию и Сицилию. IV Булла Сикста IV от 2 августа 1483 года. Папа вспоминает о жалобах жителей Севильской епархии на инквизиторов и говорит, что, хотя он назначил архиепископа Севильского апелляционным судьей, эта мера не прекратила зла, что многие лица, обратившиеся к Его Святейшеству, получили отпущение при наложении тайной епитимьи и что в пользу их был издан указ, приостанавливавший начатые инквизиторами процессы, восстановивший в правах владения тех, кто был лишен имущества, и вернувший им право на получение почестей, даже в том случае, когда их статуи были сожжены и они были осуждены за отсутствие, бегство или упорство; инквизиторы не считались ни с этим указом, ни с тайным отпущением, дарованным обвиняемым, вследствие чего бедствия растут ежедневно. Поэтому Его Святейшество повелевает: 1) чтобы все процессы, возбужденные против апеллировавших на действия инквизиторов, были посланы в Рим для разбора трибуналом аудиторов апостолической камеры; 2) чтобы архиепископ или епископ, к которому явятся кающиеся еретики с просьбой об отпущении греха ереси, даровал им эту милость, наложив на них тайную епитимью; 3) чтобы еретики, получившие это отпущение, не были более тревожимы инквизиторами, которые должны будут оставить свои процессы в том положении, в каком они очутятся ко времени получения настоящей буллы; чтобы отнятое у них имущество было им возвращено и сами они были избавлены от клейма позора; 4) Его Святейшество просит королей Фердинанда и Изабеллу позволить этим подданным жить спокойно в Испании на их угодьях, с почестями, которыми они пользовались прежде. История должна сохранить вечное воспоминание о побуждении Сикста IV указать пользу тайных отпущений, которые, по его мысли, следует давать обвиняемым по делу религии. "Позор публичного покаяния, - говорит этот первосвященник, - приводит иногда грешников к ужасному отчаянию; таким образом, они предпочитают умереть в грехе, чем жить в бесчестии. Поэтому мы решили, что здесь следует поступать благоразумно и согласоваться с евангельским примером, возвращая в овчарню, посредством милости, этих заблудших овец". (Перевод с латинского) "Сикст, епископ, раб рабов Божиих, для памяти впредь о деле. Хотя намерение римского первосвященника, заведующего по божественному назначению служением священного апостольства, преимущественно клонится к тому, чтобы соблюдались постановления церковных законов и чтобы согласно их смыслу регулировались отдельные случаи, - однако часто наступают времена, нужды и дела, в коих подобает умерять суровость милостью привычной благосклонности. Сами постановления свидетельствуют, что правила святых отцов предаются по настоятельной нужде сообразно времени, месту, лицам и делам. Поэтому надлежит отказаться от порицания, если сам первосвященник, в связи с разнообразием событий, лиц, дел и времен, руководствуясь [сознанием] необходимости более, чем благочестием, [пользуясь] полнотою переданной ему чрез блаженного Петра власти, умерит строгость закона мягкостью апостольской кротости, ибо, будучи служителем милосердия Божия, он привык приходить на помощь падшим, чтобы надежда на вечную жизнь подкреплялась не только благодатью крещения, но и врачеванием покаяния, и чтобы те, кто осквернил дары крещения, осудив себя собственным судом, удостоились достичь отпущения своих преступлений. Уже давно мы узнали из донесения возлюбленнейшего во Христе сына нашего короля Фердинанда и возлюбленнейшей во Христе дщери нашей королевы Елизаветы, светлейших [государей] Кастилии и Леона, что в разных городах, землях и местечках означенных королевств находятся люди, которые, по внешности ведя себя, как христиане, не убоялись и не боятся соблюдать обряды и обычаи евреев и постановления и правила иудейского суеверия и вероломства, отступая по неверию от истины католической религии, ее богослужения и членов веры. Со дня на день так возрастала неверность этих иудействующих, что последователи ее не страшились других обращать в иудейство и привлекать к разным заблуждениям относительно католической веры. Тогда мы даровали вышеназванным королю и королеве через наши послания право назначать инквизиторов (согласно местной надобности) против этих отступников, уклоняющихся от веры. Они назначили инквизиторами в городе Севилье и его епархии возлюбленных чад Мигуэля де Морильо, магистра, и Хуана де Сан-Мартина, бакалавра богословия, монахов ордена братьев проповедников. Затем тех же Мигуэля и Хуана, которые до тех пор в городе Севилье и его епархии трудились на службе инквизиции против иудействующих, мы, по совету братии наших, по соизволению нашему и апостольского престола, апостольской властью избрали инквизиторами в королевствах Кастилия и Леон для преследования сторонников иудейского суеверия и других лиц, оскверненных пагубой какой-либо еретической испорченности. [Мы даровали им] полную власть возобновлять и доводить до конца начатые ими раньше процессы, которые они вели по закону и праву, вместе с местными благочинными и судьями, вести их согласно формам, установленным законом, и предпринимать и вести другие дела против виновных в какой-либо еретической испорченности и их пособников. [Мы разрешили им] также действовать согласно постановлениям священных канонов, приказывать и исполнять все вообще и в частности, что относится к службе инквизиции еретической испорченности. Мы решили, что, если инквизиторы и вышеозначенные благочинные и судьи окажутся небрежными или халатными в исполнении своих обязанностей, они навлекут на себя определенные церковные кары, а также лишение управления и заведования своими церквами, как мы определили и постановили в другом нашем послании. Постепенно мы также узнали, что некоторые, против коих вышеназванные инквизиторы вели процессы, подали апелляции к апостольскому престолу на причиненные им, как они утверждали, в этих процессах притеснения, и добивались разбора этих апелляций в римской курии, и часто достигали этого; [добивались] через комиссаров [приказания] вышеназванным инквизиторам воздерживаться от ведения процессов этого рода, так как против них возникали апелляции; тех же самых инквизиторов и инициаторов этих дел или попечителей веры, в этих землях уполномоченных, старались привлечь как свидетелей к расследованию апелляционных дел и привлекали, чем замедлялась упомянутая служба инквизиции. Тогда мы апостольской властью устроили, постановили и уполномочили, по соизволению нашему и апостольского престола, достопочтенного брата нашего Иньиго, архиепископа Севильского, избранным судьею всех вообще и в частности апелляционных дел, как представленных апостольскому престолу, так и тех, которые впредь могут быть представлены кем-либо и когда-либо по делу инквизиции еретической испорченности в вышеназванных королевствах. [Мы даровали ему] полную власть расследовать нашим именем и заканчивать только должным образом все дела по апелляциям, как уже представленным, так и тем, которые будут представлены, ему самому или кому другому, как ему будет угодно, чтобы без особого поручения всякие дела по апелляциям, представленные и поступившие к аудиторам суда апостольского дворца, или другим судьям, уполномоченным в римской курии или вне ее, свободно и законно имел силу (в глазах как апеллянтов, так и попечителей католической веры на местах и инициаторов уголовных дел в церковных судах) должным образом принять и вести дальше и те, которые будут вновь представлены, самолично или через другого, как было сказано, выслушивать, расследовать и определять им должное окончание. Их состояние и содержание, а также имена и фамилии аудиторов и судей, расследующих эти дела, и светских и духовных лиц, которых это касалось, их сан и отличия церковные и мирские, которыми они пользовались, нам были точно известны, и мы по собственному побуждению из нашей любознательности их вытребовали. Что касается возможности апеллировать на самого архиепископа Иньиго (и на тех, кому он в апелляционных делах передал свои полномочия для выслушания и расследования их) до или после произнесенного архиепископом Иньиго приговора в этих апелляционных делах (как и на нас, кого замещал архиепископ Иньиго и его уполномоченные, представлявшие нашу особу), то мы апостольской властью постановили, что на окончательный приговор, произнесенный по делу о ереси, апелляция невозможна. Чтобы в процессах и делах о ереси против жителей города Севильи и его епархии апеллянты в дозволенных законом случаях, под предлогом, что означенный архиепископ Иньиго вступается напоследок как церковный судья, не лишились судьи, который выслушал бы эти апелляционные дела, мы решили, что означенный архиепископ Иньиго в делах инквизиции еретической испорченности против подчиненных его церковной юрисдикции может применять свою юрисдикцию сколько раз придется вместе с вышеназванными инквизиторами не сам лично, а через своего церковного судью. Апелляционные дела, которые этому церковному судье случится представить в дозволенных законом случаях, он, как апостольский уполномоченный, может выслушивать, расследовать и должным образом заканчивать, в силу нашего послания, пока он призван им к этому делу инквизиции. Сверх того мы отменили все вообще и в частности привилегии, дарованные нами и апостольским престолом крещеным евреям или происходящим от еврейских предков касательно примирений и отречений от ереси, произведенных не по законной форме. Это полнее изложено в особом вышеозначенном послании нашем, смысл коего мы точно передаем в настоящем. Когда же до нашего сведения дошли серьезные опасения граждан и жителей города Севильи и его епархии, как бы в задержанных и порученных делах этого рода строгость не перешла границ закона, и ввиду этого не безопасен доступ к ведению этих дел; что, хотя очень многие из граждан обоего пола из города Севильи и его епархии (которые и были найдены виновными в преступлении ереси и отступничества, и ославлены), искренне обратившись, получили разные послания отпустительные, оправдательные, восстановительные и содержащие нечто другое, необходимое в этих обстоятельствах, выданные либо нашим епитимийным судом, либо с нашего особого и специального одобрения, причем некоторые из них были выпрошены как подлежащие исполнению в римской курии и вне ее, а некоторые остаются еще нерешенными. Однако, несмотря на это, инквизиторами и благочинным или его уполномоченными против лиц, получивших отпущение или в силу этих посланий могущих и долженствующих получить отпущение и восстановление в правах, тянется до сих пор процесс, и он ведется ежедневно, к позору получивших отпущение или долженствующих получить его и кающихся, причем несколько статуй с их именами было сожжено светским судом. Итак, принимая во внимание, что, при содействии божественной благодати, как и раньше, так особенно в настоящее время, в римской курии находится очень много людей, искусных во всех науках, а особенно в богословии, каноническом праве и других областях знаний, преимущественно апостольского дворца, которые могут благоразумно, точно, осторожно и проницательно все понять, рассмотреть, разобрать, справедливо и беспристрастно регулировать, мудро обсудить, решить и умело определить, и уврачуют нашу совесть, так как нашу душу волнуют как эти дела, так и некоторые другие, - мы, по собственному побуждению (motu proprio), (не по просьбе, принесенной гражданами или кем другим, но по нашей исключительно воле), желая примешать к строгости милость, получив точное извещение, апостольской властью по смыслу настоящего послания снова поручаем все вообще и в частности дела по апелляциям на притеснения, поступившие в означенную курию относительно образа действия инквизиции еретической испорченности, жалобы на ее судей, нами отклоненные, в том состоянии, в каком дела находились у них или у судей по этим отклоненным жалобам, - снова поручаем для ведения, выслушания, решения и окончания должным образом. При этом все, что этими судьями в означенных делах было решено, сделано и проведено судебным порядком, хотя бы они дошли до окончательного приговора или подошли к решению и определению, мы по собственному побуждению и своей властью подтверждаем и одобряем, так как они по справедливости постановлены, восполняя все недостатки права и факта, если таковые встретятся. Также по собственному побуждению, ведению и власти мы постановляем, решаем и объявляем и равным образом подтверждаем, что послания епитимийного суда по делам ереси и отступничества, до сих пор выданные и которые будут выданы впредь, никоим образом не подлежат и не должны подлежать отмене; что они и все их последствия имеют силу и должны во всем пользоваться полнотою силы в равной степени, как если бы они были выданы за нашей печатью.
|
