Студопедия — САМАЯ МНОГОЛЮДНАЯ
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

САМАЯ МНОГОЛЮДНАЯ






СЛЕДУЮЩИЙ ШАГ. Ну что же, со спутниками, пожалуй, управились. Теперь они работают каждый год, и в школах почти весь актив из тех, кто вырос в спутниках, и в коммуну новый приток – из спутников.

Стало понятно главное: если взять 50 любых ребят, дать им коммунарских вожатых и включить в их число хотя бы 5–6 коммунаров, через несколько дней в отряде (или в команде) начинается коммунарская жизнь. Кто-то назвал это принципом бутерброда. Смешно, но, пожалуй, верно: давление сверху и снизу...

Про нас стали писать в газетах и журналах. Писала «Комсомолка», писал «Пионер», писали ленинградская «Смена» и «Ленинские искры». Начали приходить письма: «Расскажите о коммуне все до мельчайших подробностей... Мы хотим жить так же».

Но разве в письме обо всем расскажешь?

Во всероссийском пионерлагере «Орленок», около Туапсе, собрались 54 комсомольца из разных секций клуба юных коммунаров при «Комсомольской правде». В пионерском лагере появился 12-й, комсомольский отряд. Это был наш самый главный и самый трудный спутник. Ведь до сих пор мы работали только с пионерами. А тут комсомольцы-старшеклассники. Годятся ли наши формы работы для старших ребят?

В коммуне 10 или больше взрослых людей скрупулезно продумывают и анализируют («обсасывают») каждый день, каждый час жизни коллектива. А смогут ли ребята из клуба ЮК организовать свою жизнь сами? Смогут ли найти взрослых друзей, если поймут их необходимость? А если на все вопросы – «нет»? Тогда понятие «коммунар» присоединится к списку понятий, смысл которых убит профанацией.

Вожатыми отряда стали ревкомовцы Виктор Малов, Ира Леонова, Люба Балашкова. В отряд направили семерых наших: Сашу Прутта, Витю Рабкина, Нину Григорьеву, Милу Сазонову, Яню Кучинскую, Женю Хрычкина и Володю Магуна. Перед группой была поставлена задача: за 40 дней орлятской смены сделать отряд коммунарским. Вожатые работают «сверху», мы – «снизу». Принцип бутерброда.

Встретили нас довольно сдержанно. Немногие знали, что такое коммуна юных фрунзенцев. Условия в «Орленке» располагали к отдыху, и только. Море – в 15 метрах от палаток. Но на первом же сборе был поставлен элементарный вопрос: какой прок клубу юных коммунаров от своего сорокадневного отдыха? В конце концов (не без аккуратного направляющего участия вожатых, конечно) договорились жить в «Орленке» по-коммунарски, насыщенной жизнью. Абстрактность этих слов конкретизовалась в тут же придуманном девизе отряда: «Наша цель – счастье людей! Мы победим. Иначе быть не может».

 

ГОР НЕ ВОРОТИЛИ. Я живу в Киеве. Однажды к нам в школу пришло письмо: нам дают две путевки в комсомольский отряд «Орленка». Одна из них досталась мне. Поехали в «Орленок». Там была и делегация ребят из Ленинграда. Они чем-то отличались от остальных. Меня тогда удивило, почему на «огоньке знакомства» нет вожатых и почему его ведет длинный парень из ленинградских ребят?

Непонятно и интересно было уже с самого начала, уже на эвакобазе, когда все они, взрослые ребята и девчонки, выпрыгнули из автобуса – в пионерской форме, в галстуках – и построились на линейку. Коммуна, организация жизни в ней – вот что их связывало.

В нашем большом комсомольском отряде жизнь была организована таким образом, что от каждого из нас требовались все способности и возможности. Правда, в «Орленке» мы гор не воротили, а просто думали, как бы поинтереснее сделать жизнь в школе, начиная с политпросвещения, кончая вечерами отдыха. В этом отношении очень пригодится опыт коммуны. И «ленинградское ядро» принесло в отряд всё самое лучшее, что дала им коммуна.

 

«ОГОНЁК» У МОРЯ. Первый отряд юных коммунаров вставал раньше всех в лагере и позже всех ложился. Утром, пока не жарко, коммунары работали на строительстве лагеря или в совхозе. Работали дружно, возвращались в лагерь в хорошем настроении.

А по вечерам, когда становилось совсем темно – в Ленинграде не бывает таких черных ночей, – неторопливой цепочкой поднимались в гору по узенькой тропинке в зарослях орешника. Там, на маленькой полянке, дежурный разжигал костер. Не костер, а действительно огонёк – несколько сухих веток, чтобы было светло и уютно. Усаживались вокруг костра на старых корягах. У некоторых были персональные «ложи» – удобные толстые ветви старых орешин, нависшие над поляной. Ревкомовец Виктор Малов снимал с гитары чехол, и все негромко запевали. Потом песня кончалась. Потрескивали сучья в костре, глухо шумело море, надсадно цвиркали цикады. Ребята молчали. Из тишины вырастал разговор. Он был всегда неторопливым и до того искренним, что щемило сердце и хотелось всех любить. Прожит день... Что хорошего сделано? Что было неудачно? Что надо сделать завтра? Это был самоотчет отряда и внутренний отчет каждого перед самим собой.

Когда «огонёк» кончался, дежурный командовал:

– Отряд, встать! Смирно! Наша цель – счастье людей!

Пятьдесят ребят отвечали:

– Мы победим! Иначе быть не может!

Скоро всё было, как в коммуне, и может быть, даже лучше, потому что все ребята – старшеклассники, значит, интереснее творческие дела и легче прививается самоуправление. Одно дело, когда дежурный – шестиклассник, другое – если он уже выпускник. И вообще оказалось, что наша методика как будто нарочно придумана для старших ребят, для 16– и 17-летних. В этом стоит разобраться.

Обычно считают, что формы, салют, строй, игры, девизы интересны лишь для маленьких, для пионеров. А старшеклассники, мол, люди «серьезные»... Так ли? Вспомним: когда создавалась пионерская организация, в ней были и 16-летние ребята. Именно они, старшие, поддерживали красивые традиции, ходили в коротких штанах (теперь их назвали бы шортами), барабанили и горнили, командовали отрядами... Играть – это очень интересно и в 16 лет, если только игра серьезная, честная, если взрослые участвуют в игре на равных.

А за игрой, за красивыми традициями встает нечто более важное. Вот строчки из анкет.

Женя Бессонов (Барнаул). В «Орленке» я узнал, какие есть люди и какой я. Очень понравилось, что работали. Не то, что в обычных лагерях.

Валерий Мальцев (Курск). Не думал, что есть такие ребята, не представлял себе, куда еду. Самое сильное впечатление – ленинградские коммунары.

Люда Бондарь (Семилуки). Попала в круг людей отличнейших, поверила в моральное самовоспитание.

Сергей Фролов (Белебей). На всю жизнь останутся в памяти «огоньки», наши творческие дела, откровенные разговоры. Такого в жизни больше не будет.

Но Сережа ошибся: было еще такое, и не раз...

 

ЦЕПНАЯ РЕАКЦИЯ. Под Новый год в Москву на сбор юных коммунаров съехались 90 человек. Только 15 из них были в «Орленке», в том первом отряде, но каждый из 15 привез с собой друзей.

В первый же день был спор. Денег ни у кого нет, приехали на свои, заработанные субботниками. Всего 5 дней... Многие впервые в Москве. Главное – зарядиться, узнать, что делается у друзей, научиться. Кстати, идет Новый год. Как его встречать?

Горком комсомола пригласил гостей на бал в Колонный зал. Заманчиво!

Кто-то из московских ребят зовет к себе – поместимся!

А встречали Новый год в просторном зале почтового отделения № 261 на Ленинском проспекте. На почте – гора поздравительных телеграмм. Ровно в 12 разошлись по участку – приносили телеграммы в самые первые минуты Нового года, к праздничному столу. Эта операция называлась «Радость людям». Она определила стиль коммунарского сбора.

Каждый день был насыщен до предела. Каждый день – работа для людей. Участвовали в комсомольском субботнике. Давали концерты в больнице. Ночью построили снежный городок во дворе детского садика – сюрприз для малышей (не обошлось без неприятностей: сторож, увидев столько народу возле детского сада, вызвал наряд милиции... Но мы быстро объяснились с милиционерами).

Эти дела – фон сбора, они – для настроения, для того чтобы чувствовать, что день прожит недаром, что кому-то на свете стало лучше от того, что ты есть. И – для дружбы. Только поработав вместе, можно быстро сдружиться. Это все ребята хорошо поняли на сборе и потом, разъехавшись по школам, старались подступать так же: не пропускать ни одной возможности поработать руками, сделать людям что-то хорошее.

Кроме того, каждый день – творческие дела. Диспут, веселый концерт-«разнобой»... Все это можно провести у себя в комсомольской организации, в классе – только не поленись все подробно записать! Блокнотики и записные книжки не выпускали из рук. Если диспут – записывали вопросы; если хорошая песня – записывали ее слова; если толковый парень – записывали его адрес...

Всех участников сбора пригласили в Центральный Комитет ВЛКСМ. Там нас расспрашивали о работе, советовали, как лучше организовать работу секции, чтобы каждая секция помогала сделать школьную комсомольскую организацию боевой.

Весной юные коммунары опять собрались, на этот раз в Киеве. А летом «Орленок» принимал уже не 60, а 500 комсомольцев-старшеклассников. Теперь на зимних и весенних каникулах сборы стали проходить сразу во многих городах – в Горловке, Архангельске, Свердловске, Киеве, Новосибирске, Одессе, Челябинске, в Москве и Ленинграде, в Бресте и Перми... На каждом сборе – гости из других городов и, конечно, обязательные пресс-конференции: обмен опытом, рассказ о своих делах. И у каждой новой секции клуба – свои старшие друзья, такие же энтузиасты, как наши ревкомовцы.

 

ВСТРЕЧИ, ВСТРЕЧИ... Наш пятый, зимний сбор – всесоюзный.

30 декабря встречаю одесситов. Один. Конечно, в глаза их ни разу не видывал. Стащил с себя шарф, чтобы галстук был заметен, и стою, жду. Идут трое, тоже в красных галстуках (пальто нараспашку, чтобы видны были). Замечаем друг друга одновременно. У всех четверых – рот до ушей. Здороваемся и знакомимся.

Привел их домой. Короткая пресс-конференция: я спрашиваю, они отвечают. Потом засадил готовить (отбирать и переписывать) задания для олимпиады по математике. Через полчаса зову пить чай. Хватают свои чемоданы и сумки и начинают вытаскивать оттуда продукты. Уговариваю поберечь запасы до худших времен; или хотя бы до новогоднего празднества. Напрасно. Часа через два Лизу и Наташку забирает к себе Катя Ашмарина из «Волги», Олега – Миша Шац из «Алтая». Я бегу встречать Ульяновск.

31 декабря в 5 утра Милка и Лариса приводят ко мне Сашку Агеева из Москвы. Ставит чемодан. Объятия. Зову в комнату: «Ложись, доспи». Но он, очевидно, стесняется: уходит гулять. Первый раз в Ленинграде, мол. Только лег – звонит телефон. Снимаю трубку.

– Здравствуй.

– Аверина?! Откуда?

Оказывается, из аэропорта. Только что с московского самолета. Едет к Леоновой. Через 5 минут снова ложусь. Часа полтора не могу заснуть. Наконец надоедает, вскакиваю. К счастью, к 8 утра – на Витебский: приезжает Галка из нашего орлятского отряда «Верность».

Новый год мы с гостями коммуны встречали у Иры Леоновой. Именно тогда у нее на стене появилась карта Союза, а на ней 19 флажков, и от каждого – ниточка к Ленинграду: коммунары из 20 городов встречали 1964 новый год вместе.

 

В ТРИ СМЕНЫ. Жизнь на сборе практически не останавливалась. Сбор если и переводил дыхание, то только в течение двух-трех часов перед подъемом. А часто и такого не бывало: кто-то предпочитал бодрствовать с двенадцати до четырех, а кто-то – с четырех и до конца, т. е. до подъема и дальше. Ночи были необходимы для подготовки творческих дел, для продумывания дня в целом.

...Ночью выхожу из комнаты, где готовится олимпиада, иду по коридору. Вдруг натыкаюсь на группу стариков-«волжан»: готовятся к завтрашнему дню отряда. Захожу в спальню «Алтая». Забиран беседует с Игорьком «за жизнь»...

Самое печальное, что с тех, кто бодрствовал ночами, требовалась бодрость и днем: продуманный день нужно было еще вести. Иногда все-таки удавалось поспать час-полтора.

...Ко мне, к Цивину и Прутту подходят трое старших «алтайцев».

– Парни, ложитесь спать. Сейчас «Алтай» вполне без вас справится.

Минуты две гордо сопротивляемся, но после приказа ДКО покоряемся (приняв на всякий случай обиженный вид). Заснуть трудно – слишком возбужден. Слышу, как на цыпочках, шикая друг на друга, в спальню возвращаются Ира и Донька. Им поручено укрыть нас потеплее и повесить на дверь записку: «Спящих не будить. «Алтай».

 

ЛИЧНЫЕ ПИСЬМА. На конвертах писем, которые пишут в коммуну, обычно стоит имя Ф. Я. и адрес Дома пионеров и школьников: Загородный проспект, 58.

Эти письма, может быть, и не стоило бы читать никому, кроме Ф. Я.: уж очень тесно там куски о коммуне перепутаны с сугубо личным – про мужа, жениха, жену, про неприятности на работе... Но тем не менее письма эти хранятся в нашем музее как коммунарская почта. Когда начинали писать книгу, Ф. Я. отдала нам кипу писем, сказала: «Ребята, берите. Моих писем здесь нет – это письма коммуне».

«...В результате моего просчета в финансах мы сели с Володей в поезд Москва – Новосибирск с двумя рублями. Питались в основном остатками подарка, который он получил во Дворце пионеров. Мы стойко и мужественно отворачивались от приносимых пирожков и развлекались разбором записей со сбора.

Наконец, мы радостно, полной грудью вдохнули родной морозный воздух без примеси разной там сырости! Мы – дома! Выступила с вдохновенной речью о ленинградской коммуне перед производственным совещанием учителей нашего интерната. Молодец завуч Луканев – он в своих предложениях пошел даже дальше меня, отстаивая права ребят на критику учителей на «огоньках».

В общем, сейчас живем с ДКИ (дежурный командир интерната), раз в неделю – «огонёк» с передачей дежурства и т. д.

Милая Фаина Яковлевна, а будет летний сбор? Жду ваших сообщений и мыслей. Пишите. Целую. Привет, привет всем.

Ваша Нэлла Аникеева».

«Хотела написать вчера, после проводов ленинградцев, но состояние было хуже нормального – спала весь день, всю ночь, а сейчас – 9 часов 1 апреля. У меня еще мозги не на месте...

Киевский вокзал. Наши песни, шутки вперемежку с рыданиями девчонок, а я уговариваю себя, других, что это ерунда, что все обязательно увидимся (а сама этому почти не верю). Галка Асанова опоздала на поезд и стоит такая довольная, а в руках только голубенькая книжечка «Орленка» – вещи уехали. Приходят ребята. Через час – другой поезд. Галка зарывается под мое пальто, и через пять минут у меня галстук весь мокрый от ее слез, и блузка тоже.

Но, несмотря ни на что, как это было здорово – за 4 дня 100 совершенно новых людей стали близкими, всего за 4 дня...

Перед отъездом я говорила почти со всеми новенькими: они уехали такие же, как мы из «Орленка», – это точно.

И еще вот что я думаю. Как хорошо, когда есть чему и кому быть верным. Это то, что нужно человеку.

Наша цель – счастье людей! Мы победим. Иначе быть не может!»

Привет всем. Целую.

Л. Тверская.

Киев. 1.IV.6З г.

 

ПОСЛЕДНИЙ «ОГОНЁК». Город Ульяновск. Июнь. 26-го утром одиннадцатиклассники сдали последний экзамен. Весь день работала «живая цепочка». Все носились по Ульяновску, поздравляли выпускников, кто-то доставал транзистор, кто-то лопату, а главное, всем передавали приказ: «Сегодня в 16.00 общий сбор в школе – едем в лес на прощальный «огонёк».

Двадцать человек, штук 10 сумок, гитара, транзистор, четырехместная палатка, мяч и фотоаппарат. Спрашивается: что еще нужно? В трамвае спохватились – нет Володьки. Володька кончил школу год назад. Теперь он работает и ходит к пятиклассникам вожатым. Сегодня он должен вернуться с ними из похода. Я бегу за Володькой. Он сидит на диване усталый, небритый, в пыльной походной одежде – еще не переодевался и не ел. Я объясняю, в чем дело. Он молча встает.

– Ты бы хоть поел, – говорит мама.

– Некогда, ждут.

Нас ждали на последней остановке. И вот мы всё вместе вступаем в лес. Минут 20 бродим по лесу. Наконец «командирша» Наташка говорит: «Здесь». Сумки брошены на траву, кто-то берется ставить палатку, кто-то очищает место для костра. Все пишут свои пожелания и планы на 3 года – самое, самое сокровенное. Записки кладут в белые конвертики, конвертики – в бутыль, а бутыль утром зароют в землю. Мы придем сюда через 3 года. Мы будем читать, улыбаться, а может, и грустить о чем-нибудь несбывшемся.

Несколько человек запевают, но на гитару падает первая капля, и вот уже дождь. Всем в палатке не уместиться. Мы бежим в дом, который строят неподалеку. Кто-то раскрыл сборник Василия Кубанева «Идут в наступление строки». Каким замечательным человеком был Кубанев, а ведь прожил всего 21 год.

Все по очереди смотрят на небо. Дождь – незапрограммированное мероприятие. Но и дождь кончается – все бегут к костру. А у костра – Женька. Он в длинном плаще и с палкой в руках, как настоящий лесовик. «Огонёк» открывается линейкой, в чем-то торжественной, в чем-то шуточной. Те, кто остается в школе, дарят выпускникам кораблики с алыми парусами. На борту дата встречи – через 3 года. Все выпускники по решению общего сбора остаются почетными членами клуба юных коммунаров.

Исчезли последние отблески заката. На лес опустилась ночь. Хорошо лежать у костра и молча смотреть в огонь или тихо петь: «А желтый цыпленок заснул тихим сном», а потом: «Люди идут по свету»...

– Послушайте,– говорит Наташа,– у меня есть письмо с фронта от одного человека, Зоиного дяди. Мы его сейчас прочитаем.

Желтые листки фронтовой почты и слова о России, о великом народе, о великой вере в великую победу. Когда читаешь книги о войне, то, бывает, и засомневаешься: а были ли такие письма? А не было ли все проще и менее героично? Но тут, у костра, в лесу, эти старые листки убеждают: были люди, не боявшиеся высоких слов, готовые идти на смерть. Листки идут по кругу. Буквы пляшут перед глазами желтым огнем. Минуты молчания.

«Огонёк» есть «огонёк», и завершается он разбором работы дежурного командира. Затем снова песни. В два часа ночи опять пошел дождь. Девчонки забираются в палатку. Мы, мальчишки, стоим под дождем, держа над головой брезентовое полотно. Утром тщательно закрытую и залитую воском бутылку с конвертами опускаем в яму. Укладываем на место дерн и фотографируем это место.

– А через три года здесь будет колесо обозрений, – говорит Сашка. И все смеются. Мы идем по мокрой лесной дороге, скользим по грязи. Полседьмого утра. Народу в трамвае немного. Одни смотрят на нас с удивлением, другие – понимающе, третьи – недовольно: «Это еще что такое? Такие большие, а в красных галстуках, и бог знает откуда в такую рань!» Мы провожаем наших дальножительниц. Меня встречают ребята, трое парней, и спрашивают: «Ну как?» Я им говорю: «С добрым утром», а потом показываю кораблик с алыми парусами. И еще я их фотографирую.

Дома я раздеваюсь и валюсь на диван. Вечером иду к Сашке, потому что он пригласил всех слушать Баха, и я хочу еще раз поглядеть на всех ребят и девчонок.

Через 2 месяца я сдавал экзамены в институт. У меня был день рождения. Утром мне принесли с почты 15 телеграмм и разочарованно сказали: «А мы думали – профессору».

 

А НАЧАЛО?...А все началось с 20 «активных, инициативных», которых однажды телефонограммами звали в Дом пионеров и школьников на Загородном проспекте. Помните? «Пришлите активиста с цветочком...»

 

Глава восьмая,







Дата добавления: 2015-09-07; просмотров: 329. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Кран машиниста усл. № 394 – назначение и устройство Кран машиниста условный номер 394 предназначен для управления тормозами поезда...

Приложение Г: Особенности заполнение справки формы ву-45   После выполнения полного опробования тормозов, а так же после сокращенного, если предварительно на станции было произведено полное опробование тормозов состава от стационарной установки с автоматической регистрацией параметров или без...

Измерение следующих дефектов: ползун, выщербина, неравномерный прокат, равномерный прокат, кольцевая выработка, откол обода колеса, тонкий гребень, протёртость средней части оси Величину проката определяют с помощью вертикального движка 2 сухаря 3 шаблона 1 по кругу катания...

Концептуальные модели труда учителя В отечественной литературе существует несколько подходов к пониманию профессиональной деятельности учителя, которые, дополняя друг друга, расширяют психологическое представление об эффективности профессионального труда учителя...

Конституционно-правовые нормы, их особенности и виды Характеристика отрасли права немыслима без уяснения особенностей составляющих ее норм...

Толкование Конституции Российской Федерации: виды, способы, юридическое значение Толкование права – это специальный вид юридической деятельности по раскрытию смыслового содержания правовых норм, необходимый в процессе как законотворчества, так и реализации права...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.018 сек.) русская версия | украинская версия