Морозко 3 страница

За ужином Морозко предупредил Забаву, что они завтра едут на выставку. Что за выставка - узнает на месте. Забава переживала. Она ни разу не была на выставке, куда бы требовалась вечерняя прическа и специальный макияж, который обещал не стираться, даже если она будет заниматься спортом. Так пообещал ей стилист. Одеваться под пристальным взглядом Господина ей было уже привычно. Даже льстил его одобрительный взгляд, когда она надевала бельё и чулки. Чёрное платье в пол с открытыми плечами было из тонкого трикотажа, обнимающего тело. Держалось оно лишь на верхней резинке. - Кое-чего не хватает, - сказал Морозко и вышел. Вернулся через несколько минут, держа в руке такую знакомую веревку. Забава удивилась, но постаралась не подать виду. Ей было сложно представить, как она в платье и на шпильках будет перемещаться со связанными руками, ведь на большее этого мотка веревки не хватит. Она робко протянула руки вперед, сомневаясь, угадала ли она, или надо было завести их за спину. Улыбка чуть тронула губы Господина, который провел веревками по ее рукам, груди, ключицам. - Мне нравится твоя покорность. Но не угадала. "Будет ли наказание?" - она начала опускаться на колени. Но он придержал ее за локоть, не дав опуститься. - Я лишь хочу дополнить наряд. Смотри в зеркало. Ей практически не доводилось наблюдать за работой Морозко со стороны, а сейчас тактильные ощущения дополнялись картинкой. Весьма соблазнительной. Виток за витком - и вот её шею, грудь и спину украшает плотное плетение. Не удержалась, провела пальцами по нему. - Нравится? - Очень, - прошептала она. - Тогда спускаемся. Шпильки высоки. Выше, чем те, на которых она ходила по дому, но нельзя упасть или оступиться. Вот они уже внизу. Господин подает ей практически черную переливающуюся шубу в пол. Она проскальзывает в рукава, пальчиками осторожно перебирает мех. - Норка, - поясняет Господин, и они спускаются в гараж. Всю дорогу Забава наслаждалась мягким мехом, то кутаясь в него лицом, то просто перебирая пальцами. Она не заметила, как они подъехали к какому-то зданию. - Сиди, я помогу тебе выйти, - предупредил ее Господин до того, как она успела потянуться к ручке. В полушаге от Господина, чинно беседующего с каким-то мужчиной. Глаза невольно скользят по фотографиям, представленным на выставке. Обнаженные и не очень тела, обвязанные веревками. Где игра теней, где взглядов, где поз. Казалось бы статика, но такая эмоциональная, близкая. Она заворожено переводила взгляд с одной фотографии на другую. Морозко тронул ее за локоть: - Пошли посмотрим. Ей оставалось только кивнуть. Красиво. Она примеряла на себя каждую позу, представляя, как заботливые руки сопровождают веревку, обвивающую ее тело. Легкое волнение и возбуждение Забавы не укрылось от глаз Морозко. Пока девушка рассматривала фотографии, он общался с подходившими к ним знакомыми. - Извини, - к Морозко подошел его давний приятель, являющийся одним из организаторов выставки. - У нас внезапно возникла проблема. Девушка, которая должна была выступать со мной, попала в небольшую аварию и добраться вовремя не успеет. Ты с моделью? - Надо подумать. - Я буду в зале, - мужчина удалился. - Мне предлагают выступить, - Морозко оторвал Забаву от созерцания, - но мне нужна модель. Забава перепугано обвела заполненный людьми зал и посмотрела ему в глаза. - Если ты не хочешь или боишься, то я откажусь, потому что ничего не получится, если я настою. "Если бы он не хотел, то не спрашивал бы меня, - пронеслась мысль, - но оказаться беспомощной на глазах у стольких людей..." - Я согласна, - ее голос сорвался. - Я не настаиваю. - Согласна, - уже тверже ответила она. - Хорошо. Осталось решить, будешь ли ты в платье или без. Забава судорожно сглотнула. Вопрос доверия. - Оно будет мешать? - тихо. - Я смогу сделать так, что не будет. У тебя есть время подумать до представления. Забава последовала за Морозко, который прошел в закрытый зал. Там находился мужчина, подходивший до этого. Они обговорили технические моменты, музыкальное сопровождение. - Придется поменять. Сейчас принесу музыку и реквизит. - Ты всегда что ли веревки с собой возишь? - усмехнулся мужчина. Морозко неопределенно пожал плечами и подошел к Забаве. - Побудь, пожалуйста, здесь. Никто сюда не войдет. - Да, Господин. Через минуту она осталась одна. Небольшой символически огороженный подиум, Несколько достаточно больших колец, свисающих с потолка. Она поднялась на возвышение, дотронулась до холодного металла. Высоковато - еле достает, не вставая на носочки. Но и рост у нее небольшой. Интересно, зачем они. Скрипнула дверь - вернулся Господин. - Как себя чувствуешь? - Волнуюсь, Господин. - Не надо, я с тобой, - его рука лаской прошлась по ее щеке. - В платье или без? Она вновь заколебалась. - Я боюсь. - Чего? - На меня будут смотреть. - Какое тебе дело до других, если смотреть и касаться тебя буду я. По её телу прошлась знакомая дрожь. - Без платья. - Тогда сейчас разувайся и снимай чулки, оставь все на нижней полке столика. Она последовала его указаниям, а затем села посередине, уткнувшись в согнутые ноги. Господин сел сзади, успокаивающе поглаживая по спине и плечам, с которых он уже размотал своё украшение. Шаги и шорохи. В полумраке заполняется зал. Она не видит, но чувствует. Лишь руки Господина не дают ей запаниковать. Она согласилась и не должна разочаровать. Действительно, какое ей дело до других, если она может порадовать Его. Тишина. Затем музыка на грани слышимости, шепот на ухо: "Я сейчас". И она одна. Не паниковать. Несколько секунд одиночества, и вновь знакомые руки придерживают ее за плечи, теперь уже помогая подняться. "Не открывай глаза". Знакомое ощущение скользящей веревки, льнущей и ласкающей тело перед тем, как затянуться узлом. Но прежде руки Господина, осторожно стягивающие платье, поглаживающие ее тело, осторожно, как будто стараясь не спугнуть. Виток за витком крепко обнимает тело, прижимает руки так, что не пошевелиться. Узел за узлом, вывязывают иное платье, что было до этого. Рука Господина поглаживает обвязываемую ногу. И снова шепот: "Как ты?" А как можно чувствовать себя в его руках: "Надежно". - "Не бойся". И вот она уже отрывается от пола. Веревки чувствительно, но не больно врезаются в тело. Они опора, которую ей дал Господин. Забава отзывается на его руки, на губы, мимолетно скользнувшие по шее. Полёт с эйфорией на грани боли чуть затекающих мышц, и тело, которое слушается не её. Уже? Как жаль, что этот изумительный полет закончился и Господин ее развязал. Забава открывает глаза, чтобы посмотреть на Морозко, который держит ее на руках. Одобрение. Её шепот: "Спасибо". Его: "Тебе спасибо". Можно прикрыть глаза. На выставке они не задержались. Когда Забава немного пришла в себя, Морозко укутал её в шубу и донес до машины. Уютный сумрак дороги, фары встречных машин. Это сон. Красивый чувственный сон. И как же не хочется ей просыпаться.

Глава 6 - У нас сегодня будет гость, - предупредил Забаву за завтраком Господин. - Как мне себя вести? - Как обычно. Как будто кроме меня никого нет. - Я поняла, Господин. Часов в пять к Забаве зашел Морозко, чтобы помочь ей одеться. Это сложно было назвать платьем, но такова его воля. Ей стало немного неуютно. "Как можно в таком виде показаться кому-то постороннему на глаза? - она смотрела на себя в зеркало. - Одно дело - выступление, когда она даже не ощутила зрителей, другое - гость". Кусочек ткани, прихваченный веревками, прикрывал ее лишь спереди. Сзади ничего не было. Для дополнительных ощущений на веревке, пропущенной между ног, были завязаны узлы, чувствительно потирающих клитор при ходьбе. - Не волнуйся. Ты - моя. И только мои указания и просьбы ты выполняешь. Никто ничего тебе не сделает. Даже не дотронется. Веришь? - Да, Господин, - ответила она, глядя ему в глаза. - Ты чудо. Тебе полезна будет эта встреча. Он нежно поцеловал её и отстранился, не углубляя поцелуй. Звонок телефона - Морозко дал сигнал открыть ворота. - Пошли встречать гостя. Забава спустилась вниз, на шаг отставая от Господина. Только-только успела покинуть последнюю ступеньку, как дверь в холл отворилась и вошел высокий статный мужчина, за ним проскользнула яркая брюнетка. "Нельзя разглядывать", - одёрнула она себя и опустила глаза так, чтобы видеть только Господина. Мужчины обменялись приветствиями, не представляя своих спутниц. Краем глаза Забава увидела, как девушка, расплескав по полу шубу, встала на колени перед ним и помогла ему разуться, тут же подав туфли взамен. Он снял пальто, потом помог разоблачиться своей даме, которая, освободившись от верхней одежды и быстро переобувшись, встала за спиной своего Господина. Мужчины неспешно прошли в кабинет. Забава, как обычно, пристроилась у ног Господина в свободной позе, ее товарка легла у ног своего, уткнувшись лицом в колени и вытянув перед собой руки. - Чай, кофе, что-нибудь покрепче? - поинтересовался Морозко. - Кофе, - девушка у ног гостя тут же выпрямилась, оставаясь на коленях. - Завари мне чай. - Да, Господин Морозко. - И себе возьми что-нибудь, - добавил Морозко. При закрывающейся двери она услышала фырканье гостя: - Господин Морозко? Оригинально. - Не тебе судить, Холод. Забава прошла на кухню, девушка за ней. - Если нужна турка - я достану. Гостья проигнорировала её реплику. В несколько секунд оглядела кухню, безошибочно нашла чашку с блюдцем. Внимательно изучила кофемашину, проверила, всего ли в ней хватает, и уверенно нажала несколько кнопок. Забава спохватилась и поставила чайник на огонь. Заварка была залита водой, едва начавшей отпускать со дна пузырики воздуха. Два подноса были сервированы одновременно. Лишь в последний момент Забава вспомнила об указании Господина и взяла себе стакан сока. Мужчины не отвлеклись от разговора, когда девушки вернулись в кабинет и стали сервировать столик, каждая своему Господину. Забава налила чай и подала Морозко. Тот кивнул, разрешая присесть. Расправив кусок ткани импровизированного платья, она устроилась у его ног со своим стаканом, искоса наблюдая за гостьей. Та, стоя на коленях и опустив голову, двумя руками подала чашку с блюдцем. Гость взял предложенное не глядя и, как только его спутница вновь встала в позу покорности, поставил чашку с блюдцем на её подставленную попу, предварительно отпив глоток. Одно неловкое движение - и горячий кофе может вылиться на её спину. Но гостья никак не отреагировала на действия Холода. "Мне тоже надо было так встать? - паническая мысль пронеслась в ее голове. - Но Господин сказал вести себя так, как будто никого нет". Словно прочитав ее мысли, Морозко успокаивающе погладил ее по щеке и начал перебирать ее волосы, пропуская пряди между пальцев. Она пододвинулась чуть ближе, чтобы ему было удобней. - Я смотрю, ты себе кошечку завел, - весьма язвительно заметил Холод. - Ты же знаешь, зоофилией не страдаю, впрочем, как и вещизмом, - спокойно возразил Морозко. - А я люблю совмещать приятное с полезным,- гость слегка шлепнул "столик" по попе так, что чашка с блюдцем немного покачнулись. Забава больше не прислушивалась к разговору мужчин. Её озадачило поведение гостя и его спутницы. - Ты не против, чтобы девочки пообщались в гостиной, пока мы с тобой обсудим дела? - поинтересовался Морозко. - Ты можешь пойти поговорить, - дал разрешение Холод своей спутнице. Та, не поднимаясь, дотянулась рукой до чашки с блюдцем, осторожно сняла их, выпрямилась, посмотрела, остался ли кофе, и лишь потом поднялась. Девушки быстро убрали со столика и тихонечко удалились. Когда посуда была определена в посудомойку, они прошли в гостиную. Гостья тут же развалилась на диване. - Фух, можно немного расслабиться и отдохнуть. Забава скромно пристроилась в кресле. - Сколько ты заплатила за сессию? - поинтересовалась девушка. - Что? - не поняла она. - К твоему Мастеру очень тяжело попасть на сессию бондажа или на вот такую тематическую. Крайне редко он соглашается провести её за деньги и то, если ему интересно. А ты не из наших. Или начинающая? - Я ничего не платила, - растерялась Забава. - Тогда тебе повезло. Они помолчали. - Спрашивай, что тебя интересует, пока мне разрешили говорить, - подбодрила ее гостья. Девушка помялась. - А... не страшно вот так на себе чашку держать? Гостья усмехнулась: - Это наказание. - Я думала, порка - это наказание. - Ну... смотря кто и как порет, - она мечтательно закатила глаза. - Хотя и это может стать наказанием, когда недопорят. А ты в теме недавно, я так поняла. Забава вновь недоуменно посмотрела на собеседницу. - Господин у тебя первый? Она кивнула и зарделась. - И что, ошейник не подарил или что-то подобное? - Нет. А зачем? - удивилась Забава. - Обычно дарят. И ты носишь, как символ принадлежности и того, что находишься под защитой, - она с таким наслаждением погладила свой ошейник, что Забаве стало неудобно. Дверь кабинета хлопнула, послышались мужские голоса. Гостья быстро соскочила с дивана и приняла позу покорности у входа в гостиную. Забава помедлила, но тут же, опомнившись, буквально вылетела из кресла и встала около дверного проема так, чтобы не загораживать вход. Единственное, что ее беспокоило, так это правильно ли она угадала, с какой стороны будет её Господин. "Фух", - про себя с облегчением выдохнула она, когда Господин оказался рядом. Мужчины начали прощаться. Спутница Холода поднялась только тогда, когда её Господин развернулся к выходу. И опять же она помогла ему переобуться, а он ей накинул на плечи шубу. Попрощались только мужчины.

На следующий день утренние ритуалы соблюдены, но задумчивость Забавы бросилось в глаза Морозко. - Что-то случилось? - поинтересовался он, когда завтрак был окончен и они прошли в гостиную. - Нет, Господин. - Тебя что-то беспокоит? Она замялась. - Спрашивай, - чуть мягче приказал он. - У девушки, пришедшей с гостем, был ошейник. - И? - Она сказала, что все дарят и... - замялась снова, - это как бы символ защиты и принадлежности... - Ты себя не чувствуешь в безопасности? - Нет, Господин. - Тебе нужен символ принадлежности? - Не знаю. Не думала, что это важно. - Для тебя это важно? Забава не знала, что ответить. Господин молча встал с кресла и вышел. Она было хотела последовать за ним, но указаний не было, поэтому в растерянности застыла посередине комнаты. Его не было минут 5-7. Всё это время она провела на коленях, думая, что рассердила Господина. - Встань, - голос вошедшего Морозко был жестким. Забава поднялась с коленей, но голова ее была по-прежнему опущенной. Краем глаза, она видела, как в руках Морозко мелькает красная веревка. Она была слишком тонкой для связывания. Послышался щелчок ножниц, и вот уже Господин опускается перед ней на колени, чтобы завязать на её лодыжке сплетенный из веревки браслет. Морозко поднялся и произнес: - Я тебе дарю символ принадлежности и защиты. Такой, каким его вижу я. Можешь его снять, когда закончится действие нашего договора. Забава упала на колени и прижалась к руке Господина губами. Не передать словами, что она чувствовала всё то время, пока он молча плел браслет, и какое облегчение испытала сейчас.

Глава 7 Сегодня Забава встала наугад, потому что Морозко сообщил ей только время завтрака, что было странно. Чувствовала она себя неважно, хотя немногим лучше, чем обычно в женские дни. Тихонько отворила дверь в комнату Господина и застыла на пороге - кровать была смята, но пуста. Она не угадала со временем? Дверь из ванной открылась, и оттуда вышел Морозко в одном полотенце. Забава опустила голову и попыталась упасть на колени. - Не вздумай! - резкий окрик. И уже мягче, - Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? - Доброе утро, Господин. Не очень хорошо. - Вот и лежала бы до завтрака. Я ж предупредил, во сколько он. - Но я... - Все действия, за исключением наказания, должны доставлять в итоге удовольствие. А сейчас иди полежи еще и спускайся на завтрак минут через сорок. Морозко подошел к Забаве и, приподняв ее подбородок, нежно поцеловал ее в губы. - Мне приятно, что ты сегодня обо мне подумала, но мне будет приятней, если ты будешь себя хорошо чувствовать. Забава была тронута и удивлена такой заботой. До этого о ее самочувствии лишь для галочки справлялся отец, когда возвращался из командировок. Она сказала об этом Морозко. Но для него было странным не интересоваться здоровьем и настроением человека, находящегося рядом, тем более при их отношениях. В эти дни Морозко был с ней чуть более нежным, чуть более мягким. Тепло его руки на животе успокаивало боль, когда он приходил к ней в комнату, пока она отдыхала. Не стоит считать, что Забава только валялась в кровати. Когда ей стало легче, просвещение девушки продолжилось. - Книги книгами, - сказал Морозко, - но это можно будет и самой читать в будущем, а вот этикету за столом лучше учиться на практике. - Я разве неаккуратно ем? - Забава в душе обиделась. - Нет. Но есть много гласных и негласных правил, которые следовало бы соблюдать. Тебе в жизни пригодится. Но если ты не хочешь... - Нет, Господин, - она поторопилась его остановить. - Хочу. И она не знала, на какую каторгу согласилась. Казалось бы, что сложного в еде? Да ничего, если тебе нужно соблюдать кучу условностей, о которых ты даже не слышала. Очень хотелось прекратить трапезу, но Морозко не давал ей выйти из-за стола, пока она оставалась голодной. Поправлял он ее аккуратно, не наказывая и не ругая. Но ей самой становилось обидно из-за своей неловкости. - Ты же умница, у тебя всё получится, - подбадривал он ее. - Всё дело в практике и желании. Забаве очень хотелось соответствовать мужчине, сидящему напротив. И вот почти неделю спустя Морозко похвалил почти безупречно прошедший ужин. - Я же говорил, что у тебя всё получится. У меня на завтра для тебя сюрприз. Днем придут из салона, подготовят тебя к выезду. Забава с радостно-волнительным предвкушением поблагодарила его. Они подъехали к ресторану. Забава, волнуясь, вспоминала правила поведения. Главное - ничего не забыть и не перепутать, потому что наказание последует сразу. Господин ее предупредил. Она ни разу не была в подобных местах. Что ж об этом говорить, она и в кафе-то была всего несколько раз. Дверца машины открылась - Забава, выходя, слегка оперлась о предложенную Морозко руку. Так. Дверь открывает метрдотель, первым заходит Господин, она следует за ним. Не забыть дождаться помощи. Длинная шуба легко соскользнула с ее плеч с помощью заботливых рук. Как бы не убиться на этих шпильках, идя по зеркальному полу. Их отвели к столику, который стоял не на виду, но и не совсем в тени. Скрыться от чужих глаз не получится, особенно на том месте, которое для нее определил Господин, отодвинув стул. Она будет видна всем, он окажется в тени. - Посередине стула, - прозвучал над головой голос, стоило ей примоститься на краешек. - Предмет. Она сглотнула. Чёртовы правила. Сняла кольцо с пальца и протянула Господину. Принесли меню, он сделал заказ. - Можешь осмотреться. Забава осторожно оглянулась. Большой красивый зал ее поразил еще с порога, но на тот момент она была слишком сосредоточена на том, чтобы не упасть. Немногочисленные женщины дорого одеты. Все в сопровождении мужчин. Запонки и часы сверкают далеко не дешевым блеском на запястьях уверенно и скупо жестикулирующих сильных рук. Женщины милы, улыбчивы, ярки своими нарядами, но не поведением. Подошел официант, расставил посуду, положил приборы. Забава судорожно начала вспоминать, что чем едят и что могут принести, ведь названия блюд, заказанных Господином, ни о чем ей не сказали. Пока она осматривалась, стали подавать закуски. Официант ушел, Господин выжидающе на нее посмотрел. Её взгляд заметался по столу - что-то забыла. - Салфетка. Предмет. Господи, как она могла забыть про такую простую вещь?! Дрожащими руками она взяла салфетку, попыталась развернуть и уронила. Несколько секунд на осознание, наклонилась и подняла ее, не зная, что делать дальше. Подскочил официант, забрал салфетку и подал новую. Стоило официанту отойти, как она сняла с шеи цепочку и протянула Господину. Украшение вновь ушло к нему в карман. Достаточно сложно было поддерживать непринужденную беседу о погоде, недавно прочитанных книгах, когда всё время приходилось следить за собой, с тревогой ожидая очередного замечания Морозко. "Хоть бы хватило вещей", - тревожно билась мысль. Смена блюд, наполнены бокалы с вином и тост "За волнительный вечер". Отпила глоток, поставила на стол - замечание: "За ножку. Предмет". Сняла браслет. И вроде ничего сложного, ничего сильно отличающегося от повседневной еды не было, лишь затейливо украшено и красиво подано. Но вся атмосфера не располагала к отдыху, хотя казалось, что Господин наслаждается и обстановкой, и блюдами, и беседой. Кусочек мяса застрял в горле от волнения. Забава взяла бокал и отпила, порадовавшись, что в этот раз всё вроде сделала правильно. - Вилку надо было положить. Предмет, - четко прозвучала фраза, очень отличающаяся по тону от того, каким шло обсуждение героев книги. Сережка ушла в карман Господина. И всё с легкой улыбкой и благодарностью за науку. Лист салата не хотел накладываться на вилку - был великоват. Движение ножом от себя... - По направлению к себе. Предмет. Забава положила приборы, выскользнула из туфли, приподняла подол платья и стала скатывать чулок, который не очень охотно покидал ее ножку. Под пристальным взглядом Господина, ей становилось жарко, но отвести от него глаза она не могла даже для того, чтобы посмотреть, не наблюдает ли кто-нибудь за ней. Последние движения дались тяжелей. Она протянула чулок сбоку от стола, судорожно сжимая его, понимая, что полностью спрятать его в ладони не получается. С облегчением вздохнула, когда этот предмет белья исчез в кармане брюк Господина. Лучше бы она оставила этот лист салата на тарелке - не обязательно же было всё доедать. - Еще вина? - спросил Господин, как только она допила. - Да, пожалуйста, - протянула бокал, держа его навесу. - Поставь на стол. Предмет. Второй чулок снимался дольше - руки начали дрожать, тонкая ткань выскальзывала из рук. На ней осталось не так много одежды, а ужин еще не закончился. Она с тревогой оглядела зал, заметил ли кто-нибудь её действия? Вроде нет. Глазами встретилась с каким-то мужчиной - тот чуть улыбнулся и кивнул ей. Она вспыхнула, потупила взгляд. Ей так захотелось стать менее заметной. Забава прекратила есть. Недорезанный лист салата одиноко лежал на тарелке. Почему у нее не уносят посуду? У Морозко давно уже забрали, хотя он не доел. Её взгляд заметался по столу, но подсказок уже не было. Заметив её панику, Господин поинтересовался: - Подсказать? - Да, подскажите, пожалуйста, Господин, - тихо попросила она. - Приборы на тарелке параллельно друг другу. Она последовала его указаниям. Тарелка тут же исчезла вместе с проворным официантом. - Предмет. Забава заколебалась, вспоминая, что еще на ней осталось. Точно! Еще одна сережка. Она сняла её и передала Морозко. Вскоре официант поставил десерт - восхитительное суфле со свежими фруктами. Забава вновь бросила взгляд в сторону мужчины, сидящим за соседним столиком. Тот продолжал на нее смотреть. Спрятаться за десертом не получалось. - Спина. Предмет. Забаве показалось, что она залилась краской от макушки до кончиков пальцев. Но приказ надо выполнять. Это не чулки. Сквозь тонкую ткань она нащупала кружево, перебирая пальчиками, спустила до ягодиц. Чуть приподнялась на стуле так, чтобы это не сильно бросалось в глаза. Сквозь платье стала спускать трусики. Еще немного, еще чуть-чуть. Шелк платья скользил в руках, мешая быстро сделать задуманное. Ноги стали подрагивать от напряжения позы и высоких шпилек, которые вдруг стали неустойчивыми. Взгляд заметался по залу. - На меня смотри, - спокойно произнес Господин. И она, словно опершись на его взгляд, почувствовала уверенность в себе. Стянула кружевные стринги, которые никак не хотели покидать свое место. Уже не волнение, возбуждение накатило на нее волной. Забава привыкла ходить без белья, но не в такой обстановке. И мысль, что ее манипуляции были видны со стороны, будоражила ее. Десерт они съели спокойно. Камень свалился с души, когда Господин рассчитался по счету. Он начал подниматься, и она по привычке вскочила из-за стола первой. Тихий скрип стула для нее отдался ощущением чего-то острого, резанувшего по ее распаленному телу. Господин, ничего не сказав, проводил ее на выход из зала. У Забавы подгибались коленки. Казалось, что все смотрят на нее и знают, что на ней кроме платья, туфель и красной веревочки на лодыжке ничего нет. Дошли до гардероба. Господин подал шубу. Стоило Забаве запахнуться, как последовало слово: "Предмет". Щелчок застёжки на шее, и шёлк, скользя по ее возбужденному телу, лужицей растекается по полу, оставляя на коже прохладу подкладки шубы. Шаг из платья, которое тут же невозмутимо подбирает и перекидывает через руку уже одевшийся Господин на глазах изумленной только что вошедшей пары. Девушке остается следовать к двери, любезно открываемой невозмутимым метрдотелем. Они сели в машину. - Ты умничка, - похвалил ее Господин. - Но я же осталась без ничего, - робко возразила Забава. - У тебя еще были туфли, - в голосе Морозко послышалось тепло.

Глава 8 День, последний день в этом доме. Забаве волнительно и грустно. Она и так получила много, гораздо больше, чем могла бы ожидать от жизни. Прекрасно понимая, что жить, как прежде, дома она не сможет, девушка еще не знала, что ей делать дальше. Сначала, наверно, увидеться и поговорить с отцом, который ее любил, но по-настоящему близким человеком никогда ей не был. Он должен был приехать сегодня ночью. - Спасибо за всё, Господин, - Забава сидела, как обычно, у ног Морозко в кабинете. Ей было страшно отпускать его руку, к которой прижималась губами. Он не препятствовал ей, но как только появилась возможность, он освободился. Погладил пальцами по щеке, приподнял за подбородок лицо, заставляя посмотреть ему в глаза. - Запомни. Ты замечательная и можешь стать для себя самой еще лучше. Подумай и реши, как дальше жить. - Я запомню это, Господин. - Собирайся, пора. Забава поднялась в комнату, переоделась в самую простую одежду. Ей даже в голову не пришло надеть один из шикарных бельевых комплектов, которых было достаточно много. Хлопковое белье непривычно прикрыло ее тело. Через 10 минут она была готова. Спустившись вниз, она увидела Морозко, который тоже успел переодеться. - А чемодан наверху? - Какой чемодан? - удивилась она. - С вещами. - Но мои вещи ж выброшены... - Вообще-то все вещи в шкафу твои. Украшения тоже оставила? - Да. - Пошли, помогу собраться. Забава на негнущихся ногах последовала за Морозко. У нее в голове не укладывалось, что все вещи, даже те, которые она не успела надеть, её. Как оказалось, в гардеробной был чемодан, который до этого она не замечала. Она пыталась было ему возразить, но Господин был непреклонен и в достаточно категоричной форме возразил, что другой хозяйки у этих вещей нет и не будет. Финальным аккордом на плечи Забавы легла та роскошная шуба, в которой она выезжала в свет, а куртка была упакована в чемодан. Дорога пролетела для нее в одно мгновение. - Спасибо еще раз за всё, - голос Забавы дрожал, и она пыталась не расплакаться. - Ты это заслужила. За подкладкой чемодана банковская карточка, пин-код, 3112 - как последний день старого года. Это тебе на учебу и на съем жилья на первое время. Постарайся с умом распорядиться деньгами. Ты же умничка. Он притянул ее к себе, с напором поцеловал и отпустил. - Всё. Морозко помог ей выйти из машины, вытащил чемодан, махнул рукой на прощанье. Вскоре в темноте растворился и свет фар. Забава открыла калитку и вошла во двор. Собак мачеха не любила, поэтому некому было её встречать лаем. Дошла по расчищенной дорожке до дома, помедлила, вдохнула и вошла. - Петровна, ты что ли? - послышался голос мачехи, решившей, что в гости заглянула соседка. У Забавы от волнения пропал голос, но всё же ей удалось произнести: - Нет, это я. Выглянувшая из комнаты сестра от испуга выронила косметичку, и всякие тюбики, баночки, карандаши и прочая мелочь с грохотом раскатились по полу. - Чего ты там роняешь? - выплыла из кухни мачеха и оторопела при виде падчерицы. Забава молча сняла шубу, разулась. Только тогда первой в себя пришла мачеха. - Ты где столько времени шлялась, шалава? - кухонное полотенце стегнуло девушку поперек спины. Обида и горечь поднялись в ней волной. "Да как смеет эта женщина поднимать на нее руку? Кто она такая, чтобы вообще касаться неё? Только Господину... - Забава в мыслях осеклась, -...теперь никому. Незаслуженно...". На втором замахе она перехватила её руку: - Не смей ко мне прикасаться! - почти прошипела Забава. Мачеха отшатнулась. Падчерица никогда ей и слова поперек не говорила. Стук калитки и такие знакомые шаги за дверью привели всех в чувство. В дом вошел отец Забавы, уставший, но довольный, что наконец-то добрался. - Как хорошо, что все дома, - обрадовался он. - Все дома?! - взвилась мачеха. - Твоя дочечка месяц где-то шлялась, сегодня явилась в новой шубе и с чемоданом! Неизвестно, что еще кроме этого она принесла! На порог ее не пущу! Мужчина опешил: - Как месяц? - Пап, ты раздевайся, отдыхай, а я пойду в свою комнату. Захочешь поговорить - приходи. Забава, оставив чемодан в коридоре, попыталась пройти в свою микроскопическую комнатушку, но мачеха пребольно схватила ее за локоть. - Руку уберите, - тихо, но твердо приказала девушка. Мачеха нехотя отпустила, переключившись на мужа. Забава прилегла на диван. Она не устала, ей нужно было решать, как жить дальше. У нее создалось ощущение, что она попала в другой мир. Она отвыкла слушать оскорбления, скрывать чувства и мысли, а здесь... здесь всё чужое. Даже отец... Нет, она его любит, но её место уже не с ним. А где? Она горько усмехнулась. Не с Господином. За дверью раздавался шум, назревал скандал. Долетали отрывочные вопли мачехи: "И где можно было такое заработать?! И за что ей подарили? Ты посмотри, какая срамота?" Это что, ее чемодан распотрошили? Похоже... ей было наплевать на вещи. Для кого ей их теперь носить. Но это её вещи. Забава решительно вышла из комнатушки. Мачеха с отцом переместились на кухню, а в зале сводная сестра копалась в её вещах. - В мои обноски ты не влезешь, - заметила Забава, которой приходилось донашивать за младшей, если та не отдавала еще приличную вещь подружке. - Да ты... ты... доска облезлая! - выпалила покрасневшая сестрица и вылетела из комнаты. Забава влезла под подкладку чемодана, где нашла не только карточку, но и украшения, которые были на ней в ресторане. Ком подкатил к горлу. Услышав, что приближаются мачеха с отцом, она быстро спрятала это в карман и стала аккуратно убирать вещи обратно в чемодан. - Забава, нам надо поговорить, - растерянный отец стоял на пороге зала. - Да, да, ты всё-всё объяснишь. И еще не известно, не украла ли ты чего и не скрываешься ли... - Прекрати, - прервал ее муж. - Пап, я разговаривать буду только с тобой. Пошли в мою комнату. Забава покатила чемодан к себе, отец последовал за ней. Мачеха, злобно пыхтя, захотела зайти в комнату девушки, но была решительно выставлена мужем. Забава долго разговаривала с отцом. Тот как будто постарел лет на 10, только сейчас поняв, что семьи нет, дочь столько лет терпела унижения, а он чуть не поспособствовал ее смерти. - Я очень виноват перед тобой. Что ты собираешься делать дальше? - устало поинтересовался он. - Жить. Как - после Нового года будет ясно. Но скорее всего, уйду отсюда. Папа, я не могу здесь. - Но это твой дом. - Это ваш с мачехой дом и твоя жизнь. Я тебя люблю, но мне здесь жизни не будет. - Я понимаю. Я помогу... - Пап, - перебила Забава, - давай решим это после Нового года. - Хорошо, дочка, - мужчина со слезами на глазах прижал к себе дочь. Разошлись они под утро. Забава расстелила постель на старом диване и уснула. Надо отоспаться, ведь завтра 31-е. Отец тоже ушел спать: дальняя дорога и непростой разговор выбили мужчину из колеи. И невдомек было им, что мачеха со своей дочкой подслушивали под дверью. - Ты что задумала? - поинтересовалась мачеха у дочери, когда та, немного поспав, оккупировала ванную. - Я знаю, где весь этот месяц была Забава. И этот мужик меня оценит гораздо выше, чем её! Я же красивее и интереснее ее, - девушка умолчала об опыте. - А что, действительно. Если уж эта замухрышка смогла его раскрутить на такое, то ты тем более! - жадность мачехи не знала границ. И она принялась помогать дочери. Вскоре та была готова. Мачеха тихонько вытащила ключи от машины у мужа, и отправила дочь в путь. Забава встала после обеда и принялась помогать мачехе по дому. Та подозрительно молчала, но то и дело кидала злобные взгляды на падчерицу. Вскоре встал и отец. Куда подевалась мачехина дочь, никто не спросил - привыкли, что та часто убегает к подругам. Вскоре наступило раннее утро 31-го. Шум подъехавших машин, автомобильный гудок, хлопок дверью и одна из машин уезжает. Из окна невозможно понять, кто приехал. Окрик мачехи, чтобы вышла посмотрела, какой козел поставил под их окна вонючий автомобиль. Забава накинула на себя куртку и выскочила со двора. Странно. Машина отца, двигатель работает, но никто не выходит, а изнутри слышится стук. Она осторожно подошла и заглянула со стороны пассажира. В тусклом свете фонаря увидела сестру с шариковым кляпом во рту. Со стороны водителя никого не было. Забава открыла дверцу, чтобы выпустить сестру, не понимая, почему та сама это не сделала. Девушка вывалилась на снег. У нее были сзади связаны кисти и предплечья поверх норковой шубки. "Шибари", - с горечью подумала она. Ей отчего-то было больно, что связывание, возведенное в ранг искусства, было применено Господином на её сестре. Сестра мотала головой и что-то пыталась сказать. От избытка злости даже больно пнула Забаву по ноге, попав острым каблучком. Девушка помогла что-то мычащей сестре подняться и расстегнула кляп, который был выплюнут. Сестра невнятно материлась, видимо, затекла челюсть. Было ясно, что она ругает Господина. - Этот м***к еще поплатится за издевательства! Развяжи же меня! Извращенец... Забава встала за спину сестре. Да где же здесь развязывается? Она недоуменно осмотрела узлы. Крепкие, но какие-то грубые, ассиметричные. Веревки местами шли внахлест. Да и какая веревка... упаковочный шпагат. Из всех плюсов - не тянется, из минусов - врезается до жуткой боли. От сердца отлегло. Господин не стал тратить на нее время. - Резать надо, - сказала Забава. - Не развяжу. Из уст сестры слышался сплошной мат - идти толком она тоже не могла, так как была стреножена. - Это всё из-за тебя! На вопли своей дочери выбежала мачеха. Причитая, она мешала Забаве спокойно разрезать веревку. Когда девушку освободили, та поковыляла в дом с помощью матери, злобно отказавшись от помощи сестры. Шуба была скинута на пол в коридоре, а сестра быстро скрылась в ванной, щегольнув весьма откровенным агрессивным нарядом. Через дверь были слышны ее вопли, из которых стало ясно, что та, прихорошившись и прихватив шубу сестры, взяла ключи от машины отчима и поехала знакомиться с Морозко под видом того, что машина застряла неподалеку от его дома. Ну а там... что случилось потом, сестра не рассказала. Забаве не было жалко сестру, ведь она знала, что Господин просто так не наказывает, тем более таким образом. На сердце немного потеплело. С ней он никогда так неуважительно не поступал. 4 часа до Нового года. Мачехина дочь заперлась в своей комнате, не желая выходить и ехать на какую-то мега-вечеринку. Её мать уговаривает выйти, стоя под дверью. Отец вышел покурить на улицу. Забава накрывает на стол. "Что-то долго нет отца, надо позвать его", - подумалось ей. И, накинув куртку, она вышла из дома, чтобы тут же столкнуться с отцом. - А я уже хотела тебя звать, - улыбнулась она. - Да я снег чистил перед калиткой. Лопату там оставил, заберешь? А то не хочется возвращаться. - Конечно. Иди в дом. Мужчина посмотрел вслед дочери, помчавшейся за ворота. "Счастливого Нового года!" - пожелал он ей.

Эпилог - Ты не Морозко, Морозов. Ты настоящий Отморозко, - смеялся Холод. - А что, я должен был терпеть, как на меня вешается какая-то б*дь? Она хотела удовлетворения - она его получила. - Ага, с затычкой в ж*пе и вибратором, - приятель Морозова не переставал ржать. - Не жалко было? Морозов безразлично пожал плечами. - Новый год сегодня наступает, - напомнил друг. - Ты ж знаешь, как встретишь его, так и проведешь. Давай на тематическую вечеринку. Есть на примете парочка хороших девочек, ты их еще не видел. Морозов покачал головой и чуть улыбнулся: - Я уже знаю, как я проведу год. **** Бой курантов. На кровати сидит связанная девушка. Мужчина отпивает из единственного бокала шампанское и с поцелуем делится жидкостью с рассыпающимися по языку пузырьками. Его рука скользит по её телу, чуть касаясь обнаженной кожи, достигает щиколотки, на которой з