Медиа-фото, бытовая фотография, старая фотография

Одна из наиболее актуальных тем философии ХХI века – это феномен медиа, его философский анализ и критика. Важный аспект этой темы - роль фотографии в медийном пространстве и та работа, которую выполняет медийное фото, преобразуя «жизненный мир» человека на новых (медийных) основаниях[2]. Особый интерес в этих условиях приобретает анализ тех способов взаимодействия с фотографией, которые противодействуют тенденции к отрыву человека от первичной реальности. Когда какой-то срез сущего претендует на тотальность, у человека как у свободного существа само собой является желание противодействовать диктату медиа-реальности. Пытаясь уйти от рассеянного насилия медиа, он проявляет интерес к тем областям жизни, которые позволяют ему ускользнуть от контроля медиа, от завораживающей подмены неподатливых вещей первого (природа) и второго (вещи, произведенные человеком, но имеющие стабильное тело и разделяющие судьбу вещей природы) порядка квази-вещами третьей, визуально-виртуальной, симулятивно-цифровой природы.

В этом эссе речь пойдет о восприятии фотографии в ином (с онтологической точки зрения)направлении, чем направление трансформации восприятия фотоснимка, оказавшемся включенным в медиа-сферу, в экономику медийного производства и потребления. Наше внимание концентрируется на тех видах фотографии и тех способах взаимодействия с ней, которые возвращают человека к общению с реальностью, к молчанию, к внутренней сосредоточенности, к тишине созерцания.

Медиа-реальность уже давно проникла в повседневность. Метастазируя в «мягкие ткани» повседневной жизни (дом, семья, досуг), она разрушает (а во многом – уже разрушила) традиционные формы быта. Тем не менее бытовое пространство еще сохраняет островки человеко-размерного опыта. Так, к примеру, семейная фотография остается (хотя бы до некоторой степени) со-размерной человеку. Фотография из семейного альбома удерживает первоначальную интенцию фотографа: задержать ускользающее, спасти от забвения то, что дорого и любимо. Бытовая фотография значительно ближе к «самой реальности», чем визуальные конструкции фотографа-профессионала, работающего в жестком коридоре требований, предъявляемых медиа[3].

Среди снимков, наполняющих домашние альбомы, у старой фотографии есть свое особое, в чем-то исключительное, место. Не случайно «старину» обычно хранят отдельно от остальных фотографий. Если бытовая фотография как таковая меньше оторвана от первичной реальности, чем фотография «публичная», «медиальная», то старая фотография – это такая часть семейного фотоархива, которая связана с ней крепкими нитями. Старые снимки не конструируют реальность и не отображают ее (точнее, не только отображают), они, скорее, возвращают к ней через переживание отсутствия какого-то ее фрагмента. Образ на старой фотографии присутствует, указывая на отсутствие того, что он изображает в первичной реальности.