Глава 12. Я не первый год работаю в бригаде, но до сих пор понятия не имела о том, что в здании есть просторный подвал

 

Я не первый год работаю в бригаде, но до сих пор понятия не имела о том, что в здании есть просторный подвал, облицованный серым кафелем. Вход в хранилище замаскирован фальшивой стеной. Десятки раз я пробегала мимо большого зеркала, установленного у входа, и всегда считала, что оно тут помещено для того, чтобы сотрудники привели себя в порядок перед работой. Но сегодня у меня день открытий.

Чеслав приложил карточку к раме зеркала, она беззвучно отъехала в сторону.

- Ух ты! - восхитилась я. - Сим-сим, откройся!

Мы спустились по железным ступенькам и пошли по коридору. Через равные промежутки на стенах висели камеры, на пути несколько раз попадались решетки, которые открывались после того, как шеф набирал на замке комбинацию букв и цифр.

Чем дальше мы продвигались, тем яснее я понимала: постороннему человеку сюда не попасть. В конце концов дорога привела нас к комнате, вдоль двух стен которой стояли шкафы, а в третьей была стальная дверь со «штурвалом».

Посередине за обшарпанным деревянным столом, словно перенесенным сюда из семидесятых годов прошлого века, восседал тощий мужичонка, размером чуть побольше кролика. Сходство усиливали торчащие уши и слегка косящие глаза.

- Привет, Горыныч, - поприветствовал дядьку шеф.

Хранитель архива оторвался от папки.

- Здорово, Чес, как тебе такой пассаж: «Открытый перелом двух коленей правого бедра»?

- От Ремизова документ? - улыбнулся Чеслав.

- И как ты догадался? - ухмыльнулся Горыныч.

Я постаралась сохранить невозмутимый вид. Что еще интересного сегодня узнаю? Ремизов, вероятно, сотрудник другой бригады. И сколько нас?

- Как дела, Таня? - спросил Горыныч.

- Мы знакомы? - удивилась я.

Горыныч потер руки.

- Чес! Девушка-то сообразительная! Ну-с, чего изволите?

- Улики по Харитонову, - вздохнул шеф, - по ним…

- Их забрала Фатима, - перебил его Горыныч, - о чем в книге имеется соответствующая запись.

Шеф подтолкнул меня к столу.

- У Татьяны возникла парочка вопросов по поводу хранения вещдоков. Я пойду наверх. Выпустишь ее потом?

- Говори, - приказал Горыныч, глядя в спину моему боссу.

Я решила не церемониться:

- Вы знаете о пропаже «ручки»?

Горыныч встал, открыл шкаф, вытащил с полки здоровенную амбарную книгу, пролистал ее и ткнул пальцем в одну строчку:

- Читай.

Я прочла запись, сделанную каллиграфическим почерком: «Десятое февраля. Время 15.03. Четыре опечатанные коробки. Э. Харитонов. Сдал № 1. Принял № 12. Работал по делу № 1. Полка 76, ряд 8а, место 140, № 102807».

- А что в этих ящиках было?

- Мне знать не положено, - спокойно ответил Горыныч, - приказано хранить, глаз не спускать. Опись в бригаде делают, внутрь вкладывают и сюда доставляют. Я беру коробку - и в загашник.

- Где эти стеллажи? - полюбопытствовала я.

Горыныч повернул «штурвал» и открыл железную дверь. Я увидела мелкоячеистую решетку, а за ней уходящие вдаль бесконечные ряды полок.

- Запирать? Налюбовалась? - без всякого ехидства спросил Горыныч.

- У вас нет компьютера? - запоздало удивилась я.

- Зачем он мне? - нахмурился сторож вещдоков. - Нельзя доверять железке, которая от электричества зависит.

- Как вы только разбираетесь в архиве, - покачала я головой.

- А как раньше служили? - отбрил Горыныч. - Без ерунды! Взял, в книгу вписал, регистрационный номер присвоил и сиди, решай кроссворд. У меня как в аптеке! Чужих не бывает! Внутрь никого не пущу. Чего надо, сам вынесу, после официально поданного требования. Встречаются такие кадры, позвонят и ноют: «Горыныч, дай коробку, позарез надо, потом разрешение донесу». У меня один ответ: «Я человек служивый, подчиняюсь инструкции». Вот Чес молодец, у него всегда бумаги на месте. Ну, убедилась? Здесь утечки нет. У меня стаж сорок лет.

- Мне в голову не пришло бы вас подозревать, - заюлила я, - но улика-то испарилась.

- Я в курсе, - кивнул Горыныч, - оформил только что свое соображение по данному вопросу. Хочешь выслушать или мои мысли для тебя ничего не значат?

- С радостью принимаю любые советы, тем более если они исходят от опытного детектива, - польстила я Горынычу.

- Я всего лишь архивом рулю, - поправил он.

- Вы здесь один? - вдруг сообразила я.

- Зачем много сотрудников?

- Гигантское помещение, - сказала я, - неужели даже уборщицы нет?

- Сам пол мою, - ответил Горыныч, - тут всего-то двадцать пять метров.

- А в хранилище кто убирает?

- Никто. Там аппаратура поддерживает нужный режим, - объяснил Горыныч, - ну пыль образовывается, так ее сдуть можно.

- Если вы заболеете, кто вас заменит? - осторожно поинтересовалась я и услышала:

- Я не беру бюллетень.

- Никогда?

- До сих пор не приходилось, - равнодушно уточнил собеседник.

Я решила поймать Горыныча:

- Ладно, а отпуск?

- Зачем?

- Зачем брать отпуск? - улыбнулась я. - Чтобы отдохнуть.

- Нет нужды.

- Вы здесь всегда находитесь? - поразилась я. - Безвылазно?

- Безотлучно! - подтвердил Горыныч.

Я растерялась:

- Неужели вас никогда никто не заменял?

- С какой стати? - удивился он.

- Жена плохо себя почувствовала, дети попросили прийти в школу на новогодний праздник, у матери давление подскочило, - перечислила я самые частые поводы неявки на службу.

- Я детдомовский, семьи нет, квартира моя здесь, за стеной. Заканчивай с расспросами, - велел Горыныч, - архив я не бросаю, и точка! Так говорить свое соображение? Оно мне недавно на ум пришло.

- Сделайте одолжение, - опомнилась я.

- Гляди сюда, - приказал хранитель улик, - запись до Харитонова. Выше на строку. Читай.

- «Десятое февраля. Время 15.00. Одна опечатанная коробка. Дело Н.Морозовой. Сдал № 1, принял № 12. Работал по делу № 6. Полка 76, ряд 8а, место 139, № 102806», - озвучила я. - И что?

- Слухи ходят, что тебя на работу взяли за необычайную дотошность, - закряхтел Горыныч, - ан, вижу, врет народ. Растолкую. Первый номер у Чеслава, он в тот день два дела припер, в архив только шеф ходит. Одно я в 15.00, другое в 15.03 принял, номера им разные дал, всего одна цифра разнится, и устроил укладку рядом, места 139 и 140. По Харитонову Чес сам работал, под его руководством эту китаезу фальшивую поймали. А с Морозовой бодался шестой номер. Вот мне в башку и втемяшилось: что, если шестой улики в кабинет Чеса принес, а шефа там не оказалось. Могло так получиться?

Я не увидела в этом ничего необычного.

- Конечно, Чеслав не всегда там бывает.

Горыныч чуть сгорбился.

- Я так и полагал. Шестой свою коробку ему на стол поставил, а там уже харитоновские ящики были. И шестой засунул нос в чужое дело! Спер «ручку». Возможно такое?

- Невероятно, - отвергла я предположение Горыныча.

- Почему? - еще сильнее скрючился тот.

- В бригаде не принято так поступать!

Горыныч рубанул рукой воздух.

- Это не аргумент! Не положено, а он сделал! Всем известно, что мне не разрешено без запроса улики выдавать, но кое-кто все равно просит. Так мог возникнуть у шестого интерес?

Мне пришлось допустить такую возможность:

- Теоретически, если предположить, что шестой номер… кстати, кто он?

Горыныч выпрямился.

- Спрашивай у Чеса. Мне это знать не положено!

- Когда мы с боссом сюда вошли, вы читали какие-то бумаги и веселились над коленями в правом бедре, - я решила поймать хранителя на мелкой лжи.

Но он не покраснел, взял папку, открыл ее и загундосил:

- Один из наших парней собирает фразы из ментовских протоколов, потом дает мне почитать. Ну, например: «При осмотре места происшествия на проезжей части синела красная куртка». Или еще: «Гражданин Пенкин нанес гражданину Маркину удар по голове тупым железным предметом, предположительно остро наточенным топором, и причинил пострадавшему серьезное повреждение печени».

Я засмеялась.

- В цирк ходить не надо, - удрученно цокнул языком Горыныч, - тут еще где-то было… во… «Причиной порчи предметов на складе стала повышенная замышковонность помещения грызунами квартирного типа. Несмотря на то что склад был окошачен, мыши произвели обгрыз единиц хранения на сумму в миллион рублей».

- Но вы бросили фразу: «Чеслав эту китаезу фальшивую сам поймал», значит, вы в курсе дела Харитонова, - приперла я хранителя к стенке.

Горыныч встал.

- Если люди чего рассказывают, я запоминаю, сам не любопытствую. Все. Закончили. Иди наверх. Хочешь про шестой номер узнать, интересуйся у Чеса. Последнее, что скажу: мне шестой никогда не нравился. Глаза у него были голубые-голубые, честные-пречестные. Я таким людям не верю. Точка. Ступай прямо, решетки я отсюда открою, сильно ими не греми, там замки дорогие.

Было понятно, что я не понравилась Горынычу. Мне, похоже, не удалось найти с ним общий язык.

Чеслава на месте не было, зато обнаружился Димон, который тут же вылил на меня ливень информации. Коробок успел пообщаться со специалистом-востоковедом, и тот ему напел: «Древние китайцы были мастера на хитрые фокусы. Изображение дракона достаточно традиционно для этого народа. А по составлению ядов жителям Поднебесной не было равных, всякие там Борджиа нервно курят в сторонке».

Коробок попытался выяснить, сколько может стоить такая «ручка», и услышал в ответ: «Во-первых, цена зависит от того, кто ее приобретает, государственный музей или частное собрание. В последнем случае дадут больше. Во-вторых, сумма может стать запредельной, если оружие решит купить фанат криминальных раритетов».

- Фанат криминальных раритетов? - удивилась я.

Димон кивнул.

- Прикинь, чего только не бывает. Я нарыл в Сети сайт, на нем предлагаются очки Джека Потрошителя, всего за десять баксов.

- Оригинально, - улыбнулась я, - до сих пор неизвестно, кем был в действительности самый известный убийца Англии.

Коробок бойко застучал по клавиатуре ноутбука.

- Здесь еще трубки Шерлока Холмса, по четырнадцать евро. Если хочешь приобрести три штуки, то цена упадет на две единицы.

- Интересно, а сколько их всего имел сыщик? - совсем развеселилась я. - И, позволь напомнить, великого детектива не существовало, он плод фантазии писателя Конан Дойля. Следовательно, трубок в реальности нет и быть не может.

- Личные плетки маркиза де Сада, - не обращая внимания на мои слова, читал текст на экране Коробок, - посох Ивана Грозного, которым тот сына убил. Ух ты, палка царя есть в двух вариантах: резная деревянная и мраморная с позолотой.

- Неудобно опираться на каменный посох, - рассердился я, - на сайте вольготно устроились мошенники.

- Тань, ты чего? - заморгал Димон. - Это приколы! Есть дешевые, вроде очков Потрошителя, но можно найти и вариант на толстый кошелек: веревка, на которой повесили Марию Антуанетту, десять тысяч евриков за метр, всего тридцать метров, и на куски ее не режут.

Меня передернуло.

- Если исключить то, что на такой сувенир неприятно смотреть и что тридцать метров - это слишком много для виселицы, то надо вспомнить школьные уроки истории. Марии Антуанетте отрубили голову.

- Во! - подскочил Димон. - Топоры палачей. От первобытных племен до наших дней, бесплатная заточка, доставка на дом. Чего только народ не придумывает!

- Кто такой шестой? - спросила я.

Коробок с удивлением посмотрел на меня.

- Шестой? Ты о чем?

- Ну, когда ты пишешь отчеты, какой номер ставишь вместо подписи?

- А! - сообразил Димон. - Я третий. Шестого я плохо знал, он тут совсем мало работал, был слишком молодым для бригады.

- Можешь о нем чуть-чуть рассказать? - попросила я.

Хакер отодвинулся от компьютера.

- Роман Бубнов. Вроде бы из ментов, но точно не скажу. Внешне очень симпатичный, блондин с голубыми глазами, девки ему под ноги спелыми грушами падали. Роман у нас за контакты с женщинами отвечал, ни одна перед ним устоять не могла, независимо от возраста и социального положения. Если требовалось мамзель или мадам расколоть, Бубнова вперед пускали и… приз бинго. Он улыбался во все шестьдесят четыре зуба, говорил людям одни комплименты, ни капли вредности, самолюбования, не лез ни к кому в душу и был не слишком образованным. У всякого в бригаде свой талант, технике нашей работы обучить можно, а вот божий дар не привьешь. Бубнов прирожденный обаяшка. Но мне он не нравился.

- Почему? - тут же спросила я.

Коробок оперся локтями о стол.

- Не знаю. Энергетика не совпадала. Он приятный, всегда был в прекрасном настроении, никого не грузил, пару раз мне кое-какие шнуры для компов доставал, у него была тьма приятелей, мог Марте сто очков вперед по количеству связей дать. Но что-то меня в нем отталкивало.

- Где сейчас Бубнов? - перебила я его.

- Умер, - коротко ответил Димон. - Глупо. Попал под машину. Ладно бы Романа отправили работать под прикрытием, как Гри, в таком случае все возможно.

Я постаралась сохранить спокойствие. Главное, не зареветь в присутствии Коробкова. Иногда сотрудникам дают особые задания. Спрашивать, куда и зачем направлен коллега, нельзя, да и не имеет смысла, даже если он по совместительству является твоим мужем. Я не имею ни малейших известий от Гри и не знаю, когда услышу его голос. Перед тем, как пропасть, муж нарушил служебную инструкцию, позвонив мне, и сказал: «Некоторое время у нас не будет возможности связаться. Но ты помни: я тебя люблю!»

Отлично помню, как изменилось лицо Чеслава, когда он узнал про тот звонок, боссу пришлось слегка приподнять завесу тайны и сказать мне: «Гри будет отсутствовать длительное время. Это все, что могу сообщить. Связывая свою судьбу с членом бригады, ты понимала, на что идешь».

Я не стала задавать шефу вопросов. Глупо интересоваться, где Гри, чем он занят, когда вернется домой. И вернется ли вообще. Мне все равно не расскажут правду. Я стараюсь не произносить вслух имя мужа, а коллеги никогда не упоминают о нем. Сейчас Коробков нарушил неписаное правило, и мне лучше притвориться, что я ничего не заметила.

Я попыталась растянуть губы в равнодушно-вежливой улыбке, но у меня помимо воли вылетел вопрос:

- Как ты думаешь, они вместе? Гри и Марта? Карц тоже исчезла, она больше не светится на тусовках и не появляется на работе.

Димон ткнул пальцем в какую-то клавишу на ноутбуке:

- Читай.

На экране возник текст, набранный мелким шрифтом. Его иллюстрировал ряд фотографий Марты, взятых из желтой прессы. «Дочь олигарха, первая тусовщица столицы, возмутительница спокойствия, в очередной раз эпатировала публику. Марта Карц решила изменить форму носа и легла в одну из российских косметических клиник. Через две недели невероятно похорошевшая Карц улетела в США в сопровождении хозяина лечебницы, известного врача Игоря Лукьянова. Напомним, что успешный пластический хирург имеет семью и двоих детей. Но разве Марту Карц может это остановить? Нашему корреспонденту удалось проникнуть в VIP-зал аэропорта и взять интервью у наследницы миллиардов.

«Марта, вы надолго в Америку?» - «Не знаю». - «Игорь Лукьянов летит с вами?» - «Да». - «Означает ли это, что господин Лукьянов начинает бракоразводный процесс?» - «Об этом лучше спросить его самого». - «Каковы ваши планы?» - «Жить счастливо». - «С Лукьяновым?» - «С кем хочу». - «Подтвердите или опровергните информацию о приобретении им для вас поместья в Калифорнии и о вашем желании получить американское гражданство». - «Подтверждаю или опровергаю». - «Даст ли ваш отец согласие на свадьбу?» - «Мне давно исполнилось восемнадцать, и я самостоятельно принимаю любые решения». - «Следует ли понимать ваши слова как намек на скорое замужество?» - «Разве я говорила об этом?» - «Когда вы вернетесь в Россию?» - «Когда мне надоест Америка. В мире много стран: Англия, Япония, Индия, Италия, Гренландия. Свет не сошелся клином на одном государстве». - «То есть вы не желаете жить в Москве?» - «Я буду проводить время там, где хочу. Сегодня это США, завтра любая другая географическая точка». - «Но не Россия?» - «Если мне захочется встретиться с друзьями, полечу куда угодно. Земной шар велик и мал одновременно. Даже в прежние века люди могли обогнуть его всего за восемьдесят дней. Мой вам совет: хотите жить счастливо? Живите, не обращая внимания на границы и чужое мнение».

Редакция считает нужным напомнить, что состояние отца Марты, по не вполне точным подсчетам, составляет более трех миллиардов евро. Олигарх вдовец, в прошлом году отметил восьмидесятилетие. Марта единственная дочь одного из самых богатых людей мира».

- Ну и дела, - выдохнула я.

- Ты не знала? - удивился Димон.

- Не-а, - помотала я головой.

- Желтая пресса неделю захлебывалась! - удивился хакер.

- Не читаю газет, - пожала я плечами.

- Интернет словно взбесился, - не успокаивался Коробок.

- Забыл, с кем имеешь дело? С компьютерной идиоткой! Без тебя я даже почту не отправлю. У меня нет ноутбука! - напомнила я.

Хакер схватил со стола листок и начал быстро чиркать по нему ручкой, приговаривая:

- Хватит трепаться о ерунде, давай составим план.

Меня охватило недоумение. Впервые вижу, как Димон пишет текст на бумаге, а не стучит по клавиатуре. И в кабинете есть доска, на ней мы рисуем всяческие схемы.

Димон зачастил:

- Давай сначала определимся. Как полагаешь, смерть Осипа Кошмарова связана с продажей квартиры Тамары Владимировны?

Одновременно перед моим носом очутился листок, и я прочла: «О Марте и Гри ни слова. Потом поговорим».