Глава 14. Осип и Соня познакомились случайно, они столкнулись на дискотеке в институте, где училась девушка

 

Осип и Соня познакомились случайно, они столкнулись на дискотеке в институте, где училась девушка. Сонечка пришла с подругой, а Осипа пригласил однокурсник Софьи. Уходили юноша и девушка вместе. В первый же вечер Кошмаров привел Сонечку в небольшую каморку, где тогда жил, и у них там случилось все, что происходит у молодых людей, оставшихся наедине.

Через неделю Осип сделал Соне предложение руки и сердца. Она ответила согласием, и Ромео с Джульеттой предстали перед глазами родителей Софьи. Разразился феерический скандал. Отец невесты в прямом смысле слова спустил жениха с лестницы, орал ему в спину: «Забудь дорогу в наш дом, мерзавец!»

К сожалению, мама Сони полностью поддержала мужа. Если бы взрослая женщина проявила мудрость, остановила взбесившегося супруга, сказала дочке: «Конечно, дорогая, мы с папой счастливы, что ты нашла свою судьбу, вот только свадьбу лучше сыграть через полгода, хотим собрать денег на торжество», бракосочетание, вероятно, не состоялось бы.

За шесть месяцев Соня могла бы повнимательней присмотреться к Кошмарову и сообразить: Осип - человек не ее круга. Но родители невесты категорически запретили ей встречаться с не подходящим ни по статусу, ни по материальному положению парнем, а запретный плод, как известно, самый сладкий и манящий. В пылу скандала мать заявила: «Выбирай, дочь, с кем будешь жить, с этим хамом или с нами! Если соединишь свою судьбу с Осипом, можешь навсегда попрощаться с родителями».

Сонечка схватила сумочку и убежала. Она пришла к Кошмарову в одном платье и с паспортом. Гордая студентка ничего больше из отчего дома не взяла.

Пара жила в крохотной квартирке, которую Осип снимал у полусумасшедшей старухи. Каким-то непостижимым образом Кошмарову удалось там прописаться. «Ничего, - успокоил Соню муж, - не хоромы, но это всего лишь первая ступень».

Сонечка не роптала, она была счастлива. Осип оказался замечательным супругом, нежным, заботливым, верным. Вот только он часто уезжал в командировки и очень мало зарабатывал, ни о какой финансовой стабильности в семье Кошмаровых речи не было, порой Соня гордо шла в магазин и покупала, что видела, порой не могла прицениться даже к картошке. Второе бывало намного чаще.

Как-то Сонечка робко сказала мужу: «Милый, может, тебе пойти учиться?» «Зачем?» - спросил Осип. Соня объяснила: «Корочки дадут возможность найти хорошую работу с регулярной зарплатой, откроют перспективы карьерного роста».

Осип ничего не ответил, а Соня решила, что она на верном пути, и стала из благих побуждений пилить мужа.

Около месяца дружная прежде пара постоянно ругалась, и в конце концов Осип не выдержал. Утром, когда Соня варила кашу и одновременно зудела: «На дворе июнь, в Москве жара, духота, пыль, хорошо бы на море поехать», муж встал и сказал: «Не хочу так жить! Ты превратилась в сволочь».

Пока ошарашенная Соня, не слышавшая раньше от Осипа ни одного грубого слова, пыталась справиться с эмоциями, Кошмаров ушел.

Весь день Сонечка провела во взвинченном состоянии. В десять вечера, когда в двери заворочался ключ, она бросилась в прихожую, повисла у мужа на шее и заплакала: «Прости, прости, прости! Больше никогда! Ты самый лучший». Осип обнял жену, отвел на кухню, поставил на стол коробку с пирожными, бутылку вина и сказал: «Милая, это я виноват, не рассказывал тебе правды, но не потому, что не хотел. Я человек в погонах, мне на откровенную беседу даже с женой необходимо разрешение начальства. Сегодня я вымолил его у генерала и могу признаться: солнышко, я спецагент».

Сонечка уронила пирожное, а Осип изложил невероятную историю. Он имеет высшее образование, окончил закрытый университет, где обучаются будущие ответственные работники ФСБ. Показать жене документ Осип не может, тот хранится в сейфе в конторе. На самом деле у него большая зарплата, но получать он ее не имеет права, деньги лежат на особом счету, под большие проценты. Осип выполняет важное государственное задание, от его успеха зависят мир и благополучие в стране. Но ему надо прикидываться простым, не очень умным парнем, стесненным, как и все, в финансах, иначе враги раскусят агента и все полетит в тартарары.

«Когда я тебя полюбил, - рассказывал Кошмаров, - то выдержал не один бой с генералом. Начальство велело мне не приближаться к тебе ближе чем на сто километров, но я заверил босса: «Супруга все поймет, она станет мне опорой». «Наша бедность лишь прикрытие?» - залепетала Соня. «Да», - подтвердил муж. «И эта маленькая квартира?» «Конечно, - кивнул Осип, - иначе нельзя. Дело государственной важности».

Узнав правду, Соня перестала нападать на мужа, Осип иногда приносил хорошие деньги, жизнь стала налаживаться. И тут Осипа арестовали за мелкое мошенничество, слава богу, он смог передать жене письмо, в котором сообщил: «Арест часть моей легенды. Сиди тихо, никому ни слова о конторе, иначе все рухнет. Ради того, чтобы проникнуть в центр преступной группировки, мне необходимо иметь одну ходку на зону. Не общайся со следователем, он ничего не знает о моей службе и наговорит тебе много всякого».

Соня перевела дух, вытерла глаза детской пеленкой и продолжала:

- Осипа, правда, довольно скоро отпустили. Ему дали немного и за хорошее поведение освободили раньше. Пока он был в заключении, у нас родился сын. Конечно, мне нелегко пришлось, но женам декабристов было куда хуже, а они ради мужей все вытерпели. К сожалению, начальство Осипа решило, что для карьеры в уголовном мире одного срока мало, и муж вскоре после выхода из-за решетки вновь был осужден. Представляете, едва его отправили к месту отбывания наказания, как мне стало понятно: я опять беременна. Второй наш сын тоже появился на свет в отсутствие отца, и мне было еще труднее. Кстати, свой второй орден муж получил за судимость.

Соня встала, подошла к шкафу, взяла с одной из полок железную коробку, вернулась ко мне и протянула ее.

- Посмотрите, там письма. Осип понимал, что мне трудно, и поддерживал, как мог. Читайте, прошу вас.

Я взяла один листок. «Здравствуй, Соня. У нас тут холодно, поэтому пришли побольше тушенки, а вот конфитюр не надо. Это одно баловство и никакой пользы, лучше сахар, да он и дешевле. Еще нужна сгущенка, сливочное масло, не маргарин, как в прошлый раз. Будь внимательна, «легкое масло» не покупай, это обман. В остальном все без изменений, чай, кофе, твердая колбаса, сама знаешь весь список. И сигарет побольше. Надеюсь, у вас все хорошо. О.К.»

- Видите, - ткнула пальцем в письмо вдова, - джем намного вкуснее рафинада, но он дороже, Осип заботился о семье, не хотел, чтобы я деньги лишние тратила.

Я на всякий случай кивнула. Не стоит спорить с женщиной, только что потерявшей мужа. Но мне послание не показалось нежным: Осип просил побольше продуктов, дешевый маргарин его не устраивал, подавай ему вологодское масло. Наверное, Кошмаров попросту не любил варенье. Как же надо обожать супруга, чтобы посчитать подобное письмо свидетельством любви и нежности? Но, может, мне попалось не то письмо?

Я развернула другое. «Соня! Сейчас не время оставлять ребенка. Беременность, роды - все это непросто и дорого. Квартира у нас маленькая, я не могу прислать денег. Размножаться в такой ситуации неразумно. Сходи к врачу и…»

Лист закончился, я не стала искать продолжение. Похоже, Осип узнал, что станет отцом во второй раз, и перспектива получить еще одного малыша его не обрадовала. Соня лукавила, когда вспоминала о чадолюбии мужа? Или это как с джемом? Написано одно, а женщина видит в словах совсем иной, приятный для себя смысл? Может, Соня решила, что муж заботится о ней, думает о деньгах для малыша? И спокойно родила второго. Она дура? Или наивна до крайности?

Я посмотрела на Соню, а та тем временем говорила:

- Понимаете, он был фанатично предан работе, ради нее мы терпели все неудобства. Квартира у нас крохотная, дом превратился в общежитие, здесь теперь жильцы меняются с невероятной скоростью. Саша с Андрюшей ходят в обычные ясельки-садик, тридцать детей в группе. Но через пару месяцев все должно было измениться! Все!

Сонечка судорожно вздохнула и сгорбилась.

- Осипа собрались перевести в другой отдел. Нам предстояло переехать в новый дом, в шикарные апартаменты! Сто пятьдесят квадратов! Семнадцатый этаж! Вид на Москва-реку! Муж сказал: «Родная, это награда за все трудности. Наконец-то ты ощутишь себя богатой. Куплю тебе шубку, машину, дети отправятся в хорошую гимназию». И… умер! Вернее, его убили враги, да? Я понимаю, Осип погиб на службе, как герой, да?

Наивный взгляд ее уперся в мое лицо, мне составило огромного труда выдержать его и пробормотать:

- Ну… э… понимаете… э…

- Конечно, - кивнула Соня, - мне можете не объяснять! Отлично понимаю, что вы правды мне не расскажете. Не знаете, можно попасть на прием к генералу?

Мне стало еще хуже, и нужные слова никак не находились.

Сонечка стиснула кулачки.

- Я не стану у него ничего просить, всего лишь хочу получить наследство Осипа. Не для себя, ради детей.

- Наследство Осипа? - переспросила я. - У него было имущество?

Соня поежилась.

- Да, он составил где-то год назад завещание. Принес его и говорит: «Дорогая, если меня убьют, ты не будешь голодать», ну и рассказал правду.

- Год назад Осип поделился с вами еще одной тайной? - уточнила я.

Соня кивнула.

- Его настоящая фамилия не Кошмаров и зовут не Осип. Паспорт на это имя выдали в конторе перед тем, как внедрить его в криминальный мир. На самом деле он владелец хорошей квартиры. Апартаменты невероятно дорогие! Стоят запредельных денег. А еще он имел сберкнижку, на ней целое состояние.

- Нельзя ли взглянуть на завещание спецагента? - сквозь зубы процедила я.

Кошмарова затрясла головой.

- Бумага у генерала в сейфе. Вот почему мне надо попасть к нему на прием!

У меня не нашлось сил, чтобы сказать Соне правду, поэтому я постаралась сменить тему:

- Вы разрешите взять нам компьютер Осипа?

- Компьютер? - растерянно повторила Соня.

- Ноутбук, - уточнила я, - где он?

Кошмарова печально улыбнулась.

- У нас нет денег на подобные игрушки, порой даже на чай не хватает. Никаких «буков» Осип не имел, не по карману вещь. Как мне взять завещание мужа? Я хочу жить в его квартире!

По счастью, именно в этот момент у меня заработал мобильный, я вытащила его и услышала голос Коробкова:

- Ты еще у Кошмаровой?

- Да, - коротко ответила я.

- Выяснилось интересное обстоятельство в отношении Софьи Григорьевны, - с торжеством заявил хакер. - Есть минутка послушать?

- Не возражаете, если я выйду на лестницу покурить? - спросила я у хозяйки.

- Пожалуйста, - равнодушно согласилась Соня.

Я живо выбралась на грязную площадку и велела хакеру:

- Начинай, я прикинулась курильщицей, сейчас одна, в подъезде.

- Софья Григорьевна Кошмарова не всегда носила эту фамилию. При рождении ее зарегистрировали как Софью Петровну Белкину, - перечислял Коробок, - а когда ей исполнился год, она получила отчество Григорьевна и фамилию…

- Зачем малышке менять отчество? - перебила я.

- Наша Таня громко плачет, уронила в речку мозг, тише Танечка, не плачь, выловишь мозги, не мяч, - пропел Димон, - ну удивила! Петр Белкин умер. Мать Софьи второй раз вышла замуж, ее супруг удочерил малышку. Житейская ситуация. Нового отца Сонюшки зовут Григорий Игоревич Венев.

- Как? - подскочила я.

- Повторяю для тех, кто невнимательно слушал, Григорий Игоревич Венев, - медленно и четко произнес хакер.

- Король свалки? - не успокаивалась я.

- Он самый, - подтвердил Коробок.

- Но мусорный король упоминал только о сыне! - окончательно запуталась я. - О девочке Соне речи не было.

- Думаю, тебе надо наведаться еще раз на поле отбросов и потрясти его величество, - посоветовал Димон. - Единожды солгавший, кто тебе поверит? Напел нам о мальчике, ан нет, есть еще дочурка!

- Неродная, - буркнула я.

- По документам она его, - возразил Коробок, - я еще покопаю лапами в личных делах Григория Игоревича, пороюсь в его шкафах на предмет скелетов, а ты рули к нему в офис, подними его шапку Мономаха, посмотри, чего он под ней прячет. С Софьей надо еще раз поговорить после беседы с ее отчимом. Мы с тобой поверили Григорию, а из-за внезапной смерти Осипа не успели поговорить с Игорем. Давай, исправляй оплошность.

Когда мы сели в джип, я не выдержала и сказала вслух:

- Некоторые парни жуткие сволочи!

Приходько неожиданно вступил в беседу:

- Ты рассказала Софье правду про мужа?

- Нет, - с неохотой призналась я, - не смогла.

- Но она все равно узнает, - пожал плечами практикант.

- Не от меня! - вздохнула я и на большой скорости пролетела между двумя фурами. - Пусть Чеслав сам открывает вдове глаза!

Впереди маячила машина ДПС, я села ей на хвост и коротко «крякнула», бело-синий форд моментально принял вправо.

- Здорово! - обрадовался Федор. - Гайцы даже не пискнули.

- У нас номера особые и талон, который удостоверяет, что права шофера не подлежат проверке, - растолковала я, разгоняясь в левом ряду.

- Отлично водишь, - одобрил Приходько, - давно за рулем?

- Пару месяцев, - честно призналась я, но он не поверил и засмеялся.

- Ясно. Не хочешь, не говори. У тебя талант шофера, не каждый мужчина так хорошо владеет рулем. Саша сказал, что папа редко бывает дома, он все время на работе, а когда приходит, то спит, и им с Андрюшей нельзя шуметь.

Я ослабила педаль газа.

- Осип - мерзавец! Спецагент! Слышал когда-нибудь подобное?

Приходько притих, около получаса мы летели по Москве на реактивной метле, и, когда до Давыдова осталось совсем немного, Федор сказал:

- Я своим девчонкам врал, что был когда-то в олимпийской сборной по спортивной гимнастике, получил три золотые медали.

- И они верили? - улыбнулась я.

- Все, кроме одной, - грустно ответил Федор. - Маша Колышева очень подозрительной оказалась, ну и выяснила: не было в истории гимнастики многократного победителя Олимпиад Приходько. Мне девчонки бойкот объявили. Неприятно получилось.

- Это не тот пример, - не согласилась я, - подумаешь, распушил хвост перед подружками. У Осипа трое детей, на что он рассчитывал, выдавая жене легенду о спецагенте?

- На ее наивность. И его расчет, между прочим, оправдался, - ответил Приходько.

Я резко крутанула рулем и утопила тормоз, джип послушно замер, за лобовым стеклом простиралась улица с покосившимися избенками.