ПРИВОДЯЩЕГО К СЕКСУАЛЬНЫМ ПРЕСТУПЛЕНИЯМ

 

Проблема мотивации и мотивов противоправного поведения в целом довольно глубоко разработана в психологии, хотя мотивация преступного сексуального поведения изучена недостаточно.

Мотивом принято считать активное состояние психики, побуждающее индивида к деятельности. Мотивация — процесс реализации мотива, процесс внутренней, психической детерминации поведения. По формулировке С. Л. Рубинштейна 0969), «мотивация — это через психику реализующаяся детерминация».

При исследовании мотивации учитывается не только собственно мотив, но и вся мотивационная сфера личности — ее установки, волевые и эмоциональные качества, т. е. вся совокупность тех психических моментов, которые определяют поведение человека.

Мотивацией преступлений является внутренний механизм детерминации совершения общественно опасных, предусмотренных уголовным законом деяний. Ее структура, как и структура всякой иной мотивации, диктуется свойствами личности, прежде всего ее направленностью, и психическими процессами, составляющими мотивы и цели преступного поведения. Элементы мотивации тесно взаимосвязаны и взаимозависимы. Установки личности возникают на основе актуальной потребности и прошлой деятельности и, следовательно, в какой-то мере определяются мотивами этой деятельности. В свою очередь возникновение мотивов и их содержание зависят от потребностей индивида, его личностных установок и внешних обстоятельств среды. Все, что внутренне, психически детерминирует поведение, неразрывно связано между собой и изолированно может рассматриваться

-5-

 

только впорядке научного абстрагирования. В мотивации взаимодействуют осознанные и неосознаваемые психические процессы и состояния. В связи с этим вызывает возражение мнение о том, что некоторым видам преступного поведения, в частности, импульсивного, не предшествует процесс мотивации (Т. Г.Шавгулидзе, 1974). Без мотивов не бывает поступков (А. Ф. Зелинский, 1986).

Мотивы преступлений — это активные состояния человеческой психики, состояния побуждений личности, связанные с удовлетворением потребностей антисоциальным способом и определяющие ее общественно опасные деяния.

Источником любой человеческой деятельности выступают потребности. Мы разделяем позицию тех авторов, которые рассматривают потребность как осознанное и неосознаваемое отражение нужды в определенных условиях жизнедеятельности. Потребность (интерес и влечение) становится мотивом поступка, когда встречается с предметом, способным удовлетворить эту нужду. Конкретизация потребности в ее предмете и противоречие между актуальной потребностью и условиями ее удовлетворения приводят квозникновению мотива — активного СОСТОЯНИЙ психики, побуждающего к деятельности.

Объективно существующие потребности и интересы могут и должны правильно осознаваться действующим лицом. Но в преступлениях-поступках, нередко неразумных и аффектированных, — особенно часто обнаруживается непонимание их подлинного содержания. Не искаженные, извращенные потребности; а их неправильное отражение в психике субъекта влечет за собой антиобщественное поведение. Потребности отражаются в сознании всегда пристрастно, преломляясь через фиксированную антисоциальную установку преступника. Поэтому одни и те же объективно обусловленные потребности у разных людей приобретают неодинаковый личностный смысл.

Учитывая это, следует критически подойти к концепции антисоциальных потребностей (квазипотребностей) как источнику противоправного поведения. Тяготение к алкоголю, наркотикам, гипертрофированную потребность в потреблении, доминировании над окружающими, тунеядстве называют извращенными потребностями. И действительно, для многих преступников указанные

-6-

 

пристрастия весьма актуальны. Но в их основе нетрудно обнаружить первичные, объективно обусловленные, нормальные потребности. Алкоголиком движет потребность в физическом и духовном комфорте, которого он в трезвом состоянии не испытывает, хулиганом — стремление к самоутверждению и самовыражению и т. п. Антисоциальными, следовательно, являются не потребности, а средства и форма их удовлетворения, их личностная интерпретация. Сами потребности, как объективно необходимые условия существования и развития человека, не могут быть антиобщественными, ибо по природе своей человек — существо социальное (А. Ф. Зелинский, 1986).

Мотивы всякого поведения, в том числе преступного, имеют две стороны: содержательную и динамическую, энергетическую (В. Г. Асеев, 1976). Отражаясь в сознании, интересы личности приобретают мотивационное значение в виде представлений, мнений, идей, идеалов. Это содержательная сторона мотива, его основание. На ней базируется заключение о целесообразности определенного рода поведения с учетом возможных последствий. Но такой вывод сам по себе не становится побуждением к действию. Активность личности реализуется под воздействием эмоциональных переживаний — желания, стремления, влечения, страсти.

Не всякая потребность порождает мотив и его реализацию. Как указывает А. Ф. Зелинский (1986) в уже упомянутой работе, наметившуюся активность могут тормозить другие потребности и другие мотивы. В борьбе мотивов побеждает более сильное чувство. Волевые качества личности усиливают одни мотивы и ослабляют другие. Человек, как существо, обладающее сознанием и волей, способен корректировать свои чувства и даже подавлять их.

Одна и та же потребность, как известно, может вызвать у разных людей различные, даже противоположные по своей правовой характеристике действия. Например, потребность в самоутверждении исамовыражении вызывает у одного человека прилив творческих сил, у другого — зависть и злобу, так называемые хулиганские побуждения. С другой стороны, за сходными мотивами могут стоять различные потребности. Все это в конечном счете зависит от личности, еенаправлен-

-7-

 

ностн, от ее диспозиционной системы, составляющей субъективную сторону мотивации.

Поведенческая реакция личности на внешнее воздействие в значительной мере обусловливается ее «преднастроенностью». Идея поведенческой готовности индивида (направленности, установки) в психологии известна давно. Она плодотворно разрабатывается грузинскими психологами — последователями Н. Д. Узнадзе. К. К. Платонов (1972) рассматривал направленность личности как одну из се подструктур и определял ее как «установки, ставшие свойствами личности», имеющими непосредственно мотивационное значение. В. С. Мерлин (1959), подчеркивая значение этого феномена, писал: «Самое существенное и основное в характеристике личности — это ее направленность, т. е. то, от чего зависит общее направление жизни». По определению Л. Ф. Железняка (1972), направленность — это тот стержень, то активное начало в личности, которое объединяет способность индивида противостоять изменениям ситуации. В. И. Додонов (1978) отмечал активную роль направленности, способной в одной и той же ситуации побуждать разных людей ставить перед собой разные задачи.

Представители психологической школы А. Н. Леонтьева (1981)в объяснении поведения исходят из понятия личностного смысла, которое, как нам кажется, есть не что иное, как установка на ту или иную активность.

Концепция многоуровневой саморегуляции социального повеления получила развитие и эмпирическое обоснование в работах В. А. Ядова (1978) и его сотрудников. Сущность ее можно кратко охарактеризовать следующим образом. Внутренняя саморегуляция деятельности есть психический процесс, протекающий одновременно на разных уровнях направленности личности. Вариант поведения выбирается под воздействием внешних обстоятельств и в той или иной мере зависит от диспозиции субъекта, его «преднастроенности» поступать тем или иным образом.

В формировании и функционировании мотивов преступной деятельности важную роль играет социальная группа. Многие преступления совершаются в группе, а некоторые, например, хищения государственного и общественного имущества, — как правило. Основная масса преступных действий несовершеннолетних также

-8-

 

происходит в группе. Не зная мотивообразуюшей роли группы, трудно предупреждать и расследовать преступления, особенно групповые, правильно квалифицировать преступные действия и определять уголовное наказание.

Мотивация поведения отдельного человека всегда должна рассматриваться в социальном контексте. При таком подходе, если учитывать принадлежность индивида к обществу в целом, к отдельной группе, и принимать во внимание влияние, которое оказывает на мотивацию наличие у него определенных моральных представлений, правил поведения, идеалов, можно выяснить, что определяет поведение конкретного человека (И. М. Якобсон, 1969).

Дополняя этот подход, В. Вичев (1978) отмечает, что социально-психологический аспект мотивации включает два момента: 1) как особенности общения в той или иной группе, ее формальная и неформальная структура, характер совместной деятельности, единство целей, стремлений и т. п. воздействуют на мотивацию поведения; 2) как личность приобщается к коллективным формам поведения, какие изменения наступают в ее психической жизни в результате пребывания в определенной группе людей, совместного участия в какой-либо деятельности и т. д.; иными словами, как и насколько ситуация «совместности» влияет на мотивацию поведения.

Формирование мотивов, в том числе имеющих криминогенное значение, в микросоциуме — семье, учебном или трудовом коллективе, неформальной группе — происходит путем усвоения личностью групповых ценностей в процессе ее социализации, начиная с самых ранних этапов онтогенеза. Иерархическая структура мотивационной среды в наиболее развитой ее форме предполагает усвоение определенных моральных ценностей, ставших доминирующими мотивами поведения. Усвоенные ценности приобретают силу непосредственных побудителей.

По мнению А. М. Яковлева (1986), социальную группу как мотивообразующий фактор преступного действия необходимо рассматривать в следующих аспектах: 1) общее влияние группы на возникновение и развитие ведущих мотивов личности в процессе ее формирования и социализации; 2) влияние группы на конкретную мотивацию преступного поведения в ситуациях, предшествующих преступлению, или во время его совершения;

-9-

 

3) влияние преступной группы на мотивацию индивида — ее члена, в зависимости от устойчивости и организованности группы, длительности преступной деятельности, а также ролевого статуса в ней данного лица. Ведущие мотивы поведения личности формируются, как правило, в течение всей жизни индивида, а их реализация может быть значительно отдалена по времени от периода их зарождения. Здесь, прежде всего, должна быть выделена роль семьи в образовании и развитии ведущих мотивов.

Механизмы ВЛИЯНИЯ социальной группы на мотивы поведения ее членов различны и многообразны. Это влияние осуществляется через групповые нормы и образцы поведения, мнения и взгляды, эмоциональные контакты и общие интересы и т. д.

Межличностные отношения имеют как статическую, структурную, так и динамическую, процессуальную характеристику. Именно в ходе общения лица, с которыми субъект вступает во взаимодействие, мотивируют его поведение. При этом эмоциональный компонент связывает внешние воздействия и познавательные процессы с внутренним миром личности, с ее внутренней биологической средой. Для криминологического анализа мотивации поведения этот компонент особенно важен, поскольку значительная часть преступлений совершается в условиях эмоционально насыщенных конфликтов.

Особое значение имеет группа в формировании мотивации поведения молодежи. Существует своеобразная групповая субкультура подростков, сформировавшаяся как некая оппозиция господствующим взглядам взрослых и оказывающая мощное влияние на становление мировоззрения подрастающего поколения. Этой проблеме посвящены многочисленные работы, преимущественно зарубежных авторов (Тh. Roszak, 1972; Р. Rice, 1975; М. Rutter, 1980).Изменения, происходящие в общественной морали, метаморфозы этических норм, сексуальная революция нашли свое отражение в подростковой среде, подчас принимая уродливые, искаженные формы (Р. Rice, 1975; L. Kohlberg,1976; М. L. Hoffman, 1980).

По словам А. Е. Личко (1985), в формировании подростковой микросреды ведущую роль играет почтя инстинктивное тяготение к сплочению, группированию со сверстниками. И. С. Кон (1989) разделяет подростковые

 

группы на формальные — «просоциальные», находящиеся под контролем старшего поколения, неформальные — «асоциальные», находящиеся в стороне от принятых в обществе идеалов, пренебрегающие общепринятыми нормами поведения, и «антисоциальные», активно выступающие против установленных в обществе правил и законов. Именно в условиях неформальной группы подросток чувствует себя максимально комфортно; в таких группах подростки получают поддержку, сочувствие, что помогает им противостоять общественному осуждению (В. В. Королев, 1992). В то же время следует учитывать, что антиобщественные взгляды, стремления, наклонности и другие отрицательные качества личности подростка передаются в ходе достоянного и непосредственного общения с другими людьми. Это объясняет тот факт, что нет ни одного подростка с устойчиво преступной деформацией поведения, микросреда которого не была бы криминогенно заражена (А. И. Долгова, 1980).

Влияние преступной группы на мотивацию преступного поведения особенно значимо, если субъект дорожит своей принадлежностью к ней или стремится стать ее членом. В этом случае он подчиняется общегрупповым целям, исходя обычно из таких мотивов, как боязнь потерять престижное положение, стремление приобрести авторитет у товарищей, подражание наиболее авторитетным членам группы и т. д. Мотив при этом нередко перемещается на саму деятельность — личность стремится показать свою силу, смелость, находчивость, не прослыть трусом, что особенно характерно для подростков.

Групповое влияние на формирование мотивов распространяется и на лидеров групп, в частности, мотивом преступного поведения последних может быть стремление сохранить или приумножить свой лидирующий статус. Поэтому сказанное выше о неслучайном характере связи индивида и группы, подчинения ее целям и интересам в принципе относится и ко всем членам группы, и к тем, кто хочет войти в ее состав или временно попал под ее влияние.

Довольно часто преступное поведение мотивируется конфликтами с группой либо как форма компенсации отторжения его субъекта, либо как способ добиться ее расположения. Конфликты могут приводить к тому, что он выйдет из группы, а если она была преступной, прекра-

-11-

 

тить преступную деятельность или совершать преступления в одиночку. Возможен также исход конфликта в форме насильственных действий между противоборствующими сторонами, что относится как к преступным группам, так и к группам вообще (Ю. А. Антонин, 1986; Е. Г. Самовичев, 1986; А. М. Яковлев, 1985).

Социализация, т. е. усвоение идей, представлений, убеждений, взглядов, склонностей и иных элементов современной индивиду культуры, определяющих содержание деятельности человека, протекает в ходе его взаимодействия с окружающими людьми, объединенными в классы и социальные группы.

Любой человек входит одновременно в несколько социальных групп, поэтому нельзя считать, что его поведение диктуется только нормами поведения, принятыми в какой-либо одной из групп. Более того, поведение в целом нельзя правильно оценить даже в качестве «средней» линии поведения, представляющей собой механически суммированные влияния нескольких социальных групп. В действительности поведение каждого человека является производным от характера так называемой социальной роли, которая возлагается на человека обществом, группой либо конкретной ситуацией. Понятие «социальная роль» включает определенные требования и ожидания в отношении поведения человека в конкретной социальной ситуации. В социальной роли воплощены также представления человека, выполняющего соответствующую роль, о том, как именно в той или иной ситуации следует себя вести (В, В. Лунеев, 1986). Основу социальной роли составляют реальные функции личности я системе объективных форм деятельности к отношений. В сфере общественного сознания овладение ролью внешне выглядит как овладение нормативами общественного (в том числе группового) сознания.

Содержание и регуляция ролевого поведения определяются ожиданиями окружающих. Однако сами эти ожидания — явление вторичное, производное от социально-политической и экономической структуры общества. С другой стороны, объективная обусловленность социального поведения выступает именно в форме субъективных социальных ожиданий. Совокупность социальных ожиданий образует содержание социальных ролей (Т. Шибуатани, 1969; Н.Ф. Наумов, В.3.Роговин, 1984).

-12-

 

Ослабление согласия в рамках этих общностей препятствует идентификации с ними, усвоению требований соответствующих социальных ролей. Вместе с тем ни один человек, живущий в психологическом одиночестве, не может сохранить надолго те качества, которые делают его человеком. Изолированность порождает социальную и психологическую напряженность, доходящую до ощущения неполноценности, и в этих условиях возникают «вызывающие», посягающие на общественную нравственность формы поведения — хулиганство, жестокость и агрессивность, направленные на подавление человеческого достоинства других людей, глумление над ними. Они могут быть мотивированы именно распадом установочного, эмоционально-аффективного элемента социальной роли индивида (роли гражданина, члена коллектива, члена семьи и т. д.).

Насильственная, агрессивная преступность может воплощать в себе не только внутриличностный, но и межролевой конфликт. Преступления подобного рода по своей сути — частный случай межиндивидного взаимодействия, ферма которого — конфликт, доходящий до крайних пределов.

Роль конкретной жизненной ситуации в преступном поведении неоднократно подвергалась криминологическому анализу, однако ситуационный фактор как один из источников мотивации такого поведения специально еще не изучался. Это диктует необходимость более подробного рассмотрения данной проблемы.

Не вызывает сомнений то обстоятельство, что ситуация влияет на мотивацию поведения, в том числе преступного. В. Н. Кудрявцев (1982), в частности, отмечал, что источником мотивации может быть и непосредственное влияние внешней среды, порождающей, например, проблемную ситуацию, требующую какого-то поступка, который бы ее разрешил. Я. Зеленевский (1971) предлагал различать мотивационно безразличные и мотивирующие ситуации: ситуация является мотивирующей, если что-либо в ней оказывает влияние на деятельность данного лица.

Ситуация может влиять на процесс мотивации независимо от того, возникла ли она внезапно или исподволь, развиваясь постепенно. Степень ее воздействия на мотивацию зависит:

1) от характера и направленности

-13-

 

мотивов, их осознанности;

2) от характерологических черт и темперамента личности, уровня культуры, ролевых характеристик, интересов, индивидуального опыта и других субъективных черт;

3) от содержания предстоящей преступной деятельности и способов ее осуществления;

4) от характера самой ситуации, ее пространственных и временных параметров и самое главное — от отношений между ее персонажами, особенно между участниками конфликта и соучастниками преступлений;

5) от возможностей в конкретной ситуации достичь целей, поставленных преступником;

6) от предмета преступного посягательства. Как справедливо отмечает В. В. Лунеев (1980), изменение внешних и внутренних условий мотивации на любом этапе может отразиться и на ее динамике, и на содержании исходного побуждения.

Семейные условия воспитания и преступление не связаны напрямую, эти условия определяют лишь особенности личности, но не само преступление. Особенности внутрисемейных отношений могут реализоваться в преступлении, а могут и не привести к нему.

Блокирование стремления лица к удовлетворению личностно значимой потребности приводит к фрустрации. При этом у субъекта подсознательно возникает вторичная потребность и связанное с нею побуждение к преодолению преграда, возникшей на пути к удовлетворению изначально существующей потребности. Эта вновь возникшая, еще более значимая потребность в ситуации ее блокирования порождает сильный очаг возбуждения.

Типичными эмоциональными реакциями на действие фрустраторов являются агрессивность, гнев, раздражительность, которые могут направляться не только на вызвавший их объект, но и на другой, сходный с ним либо даже совершенно случайный. В частности, агрессивные действия могут вылиться в аутоагрессию в виде беспочвенных самообвинений, попыток самоубийства, причинения себе боли, увечий.

У лиц с завышенным уровнем притязаний и самооценки потребность в самоутверждении, в обладании властью над другими, стремление, во что бы то нистало удовлетворить эту потребность создает напряженность в межличностных отношениях с другими людьми, отрицательно оценивающими их мнимые достоинства и авторитет, что

-14-

 

в свою очередь приводит к накоплению аффективно окрашенных переживаний, пониженной сопротивляемости к социальным раздражителям и в конечном итоге под действием фрустрации — к конфликту.

Таковы наиболее важные моменты возникновения и формирования мотивации преступного поведения. Естественно, что на нее оказывают влияние и другие индивидуально-психологические, характерологические особенности личности, вне которых не могут формироваться любые мотивы, в том числе и мотивы преступления. Понять процесс возникновения и формирования мотивов преступного поведения — значит увидеть всю мотивационную систему в целом, а это предполагает всестороннее и глубокое изучение личности преступника.

Возникновению любой, в частности противоправной, деятельности предшествует появление определенной потребности. Последняя может существовать вначале безотносительно к тем объектам, с помощью которых она может быть удовлетворена. В последующем в процессе ее актуализации, конкретизация субъектом происходит опредмечивание данной потребности под воздействием объектов внешнего мира, воспринимаемых индивидом и находящих отражение в его сознании. По словам А. Н. Леонтьева (1975), до своего первого удовлетворения потребность «не знает» своего предмета, он еще должен быть обнаружен. В результате такого обнаружения потребность приобретает предметность, а воспринимаемый (представляемый, мыслимый) предмет — побудительную и направляющую деятельность, функцию, т. е. потребность становится мотивом.

В результате переживания возникшей потребности как собственной, личностно значимой, прочно занимающей одно из ведущих мест в ряду других потребностей, появляется особое, актуальное для данного субъекта потребностное состояние (В. Г, Асеев, 1976), которое все с большей силой воздействует на его отношение к объектам, способным удовлетворить эту потребность, что может служить основой зарождения «напряженного мотивацнонного поля», функционально-энергетического, динамического потенциала человека». При этом потреб-ностное состояние не обязательно должно содержать в себе признаки противоправности. Скорее на данном этапе в первую очередь обращает на себя внимание степень

-15-

 

его выраженности, интенсивность переживания, связанная с несоизмеримостью объективно существующих для данного индивида возможностей удовлетворить возникшую потребность. В дальнейшем, при значительном расхождении модальности испытываемой потребности и вызванного ею потребностного состояния с возможностями ее удовлетворения, у индивида могут возникать отрицательные эмоции как одна из предпосылок конфликтного, противоправного поведения.

Потребностное состояние не является чем-то застывшим, заранее запрограммированным. Под воздействием различных субъективных я внешних факторов потребности могут изменять свою напряженность, угасать и воспроизводиться вновь, персонифицироваться в соответствии с основными структурами личности — мировоззрением, ценностными ориентациями и т. д. В силу этого потребности в процессе онтогенеза претерпевают внутреннюю перестройку, в ходе которой одни из них занимают доминирующее положение среди других, деформируются и даже деградируют от позитивно-нейтрального до отрицательного качественного состояния. Анализ потребностей лиц молодого возраста, нарушивших закон, показывает, что в структуре их потребностной сферы ведущее положение занимают элементарные потребности при отсутствии или крайней бедности потребностей высших, духовных (В. В. Лунеев, 1986).

Таким образом, потребностная сфера большинства правонарушителей характеризуется нарушение равновесия между различными видами потребностей испособами их удовлетворения, преобладанием духовно обедненных, социально извращенных потребностей, которые существенно превосходят нормальные потребности и в случае борьбы мотивов могут возобладать, определив выбор отрицательных целей и средств деятельности,

В процессе формирования мотивов та или иная потребность в сознании человека приобретает различное субъективное значение, которое не обязательно совпадает с ее объективным значением. Поэтому одна и та же потребность, имеющая объективное значение в общественном сознании, в сознании различных людей оценивается по-разному. В зависимости от значения, которое придает ей конкретный человек, она либо

-16-

 

становится побудительной силой, либо остается в его сознании как факт, не имеющий актуального значения. На процесс преобразования потребности в мотив преступного поведения, помимо значения для индивида данной потребности, оказывает влияние конкретная жизненная ситуация, в которую он активно включается как субъект противоправной деятельности, стремящийся удовлетворить эту потребность. С этого момента потребность, ранее существовавшая в качестве «внутреннего условия деятельности», преобразуется в мощный фактор, побуждающий субъекта совершить определенный поступок с учетом особенностей конкретных жизненных обстоятельств. Таким образом, в процессе формирования мотива образуется своеобразный треугольник постоянно взаимодействующих факторов: потребность — личностный смысл — ситуация. Взаимодействие потребности с ситуацией имеет в своей основе смыслообразующий механизм, действие которого распространяется не только на потребность, но и на ситуацию. В результате взаимодействия субъективной значимости (личностного смысла) потребности и ситуации, в которой оказывается испытывающее ее лицо, возникает процесс образования мотивации, в ходе которого формируются те или иные мотивы деятельности, так называемое «ситуативное развитие мотивации". (В. К. Вилюнас, 1983).

Как справедливо отмечает Ю. М. Антонян (1986), ситуация перед совершением преступления — это обычно ситуация морального выбора, неразрывно связанная с мировоззренческой, моральной определенностью решения человека. В ситуации выбора объективные обстоятельства и личное решение взаимообусловлены как элементы единой системы объективных и субъективных факторов. В исследованиях В. А. Гурьевой с соавт. (1991) указывается на то, что в большинстве совершенных сексуальных общественно опасных деяний присутствует патологическая мотивация, В подтверждение истинности сексуальных перверзных влечений авторы приводят следующие выявленные ими признаки: внезапность, приступообразность сексуального побуждения; возникновение его на фоне аффективных расстройств; такая интенсивность сексуального побуждения, которая определяет невозможность борьбы мотивов; патологическая мотивация общественно опасных деяний, тесно связанных

-17-

 

с расстройством влечения. Кроме того, авторы указывают на отсутствие внутренней переработки побуждения, смещение мотива на цель, неумение учитывать конкретную ситуацию, некорригируемость поведения.

На формирование мотивов противоправного поведения оказывает влияние искаженное восприятие к недооценка человеком конкретной жизненной ситуации в качестве криминогенной, В соответствии с жизненным опытом, полученным воспитанием, уровнем интеллекта, характерологическими особенностями личности, эта ситуация в сознании правонарушителя может вовсе не отражаться в качестве криминогенной, может оцениваться им таковой частично либо в полной мере. В последних двух случаях, принимая решение совершить преступление, индивид может переоценивать свои личностные качества, с помощью которых надеется удовлетворить свою потребность и избежать наказания.

В этом смысле недооценка криминогенности ситуации при переоценке своих личностных качеств может явиться своеобразным про провоцитирующим фактором, влияющим на процесс мотивообразования.

Таким образом, в формировании мотивации правонарушения важную роль играют динамические процессы, обусловленные взаимодействием потребностей, их субъективной значимостью для данного лица, криминогенной ситуацией и оценкой субъектом того, в какой мере достижение выдвинутых им целей в конкретной ситуации позволит удовлетворить значимую для него потребность.