Глава 11. Невозможно описать поток чувств, захлестнувших меня

Невозможно описать поток чувств, захлестнувших меня. Я был обижен грубым обращением владельца белого пса. Неужели ему не нужны деньги? Стыдно сознаваться, но моя реакция на случившееся была типичной для нашего общества. «Подумаешь, какая-то собака, – равнодушно сказали бы многие. – Нечего было лезть под колеса». Я даже испытывал тогда нечто вроде обиды: я ведь честно остановился, а большинство водителей попросту покатили бы себе дальше. И конечно, я беспокоился за Юного принца. Мало ли что задумал этот угрюмого вида крестьянин. Сейчас я удивляюсь себе и думаю: неужели отправиться в хижину незнакомого человека опаснее, чем оказаться в глуши, на обочине пустынного шоссе?

Потом мне стало стыдно. Я думал о том, до чего же мы привыкли действовать под влиянием страха и недоверия. Нам бы довериться водительству любви, но мы часто спешим подавить это чувство. Все люди связаны между собою. Кто считает это проклятием человечества, а кто – благодатью. Нельзя быть по-настоящему счастливым, пока страдает хотя бы один человек. Ничто в мире не является для нас чужим: ни чья-то боль, ни чья-то радость. В мире все теснейшим образом переплетается. Радость и наслаждения соседствуют с горем и страданиями, и все же, несмотря на боль и мучения, в мире немало прекрасного и удивительного. Чем острее мы переживаем страдания, тем сильнее ощущаем радость. Вот почему нельзя притуплять чувства, живущие в нашем сердце. Мы просто не имеем права жить так, будто судьбы других людей нас совершенно не касаются!

Окружающий мир величественно погружался в вечернюю темноту, а в моем сердце наступал новый рассвет. И вдруг я увидел шедшего ко мне Юного принца. Он шел один и что-то нес в руках. Когда он приблизился, я увидел, что это красивый белый щенок. Я не мог поверить своим глазам. Угрюмый крестьянин, которого мы лишили его любимого четвероногого спутника, подарил нам... новую жизнь.

Это было чудом любви и одновременно – первым уроком, преподанным мне Юным принцем. Пока мы ехали сюда, я, считая себя старше и опытнее, думал, что обилием слов учу его уму-разуму. А он, как настоящий учитель, показал мне мудрость молчания. Никогда еще мне не представлялось случая убедиться, что сотня пособий о том, как любить, не заменит одного поцелуя, а сотня разговоров о любви – одного поступка, наполненного любовью.

– Это щенок породы кувас, – сказал Юный принц. – А ты знаешь, что эти собаки впервые появились в Тибете? Оттуда они распространились по другим местам. В частности, попали в европейские страны. Этот человек решил, что я буду хорошо заботиться о щенке, – продолжал он, не переставая гладить белый комочек.

Немного помолчав, Юный принц добавил:

– Я придумал щенку имя. Я назову его Крыло – в память о моем друге-летчике и потому, что щенок белый и мягкий, как облако.

В его голосе появилась нежная мелодичность, какой не было прежде. Мы сели в машину и, проехав еще немного, остановились возле упомянутой гостиницы. Я просто поражался, с какой быстротой к Юному принцу возвращались его прежние радость и счастье.

Мы пообедали. Нам разрешили взять Крыло в номер. Щенок был возбужден и успокоился, лишь когда Юный принц уложил его с собою рядом и прижался своей головой к его головке. Вскоре оба уже спали. На губах Юного принца появилась легкая улыбка, и я понял: когда он помчится куда-то в своих снах, Крыло полетит вместе с ним.