Дисциплины. Екатерина Беллавина – Катя

 

Дневник

 

 

Действующие лица:

 

Николай Голицин – Коля

Мария Пригожина – Маша

Владимир Ильин – Володя

Наталья Самсонова – я

Дмитрий Кононов – Дима

Екатерина Беллавина – Катя

Ольга Полякова – Оля Полякова

Ольга Новоселова – Оля Новоселова

Андрей Свитенков – Андрей

Наталья Ванина – Наташа

 

 

27 июля – 1-й ходовой день

 

Мы – Коля, Катя, Володя и я, прилетели в Иркутск в 6 часов утра, расположились на скамейках в аэропорту и стали ждать Машу, Диму и Андрея. Я обнаружила, что у меня в рюкзаке перекись водорода из бутылочки вылилась внутрь аптечки, видимо, из-за перепада давления в багажном отделении. Вышли из здания аэропорта на остановку. На первом подошедшем еще пустом троллейбусе доехали до центра города, там, по указанию водителя, пересели на трамвай и доехали до железнодорожного вокзала. Почти все остановки, что объявляли пока мы ехали по центру Иркутска – это какие-то музеи или театры, в крайнем случае – университеты.

На вокзале встретились с Наташей, она приехала на поезде с Урала. Сели в пригородную электричку и доехали до Слюдянки. Через час туда прибыл поезд Москва-Чита, и к нам присоединилась Оля Полякова. Наташа позвонила водителю микроавтобуса, с которым была предварительная договоренность. Он уже куда-то уехал, но прислал себе замену. За 4000 р. мы добрались до Аршана. По пути машина заглохла неподалеку от придорожного магазина, водитель бегал к речке за водой, а мы ходили за мороженным и хлебом.

Оля Новоселова еще утром позвонила, что опоздала на самолет и обещала прилететь на следующий день. Мы решили немного отойти от Аршана, заночевать и дождаться Олю. В магазине на главной улице Аршана я купила помидоры и кетчуп. Мы надели рюкзаки и прошли через парк, полный отдыхающих людей (это была пятница).

Тропа перешла на другую сторону речки Кынгарги и мы перешли. Местами тропа шла по прижимам речки. Пролезая по одному из таких прижимов следом за Колей и Наташей, я застряла на середине, страх скрутил меня, рюкзак грозил откинуть назад, от скалы. Идущий впереди подросток, показал мне как спуститься, а и идущий сзади мужчина придержал мой рюкзак. Я смогла стронуться с места и слезть. Остальные пошли нижним путем.

На ровной полянке над тропой решили встать на ночевку. Маши среди нас не оказалось – она ушла вперед по тропе, не зная об остановке. Коля и Володя побежали искать Машу, остальные начали ставить лагерь. Володя и Оля Полякова дежурили в этот вечер, их дежурство продолжилось в завтрак и в обед.

 

28 июля – 2-й ходовой день

 

С утра до обеда мы отдыхали. Все расползлись по утесам загорать, читать, фотографировать. Коля пошел встречать Олю Новоселову. Я сделала разминку на скале, потом пошла к костру пришивать резинки к перчаткам и рисовать. Пришли Коля и Оля – они прямо из парка поднялись наверх и спустились вниз к Кынгарге прямо напротив нашей стоянки. Речку они перешли по бревнам. Где-то по пути Оля потянула колено. Пообедали и пошли: спустились к речке, перешли ее по бревнам и дальше вверх по речке. Тропа часто пересекала речку; везде, где это происходило, через речку были сооружены мостики разной ширины и высоты, с перилами и без. Местами было страшновато.

На вопрос до какого места мы сегодня идем, Коля ответил – до последнего дерева. В результате встали на ночевку на поляне с высокими кедрами. Оттяжки палатки мы с Машей придавили камнями белого мрамора. Дежурили Наташа и Дима. Вечером долго пели у костра. Уходя спать, я забыла на земле «жорик», в котором лежал мой перекус и сахар.

 

29 июля – 3-й ходовой день

 

Подъем дежурных был в 7 часов утра. Когда стала доставать из «жорика» кружку, я обнаружила, что бурундук прогрыз ткань мешочка, сожрал орешки и надкусил куски сахара, завернутые с полиэтилен.

На перевал Аршан шли по зарослям кустов, перепрыгивая через ручьи, потом по поросшим рододендроном и кедрами косогорам. Вышли на магистральную тропу, по ней поднялись выше зоны леса и медленно втянулись на перевал. Навстречу нам на перевал поднялась группа молодежи, по-моему, из Иркутска и их взрослые руководители. Отдыхая, поговорили.

Мы написали записку и пошли на спуск. По осыпи спустились на выполаживание, где пушистый как заяц хомяк убежал от нас под камень. Отдохнули и пошли вниз к Федюшкиной речке.

Сначала шли вдоль ручья. Обед был у первой группы деревьев на пригорке с кедрами и жимолостью. Чтобы попасть к месту обеда пришлось переходить ручей вброд, и после обеда снова вброд, чтобы вернуться на тропу. Для купания я еще не созрела, а Маша и Наташа купались. Ручей привел нас к Федюшкиной речке, мы пошли вниз по ней по тропе, по мостику перешли на правый берег. Обратно на левый берег перешли вброд у разрушенного моста. Я надела кроссовки и пошла вслед за всеми.

В месте приближения Федюшкиной речки к Китою, чем-то напоминающем Малые скалы, остановились на ночевку. Когда туда спускались с очередного прижима, я недоумевала, что это за горизонтальная полоса снега или льда на склоне впереди, чуть ниже уровня глаз. Потом сообразила, что это – Китой. У меня было стопроцентное ощущение, что Федюшкина речка выливается из него и бежит в нашу сторону.

Мы с Машей дежурили. Позднее, в середине похода, я старалась вспомнить, что происходило в эти сутки нашего дежурства, но поняла, что они выпали из памяти. Потом я вспомнила события тех суток, правда, с трудом и постепенно.

 

30 июля – 4-й ходовой день

 

Выбравшись утром из палатки и по долгу дежурного подойдя к костру, я увидела Володину синюю миску. Вокруг нее был разбросан лежавший в ней с вечера нарезанный лук, а в миске был мышиный помет. Я засмеялась, подошла Маша и мы смеялись вместе.

Вышли к Китою. Тропа прошла между берегом Китоя и озером у скалы, которое в половодье, скорее всего, было частью реки. Коля сказал, что это будет единственное теплое озеро за весь поход, и я нырнула в него в компании Маши, Наташи, Кати и Коли. Идя по Китою, подошли к реке Эхо-Гол и перешли ее вброд. На противоположном высоком берегу Китоя увидели маленький рубленый домик, а у реки – лодку. Тропа вдоль Китоя то поднималась наверх, обходя прижим, то спускалась вниз. Наташа на ходу собирала грибы, Оля Полякова тоже. Обед был на лесной поляне у каменистого берега реки. Девчата почистили грибы, а мы с Машей сварили их с вермишелевым супчиком. Вопреки моим опасениям, сырокопченый бекон в нарезке жевался хорошо.

Вскоре после обеда мы вышли на прекрасный песчаный пляж у реки и наши «нерпы» пошли купаться. За это время лидирующая мужская группа (Володя, Дима, Андрей) успела от нас оторваться. Они шли быстро, чтобы догнать график, от которого мы начали отставать. Мы – замыкающая женская группа и Коля, догнали Олю Полякову и Катю, которые отстали от мужчин и поджидали нас. По пути преодолели овраг с крутыми земляными стенками – спустились в него лазаньем по корням и так же поднялись. После этого шли и шли, догоняя мальчиков. Пришлось рысью пробежать мимо вытоптанной на обрыве смотровой площадки. Я только бросила взгляд на убегающую в обрывистых берегах вдаль голубую реку и, вздохнув, пошла дальше. Перешли по камням один ручей, потом другой. Тропа то поднималась вверх, то снова спускалась к реке. На очередном подъеме, на узкой тропе, траверсирующей склон, встретили парня и девушку с рюкзаками и спросили у них про наших мальчиков. Они ответили, что видели их минут пять-десять назад и сказали: «Не пропустите внизу озеро». Мы прошли по тропе траверсом над озером, лежащим в глубокой, более пологой с одной стороны котловине. Я стала рассуждать о его происхождении, поднимаясь вверх по тропе, чем рассердила Колю. Вариант, что это карьер, он отмел сразу, упомянув дядю Васю с лопатой; о Китойском метеорите я сказала в шутку; а версия о том, что это кратер потухшего вулкана позднее подтвердилась.

Наверху была большая, очень ровная площадка в ельнике, чуть дальше тек ручей. Отдыхая на этой площадке, мы увидели мужчину и женщину, которые двигались нам навстречу. Увидев нас, они тоже сели передохнуть. Оказалось, что они из Иркутска и что видели наших ребят десять минут назад и те спрашивали у них о ближайшей хорошей стоянке. Удивились, что мы идем из Аршана в Ниловку, а не наоборот, рассказали нам про местного Володю, который зимой живет в Иркутске, а летом на седьмом прижиме Китоя и лечит людей. Мы попрощались и стали догонять авангард. Пробежав еще часть пути и перейдя вброд еще один ручей, наконец, догнали. И то, потому что они остановились и ждали нас уже сорок минут. Постарались выяснить отношения, излишне их не обостряя. Когда подошли Оля Новоселова с Машей, Оля с Андреем начала дежурить.

Ночью я услышала, как по нашей палатке снаружи зашуршал грызун. Я вылезла защищать от него свой рюкзак, стоявший в чехле поодаль, втащила его под тент палатки. Маша посмеялась надо мной сквозь сон.

 

31 июля – 5-й ходовой день

 

Вскоре после выхода на тропе встретили группу старшеклассников из Казани с двумя взрослыми руководителями. Уступив ребятам тропу, я раз двадцать ответила «здравствуйте». Пройдя еще по тропе вдоль Китоя, мы вышли к месту впадения реки Билюты в Китой. Через реку на мощных, засыпанных у основания горками из камней столбах натянут навесной мост. Нам не нужно было на другую сторону. Желающие покачались и сфотографировались на мостике.

Пошли вверх по тропе вдоль правого (орографически) берега реки Билюты. Вскоре разбрелись двумя группами и снова собрались наверху на тропе. Там немного поговорили об обязанностях (ремонтник, весовщик, завхоз, медик, финансист, хронометрист) в этом походе. Должности фотографа у нас не было, а было просто четыре фотоаппарата: у Коли, Володи, Оли Поляковой и Наташи.

Дошли до глубокого скального каньона, который прорезал в мягких породах ручей, впадающий в реку Билюты, и стали обходить его по тропе которая и есть на карте. Шли все вверх и вверх траверсом по тропе, временами теряя ее, а вместо спуска к ручью справа от нас, по-прежнему, были скальные сбросы каньона. Закончилась вода во фляжках. Разведка доложила, что вдалеке внизу видно место, где спуск к ручью по лесу, без скальных обрывов. Прошли еще немного траверсом по какой-то козьей тропе и Коля сказал: «Все, хватит. Идем прямо вниз».

Прямо вниз оттуда, где была я, идти было неудобно: очень круто и приходилось зигзагами обходить скальные выходы. Коля зачем-то шел прямо надо мной и когда я в сердцах сказала: «Блин, Голицин!», ответил: «Понял, жду», – и замер, держась за мшистые кочки. Над ним так же двигалась Катя. Наташа, Маша и Оля Полякова нашли более удобный путь спуска. Ниже была вертикальная полоска осыпи, по которой периодически пролетал вниз какой-нибудь плохо лежавший камень. Ее мы пробегали резво, посматривая наверх. Еще чуть-чуть – и мы у ручья! Пологого места – 2х2 м у самой воды. Потом обнаружили еще пятачок 1,5х1,5 м на этом берегу и 2х2 м на другом, но их пришлось выкладывать камнями, чтобы поставить палатки. Руководитель притнул свою «двушку» на склоне, где-то в десяти метрах над костром. Светило солнце, дежурили Оля Новоселова с Андреем. Обед подкрепил нас, жизнь наладилась.

В ужин дежурили Коля и Катя. Маша часа полтора наращивала камнями площадку для нашей «двушки», благодаря чему у нас ночью не было ощущения, что мы в палатке вот-вот съедем в ручей. Между головами у нас с Машей был камень, под ноги, чтобы точно не съехать мы положили веревку. Я спала, как младенец в люльке.

 

1 августа – 6-й ходовой день

 

Утро приветствовало нас солнцем и горячим (благодаря предусмотрительности Коли, который накануне удержал наших бегунов от продолжения движения ввиду скорого наступления темноты) завтраком. Отдохнувшие, мы перебродили ручей и поднялись наверх, где сразу нашли хорошую тропу. Дима, Наташа и Оля Полякова бродили этот ручей уже, по меньшей мере, в пятый раз – они жили на другом берегу от костра.

Обход второй стороны каньона занял гораздо меньше времени. Тропа снова вывела нас к реке Билюты. Двигаясь дальше по тропе, мы видели скальные обрывы над рекой. Часто они были белого мрамора – вся скальная стена серая, обветренная, а на месте свежих сколов – белые пятна.

Следующий каньон, прорезанный ручьем в склоне, обходить не пришлось – он был не такой глубокий и длинный, как предыдущий. На подходе к нему я шла последней, попала ногой в провал между корнями и, вскрикнув, упала вперед. После этого Коля скомандовал привал, проверил, что есть спуск к ручью и сказал: «Обедаем». Светило солнце. Пока дежурные готовили обед, Володя, Наташа, я, Маша и Андрей последовательно помылись или помыли головы в ручье. Когда моя помытая голова согрелась, у меня уже не было желания лезть купаться в холодную воду. Вова и Андрей разведали и выбрали путь для брода. Я сушила голову, любуясь бегущим с камня на камень ручьем. Дальше вода сливалась в узкое горло и падала вниз, скрываясь из вида. Вернувшись к костру, я попросила организовать страховку «для поддержания штанов».

У противоположного берега, у самого глубокого места, страховал Володя. Коля втягивал девчонок на скалу, а выше Дима хотел помочь мне подняться по скале наверх. Я попросила его забрать у меня рюкзак и поднялась налегке. Наверху мы переоделись и пошли дальше по тропе вдоль Билюты. Рюкзак сильно тяготил меня, я шла позади всех. У очередного ручья ребята отдыхали и поджидали меня. Я села спиной к группе на камень, из глаз полились слезы. Коля вернулся и сказал, что до места стоянки двадцать минут, но можно заблудиться, поэтому надо идти плотной группой.

Вскоре мы вышли на просторную площадку из цельной плоской скалы, потом на сглаженное ребро, за которым скала становилась отвесным берегом реки. Перед нами река падала с высоты шести-семи метров в голубую огромную ванну с дном из белого мрамора. Вода проходила круг по этой ванне и мощным потоком уходила дальше по руслу. В воздухе висела водяная пыль.

Эта удивительная картина и насущная необходимость ставить палатку помогли мне остановить слезы и перестать жалеть себя. Палатки мы поставили чуть выше водопада в лесочке, выросшем на тонком слое земли и мха, покрывающем прибрежную скалу. Сидя на мраморном валуне на берегу реки, я смотрела на голубые струи, бегущие по белому, гладкому, с редкими мраморными валунами дну. У края водопада стоял огромный, метра четыре высотой, белый камень, выщербленный временем. Вскоре после ужина на нем уже сидела Наташа, а некоторое время спустя рядом с ней сел Андрей. Они беседовали. Более романтичной картины я не видела в своей жизни.

Увидев приближающуюся тучку, мы посовещались и досрочно передали Володе подарок – тент, который тут же и был натянут на тоненьких деревьях. Начали дежурить Володя и Оля Полякова.

 

2 августа – 7-й ходовой день

 

Утром снова тронулись вверх по реке Билюты. После перехода через ручей авангард отделился от арьергарда. Я, как обычно в арьергарде, двигалась по тропе. Шли быстро, стараясь догнать авангард. Когда мы вышли к месту брода через реку Билюты, то авангарда там не обнаружили. Через пятнадцать минут подошли мальчики и сказали, что Наташа и Оля Полякова остались ждать нас. Но есть такая договоренность, что они ждут полчаса, а потом догоняют мальчиков.

Коля и Маша выбрали место для брода там, где река имеет три русла. Пока я нерешительно разглядывала свои все еще сухие ботинки, подошла Маша и сказала: «Иди лучше в ботинках». Я перешла первый рукав, подождала Колю с Катей, перешла второе, самое мощное русло, и потом третье. Очень я была довольна, что шла в ботинках и с рюкзаком, и, все равно, в среднем русле пришлось хорошо упираться.

На другом берегу показались Наташа и Оля. Коля и Маша пошли обратно через реку к ним, оставшиеся стали натягивать тросик и разжигать костер. В обед съели суджук – вещь хорошая, хотя и дорогая.

Едва переварив пищу, собрали высохшие на разогретых камушках вещи, и пошли вверх по тропе. Следующий брод был через речку Левая Билюты. Не переодевая уже мокрые ботинки, я сэкономила время для отдыха. Вскоре после брода была осыпь. На ней меня понесло наверх – я увидела турики. Часть группы двинулась за мной, а Коля пошел по берегу. Мы снова слезли к ручью и пошли за ним. Я отстала, с привала группа тронулась вперед, не дождавшись меня. Уже потом меня подождали Коля и Катя. По пути я наелась жимолости.

Когда мы с Машей пришли на место ночевки, нам досталось место под палатку на стланнике. Начали дежурить Наташа и Дима. Вова спросил у Димы сколько ему лет: оказалось – тридцать четыре.

Тросик был натянут в уютном месте между камней. Дежурные спросили надо ли кипятить второй чай – все сказали «да, да» и расползлись по палаткам. Второй чай дежурные пили сами. Я тоже попила, из-за чего ночью пришлось вставать.

 

3 августа – 8-й ходовой день

 

Я вылезла из палатки незадолго до подъема группы. К Володиной палатке были привязаны разноцветные шарики. Наверно, ранним утром Наташе не удалось привязать их совершенно бесшумно, потому что из палатки показалась рука, которая ощупала тент, а затем и сам именинник. За завтраком вручили Володе тортик-муравейник под пение «С днем рожденья тебя…». Кажется, он был растроган и даже немного смущен.

Покидая место стоянки, от пучка шариков, привязанных к кедру, я оторвала себе желтый шарик, Оля Полякова – сиреневый, а Наташа – голубой. От рванувшей вперед группы мы с Катей отстали. Разбивать нашу и так минимально возможную группу не хотелось, поэтому мы пошли вместе. Я объела все попавшиеся по пути кусты жимолости, а Катя сказала, что она ее не ест, потому что горькая.

Народ поджидал нас за водопадом у большого камня. Я ушла за камень и там плескалась в свое удовольствие. Потом перебродили речку и пошли вверх по склону, держась падающего с него ручья. Выйдя к двум озерам на террасе, предшествующей перевальному цирку, стали ставить палатки. Дежурные готовили обед на принесенных откуда-то снизу дровах. Деревья остались внизу, под ногами была трава, камни и заросли рододендрона. Это была настоящая полудневка. Это был экватор похода. Мы сушили вещи и мыли головы, купались и штопали носки. Было здорово, но вечером началось наше дежурство.

Как только солнце зашло за пирамидальную вершину, стало холодно. Слева от нее стоит похожая вершина, между ними – понижение в хребте. Когда в сумерках тени исчезли и остались только силуэты на фоне неба, эти вершины выглядели зеркальным отражением друг друга. Ночью была гроза с сильным ветром. Сначала я придерживала стойку палатки, потом бросила это занятие. Когда закончился дождь, вылезла проверить оттяжки палатки. Мой шарик, привязанный к трекинговой палке, воткнутой в землю, был цел, только палку пригнуло к земле.

 

4 августа – 9-й ходовой день

 

Будильник прозвенел, я его выключила и села, чтобы снова не заснуть. По палатке стучал дождь. Маша велела спросить у Коли как нам быть: начинать готовить завтрак или спать. Я дошла до палатки у озера – Коля сказал, что на перевал пойдем в любую погоду. Стала разводить костер из сухой растопки, спрятанной нами вечером под тент палатки. Потом сняла с кучи дров чехол от Машиного рюкзака. Костер разгорелся, а дождь кончился.

После завтрака собрались и по мере готовности вышли наверх вдоль ручья. Обошли слева одно озеро, справа второе и поднялись на моренный вал над озером. Коля показал всем кулуар на перевальном взлете, которого нам надо держаться. Надели верхние обвязки и подошли под перевальный взлет. Ребята уже шли наверх, девчата от них не отставали. Временами из-под ног идущих сверху уходили камни и тогда окрестные горы оглашали наши крики: «Камень! Камень!».

Я поднималась по правому борту кулуара рядом с Олей Новоселовой и Катей. Пока Оля Полякова и Наташа траверсировали участок кулуара с живой осыпью выше и немного левее нас, мы ждали: одна – уперевшись сдвоенными палками в мелкую осыпь, другая – ухватившись руками за выступы разрушающейся скалы, а третью никак не удавалось уговорить сдвоить палки – это был ее второй поход, ей было неудобно и страшно. Мы попросили Диму, который устойчиво стоял на скальной полке выше и правее нас, пропустить нас вперед. Если бы он пошел над нами, то на нас могли пойти камни. Я дошла до веревки, которую ребята повесили для нас, забравшись на перевал, пристегнулась и пошла наверх. Силуэт Оли Поляковой был хорошо виден на фоне неба в прорези перевальной щели. Олин силуэт сменился на силуэт Голицина, он крикнул: «Веревку можно грузить!» Я нагрузила веревку и скоро через двухметровую щель между скалами вылезла на узкий гребень перевала Ветренный. Дул ветер, Коля и Андрей уже начали мерзнуть.

Наташа и Оля Полякова собрались спускаться, и я пошла вместе с ними. Наташа стала спускаться по левому ответвлению кулуара, а мы с Олей – по правому. По мелкой осыпи хорошо было съезжать, опираясь на палки. Чтобы камни, уходящие из-под ног, не успевали разгоняться, мы с Олей шли совсем рядом, друг за другом. В середине кулуара мы свернули направо за скалу и, придерживая неустойчиво стоявшие на склоне рюкзаки, передохнули. У выхода кулуара на осыпь, справа за скалами, уже отдыхали Маша и Володя. Мы к ним присоединились, подошла Наташа. Примерно через полчаса мимо прошли Коля, Дима и Андрей, Коля сказал всем: «Спускаемся до озера». Сверху мне было видно как группа, не дойдя до озера, ушла вправо на осыпную террасу над озером. Там они передохнули. Потом Коля отправил их дальше по террасе обходить второе озеро и спускаться в зону леса, а сам оставил рюкзак и вышел навстречу Кате, которая темно-синим, почти неотличимым от мокрых камней пятнышком была видна наверху, у выхода из кулуара.

Мы вчетвером (Оля Новоселова, я, Коля и Катя) спустились к первому озеру, потом по пересохшему каменистому ручью ко второму озеру и обошли его справа. Тут я увидела оранжевую Машину куртку – она встречала нас без рюкзака. Скоро стоянка! Перешли ручей, вытекающий из второго озера, и пошли вниз по тропе. Из-за огромного камня поднимался дымок. По-прежнему шел дождь. Народ под тентом, натянутым от камня к кедру, жался к костру. Дима, увидев меня, радостно сказал: «Котлы пришли». Я достала котлы, их поставили под углы тента и скоро они наполнились. Собрав под тентом палатки, мы вынесли их под дождь и быстро установили, закидали внутрь вещи. Пообедали, потом поужинали, греясь у костра и подсушивая вещи. К темноте дождь почти перестал. Оля Новоселова и Андрей дежурили.

 

5 августа – 10-й ходовой день

 

Когда я, еще до подъема, вылезла из палатки, плотный туман скрывал вершины, только ближайший склон слегка просвечивал сквозь сырую дымку. Ко времени нашего выхода туман немного растянуло. Мы стали дальше спускаться по тропе слева от речки. Местами тропа пересекала крутую мелкую осыпь, местами – скальные выходы. Там шли аккуратно. Внизу в обрывистых берегах шумела река.

Пересекли осыпь матово-черной магматической породы из относительно легких камней с заостренными «сосульками», торчащими во все стороны, тропа на ней была размечена туриками и привела нас вниз к реке. Пройдя немного вдоль реки, тропа снова ушла наверх, срезая угол впадения нашей реки в Шумак. Наш авангард ждал нас внизу у места впадения, а мы прошли верхом, не зная где они. По натоптанной тропе поднялись вверх по Шумаку и на одной из вытоптанных полян поставили лагерь. Наконец, подошли мальчики и Оля Новоселова – мы облегченно вздохнули, после чего они и высказали все, что о нашем поведении думают.

Олины соседи по палатке, Володя и Андрей, уже давно перевели ее в мужской пол: заявили, что она такой лось, что им за ней не угнаться (чем освободили себя от обязанности при необходимости подавать ей рюкзак и прочих условностей двуполого общества).

Перед обедом многие ушли смотреть горячие источники и прочие достопримечательности Шумака. Володя и Андрей обследовали местный магазин и принесли два хлеба и другую еду (одна буханка хлеба в магазине стоила 120 рублей). Ближайшие сутки у нас был праздник живота, ведь, свежий хлеб был для нас большим деликатесом, чем для кого-то черная икра. А свежий хлеб с сардинами, джемом, консервированные ананасы и печенье со сгущеным молочным какао…

После обеда мы с Машей и Наташа с Олей Поляковой отправились смотреть источники. Наташа и Оля ушли в бревенчатый домик в грязевую ванну, а мы мочили ноги в глинистой теплой луже снаружи. Когда обсушивали ноги, сидя на скамеечке рядом с источником, я почувствовала, что ступни стали легкими, усталость мышц прошла. Ощущение было очень приятным, но мочить в источнике свою разбитую на спуске с перевала Ветренный голень я побоялась.

Мы увидели черную тучу, сползающую с хребта, переглянулись, и быстро пошли обратно в лагерь. Залезли в палатку, и тут по палатке застучало, заколотило, через сеточку я увидела закатывающиеся под тент градины диаметром около одного сантиметра. Вскоре град закончился, перестал и дождь. Снаружи лежал слой града. Вернулась Оля Полякова и сообщила, что Наташа ушла дальше, вброд через Шумак, чтобы посмотреть все источники.

Снова пошел дождь, начали дежурить Коля и Катя, темнело. Вода в реке поднялась и стала мутной. Дежурные фильтровали ее через капроновый мешок. Дима сидел у костра и приговаривал: «Как там Наташа…». Катя предположила, что Наташа пьет где-нибудь чай, пережидая непогоду. Минут через двадцать вдали показался фонарик, а потом и Наташа в шлепанцах, плаще, с трекинговыми палками в руках.

 

6 августа – 11-й ходовой день

 

Утром Коля съел свою овсянку, которую он обычно выбрасывает. Поход удался!

Мы собрались, прошли мимо дацана, перешли вброд два рукава Шумака, а третий, основной, по навесному мосту. Когда все собрались вместе, тронулись вниз по тропе вдоль Шумака. Минут через пятнадцать путь нам преградил бурный, падающий с камня на камень ручей. Вчера днем, до дождя, он, вероятно, мирно журчал, но сегодня представлял серьезное препятствие. В процессе брода Маша прошла самый сложный участок, подстраховала Катю, а потом поскользнулась и вымокла целиком.

Вскоре вышли к реке Нарин-Гол, левому притоку Шумака, где и перешли в первый раз Нарин-Гол. Река течет в скальном каньоне. Там, где река прижимается к скале, как правило, не пройти, но по противоположному берегу обычно можно пройти до очередного скального прижима. Так мы и шли вверх по реке Нарин-Гол, переходя ее вброд с левого на правый берег, с правого на левый. Первые броды были самые сложные, при сильном течении и довольно широкой реке. Коля и, временами, ребята подстраховывали девочек на сложных участках, а именно: стояли по колено в ледяной воде, готовые поддержать споткнувшуюся, поймать поплывшую.

В одном месте реку перешли Коля, Володя, потом пошел Дима, по росту такой же, как Катя, я и Маша. Видя, как напряженно он шел, Коля крикнул на наш берег Андрею: «Неси веревку». Андрей обвязался веревкой и пошел, упираясь альпенштоком, вброд. Маша выдавала веревку, а я, стоя на камне, поднимала ее выше, чтобы веревка не полоскалась в воде, увеличивая тем самым нагрузку на Андрея. Когда на том берегу приняли веревку, Маша заложила наш конец вокруг большого камня и завязала булинь. На другом берегу, Коля обвязал веревку вокруг себя и натянул ее своим весом. Маша пошла по веревке первая, опираясь на нее. Последней шла Оля Новоселова, она обвязалась веревкой и перешла реку как мальчики.

После двадцатого брода мы стали задумываться об обеде. Увидев симпатичный пологий бережок поросший молодыми кедрами, Коля сказал: «Обедаем». Будучи мокрыми от ботинок и почти до пояса, девочки первым делом стали переодеваться. Коля развел костер, я выдала ему котлы, наполненные водой. Солнце было горячим. Разложили на теплых камнях и развесили на деревьях вещи.

Катя разделила обеденные вкусности. Я сидела у костра и в ожидании супа грызла свой сухарь с куском сала. После обеда надели подсохшие вещи и снова шагнули в речку. К вечеру вышли из каньона на каменистое поле, размером с футбольное, по которому текла Нарин-Гол. Слева по ходу обнаружили поляну с кострищем под кедрами.

Начали дежурить Володя и Оля Полякова. Мы сидели у костра, кушали, потом беседовали, я рисовала Наташу. Ребята волновались, успеем ли мы пройти поход, и будет ли он засчитан, как поход третьей категории сложности. Коля прикинул и сказал, что «тройку» мы пройдем, даже без перевала Крокодил, конечно, при условии, что дойдем благополучно до Ниловки. Я закончила портрет и пошла к ручью, чистить зубы. Когда вернулась к палатке, то услышала, что у костра речь идет о будущем лете, о предполагаемом походе на Камчатку и о том, чтобы идти туда сильной группой, без тормозов. Такой оборот дела меня слегка расстроил.

 

7 августа – 12-й ходовой день

 

Утром мы дошли до места, где заканчивалось «футбольное» поле. Там речка текла опять в каньоне. Теперь скальные стены зачастую были по правому и по левому берегу одновременно, тогда мы шли просто вверх по речке, где помельче. Спасибо, течение было уже не таким сильным и дождя накануне не было. Наконец, сделав, по подсчетам Оли Поляковой, шестьдесят один брод реки Нарин-Гол, мы вышли на набитую тропу на левом (орографически) берегу реки и стали подниматься на перевал Обзорный.

Свое название он оправдал еще на серпантине подъема, с которого открывались виды зеленых гор, бегущей далеко внизу речки, дальних скалистых вершин. С самого перевала обзор был еще краше. Одна далекая гора отличалась от остальных. Между ее двумя высокими вершинами была очень острая вершинка пониже. Получалось, как будто голубая бумага неба была вырезана этими тремя вершинами в форме английской W. Мы с Наташей написали перевальную записку. Володя установил свой фотоаппарат на камне, нажал на автоспуск и присел перед уже выстроившейся рядком группой – единственная фотография нашей группы в полном составе.

Шоколадки уже съедены, ветрено – все пошли вниз. Под перевалом передохнули и тронулись вниз по речке Яман-Гол, иногда переходя ее вброд. Я увлеклась сбором крошечных зализанных водой камушков. Достала из реки какой-то булыжник и спросила у Коли, не нефрит ли это. Коля ответил, что нефрит должен быть слоистым, как слюда. На следующем броде он достал из воды зеленый камень, показал мне и сказал: «Вот это нефрит», – потом засомневался и пообещал в городе показать нефрит, привезенный из предыдущего похода по Саянам.

Мы перешли ручей, впадающий в Яман-Гол слева, сделали еще два брода самой реки и стали подниматься круто вверх по склону. Оля Новоселова не увидела, что мы пошли наверх, и продолжала двигаться по берегу. Наташа тоже осталась на берегу. Нам с Машей только на середине склона удалось убедить Колю, что Оля Новоселова осталась внизу, а не идет вместе с мальчиками впереди нас. Он поставил свой рюкзак и стал спускаться вниз, за девочками.

Пока мы поднимались наверх, мужской авангард успел от нас оторваться. Мы дождались Колю с девчатами, поднялись еще выше и задумались где же мальчики. Глазастая Оля Новоселова с обрыва увидела ребят далеко внизу, у реки. Мы стали звать их. Потом они рассказали: слышим сверху женский голос, смотрим наверх – солнце слепит глаза, ничего не видно – с трудом разглядели силуэты. Прокричали им, чтобы поднимались к нам, а ребята кричат в ответ, что они хотят идти дальше вдоль речки, мол, там встретимся. Убедили их подняться к нам, потому что лучше было перейти угол отрога поверху, на реке Яман-Гол дальше были каньоны и после впадения ее в Ара-Хубыты, при движении вверх по Ара-Хубыты – тоже. Наконец, мы воссоединились. Ребята отдышались после быстрого подъема и мы пошли.

Вскоре вышли на конную тропу. Уже вечер, а мы на самом верху. Когда увидели текущий через тропу ручеек, задумались о ночевке. Там, где тропа поднялась на выполаживание, нашли хорошие места под палатки. У меня из-под ног выскочил бурундук. Поставили палатку – Маша легла и заснула, ужинать не стала. Дежурили Наташа и Дима.

 

8 августа – 13-й ходовой день

 

Я встала, когда дежурные начали готовить, вынесла ботинки к костру сушиться.

Перед выходом залили костер, так как он имел тенденцию разбегаться по окрестностям. Долго шли траверсом по склону. Далеко под нами белели перекаты реки Ара-Хубыты, бегущей по неглубокому каньону. Тропа выглядела менее набитой, чем вчера. Когда поднялись немного выше – попали на вчерашнюю конную тропу. Вот, она спустилась к реке и продолжение тропы мы увидели на другом берегу. Мои подсохшие ботинки снова намокли. Немного вверх по тропе, потом вниз и снова тропа переходит на другой берег Ара-Хубыты. Решили остановиться на обед. Коля поглядел на карту и сказал, что тропа на том берегу надолго уйдет от реки наверх, поэтому сегодня дальше не пойдем, живем здесь.

Здесь было очень красиво: река, бегущая по мраморным камням, кедры; высокая, с круглой поросшей кедром вершиной скала напротив, солнце и белые облака. Обсуждался вопрос о радиальном выходе на заявленный нами перевал Крокодил. Поставив палатки и сев ровно, каждый из нас оценил свои возможности в свете завтрашнего подхода под перевал Хубыты, подъема на него, спуска и максимально возможного подхода к Ниловке. К радиалке на перевал Крокодил был готов только Андрей.

После вкусного обеда все разбрелись кто куда: Наташа на другую сторону реки наверх скалы, следом за ней Андрей и Оля Новоселова ушли с веревками лазать по той же скале. Я гуляла по склону с нашей стороны, собирала ароматный саган-дайля (рододендрон Адамса). Вечером мы с Машей начали дежурить. Я почувствовала, что меня знобит и сразу после ужина залезла в спальник.

 

9 августа – 14-й ходовой день

 

Как водится, когда надо – никак не проснуться. Столько раз вставала раньше подъема, а тут сижу и тупо смотрю на свой только что прозвеневший мобильник. Мысль о том, что надо развести костер вдохновила меня – из заранее заготовленных сухих дров на сухом кострище разводить костер легко и приятно. Перед выходом я посмотрела на свои почти сухие ботинки и одела для брода кроссовки. После брода Маша говорит: «Наташа, у меня авария – я где-то потеряла стельки от ботинок. Посмотри, пожалуйста, вдруг они у тебя в рюкзаке». Я начинаю смотреть и обнаруживаю в чехле своего рюкзака Машины красные стельки.

Поднимаемся наверх и дальше идем параллельно реке по тропе. Местами склон был заболочен и тогда тропа хуже читалась. Вскоре за болотом на тропе лежит гладкий валун белого мрамора. Я понимаю, что сегодня мы прощаемся с горами и говорю об этом Кате.

Тропа спустилась к реке. Перешли уже не глубокую Ара-Хубыты вброд и стали подниматься по тропе по левому (орографически) берегу в перевальный цирк. Там передохнули, поглядели вверх на перевал и пошли вслед за Колей прямо к нему, оставив тропу справа. Пересекли заболоченный участок и снова попали на тропу. Я шла и думала, что так не бывает – с Голициным и без болота. Ребята ускакали наверх. Маша, я, Оля Новоселова, Оля Полякова и Катя сели передохнуть. Погрызли, у кого что было в «заначке», и пошли.

Перевал Хубыты (2400 м, НК) скотогонный, седловина у него широкая, длинная и тоже заболочена. Ребята прятались от ветра под скалой справа по ходу. Сняли записку одиночного путешественника, в которой говорилось, что он уже в n-ный раз поднимается на этот перевал и посвящает это памяти восьмикратной чемпионки мира по художественной гимнастике – портрет ее был на обратной стороне записки. Погрустили. Съели перевальные шоколадки.

Дима сказал, что тропа уходит наверх, на скалу. Коля проверил путь по центру перевала. Когда он вернулся, его «динамки» были по щиколотку в черной жиже. Пошли по тропе, которая вскоре стала спускаться вдоль ручья, переходя с берега на берег. Мы шли по широкому, почти плоскому и очень длинному полю, заключенному между скалистыми бортами долины. Внутренние углы между бортами и дном были плавно сглажены осыпями. Коля сказал, что геологи называют это троговой долиной, а туристы – «аэродромом». По «аэродрому» спокойно тек ручей, постепенно превращаясь в речку.

Через час такой ходьбы мы увидели табун лошадей с жеребятами, они паслись на покрытых травой скальных выходах в центре долины. Речка прорезала себе в скалах