Эволюционная социология Г. Спенсера 6 страница

Это понятие является одним из центральных и активно используемых Гиддингсом. «Сознание рода», или «социальный разум», означает духовное единство разумных существ, что делает возможным их сознательное взаимо­действие друг с другом при сохранении индивидуальности каждого. Назван­ное понятие выполняет в его концепции, где приоритет в анализе любой со­циальной проблемы отдается психологическому фактору, цементирующую рол ь. Даже рассмотрение социальной и классовой структуры капиталистиче­ского общества несет на себе отпечаток наличия «сознания рода» («социаль­ного разума») как показателя развитости чувства солидарности.

В самой же социальной структуре, весьма необычную трактовку кото­рой предлагает Гиддингс, им выделяются три группы классов: «жизнен­ные классы», которые различаются по срокам жизни, темпам смертности и рождаемости; «классы личностей», различающиеся по такому психоло­гическому критерию, как степень одаренности (здесь выделяются гени­альные, талантливые, обычные, уродливые люди); «социальные классы».

В основу классификации последних положены не объективные призна­ки, а степень развитости чувства солидарности («сознание рода»), которое скрепляет большие группы людей. Он различает, исходя из этого критерия, социальный класс, несоциальный класс, псевдосоциальный класс и антисо­циальный класс. К первому Гиддингс относит людей, активно защищаю­щих свое общество, свой социальный строй и стремящихся его улучшить.

1 - 2740

Часть 1. Классический этап

Несоциальный класс представляют люди, равнодушные к делам общества и тяготеющие к индивидуалистическим проявлениям жизни. Псевдосоци­альный класс составляют бедные люди, стремящиеся жить за счет общест­ва. Наконец, к антисоциальному классу он причисляет преступников — лю­дей, ненавидящих данное общество и его институты¹.

В более поздних работах, написанных уже после Первой мировой вой­ны, Гиддингс частично пересмотрел свои прежние позиции и обратился к несвойственным ему ранее проблемам. Он изучал возможности примене­ния статистических методов в социологии, стал принимать участие в эм­пирических исследованиях.

Современники отмечали крайнюю теоретическую и даже идеологичес­кую нетерпимость Гиддингса к противникам, говорили о его расизме, анти­семитизме, антибольшевизме; при этом они подчеркивали большие адми­нистративные возможности социолога и давление, которое он оказывал на коллег благодаря им.

Подводя краткий итог рассмотрению психологического эволюционизма в социологии (идеи Уорда, Гиддингса), следует отметить, что его влияние на по­следующее развитие социологической мысли не было слишком значительным и сохранилось в целом в рамках концепции эволюционизма. Это направление дополнило биолого-эволюционную схему, созданную Спенсером, выявлением и изучением психологического фактора развития общества. Несмотря на внешнее «противостояние» Спенсеру представителей психологического эво­люционизма и его критику ими, реального разрыва с эволюционными идеями не произошло. Более того, они были усилены за счет использования в ходе ана­лиза усложнения форм общественной жизни «сознательного начала», т.е. фак­тора разумного управления социальными процессами.

§ 4. Инстинктивизм в социологии

В связи с развитием психологического направления в социологии, актив­ным влиянием психологии на осмысление социальных процессов в конце XIX в. идут активные поиски таких внутриличностных факторов (детерми­нант), которые могли бы объяснить одновременно поведение и человека, и социальной группы. Введенное психологами в научный оборот понятие ус­тановки преследовало цель объяснить внутренние, скрытые механизмы де­ятельности сознания. Наряду с ними специалистов интересовали процес­сы, характеризовавшиеся как неосознанные и даже неосознаваемые.

Социальные явления начинают трактоваться в терминах неосознан­ных «инстинктов», «импульсов», «стремлений». Появляется теория нн-стинктивизма, основателем которой был английский исследователь, пере­ехавший в 1921 г. в США, Уильям Мак-Дугалл (1871—1938). Его главная

¹ Гиддингс Ф. Основания социологии. М., 1898. С. 136—137.

Глава 6. Психологическое направление в социологии 99

работа, в свое время очень популярная и выдержавшая ряд переизданий (первое — в 1908 г.), — «Введение в социальную психологию»¹.

Мак-Дугалл стремился создать такую психосоциальную систему общест­венных наук, в которой базисом была бы психология, а все остальные, вклю­чая социологию, историю, философию, экономику и другие, надстраивались над ней. При этом главной «надстроечной» наукой он считал социологию. «Смешивая» ее с психологией, он разрабатывал социально-психологическую теорию личности. В ней в качестве основной движущей силы поведения ин­дивида он рассматривал неосознаваемые инстинкты, стремления, импульсы.

Понятие инстинкта для Мак-Дугалла было ключевым. Под ним он под­разумевал «врожденное психофизическое предрасположение, которое за­ставляет индивида обращать внимание на определенные объекты и испы­тывать при этом эмоциональное возбуждение, действовать по отношению к этим объектам определенным образом или по крайней мере ощущать им­пульс к такому действию». Мак-Дугалл рассматривал инстинкты как на­следственно обусловленные каналы разрядки нервной энергии, непосред­ственно определяющие поведение человека. В этом смысле инстинкты характеризовались как первичные.

С первичными (простыми и неразложимыми) инстинктами тесно связаны такие же эмоции. Каждый из них может быть соотнесен с соответствующей группой эмоций. Например, родительский инстинкт проявляется в эмоциях нежности, инстинкт бегства — в эмоциях самосохранения, инстинкт драчливо­сти — в эмоциях страха и гнева, инстинкт любопытства — в эмоциях удивления, инстинкт строительства — в эмоциях созидания, инстинкт воспроизведения че­ловека — в эмоциях сексуальной ревности и т.д. Всего Мак-Дугалл насчитывал 18 базовых инстинктов человека, причем вначале их было у него 11, затем — 14. Кстати, сторонники инстинктивизма количество базовых инстинктов оценива­ли по-разному. У. Джемс насчитывал их 38,3. Фрейд сводил к двум основным («эрос» — инстинкт жизни и «танатос» — инстинкт смерти).

Наиважнейшее значение Мак-Дугалл придавал инстинкту стадности (ему соответствуют эмоции принадлежности), поскольку именно он удержи­вает людей в совместной жизни и деятельности и является основой многих социальных процессов (например, войн, развития производства) и институ­тов (семьи, торговли и др.). Стадный инстинкт проявляется в коллективном производстве, в совместном проведении свободного времени, в росте горо­дов, в возникновении и функционировании семьи, в массовых сборищах, де­монстрациях, толпах и т.д.

Особо следует сказать о представлениях Мак-Дугалла в отношении эмоциональной сферы жизни человека. По его мнению, простые эмоции объединяются в сложные, иерархически соотносящиеся группы, на основе которых происходят (возникают) чувства. Он специально выделял «эго-

' Русский перевод: Мак-Дугалл В. Основные проблемы сощгальной психологии. М., 1916.

4-

100 Часть I. Классический этап

тическое» чувство (от лат. ego — я), что подчеркивало его доминирующую роль в характере человека.

По Мак-Дугаллу, любое общественное явление, любой социальный про­цесс опирается на тот или иной инстинкт (группу либо комбинацию ин­стинктов). С этой точки зрения интересен его анализ причин войн, возник­новения религии, развития промышленного производства и накопления общественного богатства в его процессе. Войны, по мнению английского пси­холога и социолога, возникают вследствие предрасположенности людей (их диспозиции) к инстинкту драчливости. Религия появляется как результат комбинированного действия инстинктов самоуничижения, любопытства и эмоционального возбуждения. Развитие капиталистического производства и рост общественного богатства имеет место в процессе действия инстинктов скупости и стяжательства. Мы взяли лишь три примера из работы Мак-Ду-галла, вообще же таких рассуждений в ней достаточно много.

Собственно говоря, в обозначенной выше его позиции и обнаружива­ется своеобразная подмена социологического подхода к общественным явлениям и процессам психологическим инстинктивизмом. По существу это еще одна форма редукционизма, на сей раз — психологического, вы­полненного в рамках теории инстинктов.

Весьма специфической была трактовка Мак-Дугаллом причин социаль­ного поведения. Кроме признания того, что в их качестве выступают врож­денные инстинкты, устанавливалось, что они выражают стремление к до­стижению некоей биологически значимой цели. Это стремление, желание рассматривалось как некая движущая телеологическая сила интуитивного характера, являющаяся главным признаком живого и названная греческим словом «гормэ» (в переводе термин означает стремление, желание, порыв).

Мак-Дугалл пытался создать «гормическую» концепцию поведения, в соответствии с которой человек наделен витальной (жизненной) энергией, реализующейся в действиях инстинктов. Трактовка социального поведе­ния как врожденного стремления к достижению определенных целей абсо­лютизировала роль бессознательных влечений в качестве главной движу­щей силы человеческих поступков, что тормозило развитие научных представлений как о личности, так и об обществе.

Инстинктивизм в развитии социологии сыграл свою роль. Он пробу­дил интерес к изучению психики и стимулировал внимание к не поднятым до того времени проблемам сознания. Поэтому не случайно под флагом разработки проблемы инстинктов стали писать об установках, аффектах, потребностях, интересах, привычках и т.д. В теориях инстинктивизма де­лался акцент на важных сторонах человеческой психики как основы пове­дения людей. Более того, они привлекли внимание исследователей к нео­сознаваемым аспектам психики и их роли в общественной жизни.

Однако теоретическая основа этого направления оказалась довольно шаткой и уязвимой, поскольку социально-исторические тенденции и об-

Глава 6. Психологическое направление в социологии

щественные закономерности, на раскрытие которых претендовал ин-стинктивизм, подменялись индивидуально-психическими факторами функционирования человека и общества. По меткому замечанию Пити-рима Сорокина (одного из крупнейших социологов XX в., о творчестве которого в дальнейшем будет подробно рассказано), инстинктивистские концепции представляли собой род «рафинированного анимизма».

§ 5. Психология народов

Психологическое направление в социологии представлено на уровне разных субъектов деятельности. Если психологический эволюционизм связан в пер­вую очередь с исследованием общества, а инстинктивизм — личности, то по­следующие три «разновидности» психологической социологии (психология народов, психология групп, психология подражания) имеют-дело с субъекта­ми деятельности, занимающими промежуточное положение между общест­вом и личностью.

Одно из таких направлений в рамках психологической социологии — пси­хология народов. Оно возникло и оказалось наиболее развитым в Германии второй половины XIX — начала XX в. Самые известные представители — М. Лацарус, X. Штейнталь. В. Вупдт. Психология народов — направление, возникшее на стыке социологии и социальной психологии. Суть его состоит в том, что основной движущей силой исторического процесса является народ, этнос, который характеризуется активным началом в виде «народного духа», проявляющегося в культуре, религии, языке, мифах, обычаях, нравах. Этот «народный дух» определяет индивидуальное сознание, психику людей, явля­ющихся представителями данного народа (этноса). Он («народный дух») имеет специфические общие моменты, присущие этносу, проявляется в сход­ных структурах национальной культуры, тех или иных совпадающих чертах характера. На основании анализа «народного духа» допустимо нарисовать оп­ределенный социально-психологический портрет данного этноса, который будет включать его мифологию, народные обычаи, национальную культуру и таким образом может подлежать конкретному исследованию.

Наиболее предметно психологию народов проанализировал Вильгельм Вупдт (1832—1920), посвятивший этому главный (десятитомный) труд спо­ен жизни — «Психологию народов» (1900—1920). Сокращенное изложение основных идеи этой работы было опубликовано на русском языке¹. Десяти­томник содержит богатейший не только и даже не столько теоретический, сколько эмпирический материал об особенностях психологии разных паро­дов и этносов, о специфических проявлениях их «народного духа» в культу­ре, искусстве, языке, мифах, обычаях, нравах, привычках и др. Вундт был из-

Виндт В. Проблемы психологии народов. М., 1912.

Часть 1. Классический этап

вестей как своими научными трудами, так и тем, что создал в Лейпциге в 1879 г. первую в мире психологическую лабораторию, превратившуюся в международный центр экспериментальной психологии. За заслуги перед мировой, в том числе российской, наукой в 1902 г. он был избран в Петер­бурге почетным членом Академии наук. В мире за ученым закрепилась сла­ва основателя эмпирической этнопсихологии.

Вундт рассматривал психические процессы в тесной связи с физически­ми, полагая, что они составляют две стороны одного реального бытия, кото­рое извне проявляется как тело, а изнутри — как душа. Изучая сознание пу­тем самонаблюдения его явлений и фактов, он пришел к выводу, что многие психические процессы, прежде всего мышление, речь, воля, недоступны экс­перименту. Их следует изучать с помощью культурно-исторического метода, тем более что они относятся к сфере не индивидуальной психологии, а пси­хологии народов.

Он полагал, что «психология народов -г самостоятельная наука наряду с индивидуальной психологией, и хотя она пользуется услугами последней, од­нако и сама оказывает индивидуальной психологии значительную помощь» [Вундт. 1996. С. 23]. Он не согласился с предложенным Лацарусом и Штейн-талем противопоставлением индивидуальной психологии психологии наро­дов, полагая, что они взаимосвязаны между собой, последняя же в этой взаи­мосвязи выступает как сложный творческий синтез индивидуальных сознаний [Там же. С. 6—7].

По мнению Вундта, психология народов охватывает три большие облас­ти и три основные проблемы, требующие специального психологического исследования: язык, мифы, обычаи. Они «представляют собой общие духов­ные явления, настолько тесно сросшиеся друг с другом, что одно из них не­мыслимо без другого» [Там же. С. 26]. Исследование их взаимодействия со­ставляет важную задачу психологии народов. Другой ее важной задачей является стремление психологически познать сущность духа народа и от­крыть законы, по которым протекает его духовная деятельность.

Язык, мифы и обычаи, как пишет Вундт, есть непосредственный продукт творчества духа народа, причем они являются не какими-то фрагментами этого творчества, а представляют собой «сам этот дух народа в его относи­тельно еще не затронутом индивидуальными влияниями отдельных процес­сов исторического развития виде» [Там же. С. 27]. Вундт стремится доказать, что язык, мифы и обычаи не зависят от индивидуального сознания и инди­видуальных волевых актов. Более того, это сознание и эта воля испытывают на себе влияние духа народа как содержания его психологии. Поэтому пси­хология народов — первична, а психология индивидов — вторична по отно­шению к ней.

Вундт рассматривает язык, мифы и обычаи не только в совокупности, в «компании», во взаимосвязи, но и порознь, давая характеристику каж­дому из этих трех основных компонентов «духа народа». Он пишет:

Глава 6. Психологическое направление в социологии

«Язык содержит в себе общую форму живущих в духе народа представле­ний и законы их связи. Мифы таят в себе первоначальное содержание этих представлений в их обусловленности чувствованиями и влечения­ми. Наконец, обычаи представляют собой возникшие из этих представле­ний и влечений общие направления воли» [Там же. С. 25]. Как видно, и язык, и мифы, и обычаи толкуются в сугубо психологическом духе, как элементы сознания, духовной жизни людей, связывающие индивидов оп­ределенным образом между собой. Поэтому не случайно Вундт утвержда­ет, что между психологией и тремя вышеуказанными областями исследо­вания взаимоотношения осуществляются в полном объеме.

Рассматривая психологию народов как часть общей психологии, ученый полагает, что ее развитие дает достаточно много для индивидуальной психо­логии, потому что язык, мифы и обычаи предоставляют материал о душевной жизни индивидов. «Так, например, — пишет Вундт, — строй языка, который, взятый сам по себе, является продуктом духа народа, проливает свет на пси­хологическую закономерность индивидуального мышления. Эволюция ми­фологических представлений дает образец для анализа созданий индивиду­альной фантазии, и история обычаев освещает развитие индивидуальных мотивов воли» [Там же. С. 22—23].

Вундт стремился придать психологии народов более конкретный, реали­стический вид за счет предложенной им программы эмпирических исследо­ваний языка, мифов, обычаев ряда этносов. Этим самым он создавал своего рода социологию обыденного сознания. Подобное предложение впоследст­вии оказалось как нельзя кстати при возникновении феноменологической социологии и этнометодологии и провозглашении в качестве объекта их ис­следовательских интересов повседневной, обыденной жизни людей и этно-сов. Реализация программы эмпирических исследований должна была пре­вратить психологию народов в описательную научную дисциплину, изучающую внутренние, глубинные особенности их духовной жизни.

Следует отметить, что в целом психология народов сыграла положи­тельную роль, поставив ряд социологических проблем духовной жизни эт­носов и сумев привлечь к их изучению лингвистов, историков, этногра­фов, филологов, а главное — психологов и социологов. Это была одна из первых попыток изучения взаимодействия культуры и индивидуального сознания. Но теоретической концепции этого взаимодействия создано не было. Что же касается большого описательного материала, использован­ного психологами, то он был далек от того, чтобы его можно было употре­бить при создании объяснительных концепций. Исследования, выполнен­ные в рамках психологии народов, имели немалое значение для процесса Возникновения и сближения таких отраслей знания как историческая пси­хология, этнопсихология, культурная антропология, психолингвистика. Однако социология получила от психологии народов гораздо меньше, чем Названные выше научные дисциплины.

Часть 1. Классический этап

§ 6. Групповая психология. Взгляды Г. Лебона

Параллельно с работами в области психологии народов проводились ис­следования в рамках еще одного направления — групповой психологии, связанные прежде всего с именем известного французского социолога, социального психолога, публициста, врача Гюстава Лебона (1841 —1931). Некоторые отечественные специалисты по истории социологии считают его представителем рассмотренного выше направления — психологии на­родов. Основанием для такого утверждения является, несомненно, назва­ние в русском переводе одной из главных работ Г. Лебона — «Психология толп», опубликованной в 1895 г. Однако представляется более верной по­зиция И.С. Кона, считающего его создателем направления групповой психологии в социологии |История... 1999. С. 65—66]. Здесь имеет место тот случай, когда требуется сопоставление взглядов представителей пси­хологии народов по вопросу о ее предмете (выше они были изложены) и концепции Лебона, к рассмотрению которой мы переходим. Читателю не­трудно будет самому убедиться, что идеи Лебона имеют совершенно иную направленность.

В последней трети XIX в. особое внимание исследователей привлек­ли массовые движения. Это были революции, протестные выступления экономического, социального и политического характера, охватившие ряд европейских стран. Наиболее рельефно они дали о себе знать во Франции (чего стоила одна только Парижская коммуна!), поэтому не случайно именно в этой стране возникли концепции, в центре которых находился анализ поведения больших групп людей — «массы», «тол­пы». Именно этой проблеме и посвятил в значительной части свои рабо­ты Лебон.

По его мнению, «толпа», или «масса» — это большая группа людей, со­бравшихся в одном месте, воодушевленных общими чувствами и готовых следовать куда угодно за своим лидером. Совладать с ней не может ника­кая рациональная сила. Ход мыслей каждого человека в толпе направля­ется ее общим настроением. В толпе человек теряет свое индивидуальное мышление, заражаясь этим общим настроением. Он превращается из про­стого человека в «человека толпы». И индивид теряет чувство реальнос­ти и оказывается подверженным влиянию лидера значительно сильнее, чем в обычных условиях. Причем чем дольше по времени человек нахо­дится в толпе, тем больше он теряет себя, подвергаясь влиянию и толпы, и лидера, и тем слабее у него становится чувство реальности.

Лебон делил толпу на однородную и разнородную. Разновидностями первой являются, по его мнению, классы, касты, секты, второй — парла­ментские собрания, уличные толпы и др. В любом случае толпа для него — разрушительная, иррациональная, бессознательная сила, ее поведение ре­гулируется законом «духовного единства толпы».

Глава 6. Психологическое направление в социологии

Характеризуя толпу как группу людей, охваченных общими чувствами, стремлениями и настроениями, социолог выделял следующие ее черты: за­раженность общей идеей, сознание непреодолимости собственной силы, ут­рата чувства ответственности, нетерпимость, догматизм, восприимчивость к внушению, предрасположенность к импульсивным действиям, готовность к бездумному следованию за лидерами, неспособность обдумывать, отсутст­вие рассуждения и критики [Лебон. 1996. С. 140—141,143].

В толпе происходят, по Лебону, деперсонализация и деиндивидуализа-ция людей. Каковы бы они ни были, как бы ни различались, в толпе у них появляется «коллективная душа». На базе этого понятия ученый сформу­лировал закон «духовного единства толпы». В толпе человек превращается в некий безвольный автомат с подавленными рациональными началами, поскольку в ней всегда преобладает бессознательное. Отсюда делается вы­вод о том, что толпа способна как на героические поступки, так и на разру­шительные действия, имеющие зачастую преступный характер. Весь во­прос в том, что ей будет «предписано» лидерами в каждой конкретной ситуации. По существу, это уже социологический анализ группового пове­дения, который является частью социологической концепции Лебона.

Другой ее частью стали социологические взгляды французского мыс­лителя относительно расовой проблемы, к которой он испытывал также значительный интерес. Несмотря на ее кажущуюся дистанцированность от проблемы группового поведения, рассмотренной в рамках психологии толпы, на деле они не так уж удалены друг от друга. Более того, у Лебона существует узловое понятие, постоянное использование которого позво­ляет обнаружить близость расовой проблемы и проблемы поведения тол­пы. Им является «коллективная душа» (в ряде случаев он использует тер­мин «коллективное сознание»).

Применительно к расе (нации, народу — они у Лебона часто созвучны по содержанию) это определенные моральные и интеллектуальные психологи­ческие особенности, составляющие то, что называют национальным характе­ром [Там же. С. 100—101]. Применительно к толпе ее душа — это то бессоз­нательное, что заставляет чувствовать, думать и действовать индивидов в ней «совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности» [Там же. С. 138].

Душа расы «управляет всей эволюцией народа», а душа толпы — ее пове­дением. При этом интеллект и нравственность отдельных людей в толпе ус­редняются и превращаются во вторичный фактор их поступков. Вводя такое фундаментальное по своему значению понятие, как «коллективная душа», Лебон стремится с его помощью объяснить и деятельность народов (рас), и групповое поведение. Вместе с тем нельзя не отметить определенной произ­вольности, абстрактности и неопределенности «коллективной души» (души рас, души толпы). Это понятие постулируется как существующее изначад ь-но, априорно, но конкретных и реальных доказательств его не приводится.

Часть I. Классический этап

Что касается непосредственно трактовки расовой проблемы, то здесь Ле-бон занимал откровенно реакционные позиции. Все расы (народы) он делит на четыре группы: первобытные, низшие, средние и высшие. Первобытные — это те, «которые остановились на эпохе первобытной животности» (напри­мер, фиджийцы, австралийские аборигены). Низшие расы представлены не­грами, поскольку у них существуют только зачатки цивилизации. К средним расам социолог относит китайцев, японцев, а также семитские народы, кото­рые создали высокий тип цивилизации. Наконец, к высшим расам относятся только индоевропейские народы, оказавшиеся «способными к великим от­крытиям в сфере искусства, науки и промышленности» [Лебон. 1996. С. 107— 108]. Высшие расы отличаются от низших как характером, так и умом. Наи­более важными чертами характера высших рас Лебон считает настойчивость, энергию, способность владеть собой (волю), а также нравственность. Само со­бой разумеется, что другие расы не обладают такими качествами и оказыва­ются, следовательно, аутсайдерами исторического процесса.

Лебон отстаивал идею расового детерминизма в развитии цивилизации. По его мнению, фундаментом социальной эволюции является не разум, а иррационально-волевая, эмоциональная сфера психической жизни — чув­ства и верования. Основой познания истории выступает психология, а пси­хологические свойства рас определяют лицо цивилизации. Лебон писал, что «психологические черты рас обладают большой устойчивостью и что из этих черт вытекает история народов» [Там же. С. 123].

Завершая анализ социологических взглядов Лебона, нельзя не сказать о его отношении к идеям социализма. Своей антисоциалистической кон­цепции французский социолог посвятил целую работу¹. Социализм, счи­тал он, может воцариться только как «коллективная трагедия», посколь­ку социалистические теории противоречат законам современного мира. Он полагал, что при социализме в результате неизбежного расширения прав государства произойдет уничтожение свободной конкуренции и уравнивание заработка, а это обязательно приведет к разорению страны. Отсюда следовал совершенно парадоксальный призыв Лебона к тому, чтобы хоть одна страна пошла по пути социализма. «Пожелаем, — писал он, — чтобы это испытание прежде всего выпало на долю наших врагов». Для других это был бы «хороший» пример того, как не надо делать².

Не принимая основной концептуальной линии ученого, отождествляв­шего народ с иррациональной толпой, мы вместе с тем должны скачать о по­становке им теоретических проблем анонимности, психического заражения и внушаемости человека, находящегося в толпе. Эти проблемы не только не потеряли актуальности, но оказались одними из важных в условиях демокра­тизации общества, в том числе и нашего (имеется в виду российское общест­во конца. XX — начала XXI в.), когда многочисленные формы «митинговой»

¹ Лебон Г. Психология социализма. СПб., 1908.

² Там же. С. 372.

Глава 6. Психологическое направление в социологии 107

активности получили в нем широкое распространение. Многие современные западные исследователи истории социологии в целом и творчества Лебона в частности отмечают, что его «Психология толпы» и по сей день одна из са­мых серьезных работ о коллективном поведении групп людей. Вместе с тем необходимо видеть ограниченность социологического подхода французско­го исследователя: его «идеальная толпа» как аморфное и случайное скопле­ние индивидов, представляющее социально значимую силу, в жизни встре­чается крайне редко.

§ 7. Теория подражания. Идеи Г. Тарда

Появление и утверждение психологии подражания прочно связывают с именем французского социолога и криминолога Жана Габриеля Тарда (1843—1904). Его перу принадлежит ряд известных не только в конце XIX — начале XX в., но и сейчас работ. Среди них: «Законы подражания» (1892); «Общественное мнение и толпа» (1902); «Социальные этюды» (1902); «Личность и толпа» (1903); «Социальная логика» (1901, 1996).

Как всякий оригинальный мыслитель, Тард строил свою концепцию на основе критического анализа предшествующих достижений социальной мысли. Он отверг бывшие долгое время популярными натуралистические теории, в которых проводились аналогии общества с механическим агрега­том (социальный механицизм) и биологическим организмом (социал-дар­винизм). Не принял он и эволюционистские теории (как биологические, так и психологические). Вместо них французский социолог предложил аналитический подход. Среди идей и взглядов, отвергнутых Тардом, нахо­дятся те, что постулируют существование «души толпы», «коллективного (группового) сознания», т.е. неких самостоятельных духовных сущностей.

Социология рассматривалась им как коллективная, йнтерментальная психология, изучающая самые различные социальные процессы. Такая со­циология возможна потому, что основана на передаче одним сознанием другому необходимых элементов. Так образуется течение мнений, возника­ют массовые импульсы, традиции, национальные обычаи и другие социаль­ные силы, структуры и процессы. Под последними Тард понимал прежде всего межличностные, интериндивидуальные процессы и отношения.

Он считал, что предмет и возможности социологии как науки следует изучать в тесной связи с психологическими явлениями, например таки­ми, как верования и желания. Например, в «Социальной логике» он пи­сал, что нет ни одной отрасли социологии, «которая не представлялась бы нам двойственно, в зависимости от того, рассматривается ли ее предмет со стороны, предполагающей желание, или со стороны, предполагающей верование» [Тард. СПб., 1996. С. 29]. Надо сразу отметить, что при таком подходе к пониманию социологии как интерментальной, интериндивиду-