Некоторое время Высоцкий и Влади мыкались по разным углам, пока наконец не перебрались к матери Высоцкого Нине Максимовне, в ее двухкомнатную квартирку в Новых Черемушках.

Та осень была ознаменована для Высоцкого целой чередой новых неприятностей. Во-первых, после того, как Высоцкий отказался играть в новом спектакле «Тартюф», вновь испортились его отношения с Юрием Любимовым.

В итоге с 8 ноября Высоцкого отстранили от всех спектаклей, а через неделю все та же «Советская Россия» публикует на своих страницах статью известного композитора В. Соловьева-Седого под названием «Модно — не значит современно». Приведу отрывок из нее: «К сожалению, сегодня приходится говорить о Высоцком как об авторе грязных и пошлых песенок, воспевающих уголовщину и аполитичность. Советский народ посвящает свой труд и помыслы высокой цели - строительству коммунистического общества. Миллионы людей отдали жизнь, отстаивая в боях наши светлые идеалы. Но что Высоцкому и другим бардам до этих идеалов. Они лопочут о другом...»

Год — год, в котором Высоцкий получил первый сигнал свыше, когда впервые по-настоящему заглянул в глаза смерти. Прошлогодний декабрьский прогноз врачей чуть было не подтвердился.

В конце марта Высоцкий, в отсутствие жены, вновь сорвался «в пике». В результате этого 26 марта был сорван спектакль «Галилеи». Кажется, теперь всем в театре стало окончательно понятно, что Высоцкий как актер для них потерян. На этот раз никто из труппы уже не подумал защищать его, и в тот день, 26 марта, когда на доске объявлений появился очередной приказ о его увольнении, никто из артистов не усомнился в его правильности.

В светлый праздник 9 мая Высоцкий официально вернулся в стены родной Таганки. В очередной раз. С этого дня его душевное состояние постепенно приходит в равновесие. Он даже подумывает, с подачи Марины Влади, о покупке дачи под Москвой для полноценного отдыха и творчества. Но такова уж была судьба этого человека, что в момент, когда, казалось, лихая напасть уже миновала, новая беда постучалась в его двери.

В начале июля в Москве проходил очередной Международный кинофестиваль. Из Парижа вновь приехала Марина Влади, совместив приглашение на фестиваль, дубляж фильма «Маленький сюжет для небольшого рассказа» и свою туристическую поездку в единое целое.

Вернувшись в Москву, Высоцкий и Влади после долгих, мытарств находят для себя отдельную комнату в двухкомнатной квартире милого старика с «Мосфильма», в районе станции метро «Аэропорт». Популярность его к этому времени выросла неимоверно, знакомства с ним ищут многие сильные мира сего.

На какое-то время Высоцкий приходит в душевное и физическое равновесие, старается писать. Правда, это дается ему с трудом. Если в предыдущие годы из-под его пера в год выходило до 50 произведений, то в 1969 году - около двадцати. За весь год он дал всего лишь три крупных концерта.

В том году Высоцкий снялся в трех фильмах. В двух он сыграл эпизоды («Белый взрыв» и «Эхо далеких снегов») и в одном («Опасные гастроли») - главную роль. Во время съемок одного из этих фильмов с Высоцким произошла весьма неприятная история, которая едва не стоила ему свободы.

Между тем осенью 69-го Высоцкий готовился к съемкам очередного фильма - Г. Полока собирался пригласить его в картину «Один из нас». На этот раз Высоцкому предстояло воплотить на экране ни много ни мало бесстрашного советского разведчика.

В марте 1970 Высоцкому вновь пришлось лечь в больницу. Лечение продолжалось, с перерывами до середины мая и привело Высоцкого в долгожданное равновесие. Немалое значение при этом имело и то, что в театре Любимов приступил к постановке «Гамлета» и главную роль отдал Высоцкому. Ради успеха в этой роли Высоцкий готов был пойти на любые жертвы и воздержания.

В 1970 году Высоцкий имел прекрасную возможность проявить себя на кинематографическом поприще в комедийной роли - режиссер Л. Гайдай пригласил его на роль Остапа Бендера в экранизацию «Двенадцати стульев». Однако поработав с неделю, Высоцкий вновь ушел в загул и на эту роль взяли другого актера. Судя по тому, с каким желанием репетировал он роль Гамлета, как ради нее отказывался на время от собственных пороков, роль Бендера его на такие поступки совсем не вдохновляла.

Начавшись с крупной размолвки, тот год для Высоцкого и Влади закончился вполне благопристойно и торжественно: 1 декабря они наконец официально стали мужем и женой. Сразу после бракосочетания молодожены сели на теплоход «Грузия» и отправились в свадебное путешествие по маршруту Одесса - Сухуми - Тбилиси. По приезде в Москву на 2-й Фрунзенской состоялась свадьба. Среди приглашенных на ней были: Макс Леон, журналист из «Юманите» и свидетель со стороны невесты, Ю. Любимов с супругой Л. Целиковской, А. Вознесенский, В. Абдулов, А. Митта с супругой Лилей, художник 3. Церетели.

Однако не успело стихнуть эхо свадебного застолья, как в середине января, после очередного конфликта с Любимовым, Высоцкий вновь запил и на три дня лег в Институт Склифосовского. Обезумевшая от отчаяния, Влади тут же собрала вещи и улетела во Францию.

Видимо, от беспросветности собственной судьбы Высоцкий в начале февраля 1971 года вновь запил. Видевший его в те дни фотохудожник А. Гаранин с горечью заметил: «Он испортился по-человечески: стал не тот, он забыл друзей, у него новый круг знакомств, это не тот круг».

Женившись на иностранке, Высоцкий получил через нее возможность приобретать дефицитные вещи и в короткий срок сильно изменился. Например, А. Калягин так описал Высоцкого образца сентября 1965 года: «Неприметный молодой человек в ботинках со стоптанными под 45 градусов каблуками».

В 1972 году творческая активность Высоцкого продолжала набирать обороты. Концертные маршруты Высоцкого простираются от Москвы до Тюмени, и на всех концертах залы забиты «под завязку». Из-под его пера выходит целая серия песен, мгновенно ставших чрезвычайно популярными в народе.

Кинематографическая карьера Высоцкого складывается неровно. На роль певца Крестовского в фильме «Земля Санникова» его не утвердили, однако он проходит утверждение на главные роли в фильмах: И. Хейфица «Плохой хороший человек» и А. Столпера «Четвертый». Съемки последнего фильма проходят в августе в Кемери на Рижском взморье. Именно там Высоцкий вновь «развязывает» свою пагубную привычку. Вспоминает Г. Ганевская: «Высоцкий пил, не мог остановиться, и пришлось нам вызывать Марину из Парижа. Она была единственным человеком на свете, имеющим на него влияние, оказывающим немедленное воздействие. Марина тотчас же прилетела, бросив все свои дела. И принялась выручать его и, значит, нас. Приводила его всеми известными ей способами в норму и сообщала нам, когда мы можем присылать за ним машину. Если ей иной раз этого не удавалось, она, человек дисциплинированный и умеющий держать слово, сообщала нам о неудаче, и мы, увы, отменяли съемки».

В 1973 году Высоцкий впервые выезжает за пределы Советского Союза. Происходит это благодаря М. Влади. Но прежде, чем это произойдет, Влади заставляет мужа сделать новое «вшитие» все той же эсперали.

Впервые увидев роскошь и богатство «загнивающего» Запада, Высоцкий, вернувшись на родину, так прокомментировал увиденное: «После посещения Парижа в Москву возвращаешься, как в разоренный город».

Между тем, несмотря на выпад «Советской культуры», концертная деятельность Высоцкого в тот год складывалась неплохо. Более того, 1973 год стал пиком его гастрольной деятельности - он дал более 70 концертов в различных городах Союза, включая Москву, Новокузнецк, Жданов, Ташкент, Ленинград, Владивосток, Алма-Ату, Киев и. даже Уссурийск и бухту Врангеля. Его вдохновение в том году не знает границ, и из-под его пера выходят около 60 новых произведений, среди которых: «Диалог у телевизора», «Про Кука», «Там у соседа...», «Инструкция перед поездкой за рубеж», «Погоня», «Что за дом притих...», «Две судьбы», «Кто-то высмотрел плод» и др.

Слава Высоцкого-певца достигает в тот год и берегов Америки. В США (раньше, чем на родине) выходят сразу два диска-гиганта с его песнями. Первую пластинку выпустила фирма «Воис рекордз», вторую — «Коллектор рекордз». И хотя большинство песен, включенных в них, уже звучали на пластинках-миньонах, выпущенных в СССР, сам факт появления гигантов вдали от родины певца говорил о многом.

Между тем гонения на Высоцкого не мешали росту его популярности в народе. Более того, чем больше создавалось запретов вокруг его имени, тем сильнее его любили. В 1974 году его концертная деятельность прошла с таким же триумфом, что и годом раньше. На пример, в Набережных Челнах после выступления Высоцкого на КамАЗе благодарные зрители подняли на руках автобус, в котором находился их любимый артист.

В том же году во Франции при участии Высоцкого на фирме «Шан дю Монд» была записана его первая заграничная пластинка. Диск этот вызвал неоднозначную реакцию у друзей и знакомых певца. Ю. Любимову, к примеру, она не понравилась

14 июля 1980 года во время выступления в НИИЭМ (Москва) Владимир Высоцкий исполнил одну из своих последних песен — «Грусть моя, тоска моя… Вариация на цыганские темы». 22 июня 1980 года состоялся один из последних концертов Высоцкого (в Калининграде), на котором ему стало плохо. 16 июля он провёл свой последний концерт в подмосковном Калининграде (ныне Королёв)[4].

18 июля 1980 года Высоцкий последний раз появился в своей самой известной роли в Театре на Таганке, в роли Гамлета — одноимённой постановке по Шекспиру.

25 июля 1980 года, в 4:10 утра, Высоцкий скончался во сне в своей московской квартире. По версии Анатолия Федотова, причиной смерти явился инфаркт миокарда. По версии Станислава Щербакова и Леонида Сульповара — асфиксия, удушье, как следствие чрезмерного применения седативных средств (морфия и алкоголя), Игорь Элькис эту версию отвергает. Близкие Владимиру Семёновичу люди сделали всё возможное, чтобы вскрытие не производилось. Высоцкий умер во время проходивших в Москве летних Олимпийских игр.

Владимир Семёнович был похоронен 28 июля 1980 года на Ваганьковском кладбище.

Талант Высоцкого очень русский, народного склада, но эта, сама по себе обаятельная типажность подчиняется интеллекту, способности самостоятельно мыслить и безбоязненно обобщать виденное. Высоцкий мужественен не только по внешнему облику, но и по складу мысли и характеру. К счастью, в его стихах нет самоуверенных интонаций, он больше думает о жизни и ищет решения, чем утверждает что-либо, в чем до конца уверен. Но думает он, отбрасывая всякую возможность компромисса и душевной изворотливости. Безбоязненно, не стесняясь, он выносит результат своих поисков, надеясь, что его поймут.