Или Принципы политического Права 8 страницаИ все-таки ей хотелось с кем-нибудь поделиться своим горем, и она поехала к своей бабушке. Бабушки всегда все понимают лучше, чем матери. Они и пожалеют, и совет дадут. Ее бабушка жила в другом районе и работала консьержкой в богатом доме. Сегодня она дома, и Лиза может остаться у нее. Ей не хотелось объяснять маме, почему не будет свадьбы, что произошло у них с Антоном, она понимала все это как-то не так. Ей надо было все знать конкретно - почему ты с ним не поговорила? - спросила она вчера. - Может он сможет все объяснить! А что тут объяснять. Он целовался и обнимался с Леной, уже после того, как сделал ей предложение. Значит, у него есть другая, тайная жизнь, с женщиной, которую он не хочет бросать. Он решил иметь и жену и любовницу. Как удобно! С ней такое не пройдет. Проходя по маленькой аллейке, возле дома бабушки, Лиза увидела играющих детей. Ей очень хотелось иметь семью, любящего мужа, ребенка. Она снова заплакала и юркнула в подъезд. Бабушка ей поможет, успокоит, снимет эту тяжесть с души. Во всяком случае, Лиза на это надеялась.
- Как хорошо, что ты со мной! - сказал Николай Петрович, - он и Екатерина Дмитриевна сидели на открытой, увитой розами веранде, и любовались морем. Он пил коньяк, она сидела рядом, смотрела на море и не могла насмотреться. Боже! Какая же красота! Ей не хотелось шевелиться, она прижалась щекой к плечу любимого, и думала о том, что с удовольствием осталась бы здесь навсегда. С ним. С единственным в жизни мужчиной, которого она любила. Но это мечты. Скоро надо возвращаться к обычной и размеренной жизни, она привыкла к ней, и ни о чем не жалела. Но можно же иногда помечтать? Они приехали в Испанию две недели назад, и не спешили уезжать обратно. Несколько дней они провели в Мадриде. Они гуляли по городу, ходили в галерею "Прадо", посетили еще несколько музеев. Сначала они приглядывали за детьми друга Николая Петровича. Брат и сестра Красовские были еще очень молоды, чтобы отец мог спокойно отпускать их в путешествия. От охраны они наотрез отказались, и попросили отца отправить их с кем-нибудь из знакомых, желательно молодых. Но сын Николая Петровича поехать не смог, и поэтому им самим пришлось поработать воспитателями. Им было интересно смотреть на реакцию молодых людей, рассматривающих картины Гойи. Они долго стояли возле "Обнаженной Махи" и хихикали. Девочке больше понравилась "Маха одетая", а парню наоборот, правда он что-то такое буркнул, насчет того, что она немного полновата. Николай Петрович улыбнулся на это его заявление, но ничего не сказал. Возле "Сада земных наслаждений" они провели еще больше времени, рассматривая триптих и тихо обсуждая его. Водить их по музеям, собственно, было его идеей. Молодежь больше интересовали магазины и ночные клубы, в которые им с Екатериной Дмитриевной тоже приходилось их сопровождать. Они страшно устали от бурной ночной жизни и уже не чаяли, когда молодые Красовские уедут обратно в Москву. Им хотелось побыть вдвоем, тихо отдохнуть, наслаждаясь обществом друг друга. Когда дети вернулись в Москву, они приехали на побережье недалеко от Барселоны, где Николай Петрович не так давно купил небольшой дом. - Я тоже рада, что поехала с тобой, - и, взглянув на него, улыбнулась. Она всегда любовалась им. Николай Петрович и в 54 года оставался стройным и поджарым. Он был красивым мужчиной. И она удивлялась его верности ей. Он был богатым человеком, мог иметь молодую и красивую любовницу, но ему было этого не надо. Он все свое свободное время проводил с ней, и до сих пор надеялся, что они смогут быть вместе всегда. Он хотел, чтобы она стала его женой. Но она не могла. И уже не хотела. Она привыкла к той жизни, которой жила все эти годы, и не хотела ничего менять. Все надо делать вовремя. Она никогда не ездила с ним отдыхать. Это было впервые. Екатерина Дмитриевна все еще находилась под впечатлением от всего, что увидела. И еще, ей понравилось путешествовать с любимым. И она решила, что больше не будет отказываться от этих маленьких радостей, которые он мог ей предложить. Она могла бы жить не так, как жила, но ей это претило. Если бы он знал, как она боролась с собой, когда он приходил к ней и просил о любви. Как ей хотелось броситься к нему, и сказать, что она тоже страдает. Ей так нужна была его поддержка, его любовь. Но она отказывала ему. Обида уже прошла, но гордость и ущемленное самолюбие не давали покоя, за то, что обманул ее, еще тогда, много лет назад. И еще одно обстоятельство мешало ей быть счастливой. Она не могла нарушить слово, опрометчиво данное обещание, о котором потом так часто жалела.... Они снова стали любовниками, когда дети уже выросли. Она сжалилась над ним, и над собой. Что же делать? Она всего лишь слабая женщина! Он будто прочел ее мысли: - Что-то ты погрустнела? Почему ты никогда не пользовалась тем, что я мог бы сделать для вас с Денисом, - сказал он. - Ты же знаешь мои принципы. - Боже мой, Катя, какие принципы! Мы с тобой знаем друг друга уже больше четверти века! Ты все время отказывалась от помощи, я не мог смотреть, как вы живете, как считаете каждую копейку, ведь вы могли жить и ни в чем себе не отказывать. - Николай, - она отстранилась немного, чтобы лучше видеть его лицо, - я не хотела. Ты же знаешь, мы стали снова близки, спустя пятнадцать лет после того дня, когда ты пришел ко мне и сознался, что женат. - А почему ты все-таки отказалась от своих принципов? - спросил он и поцеловал ее. - Не знаю. Стало жалко и тебя, и себя. Мы прожили лучшие годы нашей жизни без любви. И я решила - зачем отказываться от счастья? Ведь такая любовь, как у нас, не каждому дана. - Я рад, что ты это поняла, - сказал Николай Петрович и прижал ее к себе покрепче. - Ты не разлюбишь меня, если я тебе кое в чем признаюсь? - Катя, ты пугаешь меня. Это что-то неприятное? - И да, и нет, - улыбнувшись, сказала она. - Я боюсь, что ты очень рассердишься на меня за это признание, но, чувствую, что теперь надо все тебе рассказать. Николай Петрович немного отодвинулся от нее, чтобы видеть ее глаза, и с каким-то непонятным ему волнением спросил: - Это о детях? - Как ты догадался? - Не знаю. Мне так показалось. Я слушаю тебя, и прошу, ничего от меня не таить. Видишь, теперь, спустя столько лет у тебя остались какие-то тайны от меня. Я должен знать все. Какое-то странное волнение охватило его. Он знал, что Катя от него что-то скрывает, но он не спрашивал. Она должна была сама решить рассказать ли ей это ему, или нет. Он не любил недомолвок и лжи. Он всегда был с ней предельно откровенен. Она знала обо всех его легких интрижках, пока они не стали вновь любовниками. Он никогда ничего от нее не скрывал. Рассказывал ей все о сыне, о делах на работе. И ему всегда казалось, что она ему чего-то не договаривает, рассказывая о себе, и о своем сыне Денисе. Денис нравился ему всегда. Он даже жалел, что этот веселый симпатичный мальчик не его сын, хотя сомнения были всегда. Он был похож на мать, но иногда ему казалось, что его взгляд напоминает ему взгляд Влада, и он опять терзался вопросом, всю жизнь мучившим его. Николай Петрович верил своей Кате. Он знал, что она не могла солгать, но что-то всегда заставляло его задуматься - а была ли она с ним откровенна? Тогда, 27 лет тому назад.... - Ты ведь знаешь, из-за чего мы приехали сюда вместо Влада, - спросила она. - Конечно. У Влада проблемы с женой. Она ему изменила, и ждет ребенка. Он должен узнать, с кем она ему изменяет, и вообще принять какое-либо решение. - Мне страшно сказать тебе, но ты должен знать, - с волнением в голосе, сказала Екатерина Дмитриевна. - Его жена, Лена, она.... - Ну, говори, что Лена? - Она изменила Владу с моим сыном, - быстро сказала она и опустила глаза. - С Денисом? - Да. Ты же знаешь, у меня других детей нет. - Но как? Как такое могло произойти? - Это получилось случайно. Они любят друг друга. Ты должен понять их, вспомни о нас. - Но как же Влад. Мне жаль его. Он и так несчастен. - Почему, дорогой? - Об этом потом. Говори, что еще, ты явно что-то не сказала мне. - Помнишь, когда их фирма разорилась, и ты хотел помочь Денису? - Да. Помню, конечно. Но он отказался. - Так вот, его разорил Влад, - она встала, и сев напротив, твердо сказала ему, - это его рук дело. Он отозвал все средства, и Денису пришлось взять кредит. Но Владу было этого мало, он еще много всего сделал, и когда окончательно разорил фирму, только тогда успокоился. А Денису пришлось продать квартиру моей матери в центре, чтобы расплатиться с долгами. - И ты хочешь сказать, что Денис решил ему за это отомстить? - Нет. Что ты. Это Влад мстил моему сыну за то, что мы с тобой.... Ну, стали любовниками. Он застал нас как-то, давно. Я краем глаза увидела его, но он выбежал из квартиры. Он всегда ревновал тебя к Денису, а тут увидел такое.... Его можно понять. Он не мог ему простить, что Денис знал это, но не сказал ему. - Ты рассказала мне обо всем только теперь? Почему ты молчала раньше? - он встал и начал нервно ходить по веранде, закурил и, отвернувшись от нее, уставился в одну точку. - Это все? - Нет. Не все. - У тебя от меня есть еще какие-то секреты? - он повернулся к ней и посмотрел ей прямо в глаза. Она видела, что он расстроен, и боялась расстроить его еще больше, но это было необходимо, она не могла, не имела права больше молчать. - Я боюсь даже начать. Но это касается и тебя, и меня, и Дениса. Да и Влада тоже, - она замолчала, потом все-таки набралась решимости и сказала, - они не должны враждовать, ведь они.... братья. Николай Петрович побледнел. Его будто ударили, и он едва устоял на ногах: - Ох, Катерина! Я знал. Я был почти уверен, что ты обманула меня тогда! Это мой сын. Он похож на меня! - потом после небольшой паузы до него как будто дошло что-то, он посмотрел на нее тревожным, полным отчаяния взглядом, и тихо, но с пугающей ясностью спросил, - ты представляешь, что сейчас там может произойти? Они могут поубивать друг друга! - Успокойся, Николай. - Там пока все вошло в норму. Если это можно так назвать.... Мне позвонил Денис и сказал, что Лена опять у Влада. А он не знает, что ему делать теперь. - Он знает? - Да. - Он знал с самого начала? - и добавил, - кто я ему? - Нет. Он догадался, недавно, и спросил у меня. - И ты сказала ему? - спросил Николай Петрович. - Когда? - Мы были уже здесь. Неделю назад. И может быть это и сыграло решающую роль во всей этой истории. Он ушел, а Лена осталась с Владом - Как ты могла! Как ты могла молчать столько лет! Я имел еще одного сына и не мог дать ему то, что он должен был иметь! Ты меня расстроила, Катя. Почему ты сделала это? - Тогда я была обижена на тебя. А через некоторое время я поняла, что беременна. Но я не сказала тебе. Ты собирался развестись, а я не хотела разбивать семью. И мне пришла на ум одна идея, я попросила Олега, своего бывшего жениха, усыновить его, заранее подписав бумагу, что не буду претендовать на алименты. - Но ты могла просто дать ему свою фамилию! Как он пошел на это?! - Он тоже любил меня и, кажется, надеялся, что все еще может измениться. Я могла дать сыну свою фамилию. Но в то время я была так зла на тебя, я хотела, чтобы у тебя даже мысли не возникало, о том, что это твой сын. - Ты так меня ненавидела тогда? - спросил Николай Петрович, сдерживая смех. - Можешь себе представить! - улыбаясь, сказала она. - Но потом, когда наши дети подружились, я даже иногда жалела, что не сказала тебе. - Я часто у тебя бывал, Денис видел это, и не задавал вопросов? - Я говорила ему, что у нас с тобой дружба, что мы должны все знать о них - наших детях, а это лучший способ. Но ведь тогда я ему не лгала! - Ты лгала мне. И ему тоже. Но хватит об этом. И хотя я на тебя очень зол, я рад, что у меня есть еще один сын, хотя, я всегда его любил, так же, как и Влада, - он прижал ее к груди и крепко поцеловал. - А теперь собираться! Мы уезжаем! Пора наводить порядок! Екатерина Дмитриевна счастливо улыбнулась, и ушла дать распоряжение горничной собрать их чемоданы.
Денис был вне себя. После разговора с Антоном он понял, что Лена вряд ли теперь может вернуться к нему. По закону Влад имеет полное право удерживать беременную жену, не давать ей развода. И теперь установить отцовство можно будет только после рождения ребенка. Его раздирали противоречивые чувства. Он не знал, как ему теперь относиться к Владу. Он не мог его любить, но уже не мог его ни ненавидеть, ни презирать. Он был ему братом. А родных не выбирают. Он страшно страдал без Лены. Он не знал, как подать ей весточку, как сказать ей, что он любит ее, даже, может быть, еще сильнее, чем раньше. Он постоянно ходил возле ее дома, но не мог войти даже в подъезд. Там дежурил охранник отца Влада. Отца.... Теперь и его отца.... Антона тоже не пускали к сестре, она была под домашним арестом, и даже родные не могли связаться с ней. Сейчас он опять пойдет туда и, может, сегодня ему повезет, и она увидит его из окна, или еще что-нибудь произойдет. Ведя машину, он вспоминал слова Антона, что может, еще и не все потеряно. Антон нашел ему очень хорошего адвоката, и если надо, он землю носом рыть начнет, только бы выиграть дело. Надо только найти зацепку, а зацепки были. Поставив машину под окнами Лены, Денис вышел и, посмотрев на окна, немного постоял. Было холодно, и он стал переминаться с одной ноги на другую. В это время к дому подходила какая-то очень знакомая старушка, он присмотрелся - ну, как же! Это была консьержка, которая вошла в квартиру Лены, когда они занимались с ней любовью и забыли закрыть дверь. Он, продолжая подпрыгивать, поздоровался с ней, и она узнала его. - А, герой-любовник! - весело улыбаясь, сказала она. - Что? Не пускает? Поссорились? - Да нет. Я тут гуляю, - пошутил Денис. - А вообще-то не пускают. Она хитро на него взглянула и сказала: - А ну-ка пошли. - Куда? - глупо улыбаясь, спросил Денис. Ко мне. Домой. Я тут рядом живу. Они прошли по какому-то парку, потом свернули в маленький проулок, и подошли к девятиэтажному дому. Она шла быстро, не характерно быстро, для ее возраста, он шел за ней и улыбался, сам не зная чему. Было в этой старой женщине что-то от проказливой девчонки. Она завела его в квартиру, усадила за стол в кухне и, быстро организовав чай, села рядом с ним. - Рассказывай, сердешный. - Мне надо поговорить с Леной. - С ходу выпалил Денис. - Она у себя в квартире и к ней никого не пускают. - Да. Накуролесили вы! - сказала старуха. - А теперь слушай. Когда мы били детьми, и нас наказывали родители, мы переписывались самолетиками. - Как это? - Очень просто. Брали лист бумаги, писали на нем письмо, потом сворачивали самолетик, и привязывали к веревке. А дальше сам додумайся. - И вы предлагаете мне сделать то же самое? - спросил Денис. - А чем тебе этот способ не нравится? - А как я скажу ей об этом? Она же должна опустить мне нитку! - Я об этом позабочусь, - сказала она, встала, положила перед ним лист бумаги, ручку и ушла в комнату. Денис взял ручку, немного подумал и стал писать...
Прошло уже больше недели, а Лена безвылазно сидела дома. Ей было запрещено даже работать. Сотовый, и городской телефон Влад убрал, отрезав Лену полностью от внешнего мира. Сначала Лена плакала, злилась, а потом сделала вид, что успокоилась, потеряла ко всему интерес, стараясь изобразить полное равнодушие к происходящему. Влад был с ней вежливо-отстраненным, ни в какие разговоры не вступал. После ужина, он молча кивал ей и уходил в кабинет, где и жил все последнее время. Ее это вполне устраивало, она постоянно обдумывала план своего освобождения из "плена", но пока ничего придумать не могла. И вот, как-то в середине дня, когда Влад уже ушел на работу, раздался звонок домофона. Лена взяла трубку и услышала голос консьержки: - Не говори ничего. Слушай, - сказала она. - Оденься, подойди к открытому окну. Перед этим возьми катушку с суровыми нитками, привяжи к концу нитки что-нибудь тяжелое для груза и разматывай катушку. На первом этаже тебе привяжут к нитке письмо. Поняла? Лена кивнула головой, улыбнулась, и громко, что бы слышал охранник за дверью, сказала: - Ходят тут всякие, звонят! Потом она кинулась к коробке со швейными принадлежностями, выбрала самые толстые нитки, заметалась по комнате в поисках чего-нибудь тяжелого, в конце концов, привязала ручку, накинула на себя теплую кофту и, открыв окно, стала быстро разматывать катушку. Вскоре Лена почувствовала, как нитка дернулась, и она чуть не выронила катушку из рук. К концу нитки был привязан бумажный самолетик. Лена дрожащими руками развернула его и прочитала: "Дорогая моя, прости, что раньше не мог найти способа, как нам с тобой держать связь. Потерпи еще немного и все разрешится. Твой брат нашел нам хорошего адвоката, который будет вести твой бракоразводный процесс. Завтра, в это же время, я пришлю тебе еще кое-что. Если бы не наша союзница, я так бы и не смог написать тебе, я все время находился возле твоего дома, но не мог подойти к подъезду, так как там постоянно дежурят люди твоего свекра. Я случайно, на улице столкнулся с консьержкой, она узнала меня и рассказала мне об этом способе. Целую тебя, люблю, жду ответа, твой Денис". Когда она выглянула в окно, там уже никого не было. Под окном стояла какая-то машина, прямо на газоне, и ей показалось это странным. Потом из нее вышел Денис и махнул ей рукой. Он улыбался, а Лена плакала. Одной рукой она вытирала ручьем лившиеся из глаз слезы, а другой махала из окна Денису. Она была счастлива видеть его, ведь она его любила и отчаянно скучала по нему! Утром следующего дня она получила еще одно письмо и сотовый телефон.
Антон стоял возле дома Лены и ждал, когда сможет поговорить с консьержкой. Он хотел попросить ее, чтобы она отвлекла охранника, и он смог пройти к Лене вместе с адвокатом. Лена должна была подписать кое-какие документы. Он нетерпеливо ходил и постоянно курил. Из подъезда вышла богато одетая женщина. Он заглянул внутрь, и увидел старушку, которая помогла Денису передать Лене сотовый телефон. Он не знал, как ее зовут, и не мог окликнуть ее. Она увидела его и спросила: - Вам что-то нужно? - Нет, - сказал Антон и глазами показал на отвернувшегося охранника, - я ошибся подъездом. Охранник повернулся в его сторону, но Антон уже вышел на улицу. Старушка поняла, что пришли к Лене. Она еще немного посидела на месте, потом встала и сказала верзиле: - Посиди тут, милок, за меня. Мне выйти надо. - Надолго? - Да не, ненадолго. До магазина только добегу. - А-а. А мне чего-нибудь купите? - а то, жрать охота. - Куплю. Она вышла на улицу, кивнула Антону головой, приглашая его пройти за ней, и они оба скрылись за углом. - Кто таков? - спросила она, рассматривая Антона. - Я к Лене. Брат я ее. - Ну да, похож! - сказала она. - Как ваше имя и отчество? - спросил Антон - Тамара Васильевна. - Тамара Васильевна, я хочу попросить вас, если возможно, конечно, отвлечь охранника, чтобы я мог проскочить к Лене. Ей надо документы подписать. А по веревке как-то не солидно! Со мной адвокат будет. - Ну, можно помозговать. - Сказала старуха. - А ты надолго? - Нет. На полчаса всего, - ответил Антон. - Так и через полчаса его отвлекать надо? - Зачем? - Да шучу я, шучу, - и засмеялась. - Когда твой адвокат-то приедет? - Он уже здесь. В машине сидит. - Ну, тогда я до магазина добегу, куплю продукты, а потом охранников кормить буду. Вот в это время и проскальзывай. Понял? - Да. Спасибо вам. Антон пошел к машине, а старушка быстрым шагом направилась в супермаркет.
- Скажи своему приятелю, что я принесла вам поесть, - сказала консьержка огромному парню, охраняющему вход в подъезд. Он достал рацию и вызвал вниз второго охранника, вечно толкущегося возле квартиры Влада и Лены. Старушка завела их в свою каморку и разложила на столе много всякой еды. Но проскочить незамеченным Антону так и не удалось. В тот момент, когда они вошли в подъезд, один из жующих мужчин обернулся, и, увидев их, спросил: - К кому? - Мы в 85 квартиру, - сказал Антон, быстро проходя мимо. -Эй, ты! - заорал второй, - Я тебя знаю! А ну валите отсюда! - они оба вскочили, и сурово смотря на Антона и его спутника, встали возле лифтов. И им ничего не оставалось, как развернуться и уйти. Лена ушла в дальнюю комнату, чтобы ее не было слышно, и дрожащими руками набрала номер Дениса. Два гудка в трубке показались ей вечностью, и вот, наконец, она услышала его голос: - Лена, Леночка, как ты? - Все нормально, любимый, как у тебя дела? - едва сдерживая слезы, спросила она. - Ничего. Только соскучился по тебе сильно! - Я тоже! Что нам теперь делать? - спросила она и всхлипнула. - Не плачь, родная моя, мы что-нибудь придумаем, главное вызволить тебя. Антон мне помогает. - Вы познакомились? - удивленно улыбнувшись, спросила Лена. - Да. Он у тебя отличный парень. И он поможет нам. - Но как? - Он хочет попытаться прорваться к тебе с адвокатом. - Но один из охранников знает его. Они с Владом одно время часто встречались, когда Антон открывал свое дело. И этот бугай всегда был при Владе. - Есть одна задумка. Да, адвокату надо побольше информации, попробуй разговорить Влада. Может, что-нибудь новенькое разузнаешь. Кстати, как он себя ведет? Не дерется? - Слава богу, нет. Он вообще на меня внимания не обращает, - ответила Лена. - Но ты все-таки попробуй. Только будь осторожна. Влад, конечно, не зверь, драться он никогда не любил, но он сейчас в таком вздернутом состоянии, что все может быть. - Я постараюсь не злить его. Как мои родители? - Они боятся за тебя. Они хотят поговорить с... отцом Влада, но его сейчас нет в стране, - и осекся. - Они еще не приехали. - Почему ты мне не сказал, что твоя мама и мой свекор - любовники? - Я узнал об этом наверняка не так давно. Она всегда говорила, что их отношения исключительно платонического характера. Да, одно время так и было. Но потом, видно, взыграли старые чувства. - О чем ты? - Я тебе потом все расскажу. - Но ведь ты видел его у себя в доме? - Мы с Владом дружили, если ты помнишь, его отец возил нас в секции, мы занимались хоккеем, борьбой, шахматами. Он всегда был рядом с нами, я привык к его присутствию, и не придавал этому никакого значения. Он хороший человек, и должен нам помочь. - Люди меняются, я не верю в то, что он остался таким же, как и раньше. - А ты верь. Он обязательно нам поможет. Потерпи еще чуть-чуть. Пока, я люблю тебя. - И я тебя, - сказала Лена. - Пока. Лена выключила телефон, пошла на кухню и спрятала его в одну из дальних банок для бакалеи. Тут Влад его не найдет. Он терпеть не мог находиться в кухне.
После разговора с Леной Денис прилег на кровать, тревожные мысли не давали ему покоя. Он боялся, что пытаясь выведать у Влада какую либо ценную информацию, которая могла бы им помочь, она разозлит его, и Влад не сможет сдержаться. Может ударить ее или еще чего хуже.... Вспоминая их с Владом отношения, он знал, что тот не любил пускать в ход кулаки, он всегда старался решить все спорные вопросы другими методами. Он мог ее обидеть, заставить нервничать и плакать. Но не ударить. Просто он уже боялся всего, Лена была от него далеко, и он не мог защитить ее. Он подумал о матери и о Николае Петровиче. Они скоро должны были приехать. Рассказала ли она ему о том, что сделал Влад, и о том, что у него два сына? Или опять скрыла. Хотя, он всегда просил мать ничего не говорить Николаю Петровичу об их отношениях с Владом. Денис хотел сам разобраться с этим. Его удивляло еще то, почему мать никогда не пользовалась привилегиями любовницы богатого человека. Принципы принципами, но все же. Они всегда очень скромно жили, и когда отец Влада приносил в дом подарки и продукты, она все возвращала ему обратно. Она была слишком гордая и независимая, всегда.... Теперь ему стало понятно, почему мать Влада, только завидев его у себя в квартире, морщилась и уходила к себе. Она знала о связи матери и мужа. Их домработница тетя Паша любила его, подкармливала сладостями, поила их с Владом чаем с вареньем, пекла вкусные оладьи. Но Денис понимал, что матери друга он не нравится и старался реже появляться у них в доме. Чем очень огорчал Николая Петровича. Он любил Дениса. Они подолгу разговаривали, играли в шахматы, но все равно их отношения всегда оставались слишком поверхностными, не такими как должны быть у родных людей. Ведь отец ничего не знал и, поощряя дружбу Влада и Дениса, практически сводил братьев вместе. Денису хотелось знать все. Еще его тревожила одна мысль - захочет ли отец помочь одному сыну, которого он таковым не считал все эти годы, тем самым делая больно другому, которого он растил и любил всегда? Ему надоело бездействие, он встал с кровати, побрился и, схватив с тумбочки в прихожей телефон и ключи от машины, поехал к матери. Он будет ждать ее там, у нее, чтобы она сразу же ему все рассказала. Он и так слишком долго находился в неведении, слишком долго ждал правды.
Екатерина Дмитриевна только что приехала, она поблагодарила шофера, который занес ей в квартиру чемоданы, и закрыла за ним дверь. Николай сразу поехал домой, ему надо было все еще раз обдумать и принять решение относительно размолвки сыновей. Размолвка! Ничего себе, подумала Екатерина Дмитриевна, он назвал это так. Его жена была еще на курорте, в доме никого не было, кроме охраны. Мог остаться у нее. Они бы вместе все решили. Хотя, она знала, что ей надо поговорить с сыном, а это лучше сделать с глазу на глаз. Она взяла в руки мобильник и уже набрала номер, как вдруг услышала поворот ключа в двери. Пришел Денис. Она вышла ему навстречу. Екатерина Дмитриевна рада была видеть его, она всегда скучала по сыну, когда они долго были в разлуке. Он подошел к ней, поцеловал ее в щеку, и она заметила, как он похудел и осунулся. У него был озабоченный и тревожный вид, он явно чего-то ждал от нее, и она знала чего. Она должна обстоятельно все рассказать ему. Давно пора. - Как прошли праздники? - спросил ее сын - Очень хорошо, - слегка покраснев, сказала ему мать. - Тебе за пятьдесят, а ты все краснеешь! - Прости меня, сынок, я давно должна была тебе все рассказать. Просто тогда все было так запутанно! - Если бы не было этой путаницы, меня бы никто не трогал. И я не тратил бы попусту свои силы и деньги. Кстати. Денег у него, я имею в виду отца, ты никогда не брала. Я их зарабатывал и терял, да и бабушкина квартира тоже пала жертвой этой путаницы. - Ну, я же попросила у тебя прощения. Тогда, когда ты родился, могли бы быть еще большие неприятности, если бы я не скрыла от Николая, что ты его сын. - Чего ты боялась? Он же не принц. - Сын, ты все превращаешь в шутку! Мне не надо было тогда этих сплетен и склок во дворе. И так на меня все косо смотрели. Я дала тебе фамилию своего бывшего жениха, и все сразу стихло. Мы же с ним жили рядом. И все было на глазах. - Но от него-то, зачем было скрывать? - Я была тогда очень обижена. И не хотела иметь с ним больше ничего общего. Он обманул меня, не сказал, что женат. Я тогда порвала с женихом. У меня было сшито свадебное платье. Через две недели должна была состояться свадьба. Но он все перечеркнул в моей жизни. Я бросила все ради него! А потом выяснилось еще, что его жена ждет ребенка. - И что ты сделала? Выгнала его? - Выгнала. Он почти плакал, говорил, что не будет жить с ней, что он любит меня, но я была непреклонна. Я не хотела лезть в чужую семью. - Но потом он появился снова. - Да. Потом выяснилось, что я тоже беременна, он приходил ко мне, но я сказала ему, что он не один на земле. И он опять ушел. Только, когда вы с Владом подружились, играя все время вместе во дворе, потом оказались в одном классе, он стал появляться у нас. Вы с Владом постоянно крутились в нашей квартире, ели, смотрели телевизор, делали уроки. И он стал приносить продукты, чтобы его сын не был нам обузой. Но я ничего тогда не брала. Потом он опять стал говорить мне о любви, о том, что не может забыть меня. Но я отказывала ему, и мы были просто друзьями. Так же как и наши дети. Все случилось после того как Влад уехал в Лондон. Он пришел ко мне, рассказал как ему одиноко и тоскливо дома. С женой давно уже были испорчены все отношения. Его отдушиной и обязанностью был сын. А сына рядом не было. И тогда я его пожалела, и себя тоже. Ведь я любила его. Так все и произошло. - Но ты жила обычной жизнью. Ты была любовницей богатого человека, прости за слово любовница, и продолжала вести жалкое существование. Почему? - Мне нужен был только он. Никакие материальные блага меня не интересовали. Я ведь и в поездке с ним впервые была. Это прекрасно, Больше не буду себе в этом отказывать! - Я рад за тебя. Но у меня куча проблем, которые надо решать немедленно. И без его помощи, в этом случае, я не обойдусь. - Он испугался, что вы с Владом друг друга поубиваете. Хотел лететь сразу. Но я его отговорила, и мы приехали сегодня. Как там Лена?
|
