Глава 21. Меня не пустили за руль.

 

Меня не пустили за руль.

Впрочем, как и "генерала" Сидни, к ее большому возмущению, хотя у Дмитрия и было несколько отговорок. все началось когда Виктор обнаружил поломку двигателя в автомобиле

Он этому не очень‑то обрадовался.

Он никого не обвинял, но я думаю, что все, даже Соня и Роберт, догадывались, что неисправность не была случайностью.

Это означало, что нам всем придется тесниться в CR‑V, дизайн которого не предусматривал так много пассажиров, вот почему у Дмитрия возник творческий план посадки.

Конечно, одним из посадочных мест стал грузовой отсек сзади.

Он был приличного размера, но когда Сидни узнала, что это её место, она обвинила Дмитрия в еще одном оскорблении в добавление к отобранным ключам.

Я бы ей этого никогда не сказала, но посадить её туда – был правильный выбор.

Схема рассадки Дмитрия была направлена на минимизацию угроз внутри автомобиля.

Дмитрий вел, пристально наблюдая за Робертом, и я между Виктором и Соней на заднем сиденье.

Таким образом, в каждом ряду был страж, братья были разделены, пользователи духа тоже были порознь.

Когда я доказывала, что я и он можем поменяться местами и сохранить безопасность, Дмитрий заметил, что посадить меня за штурвал небезопасно, вдруг мне придется скользнуть в разум Лиссы.

Это было справедливо.

Что касается Сидни. ну, она не была ни угрозой, ни боевой единицей, поэтому получила место сзади.

Кстати, говоря о мертвом грузе.

"Теперь нам придется взять с собой Виктора и Роберта" прошептала я Дмитрию, пока мы загружали в CR‑V продукты и наш скромный багаж (дальнейшее сокращение места Сидни к ее возмущению).

Они сделали то что нам нужно.

Держать их опасно.

Пришло время отдать их стражам.

Братья хотели продолжать совместные поиски родственника Лиссы.

Мы позволяли им это, но не из великодушия.

Мы просто пока не могли позволить им пропасть из нашего поля зрения.

"Согласен" сказал Дмитрий, слегка нахмурившись.

"Но пока нет возможности сделать это.

Не сейчас.

Мы не можем оставить их связанными посреди дороги; Я не могу позволить им сбежать и поймать попутку.

Мы также не можем сами отдать их под стражу по очевидным причинам."

Я поставила сумку в машину и прислонилась к бамперу.

"Сидни может"

Дмитрий кивнул.

Вот, вероятно, наш лучший выбор, но я не хочу расставаться с ней, пока мы не доберемся.

Куда бы мы не пошли.

Нам может понадобиться её помощь."

Я вздохнула.

"Итак, мы тащим их за собой."

"Боюсь, что так" сказал он.

Он одарил меня предупреждающим взглядом.

"Ты знаешь, когда они будут под стражей, у них появится хорошая возможность рассказать всё властям, они слишком много знают.

Да.

Я тоже об этом думала.

"Я полагаю, об этом можно подумать позже.

Сначала разберемся с непосредственными проблемами."

"

К моему удивлению Дмитрий мне улыбнулся.

Я ждала какого‑нибудь разумного, мудрого замечания.

"Ну, это же всегда было нашим планом, не так ли?" спросил он.

Я улыбнулась ему в ответ, но улыбка была недолгой, так как мы достигли дороги.

К счастью, Виктор не был в своём досадном ехидном состоянии – к которому я привыкла потому что он стал слаб без крови.

Соня и Роберт должно быть чувствовали себя так же.

Это может стать проблемой если мы не найдем кормильца скоро, но я не знаю как мы сделаем это.

У меня создалось впечатление, что что Сидни понятия не имела, что здесь происходит

Будучи человеком среди группы голодных вампиров, начинаешь нервничать.

На самом деле для неё безопаснее было находиться за спинами всех остальных.

Указания Сони были неопределенными но очень необходимыми.

Она только дала нам краткосрочную информацию и часто не предупреждала о повороте до того как мы не были прямо на нем.

Мы понятия не имели куда мы едем или как долго займет поездка.

Она просмотрела карту и затем сказала Дмитрию ехать на север на I‑75.

Когда мы спросили как долго ещё продлиться наше путешествие, её ответ был: "Не долго.

Несколько часов.

Может больше.

"

И с этим таинственным объяснением, она вернулась обратно на ее место и не говорила ничего больше.

Часто на её лице появлялось задумчивое выражение, и я пробовала представить что она чувствует.

Только за день до этого она была стригоем.

Была ли она все еще в процессе понимания что случилось? Видела ли она лица ее жертв, как это делал Дмитрий? Мучила ли она себя чувством виной? Хотела ли она стать стригоем снова?

Я оставила её одну.

Сейчас не время для терапии.

Я откинулась назад, расслабляясь. звон в ушах сознания внезапно заискрился в обязательстве, перемещая мое внимание внутрь.

Лисса не спала.

Я моргнула и посмотрела на часы на приборной панели.

День для людей.

Морои во Дворе должы спать сейчас.

Но нет, кто‑то разбудил её.

Два стража стояли у ее двери с невозмутимыми лицами.

"Вам придется пройти с нами," сказал один из них.

"Пришло время для следующего теста.

Удивление наполнило Лиссу.

Она знала, что следущий тест будет "скоро", но не слышала никаких дальнейших подробностей после возвращения с теста на выносливость.

Та поездка тоже заняла всю ночь мороев, но о ней, по крайней мере, честно предупредили.

Эдди находился рядом, в ее комнате, заменив на несколько часов мою мать в защите Лиссы.

Кристиан сел рядом с Лисой на кровати, зевая.

Не было горячих поцелуев, но его присутствие рядом ей нравилось.

Прижимаясь к нему, в то время как Эдди был в комнате – это не казалось странным, как при моей маме.

Я не могу обвинять её.

"Могу я переодеться?" спросила Лисса

"Быстро," сказал страж.

Она схватила первую попавшуюся одежду и поспешила в ванную, чувствуя себя напуганой и взволнованой.

Когда она вышла, Кристиан уже натянул свои джинсы и потянулся за футболкой.

Тем временем Эдди оценивал стражей, и я могла угадать его мысли, потому что поделила бы их так же.

Это пробуждение казалось слишком официальным, он не знал этих стражей и полностью доверять им не мог.

"Могу я сопровождать её?" он спросил.

"Только до тестовой площадки," сказал второй страж.

"А что насчёт меня?" спросил Кристиан.

Только до тестовой площадки.

Ответы стражей удивили меня, но затем, я поняла, что кандидатам в монархи было, вероятно, свойственно пойти на их тесты с сопровождающими лицами – даже на неожиданные тесты посреди ночи.

Или не так непредсказуемо.

Двор был фактически пуст, но когда ее группа достигла цели‑маленького, старого кирпичного здания, расположенного не по пути‑ ей пришлось обогнать несколько других групп мороев, находившихся в коридоре.

По‑видимому, пошел слух

Те собравшиеся посторонились уважительно.

Некоторые – вероятно защитники другого члена семьи – наградили её угрюмыми взглядами.

Но многие улыбались ей, крича о возвращении дракона.

Некоторые даже пощекатали её по руке, как бы подбадривая её или желая удачи.

Толпа была намного меньше, чем та, которая приветствовала ее после первого испытания.

Это облегчило её тревогу и не поколебало её раннее решимость пройти эти испытания достойно.

Лица зрителей сияли с благоговением и любопытством, задавшись вопросом, была ли она, возможно следующей, кто будет ими управлять.

Дверь в конце коридора означала конец путешествия.

Ни Кристиану ни Эдди не нужно было говорить что это максимум куда они могли пройти.

Через плечо Лисса посмотрела на обоих, прежде чем последовать внутрь за одним из стражей, успокаиваясь, видя два поддерживающих взгляда.

После эпического приключения на первом испытании, Лисса надеялась на что‑то такое же запугивающее.

Вместо этого она нашла старую женщину мороя удобно сидящую на стуле в почти пустой комнате.

Ее руки были свернуты на коленях, удерживая что‑то обернутое в ткань.

Женщина припевала, казавшись очень полной.

И когда я говорю старая, я имею в виду старая.

Морои могут жить больше ста лет, и эта женщина явно пересекла черту.

Ее бледная кожа была покрыта морщинками и ее серые волосы были ломкими и тонкими.

Она улыбнулась когда увидела Лиссу и кивнула на пустой стул.

Маленький стол со стеклянным кувшином воды стоял около нее.

Стражи оставили женщину одну.

Лисса взглянула вокруг себя.

Не было никакой другой мебели, хотя была ещё одна дверь напротив той, в которую она вошла.

Она присела и повернулась к старой женщине.

"Здравствуйте," сказала Лисса, стараясь держать голос сильным.

"Я Василиса Драгомир.

"

Улыбка женщины росла, показывая ее пожелтевшие зубы.

Один из её клыков пропал.

"Всегда такие вежливые в твоей семье," она прохрипела.

"Большинство людей заходят сюда и требуют чтобы мы перешли к делу.

Но я помню вашего деда.

Он был вежлив напротяжении всего теста.

"

"Вы знали моего деда?" удивилась Лисса.

Он умер когда она была очень очень маленькой.

После этого, она поняла другой смысл слов женщины.

"Он хотел быть королем?"

Женщина кивнула.

"Прошел все его тесты.

Я думаю он бы выйграл выборы если бы не спасовал в последний момент.

После этого монетка была брошена между Татьяной Ивашковой и Джейкобом Таурусом.

Очень близко, этот.

Таурус все ещё держит зло.

"

Лисса никогда ничего такого не слышала.

"Почему мой дедушка не справился?"

"Потому что ваш брат только родился.

Фредерик решил что он должен направить свою энергию в семью, а не в нацию.

"

Лисса смогла понять это.

Как много Драгомиров возвращались суда после? Её дед, её отец и Андрей – и её мать, но только по браку.

Эрик Драгомир не имел ни братьев ни сестер.

Лисса знала немного о своём дедушке, но на его месте она бы решила что лучше потратить время проведя его с её сыном и внуком, вместо того чтобы слушать бесконечные речи Татьяны с которыми пришлось бы иметь дело.

Разум Лиссы отсутствовал и старуха внимательно за ней наблюдала.

"Это. Это тест?" спросила Лисса когда тишина затянулась.

"Это как интервью?"

Старуха потрясла головой.

"Нет.

Вот это.

"Она развернула предмет в руках.

Это была чашка – чаша или кубок.

Я не уверенна что именно.

Но она была красива, сделана из серебра и казалось мерцала собственным блеском.

Кроваво‑красные рубины были разбросаны по краям и блестели с каждым поворотом чаши.

Старуха любила её.

"Больше тысячи лет, а всё мерцает.

" Она взяла чашу и наполнила её водой пока Лисса и я перерабатывали слова.

Тысячу лет? Я не была экспертом по металлу, но даже я знала что серебро должно чернеть от такого времени.

Женщина протянула кубок Лиссе.

"Выпей из него.

И когда захочешь остановиться, скажи стоп.

"

Лисса взяла чашу больше смущенная нечеткими инструкциями.

Почему она должна остановиться? Пить? Как только её пальцы коснулись металла она поняла.

Ну, почти.

Дрожь прошла по её телу, одно она знала хорошо.

"Он зачарован." сказала она.

Старуха кивнула.

Зачарован всеми четырьмя элементами и уже давным давно забытое волшебство.

"

Тоже очарован духом, подумала Лисса. лишком многое должно быть забыто, и это поместило ее на край.

Стихийное очарование имело другие эффекты.

Чары земли как татуировка которую она получила часто связывались с незначительными произношениями принуждения.

Комбинация всех четырех в коле или защитных кольцах обеспечивали объединенный взрыв жизни, который блокировал неумерших.

Но дух.

Ххорошо, она быстро узнала, что очарование духа покрывало широкий диапазон непредсказуемых эффектов.

Вода вне сомнений активизировала заклинание, но Лисса чувствовала что дух собирался быть ключевым игроком.

Хотя это была власть, которая горела в ее крови, это все еще пугало ее.

Волшевство, текущее в этом кубке, было сложно,

далеко от ее навыков, и она боялась, что это сделает.

Старуха смотрела не моргая.

Лисса колебалась только секунду ещё.

Она начала пить.

Мир погас, затем повторно появился в чем‑то полностью отличном.

Мы обе узнали что это было: сон вызванный духом.

Она больше не стояла в ясной комнате.

Она была на открытом воздухе, ветер, хлестал по ее длинным волосам перед ее лицом.

Она откинула их в сторону, так хорошо как она смогла.

Другие люди стояли вокруг нее, все в черном цвете, и она скоро узнала Придворную церковь и кладбище.

Лисса непосредственно была одета в черное, наряду с длинным шерстяным пальто, чтобы защититься от холода.

Они собрались вокруг могилы и священник стоял около неё, его парадная роба была единственнным цветом в этот серый день.

Лисса сделала пару шагов вперед, пытаясь увидеть чьё имя было на надгробии.

То, что она увидела, шокировало меня больше, чем её: Розмари Хезевей.

Моё имя было высечено на граните в царственной старательной форме.

Под моим именем была звезда битвы, как знак того что я убила больше стригоев чем можно сосчитать.

Следуй за мной.

Под этим были три линии текста на русском, румынском и английском языках.

Мне не нужен был английский перевод чтобы узнать что гласила каждая линия потому что они были стандартны для могил стражей:

"Погиб в бою.

Священник поговорил привычные похоронные слова, давая мне благословения вероисповедания в которые я не была уверенна что я верю.

Это была наименее странная вещь здесь, однако, сравнивая с тем что я наблюдала мои собственные похороны.

Когда он закончил, Альберта стала на его место.

Хвалить достижения поконого так же считается нормой на похоронах стражей – и у Альберты было множество моих, чтобы рассказать.

Если бы я там была, я бы расплакалась.

Она завершала рассказом о моём последнем сражении и как умело я защищала Лиссу.

Это практически не так сильно меня удивило.

В смысле, не поймите меня неправильно.

Всё что здесь происходит похоже на сумашествие.

Но, разумно говоря, если я фактически наблюдаю мои собственные похороны, то это сделало чувство что я умру защищая ее. (бред)

Лисса не разделяла моих чувств.

Новости были для нее как пощечина.

Она неожиданно стала ограждаться от ужасного чувства пустоты внутри, как будто часть её ушла.

Связь работала только в одну сторону, по крайней мере потеря связанного человека принесла Роберту агонию.

Лисса поняла эт о сейчас, эту ужасную одинокую боль.

Она потеряла что‑то что даже никогда не знала, что имела.

Слёзы навернулись на её глазах.

Это сон, она повторяла себе.

Это всё.

Но у неё никогда не была такого сна, вызванного духом.

Она эксперементировала только с Адрианом и сны ощущались как телефонные звонки.

Когда скорбящие отошли от могилы Лисса почувствовала как чья‑то рука касается её плеча.

Кристиан.

Она бросилась в егог руки, стараясь держать всхлипывания.

Он ощущался реальным и твердым.

Безопасно.

"Как это случилось?" спросила она.

"Как это обычно сучается?" Кристиан отпустил её, его кристально‑голубые глаза более серьезные и сожалеющие чем я когда‑либо видела.

"Ты знаешь как.

Те стригои пытались обить тебя.

Она пожертвовала собой чтобы спасти тебя.

"

Лисса не помнила этого, но это не имело значения.

"Я не могу.

Я не могу поверить что это случилось.

"Эта жуткая пустота росла внутри неё.

– У меня есть еще плохие новости", – сказал Кристиан.

Она вытаращилась в изумлении.

"Что может быть ещё хуже?"

"Я ухожу.

"

"Уходишь. что? Двор?

– Да.

Ухожу от всего.

" Грусть на его лице росла.

"Ухожу от тебя.

"

Её челюсть упала.

"Что. что не так? Что я сделала?

– Ничего.

" Он сжал её руки и отпустил их.

"Я люблю тебя.

Я всегда буду любить тебя.

Но ты та, кто ты есть.

Последняя из Драгомиров.

Всегда будет что‑то, что будет забирать тебя.

А я просто буду стоять у тебя на пути.

Тебе нужно возрадить твою семью.

Я не тот кто тебе нужен.

"

"Конечно тот! Ты тот единственный! Единственный с кем я хочу строить своё будущее.

"

"Ты говоришь так сейчас, но стоит подождать.

Есть выбор получше.

Ты слышала шутку Адриана.

"Маленькие Драгомиры?"

Когда ты будешь готова к детям через несколько лет, тебе понадобится компания.

Драгомиры должны возродиться.

А я? Я недостаточно ответственнен, чтобы справиться с этим.

"

"Ты будешь прекрасным отцом," она спорила.

"Да," – усмехнулся он. – "Я буду ценным преймуществом для тебя – принцесса, выходящая замуж за парня из семьи Стригоев."

"

"Меня не волнует ничто из этого и ты это знаешь!" Она схватила его за рубашку заставляя посмотреть на неё.

"Я люблю тебя.

Я хочу чтобы ты был частью моей жизни.

Ничего из этого не имеет смысла.

Ты испугался? Это так? Ты испугался из‑за значимости моего семейного имени?"

Он отвел глаза.

"Давай просто скажем что это не такое уж и простое имя чтобы о нем не заботиться.

"

Она ударила его.

"Я не верю тебе! Ты ничего не боишься! Ты никогда не сдаешься.

"

"Я сдаюсь сейчас.

" Он нежно отодвинул её.

"Я действительно люблю тебя.

Поэтому я и делаю это.

Так будет лучше.

"

"Но ты не можешь.." Лисса подбежала к моей могиле, но он уже уходил прочь.

"Ты не можешь! Её нет.

Если ты тоже уйдешь, не останется никого."

Но Крисниан ушел, исчезая в тумане котогоро не было минуту назад.

Лисса осталась с моим надгробием за компанию.

И в первый раз в своей жизни она действительно осталась одна.

Она чувствовала себя одиноко когда её семья погибла, но я была её опорой, всегда за её спиной защищая ее.

Когда Кристиан пришел один, он тоже держал её одиночество подальше заполняя её сердце любовью.

Но сейчас.

Но сейчас мы оба ушли.

Её семья ушла.

Эта дыра внутри нее угрожала уничтожить её, и это было больше, чем потеря поддержки.

Быть одинокой ужасная, ужасная вещь.

Нет никого к кому можно бежать, с кем можно пооткровенничать, никто не заботится о том что может с тобой случиться.

Она была одна в лесу, но это было ничто по сравнению с этим.

Ничего как это вообще.

Смотря вокруг, она желала попасть в мою могилу и закончить её страдания.

Нет.

Подожди.

Она действительно могла закончить это.

Скажи "стоп" говорила старуха.

Это все что требовалось, чтобы остановить боль.

Это был сон, вызванный духом, не так ли? Правда он был более реалистичным и всеобьятным из всех с которыми она когда‑либо сталкивалась, но в конце концов из всех снов можно проснуться.

Одно слово, и это все станет прошедшим кошмаром.

Смотря вокруг пустого суда она почти сказала это слово.

Но.

Хотела ли она закончить всё это? Она поклялась пройти через все эти испытания.

Сдасться‑ли она под давлением сна? Сна о том что она одна? Это выглядело так мелко, но холодная правда ударила её снова: Я никогда не буду одна.

Она не знала, сможет ли она позаботиться о себе сама, но потом она представила себе что если бы это был не сон – и слава Богу, почуствовать это реально – нет никакого волшебного "стоп" в реальной жизни.

Если она не справиться с одиночеством во сне, она никогда не будет способна справиться с ним проснувшись.

И по мере того, как долго оно пугало её, она решила не отворачиваться от этого.

Что‑то подталкивало её к туману, и она вошла в него – одна.

Туман должен был привести её в сад перед церковью.

Вместо этого, мир матеарилизовался и она оказалась на заседании совета.

Оно был открытое и морои сидели и наблюдали.

Не как обычно, Лисса не сидела с наблюдателями.

Она сидела за столом совета с тринадцатью креслами.

Она сидела на месте Драгомиров.

Центральное кресло, кресло монарха, было занято Арианой Зелски.

Определенно сон, перекошеная часть её мысли.

Она была на заседании совета и Адриана была королевой.

Слишком хорошо чтобы быть правдой

Как и всегда, совет был с головой в споре, и тема была знакома: декрет о возрасте.

Некоторые члены совета спорили, что он был безнравственн.

Другие спорили, что угроза стригоев была слишком велика.

Отчаянные времена нуждаются в отчаянных действиях, говорили те люди.

Ариана присела за стол рядом с Лиссой.

"Что семья Драгомиров думает по этому поводу?" Ариана не была такой же доброй, как была в фургоне или враждебной как была Татьяна.

Ариана была нейтральна, королева управляющая советом и собирающая нужную ей информацию.

Все глаза в комнате повернулись к Лиссе.

По какой‑то причине, каждая разумная идея вылетела из её головы.

Язык онемел во рту.

Что она думала? Какого было ее мнение насчет декрета о возрасте? Она отчаянно пыталась выдать ответ.

"Я. Я думаю это плохо."

Ли Зелски, который должен был принять семейный пост когда Адриана стала королевой, посмотрел с отвращением.

"Вы можете обьяснить принцесса?"

Лисса сглотнула.

"Снизить возраст стражей – не лучший способ защитить нас"

Мы должны.

.

.

Мы должны тоже научиться защищать себя.

"

Эти слова встретили с ещё большым презрением и шоком.

"И она говорит," сказал Говард Зелкос, "как вы планируете сделать это? Каковы ваши предложения? Необходимые тренировки для всех возрастов? Начать программу в школе?"

И снова Лисса искала подходящие слова.

Каков был план? Она и Таша обсуждали это много раз, планируя очень тщательно как тренировку.

Таша практически вбила эти детали ей в голову в надежде, что Лисса сможет сделать её голос услышанным.

Теперь она была здесь, представляла свою семью на совете, с шансом изменить вещи и улучшить жизнь мороям.

Всё что она должна была сделать – объяснить.

Так много рассчитывало на неё, так много ждали услышать слова, о которых она так волновалась.

Но какие они были? Почему Лисса не может вспомнить? Она должно быть слишком медлила с ответом потому что Говард вскинул руки в отвращении.

"Я знала это.

Мы были идиотами когда позволили маленькой девочке учавствовать в этом совете.

У нее нет ничего полезного предложить.

Драгомиры ушли.

Они умерли с ней и мы должны это принять.

"

Они умерли с ней.

Давление от того, что она последняя из своего рода, влияло на неё с того момента как доктор сказала ей что её родители и брат умерли.

Последняя из своего рода, который имел влияние на мороев и которая произвела некоторых из величайших королей и королев.

Она клялась себе снова и снова, что она не разочарует династию, что она увидит восстановленную гордость своей семьи.

И сейчас это всё рушилось.

Даже Ариана, которую Лисса считала на своей стороне, посмотрела разочарованно.

Аудитория начала издеваться, вторя общему звону что нужно удалить ребенка из совета.

Они кричали чтобы она ушла.

Дальше хуже: "Дракон мертв" Дракон мертв!"

Лисса попыталась снова что‑то сказать, но потом что‑то заставило ее посмотреть назад.

Там, двенадцать фамильных печатей весели на стене.

Человек появился из ниоткуда и держал крест Драгомиров с драконом и румынской надписью.

Сердце Лиссы тонуло по мере того, как крики в комнате становились громче и ее унижение росло.

Она поднялась, ожидая момента чтобы сбежать и спрятаться от позора.

Вместо этого, ее чувства пригвоздили её к стене.

С большей силой, чем она думала она способна обладать, она вырвала дракона у человека.

"Нет!" она закричала.

Она повернула свой пристальный взгляд к аудитории и держала его, бросая вызов любому из них чтобы прити и забрать его у нее или отказать ей в законном месте в совете.

"Это.

Есть.

Моё.

Вы слышите меня? Это моё!" Она никогда не узнает услышала они её, потому что они исчезли как и площадка.

Безмолвие ушло.

Сейчас она сидела в одной из консультативных комнат обратно в Св.

Владимире.

Знакомые детали странно утешали: раковина с своим померанцовым мылом для рук, опрятно обозначенные кухонные шкафы и ящики, и даже информативные плакаты здоровья на стенах.

СТУДЕНТЫ: ПРАКТИКУЙТЕ БЕЗОПАСНЫЙ СЕКС!

Также гостепреимна была школьный психотерапевт доктор

Олендски.

Доктор была не одна.

Стоявшими вокруг Лиссы, которая сидела на смотровой кровати, были психолог Дейдра и…Я.

Видеть себя там было по‑дурацки, но после похорон я начала свыкаться со всем этим.

Удивительная смесь чувств бушевала в Лиссе, чувств вне её контроля.

Счастье увидеть нас.

Отчаяние в жизни.

Запутанность.

Подозрение.

Она не может погрузиться в одну эмоцию или мысль.

Это было совсем разные чувства, нежели в совете, когда она просто не была уверенна чтобы обьясниться.

Её разум был аккуратен – она только что потеряла след своей цели.

Здесь, здесь нечего терять.

Она была в умственном беспорядке.

"Вы понимаете?" спрашивала доктор.

Олендски.

Лисса заподозрила, что доктор уже задавала этот вопрос.

Это вне нашего контроля

Лекарства больше не работают.

"

"Поверьте, мы не хотим чтобы вы ранили себя.

Но теперь, когда другие в опасности.

Ну, вы понимаете почему мы должны предпринять действия. " это была Дейдра.

Я всегда думала о ней, как о самодовольной, в частности о ее терапевтическом методе, который включал в себя отвечать на вопросы вопросами.

Здесь не было лукавого юмора.

Дейдра была смертельно права.

Ничто из этих слов не имело для Лиссы значение, но резать себя вызывало в ней что‑то.

Она посмотрела на свои руки.

Они были открыты.

И покрыты порезами.

Порезы которые она делала когда давление духа возростало слишком высоко.

Это её единственный выход, ужасный путь расслабления.

Изучая их теперь, Лисса увиделв что порезы были больше и глубже чем раньше.

Виды порезов которые ближе к суицидальным.

Она посмотрела обратно вверх.

"Кто.

Кого я ранила?"

"Вы не помните?" спросила доктор.

Олендски.

Лисса потрясла головой, отчаянно смотря в лица ища ответы.

Ее пристальный взгляд упал на меня, и моё лицо было так же темно и мрачно как и у Дейдры.

"Всё хорошо Лисс," сказала я.

"Всё будет хорошо."

Я не была этим удивлена.

Естественно, это было то, что я должна сказать.

Я всегда буду успокаивать Лиссу.

Я всегда буду заботиться о ней.

Это не важно," сказала Дейдра, её голос был мягким и успокаивающим.

"Важно то, что никто больше не пострадает.

Вы же не хотите повредить когог‑либо, не так ли?" Конечно Лисса не хотела, но её беспокойный разум перенесся в другое место.

"Не говорите со мной как с ребенком!" Громкость её голоса заполнила комнату.

"Я не это имела в виду" сказала Дейдра голосом полным терпения.

"Мы просто хотим помочь тебе.

Мы хотим чтобы ты была в безопасности."

Параноя захватила эмоции Лиссы.

Нигде не было безопасно.

Она была в этом уверенна.

Нигде.

За исключением сна.

Сны, сны.

"Они уверены что смогут позаботиться о тебе в Тарасово," обьяснила доктор

Олендски.

"Они будут уверенны что тебе будет комфортно."

"Тарасово?" Лисса и я спросили хором.

Эта другая Роза схватила её кулаки и сжала их.

Опять же, типичная моя реакция.

"Она не поедет туда," зарычала Роза.

"Вы думаете мы хотим этого?" спросила Дейдра.

Я в первый раз видела её лицо действительно настолько холодным.

"Не мы.

Но дух.

Это то что он делает.

У нас нет выбора."

Воспоминания нашей поездки в Тарасово промелькали в памяти Лиссы.

Холод, холодные корридоры.

Стоны

Малюсенькие камеры.

Она вспомнила вид психиатрической палаты, секция где другие владельцы духа были заперты внутри.

Закрыты неопределенно.

"Нет!" она закричала, спрыгивая с кушетки.

"Не посылайте меня в Тарасово!" она овернулась для побега.

Женщины стояли между ней и дверью.

Лисса не может бежать.

Какую магию она могла использовать? Естественно было что‑то.

Её разум коснулся духа, так как она взывала к магии.

Другая‑Роза схватида её за руки, потому что она почувствовала активность духа, и хотела остановить Лиссу.

"Есть другой путь," моё альтер‑эго сказало Дейдре и доктору

Олендски.

"Я могу забрать это у нее.

Я могу все это забрать у нее, как Анна сделала для Св.

Владимира.

Я могу забрать тьму и нестабильность

Лисса снова будет такая как прежде."

Все уставились на меня.

Ну, на другую меня.

"Но после все оствнется в вас, правильно?" спросила доктор

Олендски.

"Оно не исчезнет."

"Это не важно" сказала я твердо

"Я поеду в Тарасово.

Не отсылайте ее.

Я могу делать это так долго, как ей это нужно.

"

Лисса смотрела на меня, едва веря в то что она слышит.

Её хаотичные мысли повернулись радосно.

Да! Побег.

Она не сойдет с ума.

Она не должна ехать в Тарасово.

После этого, где‑то в беспорядке её памати.

"Анна покончила жизнь самоубийством," – пробормотала Лисса.

Ее хватка за реальность была все еще непрочна, но та отрезвляющая мысль была достаточна к однократному утихомирию ее участвуя в гонке разума.

"Она сошла с ума помогая Св.

Владимиру.

"

Моя другая личность посмотрела на Лиссу.

"Это просто история.

Я заберу тьму.

Отсылайте меня.

Лисса не знала что делать или думать.

Она не хотела ехать в Тарасово.

После этой тюрьмы у нее начались кошмары.

И вот она я, предлагающая ей выход, предлагающая спасти ее, как я всегда делала.

Лисса хотела этого.

Она хотела быть в безопасности.

Она не хотела сойти с ума, как другие владельцы духа.

Если она примет мое предложение, она будет свобона

Пока.

На краю или нет, она очень обо мне заботилась.

Я слишком многим пожертвовала ради нее.

Как она могла позволить мне сделать это?

Каким другом она будет, обрекая меня на такую жизнь? Тарасово пугало Лиссу.

Жизнь в клетке пугала Лиссу.

Но я, проходящая через это, пугала ее еще больше.

Здесь не было хорошего исхода.

Она пожелала чтобы все просто ушло.

Может если она просто закроет глаза.

Стоп.

Она вспомнит снова.

Сон.

Она была во сне духа.

Все что ей нужно сделать это проснуться.

Сказать "стоп".

Это было легче в этот раз.

Сказать это слово было простым путем, идеальным решением.

Нет Тарасово для каждой из нас, правильно? После этого она почувствовала легкое давления на ее разум, успокаивающее от тех хаотичных ощущений.

Её глаза расширились, так как она почувствовала что я уже начала забирать темноту.

"Стоп" было забыто.

"Нет!" Дух обжег через нее и она возвела стену, блокируя меня.

"Что ты делаешь?" моя другая личность спросила.

"Спасаю тебя," сказала Лисса.

"Спасаю себя.

Она повернулась к доктору

Олендски и Дейдре.

"Я поняла что вы хотите сделать.

Все хорошо.

Отвезите меня в Тарасово.

Отвезите меня туда, где я никому не причиню вред.

" Тарасово.

Место, где реальные кошмары бродили по корридорам.

Она готовила себя по мере того как офис ушел прочь, готовая для следующей части сновидения: холодная каменная клетка с цепями на стенах и людях голося вниз по залу.

Но когда мир возник, это было не Тарасово.

Это была пустая комната со старухой и серебрянной чашей.

Лисса обернулась.

Её сердце стучало и её чувство времени было отключено.

Вещи которые она видела длились вечность.

Но, одновременно, чувствовалось что только пара векунд прошла с того момента как она и старуха беседовали.

"Что.

Что это было?" спросила Лисса.

У нее пересохло во рту и вода бы не помешала сейчас.

Но чаша была пуста.

"Твои страхи," глаза старухи блестели.

"Все твои страхи, сложеные по порядку."

Лисса поставила чашу на стол трясущимися руками.

Это было ужасно.

Это был дух но. это не было чем‑то что я когда‑либо видела.

Это вторглось в мой разум, прошло через него.

Это было так реально.

Было время когда я думала что это реально.

"

"Но ты не остановила это."

Лисса нахмурилась, думая как близко она к этому была.

"Нет."

Старуха улыбнулась и ничего не сказала.

"Я.

Я прошла?" спросила Лисса сконфужено.

"Могу я идти?"

Старуха кивнула.

Лисса стояла и смотрела между вдумя дверьми, в одну из которых она вошла и ещё одну сзади.

Все ещё в шоке, Лисса на автомате повернулась к двери через которую она вошла.

Она действительно не хотела вновь увидеть людей, выстоившихся в линию в корридоре, но присягнув она одела лицо хорошей принцессы.

Кроме того, здесь была только часть тех, в сравнении с группой которая встречала ее после последнего теста.

Её шаги остановились, когда старуха заговорила снова и указала к задней части комнаты.

"Нет.

Это для тех кто провалил.

Ты выйдешь через эту дверь."

Лисса повернулась и пошла к той двери.

Она выглядела так будто вела наружу, что вероято так и было.

Мирно и тихо.

Она чувствовала что она должна сказать что‑то своей компаньёнше но не знайла что.

Так, она просто повернула ручку и вышла наружу.

В толпу, приветствующую дракона.