POV Tom. Теплая слабость разливается по всему телу

 

Теплая слабость разливается по всему телу. Хочется спать, не открывать глаза. Не шевелиться. Где я сейчас? А это разве важно? Кровь сильными ударами стучит в ушах. Слишком громко. Что произошло? Не имеет значение. Ведь сейчас мне очень даже неплохо. Даже очень хорошо. Как-то странно, когда не ощущаешь свое тело, как будто все отдельно, не зависимо от тебя. А странно это разве плохо? Надо бы узнать, где я, как я здесь оказался, и что вообще произошло. Но так не хочется.

 

Пытаюсь все-таки понять, где я. Потому что ко мне возвращаются ощущения тела. И мне это очень не нравится. Потому что я почти, что не могу пошевелиться. Не люблю чувствовать себя беспомощным. В мозгу пульсирует мысль, неужели я настолько вчера мог нажраться. Но ответ как-то не приходит, потому что я абсолютно пуст внутри. Нет ни чувств, ни воспоминаний, только адская головная боль. Попытка разлепить глаза увенчалась успехом черт знает с какого раза. Но первая радость сменилась разочарованием. То, что я увидел, ни капли не прояснило положение вещей. Какой-то пол, какая-то стена перед лицом. На ум ничего не приходит, где это я могу быть. Вроде раньше я не встречал ни в одном клубе такого зрелища, чтобы стены были сложены из обтесанных камней прямоугольно-овальной формы. Да и пол такой же. Что же произошло? Но ответ все равно не приходит. Интересно, а сколько сейчас времени? И где может быть мой телефон? Не хочу пропустить твой звонок. И тут на меня обрушивается водопад воспоминаний, который за несколько секунд омывает меня ледяной водой, возвращая к реальности.

Билл!

Подскакиваю, что есть сил, с желанием подняться на ноги. Откуда силы, не знаю. Но что-то мне не дает это сделать, мешает, держит. Перевожу взгляд на свои руки. На запястьях большие металлические оковы, определенно напоминающие мне ручные кандалы, сильно впивающиеся в кожу на тонких запястьях. Странно, но до этого я вообще не ощущал боли от них. Провожу глазами дорогу от них вдоль толстой цепи к двум металлическим кольцам в стене, у которой я и лежал. Что происходит?

Билл. Я ведь - новый удар по вискам - я ведь должен был улететь, как ты просил. Но… что-то произошло. Провожу рукой вдоль шеи, задеваю какую-то точку, от которой волнами в разные стороны расходится ноющая боль. Прикасаюсь уже аккуратнее. Какая-то припухлость. Потом возвращается воспоминание. Мне что-то вкололи?! Наверное, поэтому я так себя непонятно чувствую. Зачем? Кому я нужен? Зачем это похищение?

Облокотившись спиной о стену за мной, закрываю глаза. Так хочется, чтобы эта пульсирующая от каждого удара сердца боль в висках прошла. Невыносимо раскалывается голова. Даже думать не могу. Билл, я выберусь из этих неприятностей. Ведь тогда мы сможем быть вместе. Ведь ты обещал вернуться. Мы можем уехать, куда только захочешь. Начнем все сначала, я все сделаю, чтобы ты забыл, чтобы ты снова начал мне доверять. Я ведь так хочу любить тебя, хочу, чтобы ты любил меня.

 

Из сладостных размышлений меня вырывает пронзительный скрежет открывшейся двери где-то там под покровом тьмы в другой части обширной комнаты. Потом тот же звук и характерный звук задвигающегося засова. Черт, это большие и очень глубокие неприятности. Слышу приближающиеся шаги. Кто-то пришел, но он один. Наверное, я еще не до конца пришел в себя, потому что ум подсказывает мне, что следует испугаться, но не выходит. Напрягаю зрение, пытаюсь разглядеть незнакомца в темноте, но не выходит. Щелчок и середину помещения озаряет свет лампы. Но и его достаточно было, чтобы меня ослепить на несколько секунд, пока мои глаза не привыкнут к свету.

Сердце замирает. На руках у незнакомца ты. Без сознания. Он медленно и осторожно укладывает тебя на голый пол там, где больше всего света от лампы, укрепленной в металлических лапках, торчащих из каменных брусков. Блики на твоем лице создают впечатление, что ты не спишь, что… Незнакомец, сев перед тобой на колени, гладит тебя по волосам, пропуская их через свои пальцы, как через гребень. Потом, наклонившись ближе, захватывает крупную прядь волос и подносит к лицу. У меня создается отчетливое впечатление, что все это делается для меня, как какой-то спектакль разворачивается перед глазами, который не может быть реальным. Перевожу свою руку на запястье, я ведь не сплю, раз чувствую боль. Щипаю себя за руку. Глупо конечно. Не помогает. Гулко позвякивают от моего движения звенья цели. Незнакомец поднимает взгляд на меня. Меня он пугает. И его взгляд, и он сам, начиная со зловещей татуировки змеи на его лице и того факта, что мы оба здесь оказались. Я не думаю, что ты ушел от меня, чтобы встретиться именно с ним. Его лицо озаряет улыбка, от которой возникает непреодолимое желание поежиться.

- Ну что действие наркотика закончилось? Ты уже вернулся в этот мир?

Он и не ждет моего ответа. Переводит свой взгляд на тебя, склоняется над твоим лицом. После нескольких неподвижных секунд, он высовывает свой язык и проводит им от твоей шеи до виска. Потом замирает, закрыв глаза.

- Твой братец очень вкусная Куколка.

Делаю бесполезный рывок. Лишь необыкновенно громкий звук металлического перестука. Оковы на руках не открыть без ключа, звенья цепи очень прочны, а металлические кольца невозможно вырвать из стены. Он даже не обращает внимания на мои тщетные попытки, продолжает вылизывать твою шею, немного покусывая ее.

- Знаешь, Том, вот, сколько не пробовал эту Куклу на вкус, все не могу насытиться.

Его руки ложатся на твою талию, даже на расстоянии вижу, как он сжимает твое хрупкое тело своими лапами. Просто физически ощущаю это, а еще свою абсолютную беспомощность потому, что не могу ничего сделать, остановить, прекратить.

Его руки пробираются под твою футболку, поднимаются вверх, оголяя твой живот. Боже, Билл проснись. Он раздвигает твои ноги и, устроившись между них, присасывается к твоему животу. Руки его одновременно с этим начинают гладить твои бедра. Что он делает?

- Ты пробовал эту малышку сам?

Я сначала даже не расслышал его слов. И только значительно позже до меня доходит их смысл и то, что он обращается ко мне.

- Ты оглох?! Когда хозяин спрашивает нужно отвечать! Ты имел своего брата?

Меня окутывает абсолютная паника. Что это за человек? Зачем ему ответ? Зачем он спрашивает? Почему он хозяин? Кому он хозяин? Откуда он знает?

Он бросает быстрый взгляд на меня. Потом смеется чему-то пришедшему ему в голову.

- Наверное, это у вас семейное. Оба язык проглатывать умеете. Ну, нечего. Я могу даже немых заставить кричать. Так ведь Кукла?!

Он резко наклоняется к твоему лицу, впивается в твои губы. Мое сердце сжимается изо всех сил. Потом отстраняется и проводит рукой вдоль твоей щеки вниз к шее.

- Ну ладно, он тебе потом расскажет об этом, когда очнется. А пока чем бы мне заняться? Не хочется терять время.

Касается твоих губ указательным пальцем.

- Эй, ты ведь не против. Раз молчишь, значит, согласен.

Приподнимается с тебя. Его пальцы начинают расстегивать твой ремень. До меня доходит. Но я просто не хочу верить. Не хочу. Он собирается тра*нуть тебя пока ты без сознания. Боже, Билл не просыпайся.Господи, останови это безумие. Следом за ремнем он начинает расстегивать твои джинсы, поглаживая твой пах.

Но тут происходит то, чего я боялся. Боже, Билл не нужно. Он ведь. Лучше было бы так. Он же собирается тебя изнасиловать. Лучше бы ты не знал, что с тобой произошло. А так…

Твои ресницы подрагивают, сморщиваешь лоб как от боли, накрываешь его рукой. А он продолжает стягивать с тебя джинсы.