Гермиона, прикрыв глаза, сидела в кресле у себя в апартаментах. До собрания остались считанные минуты — последняя возможность все хорошо обдумать. Правильно ли она поступает? Опять эти чертовы сомнения! Выбор уже сделан. Но…
Вскочив с места, девушка принялась нервозно метаться по комнате. Еще, в конце концов, не поздно передумать. И не важно, что она там сказала богам, ведь они и сами говорили выбор — это только ее право, никто другой решать не станет. Нервно теребя рукава бархатного платья, Гермиона подошла к окну, всматриваясь в пейзаж: шел снег — первый в этом году, как сказала Лейла. Хотя в горах он выпал уже давно, столицу снежинки посетили впервые. Счастливые дети бегали, радостно ловя снежные хлопья. К сожалению, снег быстро таял… так всегда с первым снегом.
Снег… буря… метель… вьюга… вьюга… вьюга… выбор…выбор… выбор… Черт!
Снова эти мысли. Опять тяжело сев в кресло, Гермиона замерла, опустив голову на руки.
От этого не убежать, ведь так? Тогда почему она пытается, тем более, когда ей все разъяснили боги, теперь нет определенного перевеса ни у одного из вариантов. Гриффиндорка горько усмехнулась — из-за вмешательства богов все стало лишь сложнее, сам выбор, который, она, кстати, уже и сделала, но продолжала сомневаться в принятом решении.
С одной стороны править народом — большая ответственность, ей еще повезло, что был предоставлен выбор. Но с другой стороны — она совершенно ничем не может похвастаться в области управления государством, только что познания, взятые из книг. Но он не настолько они обширны, как бы ей хотелось.
Нервозность снова дала о себе знать. Уже в который раз вскочив с кресла, Гермиона принялась измерять комнату шагами, круг за кругом. На этот раз она и не попыталась остановиться, напряжение следовало куда-то выплеснуть, даже пусть это будет бессмысленное хождение по комнате. Тем более даже остановившись, она бы принялась снова ходить через несколько минут.
На чем она прервалась? Ах, да! Это такая ответственность, она не знает как вести себя в роли Повелительницы, и она не знает всю силу этой ответственности. Пальцы резко сжали бархатную ткань рукава, судорожно пытаясь ее разорвать.
Стук в дверь, раздавшийся ударами молота в сердце девушки, нарушил напряженную тишину. Не дожидаясь позволения войти, стучавший зашел в комнату, окинув внимательным взглядом нервничающую принцессу.
— Ты слишком беспокоишься, — небрежно заметил он. — Должен признать, что не часто вижу тебя в подобном состоянии, хотя…
— Заткнись, Малфой! –— без всяких приветствий рыкнула Гермиона, мрачно посмотрев на пришедшего. Что ж, если с ее последующим выбором она что-то и выиграет, то этим чем-то, несомненно, будет разлука с Защитником.
— Как тактично с твоей стороны, — ухмыльнувшись, заявил парень. — Тем не менее, несмотря ни на что, нам пора.
Ее высочество, принцесса Гермиона, сразу же побледнела.
— Уже? — она была готова убить себя — так жалко и беспомощно звучал ее голос. Нервозность вновь дала о себе знать, сразу же охладив весь гнев, возникший при появлении Слизеринца.
— Ты слишком впечатлительная, — заключил он. — Да, уже.
Взяв ее за руку, Драко потянул девушку по коридору в Зал Совета, в котором до сего момента они еще не бывали. Неохотно следуя за своим сопровождающим, Гермиона продолжала думать о том, что ей предстоит сказать. О, боги! Она даже не придумала, что говорить!
— Я… — она попятилась назад, вырывая свою руку. — Я не пойду туда, я еще… речь… — нервно затараторила девушка, продолжая пятиться.
— Что за идиотизм? — нахмурившись, сухо бросил Слизеринец. Хоть бы вошел в ее ситуацию!
— Я… — взгляд карих глаз стал совсем жалким, в другой момент Драко возможно и решил бы ее пожалеть, но не сейчас. Гермиона, поняв, что ничего не добьется, убито опустила голову. — Ты меня не поймешь.
— В другой раз, — пообещал парень, хватая ее под руку. — А, сейчас, черт возьми, идем. Нас ждут, Грейнджер!
Потянув несопротивляющуюся девушку за собой, он хмуро косился в ее сторону. Слишком бледная, неужели она и вправду нервничает из-за этого выбора? В конце концов, все, что произойдет в Зале Совета, лишь формальность, ее выбор давно всем известен. О, а вот и сам Зал! Наконец-то!
Стража, стоявшая на воротах, почтительно поклонившись принцессе с Защитником, открыла двухстворчатые, покрытые золотыми узорами двери.
Зайдя в зал, они разошлись, сев в кресла, предназначенные для них. Гермиона между Лейлой и Некроном, Драко с Нейриной и Белзенкаром.
Сначала речь шла на нейтральные темы, по крайней мере, для Гермионы, потому что ее в разговоре не касались. Это была задумка Брадора, советника Лейлы, дать принцессе немного освоиться, прежде чем потребовать от нее ответа. Хотя, собственно говоря, это освоение у девушки было время освоиться практически до конца совета, так как именно в самом конце она должна была огласить свое решение. “Они специально надо мной издеваются”, — ворчливо подумала Гермиона. Ее было бы гораздо легче сразу озвучить свой ответ, а не сидеть как на иголках в течение трех часов. С другой стороны — времени было достаточно, чтобы придумать любую речь.
Тщательно продумывая каждое слово, девушка мысленно повторяла их по несколько раз. Тем не менее, складной речи так и не получилось, потому что с каждой новой попыткой результат мысленно произнесенного был различным. Да и слова быстро вылетали из сознания, затянутого в липкую паутину паники и нервозности.
— Теперь, — торжественно провозгласил Брадор, — настало время выбора. — “Что уже?” — мысленно возмутилась Гермиона, забыв, что в начале совета мечтала быстрее сообщить о своем решении. — Ее высочество, принцесса Гермиона, Наследница Двух миров, Маг Трех миров, “ключ”; та, которая исполнила Пророчество; та, в которой течет кровь трех рас; Избранница Богов, Друг Духам, Повелительница Зверей, — “убийца собственного отца”, — так и хотелось добавить девушке. Интересно, сколько времени он все это запоминал, что произнес без запинки и с полагающимся величием? Или у советников это в крови? — вспомнился Некрон, он тоже испытывал неимоверное удовольствие, произнося титулы девушки. Хотя, в прошлый раз их было меньше… они, наверное, вдвоем этот список пополняли. А скоро к этим титулам присоединится еще один… — Вы готовы огласить свой выбор?
Кажется, это от нее ждут ответа. Глубоко вздохнув, Гермиона медленно встала.
— Я готова, — несмотря на твердость и уверенность, звучавшую в ее голосе, она отнюдь не ощущала ничего даже близкого.
Все находящиеся в Зале Совета выжидающе смотрели на девушку. Легко кивнув, Лейла дала понять, что ей можно продолжать.
Еще раз глубоко вздохнув, Гермиона скрестила пальцы за спиной — на удачу.
— Я… — теперь даже в голосе не было уверенности. — Я… приняла решение. — Она слишком торопится. — И… мой выбор… — Гриффиндорка снова запнулась. Глаза беспомощно посмотрели на мать, которая в ответ ободряюще улыбнулась. Затем взор обратился в сторону остальных членов совета, поймав злорадную улыбку лорда Лойгена — отца Бланш и Лауры — девушка гневно вспыхнула. Он! Злорадствует! Улыбка мужчины стала издевательской. Опасно сузив глаза, Гермиона с вызовом ответила на это издевательство. — Выбор совершен, — острый, словно лезвие клинка голос прорезал давящую тишину. — Я решила принять трон Обители Демонов, у их народа будет наследница вековой династии. Я стану Повелительницей Демонов.
Все. Вот о выборе провозглашено. На этот раз тишина, воцарившаяся в зале, была истинно мертвой, ни единого звука, ни единого шороха.
Взгляд карих глаз прошелся по залу — они были шокированы, все до одного. Остановив свой взор на Слизеринце, Гермиона с удовлетворением поняла, что возможно впервые в жизни по-настоящему его удивила. Он даже не пытался скрыть своего изумления… первые несколько секунд, потом выражение лица стало задумчивым.
— Выбор сделан! — торжественным, даже слишком, голосом провозгласил, наконец, пришедший в себя Брадор. — Объявляю совет законченным.
Не произнося ни слова, лорды, бароны, графы вышли из зала. Чародеи, чуть подождав, тоже вышли, потянув за собой Малфоя с Брадором. В зале остались сама Гермиона, Лейла и Некрон, который сияющими глазами смотрел на свою будущую Повелительницу… Все-таки мечты сбываются.
— Гермиона, — заговорила Лейла, подойдя к дочери. — Я очень тобой горжусь, дорогая. Ты смогла понять ответственность и важность своего решения, что мнение правителя совершенно ничтожно перед народом, что ты должна в первую очередь заботиться о них, а не о себе. Я очень горжусь тобой, дочь.
Широко раскрыв глаза, девушка слушала слова матери. В конце концов, она решила не разуверять королеву насчет мотивов, двигавших ей во время принятия выбора. Ведь у нее могут быть маленькие секреты.
— Вы правильно поступили, ваше высочество, — заговорил Некрон. — Я безмерно рад, что вы — повторяю слова ее величества — поняли всю ответственность, лежащую на ваших хрупких плечах. Я буду необычайно счастлив служить Повелительнице, которая взяла на себя такую ответственность сознательно, а не из-за жажды власти. Повторяю, вы сделали правильный выбор.
— Рада, что хоть кто-то так думает, — кисло заметила девушка.
Теперь выбор сделан, но она понимала, что и Лейла и Некрон окончательно успокоятся только тогда, когда врата на Землю больше не будут открываться, то есть после того, как домой уйдет Малфой… Гермиона почувствовала, как холодный пот выступил на лбу, сердце гулко застучало.
— Иди отдыхай, — мягко сказала Лейла, заметив, как побледнела девушка.
Тупо кивнув, Гриффиндорка вышла из зала, идя к себе в комнаты окольными путями, чтобы никого не встретить.
Малфой, а ведь она никогда серьезно не задумывалась, что им придется расстаться. В порыве гнева его отсутствие бы только радовало, но не сейчас, когда ярости и в помине не было. Они слишком привыкли друг к другу, чтобы так просто расстаться. “Не думай об этом”, — приказала себе Гермиона. В конце концов, Малфой, может, тоже решит здесь остаться… Она понимала, насколько глупа эта мысль: Слизеринец не останется здесь. Его мир Земля, там он дома, а здесь… его тут ничего не держит. Девушка с щемящей болью в сердце думала, что больше никогда не почувствует его прикосновений, объятий, даже… даже не услышит его ехидных выражений. Она больше никогда его не увидит.
Девушка зашла в комнату, где тяжело опустилась в кресло. Он еще не уехал, а она уже скучает. Какая глупость. Скучает. Само слово трудно было связать с Малфоем. Разве можно скучать по холодному, бесчувственному, словно камень, человеку, у которого самомнение размером с Англию, если не больше? Который всегда над тобой издевался, причем ладно бы только над тобой, но ведь еще и над твоими друзьями? Который презирал таких, как ты, с рождения, и не упускал случая напомнить об их различном положении? От которого никогда не дождешься даже элементарного “спасибо?! — На глаза выступили слезы обиды, — а ведь она столько ему помогала здесь или Обители. И не разу не дождалась слов благодарности, принимая это — возмутительно! — как само собой разумеющееся. Он всегда был бесчувственной сволочью, таким он и остался, за исключением редких моментов. И даже когда он становился милым и пушистым, хотя это сильное преувеличение, то всегда преследовал за этим какие-либо цели.
— Ненавижу! — сквозь слезы обиды произнесла Гермиона, бросая лежавшую рядом подушку в неизвестном направлении.
— Кто же заслужил гнев Повелительницы? — не может быть! Как он тут оказался? Судя по его тону, настроение у парня не из лучших.
Резко поднявшись с кресла, Гермиона подняла глаза, столкнувшись с холодным взглядом. В руках Малфой держал подушку, только что брошенную девушкой.
“Ты, — хотелось кричать, — испорченная сволочь, которую я ненавижу. Ты, который изменил всю мою жизнь лишь одной ночью. Ненавижу!”
Вместо того, чтобы выкрикнуть слова, девушка села на кровать, и из глаз потекли слезы. Вряд ли причиной был только Малфой — весь накопившийся стресс вытекал с этими слезами. Но, безусловно, главной причиной был Слизеринец. Как же ей плохо, такие чувства нельзя описать. Она не хочет навсегда расставаться с Землей, но знает, что теперь туда не вернется.
Смотря, как сотрясается хрупкое тело в горьких рыданиях, Драко, медленно отложив подушку, подошел к Гриффиндорке и присел рядом.
— Грейнджер, — спокойно заговорил он, пытаясь повернуть ее к себе, но девушка лишь отворачивалась, пряча лицо, залитое слезами.
— Я не Грейнджер, — прерывисто, но яростно произнесла она. — Тебе это прекрасно известно.
Некоторое время Слизеринец не знал, что ответить. Придя сюда несколько минут назад, он решил потребовать от нее объяснений, почему изменился ее выбор. Причем это требование должно было звучать в обвинительной форме. Эта эгоистка могла бы хотя бы просветить его насчет своих планов, так нет — она молчала! Он был разозлен… наверное, хотя скорее всего разозлило его свое удивление теми словами. А главное — причина выбора до сих пор была неизвестна и вряд ли станет известной, если он, конечно, не успокоит рыдающую девушку.
Настойчиво повернув Гриффиндорку к себе, он ненавязчиво обнял ее за талию. Пусть плачет, скоро слезы прекратятся, и он все узнает.
Гермиона даже не пыталась сопротивляться, хотя понимала, какие мотивы двигают сидящим рядом человеком. Он такой… и никто и ничто его не изменит… за такой короткий срок как три месяца. Драко был прав, вскоре слезы перестали литься из потемневших глаз, судорожные всхлипы почти прекратились, но Гермиона продолжала доверчиво прижиматься к теплому телу. Был так хорошо ни о чем не беспокоиться, ощущать вокруг тепло и заботу. Заботу? Нет, ни о какой заботе тут не может быть речи. Это мысль вывела девушку из мечтательного состояния. Отстранившись, она завела несколько прядей за ухо, прежде чем посмотреть на парня. Он внимательно ее изучал, серые глаза хищно сузились.
— Может, скажешь мне причину столь резкой перемены решения? — якобы ненавязчиво поинтересовался он.
— Я знала, что ты об этом спросишь, — хриплым после слез голосом ответила Гермиона.
Встав, она таким образом освободилась от рук, лежащих на ее талии. Медленно подойдя к зеркалу, она посмотрела на свое отражение, но как-то мимолетно, просто чтобы чем-то себя занять.
— Ко мне пришли боги, — тихо произнесла она. — И кое-что мне показали, можешь даже не пробовать узнать что. Это что-то и повлияло на мой выбор.
— Но…
— Не спрашивай, Малфой! — резко повернувшись, Гермиона вцепилась в него яростным взглядом. Потом черты ее лица сделались мягче.—– У нас есть небольшое дело сегодня ночью, я все-таки поговорила с Аполлоном.
Некоторое время помолчав и поняв, что она ничего не скажет, Драко позволил ей переменить тему.
— И он согласился? — лениво осведомился он.
— Ну, не совсем, — довольная, что ей все-таки удалось переменить тему, девушка оживилась. — Аполлон просто сказал, что выполнит все, что я ему скажу, я лишь пригласила его прийти сюда сегодня ночью, намекнув, что он мне для кое-чего нужен.
Фыркнув, Драко поднялся с кровати, прошествовав к столику с графином вина. Налив себе бокал этого алого напитка богов, он попробовал его на вкус.
— Значит, сегодня ночью?
— Да, — отозвалась девушка, тоже наливая себе вина.
— Мне прийти? — удивительно, что он еще спрашивал, обычно Малфой сам решал, куда ему идти, а куда не стоит.
Гермиона пожала плечами.
— Я не знаю, понадобится ли мне твоя помощь, скорее всего — нет.
— Я приду, — решил парень, девушка не стал спорить. — До вечера.
Дверь со стуком закрылась за Слизеринцем.
— Это безумие, вы думаете, о чем говорите? — ходя по комнате, бушевал Аполлон. — Не буду отрицать, что задумка интересная, но Аи сорвет мне голову, если узнает, что я в это вмешался. Мы официально давно покинули этот мир, какой же переполох возникнет, если люди узнают, что боги еще тут.
— Ну, пожалуйста, — пытаясь принять самый милый и одновременно беспомощный вид, Гермиона с мольбой посмотрела на красивого бога.
— Не смотри на меня так, Гермиона, ты не знаешь, о чем просишь, — всегда легкомысленный бог был на удивление серьезен.
— Но ты обещал! — как капризный ребенок топнула ножкой Гриффиндорка, заслужив из-за этого насмешливый взгляд со стороны Малфоя. Тем не менее ее детский порыв был вознагражден.
На этот раз пришла очередь бога умоляюще смотреть на девушку, он включил в этот взгляд все свои обаятельные чары, которые бы, несомненно, подействовали, не виси на шее девушки эта проклятая снежинка Аида.
— Ладно, — вздохнув, произнес бог, поймав непреклонный взгляд искусительницы. — Но я здесь ни при чем, сама все объяснишь Аиду.
— Конечно, — промурлыкала Гермиона. — Я никогда этого не забуду.
— Я пошел соблазнять вашу ненаглядную. Как вы сказали, ее зовут?
— Леди Бланш, — подсказал Малфой.
— Да, конечно, леди Бланш, — рассеянно согласился бог и исчез, чтобы появиться в другой части дворца. Как только он ушел, Гермиона сбросила всю маску живости и, устало сев в кресло, прикрыла лицо руками.
— Насыщенный день, — заговорил Малфой.
— Они все в последнее время такие, — отозвалась девушка. — А что будет завтра, я даже представлять не хочу. Это скандал с Бланш, бал — жутко становится.
— А еще на балу ты будешь официально названа будущей Повелительницей, — добавил Драко.
— Замолчи, — резко приказала девушка, потом голос вновь стал усталым. — Я стараюсь об этом не думать.
— Ты сама избра…
— Замолчи! — вновь воскликнула Гермиона. — Просто помолчи.
— Это был твой выбор, — тем не менее произнес Малфой.
— Выбор? — девушка встала с кресла. — Да, мой, но я до сих пор сомневаюсь в его правильности, если хочешь знать. Да, я не уверена сейчас ни в чем, Лейла и Некрон принялись меня поздравлять после совета, от этого стало только хуже. А тут еще ты… — яростный поток слов оборвался.
Подойдя к ней, Драко притянул девушку к себе, легко коснувшись губами ее лба.
— Ты устала, — заметил он. — Ложись спать.
Не сказал больше ни слова, парень вышел из комнаты, оставив опешившую Гриффиндорку наедине со своими мыслями. В конце концов, Гермиона последовала его совету.
Она оказалась не права, это был не скандал, это был скандал, скандалище! Все утро люди продолжали шуметь из-за опрометчивого поступка будущей королевы. Сказать что это их возмутило, значило ничего не сказать. Бланш опозорила не только себя, но и чуть не потянула за собой всю семью, которая вовремя отреклась от распутной дочери. О браке Дайгена и Бланш теперь не могло быть и речи, заплаканную девушку было решено отправить в ее маленький замок, ей был дан настоятельный совет не возвращаться в столицу.
Все утро слушала Гермиона эту историю от всех подряд, казалось, дворец еще больше оживился из-за столь неординарного случая. А девушка… она чувствовала себя паршиво, хотя понимала, что Бланш заслужила такое отношение к себе. И, тем не менее, чувство вины терзало девушку, но только до тех пор, пока она не увидела счастливого брата и не менее счастливую Лизель. Убедив себя, что она поступила правильно, Гермиона отправилась в библиотеку — туда редко кто заходил, а ей хотелось побыть одной.
Закрыв за собой дверь, она неторопливо вошла в громадное помещение. Сразу же, как только дверь захлопнулась, из-за поворота выбежал Милорд с двумя щенками. Кинувшись к девушке, папаша приветственно ткнулся носом ей в руку. Щенята, тонко гавкая, запрыгали на платье девушки. Засмеявшись, Гермиона решила пройти к ковру, на котором она обычно располагалась в библиотеке. Тем более, Миледи, скорее всего, ждет ее именно там, с остальными щенками.
— Похоже, не мне одному захотелось сегодня посетить библиотеку, — из-за угла вышел Драко.
Быстро опомнившись, Гермиона едва заметно поморщилась.
— Во дворце слишком шумно, даже ко мне в комнату беспрерывно стучат фрейлины, желая поделиться потрясающей новостью. Библиотека самое спокойное место.
Они вместе подошли к большому ковру возле камина, на котором, развалившись, лежала Миледи и кормила щенят. Увидев Гермиону, она предприняла слабую попытку встать, но девушка быстро пересекла эту возможность, подойдя к собаке.
— Как поживаешь, мамочка? — ласково спросила она, потеребив ее за лохматую голову.
Довольно высунув язык, собака ответила теплым взглядом. Щенки, вернувшиеся с Милордом, потеснили братьев-сестер и тоже принялись с увлечением обедать. Некоторое время Гермиона наблюдала за ними, а затем повернулась к Защитнику.
— Ты давно здесь?
— Около двух часов, — пожав плечами, парень удобно расположился на ковре. Закинув руки за голову, он смотрел в потолок.
Взяв несколько книг, девушка присела неподалеку от него. Но фолианты открыть не спешила. Первым заговорил Малфой.
— Я все думаю, какая причина заставила тебя здесь остаться, — задумчиво проговорил он.
— Малфой, я же просила не спрашивать об этом, — со вздохом ответила Гермиона.
— А я и не спрашиваю, — отозвался он. Его глаза спокойно смотрели на девушку.
— Ну, конечно, — хмыкнула она.
— Конечно. Правда, я буду не против, если ты все-таки хоть что-то расскажешь.
Слабо улыбнувшись, Гермиона провела рукой по спине примостившегося рядом Милорда. А что ей, собственно говоря, скрывать? Нервное состояние, преследовавшее ее весь вчерашний день, испарилось, и желание ничего не говорить исчезло вместе с ним.
— Боги мне просто показали, что сейчас происходит на Земле.
Один щенок, решив, что он наелся, подбежал к Гермионе, которая тут же приняла его на руки и, немного откинувшись назад, подняла над головой. Маленький шалун, задрыгав ногами и высунув язык, пытался достать им до лица принцессы. Необычным образом извернувшись, он все-таки достиг желаемого, лизнув Гермиону по носу. Рассмеявшись, девушка поставила довольно тяжелого щенка на ковер.
— И? — продолжил тему Малфой.
— Почему Дэймоса здесь нет, он же не отходил от щенят? — недоумевая, спросила девушка.
— Дайген, который сегодня находится в замечательном расположении духа, решил вместе с Аморалом поучить парня владению оружием. Интересно, почему у кронпринца столь замечательное расположение духа? — Драко ухмыльнулся, потом взгляд вновь стал серьезным. — И? Что они показали? — он настойчиво продолжил расспросы, наблюдая за игрой принцессы со щенком.
— Весьма необычную картину, — призналась Гермиона. — Больше я ничего не скажу. Сам, в конце концов, узнаешь.
— А если я решил здесь остаться? — ядовито осведомился он.
Резко подняв голову, Гермиона впилась в серые глаза. Сердце бешено забилась.
— Что?
— Я пошутил, Грейнджер, — он рассмеялся, — что мне тут делать? Конечно, я вернусь на Землю, мое место там, рядом с Темным Лордом, или ты забыла, чей я наследник?
Упоминание о Темном Лорде заставило Гриффиндорку улыбнуться, слабо, чтобы не заметил Малфой, которого ждет небольшой сюрприз.
— Я знала, что ты здесь не останешься, — немного отстранив щенка, Гермиона поднялась. — Пойду готовиться к балу.
— Так рано? Ты вроде хотела почитать?
— Я передумала, — быстрым шагом она вышла в коридор.
О, да, она знала, что ее так расстроило. Неудачная, впрочем, как и все, шутка Малфоя. “Не думай об этом”, — в какой раз приказала она себе.
Гермиона была полностью готова к балу. Она и в этот раз одела то сказочное платье, струящееся словно вода, как и в тот раз, плечо девушки украшал эроссан, мягкий аромат постоянно витал вокруг нее. Цветок ей подарил Дайген, сказав, что обыскал весь сад в его поисках. А потом странно тихо произнес “спасибо, сестренка, я этого не забуду” и сразу же ушел. Вспыхнув, Гермиона долго думала, как он узнал, что она замешана в интриге против Бланш, или он имел в виду что-то другое? В конце концов, поняв, что этого ей никак не узнать, девушка смирилась с тем, что не только у нее должны быть тайны...
— Я надеялся, что ты его наденешь, — как всегда вошедший без стука, Слизеринец внимательно рассматривал девушку. Удовлетворенно кивнув, он подал ей руку. — Ну что, Повелительница, вы готовы?
— Я еще не Повелительница, — проворчала девушка, оглядывая Драко, он, безусловно, выглядел великолепно, от одного взгляда на него сердце начинало ускорять свой ритм. Гермиона давно признала, что он хоть и сволочь, но сволочь красивая, божественная, можно сказать.
Усмехнувшись, Драко подхватил свою спутницу за руку и повел в Зал. Им требовалось зайти вместе. Перед дверьми их остановили, потом последовал громаднейший набор титулов, откуда их только брали? Затем великолепная пара спустилась в зал.
Еще раз посмотрев на Малфоя, Гермиона ощутила острый укол скорой разлуки, ведь он завтра днем отправляется на Землю. Осталось меньше дня. Крепче сжав пальцы у него на запястье, девушка подвинулась ближе, поймав из-за этого вопросительный взгляд своего спутника. От необходимости отвечать на немой вопрос Гриффиндорку спасли подошедшие Дайген с Лизель. Не стоит добавлять, что оба просто сияли.
— Мы думали, что вы уже не придете, — показав милые ямочки на щеках, улыбнулась графиня. — Бал уже полчаса как начался.
Драко пожал плечами.
— Я не счел нужным появляться вовремя. И потому несколько позже зашел за ее высочеством, — он язвительно посмотрел на Гермиону.
— Я не знала, что бал уже начался, — растерянно ответила девушка, а потом перевела яростный взгляд в сторону своего спутника. — Малфой, раз ты любишь опаздывать, это не значит…
— Хватит ругаться, — вмешался Дайген. — Вы, в конце концов, последний день вместе. Хоть сегодня не перегрызитесь.
Гермиона встретилась с Драко взглядом. Оба знали, что сегодня последний день, но впервые кто-то произнес это вслух.
— Хорошо, — Малфой кивнул, все еще не отводя взора от девушки. — Думаю, мы сегодня не “перегрыземся”. Ваше высочество, позвольте пригласить Вас на танец?
— Конечно, лорд Защитник, — сквозь зубы ответила Гермиона, мило улыбаясь своему брату с Лизель.
Подозрительно посмотрев на них и не найдя к чему придраться, или не захотев делать этого, Дайген повлек блондинку в середину зала: пусть они сами разбираются.
Драко, последовав примеру друга, тоже повел Гермиону за собой. Положив руку ей на талию, а в другую взяв хрупкую руку девушки, Драко медленно задвигался в ритме вальса, увлекая Гриффиндорку в танец.
Гермиона, устало и вынужденно улыбаясь, слушала какого-то графа. Определенно, она никогда не полюбит балы. Слишком много шума. Уже приближалась полночь, и девушка надеялась незаметно ускользнуть к себе в комнату; она слишком устала, а эти разговоры с аристократами сил не прибавляли. Собственно говоря, выбраться из зала она уже пыталась два раза, но каждый раз у двери ее перехватывал какой-либо граф или барон, заводя совершенно бессмысленный разговор.
Наконец, освободившись от этого графа, Гермиона решила, что на этот раз она попытается выбраться из зала по-настоящему незаметно. Наложив на себя чары невзрачности, которым ее еще в самом начале обучения научили духи, девушка без проблем вышла из зала. Боги, как она устала!
Скинув платье, которое лужицей осталось лежать посередине комнаты, девушка отправилась в ванную, где провела полчаса.
Лежа на большой мягкой кровати, она ощущала себя ужасно одинокой. А ведь Малфой тоже сегодня одинок, хотя, может, он нашел себе подружку, которая избавила бы его от одиночества. Нет, он даже не искал — Гермиона это точно знала, он ждал ее. Она это поняла после того первого танца на балу, как и поняла, что придет к нему ночью. Безумие какое-то! Тем не менее, это их последняя возможность побыть вместе, она не хочет ее потерять. Осторожно спустив ноги с кровати, девушка потянулась к халату, но быстро передумала. Взгляд обратился к лужице посреди комнаты, сверкающей в свете луны. Только платье, больше ничего. Пройдя к нему, девушка быстро надела легкую материю. Подойдя к двери, Гермиона в нерешительности остановилась. А что если она ошибается, ведь он может и не ждать ее, а быть с кем-то? Отогнав эти мысли, Гриффиндорка решительно повернула ручку двери.
Ей надо было только перебежать коридор.
Осторожно открыв другую дверь, она зашла в покои Защитника. Спальня была слабо освещена огнем свечей. Легко ступая по ковру босыми ногами, она зашла туда, где ее ждали. Сердце быстро стучало, грудь высоко вздымалась.
Да, он ждал ее. И знал, что она придет, а если бы не пришла, он сам бы пришел к ней. Слишком важной была его последняя ночь в этом мире, чтобы потратить ее на простой сон, слишком важной.
Как только силуэт девушки показался в дверном проеме, Драко медленно поднялся с кровати. На нем были только черные брюки. Гермиона зачарованно смотрела на парня, который неторопливо к ней приближался. Почему так медленно?
Щеки вспыхнули нежным румянцем, когда он подошел совсем близко.
— Я ждал тебя, — прошептал парень, прижимая девушку к себе.
— Я знаю, — мягко отозвалась Гермиона, положив голову ему на плечо.
Он тихо засмеялся.
— Ну конечно, ты же все знаешь, моя принцесса.
Отстранившись, Драко провел рукой по ее плечу, плавно опуская вниз шелковистый материал, который скользил по телу, подчиняясь властным движениям.
Резкий выдох девушки прорезал тишину, когда платье уже второй раз за день лежало лужицей на ковре. Улыбнувшись, парень медленно заскользил руками по ее податливому, упругому телу. Ласки с каждым мгновением становились более жадными, легкие стоны, срывающиеся с губ девушки — более частыми.
Последняя ночь, они в последний раз вместе. Не менее жадно Гермиона скользила мягкими губами по разгоряченному телу Слизеринца, которое горело огнем желания. Захватив ее губы, Драко впился в них ненасытным поцелуем, одновременно потянув за собой…
Когда девушка, обнаженная, лежала на кровати, он позволил себе несколько секунд полюбоваться ее совершенной красотой, которая опьяняла не меньше крепкого вина. И это красота принадлежала ему. Сегодня она была его.
Часто вздымающаяся упругая грудь девушки особенно надолго привлекла внимание Слизеринца, пока Гермиона настойчиво не потянула парня к кровати...
Соприкасающиеся тела разжигали ненасытную страсть, стоны наслаждения не переставали срываться с алых губ девушки. Чувствовать его в себе, ритмичные движения — все приводило ее в необычайный экстаз, боль и наслаждение...
Жадный рот хищно ловил ее губы, не оставляя их в покое. Затем шелковый язык скользил по точеной шее, спускаясь к быстро бьющейся жилке. Он осторожно прихватывал кожу зубами, потом проходился по ней языком, и каждый раз слышал ответный стон.
Изящные руки девушки скользили по влажному телу, пытаясь найти опору, она задыхалась, это был рай, где были только они вдвоем, больше никого.
— Ты замечательна, — хрипло шептал Драко. Его руки вновь и вновь скользили по этому божественному телу.
Волны наслаждения заполняли их полностью, не давая возможности испытывать что-либо другое помимо этого чувства.
Уже под утро они, усталые, лежали в объятиях друг друга, погруженные в легкую дремоту. Рука Слизеринца автоматически поглаживала талию девушки, а сама Гермиона мирно устроилась на его груди. Страсть не отпускала их всю ночь, последнюю ночь. Они запомнили каждое мгновение этой сумрачной тьмы, где отчаяние разлуки сплеталось с желанием обладать всегда, а не только жалкий клочок вечного времени. Иногда движения тел были резкими, собственническими, иногда мягкими и нежными. И пока утро не вступило в свои права, страсть ночи не отпускала ни на минуту.
