Веселая масленицаВыходят рассказчики (ведущие), это девочка и мальчик. Они в русской народной одежде. Мальчик. Вот и настала оттепель, осели, замаслись на солнце сугробы, кажется, ничем не угомонить веселье воробьев... Девочка. Дети выходят на улицу, глядят на сумасшедших птиц, на солнце и не узнают мир. Мальчик. Прошла зима! Девочка. Ожидается что-то светлое, радостное... «В такой день, — говаривали в народе, — у Бога все равны». Значит, одинаково радуются весне и бедняки и богатые. Мальчик. В народе любили встречать весну, провожать зиму. Смех и шутки звучали всю неделю. Девочка. Мед пили, блины ели, хороводы водили, с гор катались, песни пели... Все это называлось — как? Правильно — Масленица! Масленая неделя! А что потом? Мальчик. «Не все коту Масленица, будет и Великий пост» — говорили люди. Будет во всем воздержание — ни тебе щей с мясом, ни пирогов, ни блинов со сметаной; лишь каши да овощи... И рыба... Девочка. Рыба — по выходным и праздникам... Мальчик. Но честь поста не в воздержании от пищи, а в удалении от грехов. Так что если кто-то из верующих сводит пост только к диете, к воздержанию от мясной и молочной пищи, то он поступает не по обычаю и этим только бесчестит пост. Девочка. Как это так? Мальчик. Про это так писал святитель Иоанн Златоуст: «Ты постишься? Докажи мне это своими делами... Если увидишь нищего, подай милостыню; если увидишь врага, примирись с ним; если увидишь друга счастливым, не завидуй... Пусть постятся не одни уста, но и зрение, и слух, и ноги, и руки... Пусть постятся руки, пребывая чистыми от хищения и нанесения побоев. Пусть постятся ноги, перестав ходить на мерзкие зрелища. Пусть постятся глаза, приучаясь не засматриваться на чужую красоту. Зрение есть пища очей: если она противозаконна, то вредит посту и разрушает спасение души... Пусть постится и слух, а пост слуха в том, чтобы не принимать злословие и клевету. Пусть и язык постится от сквернословия и ругательства. Что за польза, если мы воздерживаемся от жирной пищи, а братьев наших угрызаем?» Девочка. Что друг друга нельзя угрызать — это хорошо! Но накануне поста, перед самым его началом еще Прощеное воскресенье будет. Что это за воскресенье такое, почему оно так называется? Мальчик. Это тоже праздник. Он напоминает о том, как полезно прощать обиды... Вот как сказано про то, зачем нам надо прощать, в Евангелии: «Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6,4-15). В последнее воскресенье перед началом Великого поста в храмах священнослужители и прихожане взаимно испрашивают друг у друга прощения, чтобы вступить в пост с легкой и чистой душой, примирившись со всеми. Поэтому этот день и называется Прощеное воскресенье. Девочка. Но до Великого поста еще целая неделя. Давай-ка вспомним все по порядку: как у нас на Руси проводили эту неделю, Как праздновали Масленицу, как к посту готовились. (Напевает.) Ой, Масленица, растянись! За белую березу зацепись! Сказали: Масленице семь годков, А нашей Масленице семь деньков... Мальчик. Каждый день Масленицы имел название. Первый день — «встреча Масленицы». На сцене появляется детвора. Все чего-то ждут. Ребята (наперебой). Но где же Масленица, что не идет? Девочки (скороговоркой). Звал, зазывал честный Семик широкую Масленицу во двор. Душа моя Масленица, перепелиные твои косточки, бумажное твое тело, сахарные уста, сладкая речь, красная краса, руса коса, тридцати братьев сестра, сорока бабушек внучка, трех матерей дочка, ясочка, ты моя перепелочка! Приезжай ко мне на тесовый двор душой потешиться, умом повеселиться, речью насладиться... Вдруг появляются парни с соломенным чучелом (это Масленица). Детвора бежит со всех ног с криком: «Масленица, Масленица приехала!» Толпа растет, двигаясь по улице. Девушки поют. Ой, Масленица во двор въезжает. Широкая, во двор въезжает! А мы, девушки, ее встречаем. А мы, красные, ее встречаем! Ой, да Масленица, погостюй недельку. Широкая, погостюй недельку...
Мальчишки забегают в чей-то двор и кричат. Дети. Подай на Масленицу, подай на пост от редьки хвост! Девочка. Кто-то выносил им то, что под руку попалось. Со смехом наберут, бывало, мальчишки всякой всячины, сложат потом за околицей или на пустыре костер, запалят его к вечеру: светло, жарко. Потом пляшут вокруг да приговаривают: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло. Искры летят, колокольчики звенят!» И т.д. Мальчик. Второй день Масляной недели назывался заигрыш. Народ припоминал все самые любимые зимние игры и напоследок с жадностью набрасывался на них. В городах и селах загодя, как по волшебству, появлялись резные качели, балаганы-карусели, ажурные ледяные горки — посмотришь и дух захватывает... И откуда только все это бралось! Девочка. Откуда! В Российском государстве сто лет назад червонец был золотым, рубль серебряным — на Руси ходила самая крепкая в мире валюта. А главное, руки у людей были золотые. От работы народ не бежал... Мальчик. Купцу-молодцу зевать не приходилось. Недорог билет на горку? Зато желающих покататься уйма... Строили горки и балаганы плотничьи бригады. Горки деревянные с лестницей, с резной беседкой на верху... Вот как писал про масленичное катание Иван Шмелев в своей книге «Лето Господне».
Высоченные горы на прудах. Над свежими тесовыми беседками пестро играют флаги. Рухают с рычаньем высокие «дилижаны»* с гор, мчатся по ледяным дорожкам, между валами снега с воткнутыми в них елками. Черно на горах народом. Василь Василич распоряжается, хрипло кричит с верхушки; видно его высокую фигуру в котиковой, отцовской, шапке. Степенный плотник Иван, помогает Пашке-конторщику резать и выдавать билетики, на которых написано: «С обоих концов по разу». Народ длинным хвостом у кассы... По накатанному лотку втаскивают веревками вернувшиеся с другой горы сани. Сбившиеся с ног катальщики, статные молодцы, ведущие «дилижаны» с гор, стоят на коньках сзади... Работа строгая, не моргни: крепко держись за поручни, крепче веди на скате... - Не изувечили никого, Бог миловал? - спрашивает отец высокого - Упаси Бог, пьяных не допускаем. Да теперь еще не разогрелись.
Девочка. Весело, наверное, было на горке. Санки — какие угодно: «чунки» — это которые со стульчиком, «трубли» — с рулем... Мальчик. Но можно было слететь с кручи и стоя на коньках... По сторонам спуска — насыпи из снега — это чтоб не улететь. Девочка. Третий день недели еще лучше. Его называли лакомка. Сколько услад готовили в домах. Всем царское угощение! Но кое-кто в этот день был на особом положении. Кто же, а? Конечно же, его величество зять. Он приглашался на блины к теще. Да что там на блины. Для любимого зятя певались песенки, рассказывались хитрые басенки... Мальчик. А блины пеклись с выдумкой: пшеничные, ячневые, овсяные, гречневые, просто «из кислого теста»... Сухой блин, говорили, рот дерет. Потому в наипервейшем почете блины с икрой, с грибами, творогом, яйцами, луком и т.п. Посреди всеобщего веселья пыхтят самовары, рекою течет мед, горячий сбитень... О масленичных блинах в народе говорили: «Блин не клин, брюха не расколет», «Где блины, тут и мы», «Тот же блин, да подмазан...» Девочка. Уже известный нам писатель продолжает делиться своими детскими воспоминаниями. Он рассказывает, например, о том, как его отец на Масленицу потчевал своих гостей — архиерея и протодьякона, как те, отобедав, решили поблагодарить хозяина...
- Благослови, преосвященный владыко... - рычит протодьякон, и — Ну-ну, отверзи уста, протодьякон, возблагодари... — ласково го На лестнице от народу запруда, в передней давка. Протодьякон-то, говорят, голосом гасит лампы и выпирает стекла. Начинает он из глубины, оттуда, где сейчас у него блины, кажется мне, по голосу-ворчанью. Волосы его ходят под урчанье. Начинают дрожать лафитнички мелким звоном. Дрожат хрустали на люстрах, дребезгом отвечают окна. Я смотрю, как на шее у протодьякона дрожит-набухает жила, как склонилась в сметане ложка... чувствую, как в груди у меня спирает и режет в ухе. Господи, упадет потолок... - Преосвященному и всему освященному собору... и честному дому Гукнуло-треснуло в рояле, погасла в углу перед образом лампадка. Падают ножи и вилки. Стукаются лафитнички. Василь Василич взвизгивает, рыдая: — Го-споди!
Мальчик. Да, такое не придумаешь, коли не видал. Следующий день — разгар праздника. Назывался он по-разному: разгуляй, перелом, широкий четверг. Впереди три дня, позади три дня. Пляши, води хороводы. Приход тепла и солнца славили. Бывало, где-то за селом ставят жердь с привязанными к ней тряпками. Несут негодные вещи. Особенно все то, с чем связаны дурные воспоминания. Все это сжигают под пожелания урожая, здоровья, счастья и богатства. На этот день приходились и кулачные бои. Обычай «выходить на кулачки» в праздник хоть и древний, но с христианскими правилами. Вот они, вдруг пригодятся. Нельзя прятать в кулак что-либо тяжелое, нельзя бить лежачего, нападать вдвоем на одного, бить ниже пояса, бить по затылку... Выходил народ на лед биться «сам на сам» и «стенка на стенку». Бились купцы, бились дворяне. Сам царь Иван Грозный, бывало, ездил поглядеть на такие битвы. Девочка. Помните, как у Лермонтова...
Как сходилися, собиралися Удалые бойцы московские На Москву-реку, на кулачный бой Разгуляться для праздника, потешиться...
Мальчик. Ау царя Петра I возникла такая идея массовых гуляний. Он решил пустить по Неве потешную эскадру... В назначенный день на фоне дворцов северной столицы пронеслись суда на санном ходу. Первый корабль, в упряжке из шестнадцати лошадей. Царь стоит во весь рост. Гремит русский «виват». Палят пушки. Звонят колокола. Забава вышла на славу. Потом о том, как в 1722 г. у нас праздновали Масленицу и день победы над грозным врагом Швецией, писали все дипломаты. Девочка. Пятый день — тещины вечерки. Говаривали: «Как ни сладки тещины блинки, теперь тещ угощают зятьки». Зять с ласковой речью обращался к своей второй мамаше: «Пожалуйте, уважаемая Марья Ивановна, к нам со своею роднёю...» Причем он обязан был еще прислать нарочных со смиренным напоминанием о своем приглашении... Мальчик. Впрочем, была забота и у красных девиц: на людей посмотреть, себя показать. В некоторых деревнях, например, девушки, принарядившись и прихватив стопку блинов, в полдень выходили на улицу. Блины свежие, только что испеченные. Женихи тут как тут. А ну, у кого румянее, у кого слаще? Каждый спешит отведать блинка у своей голубушки: хороша ли будет хозяйка? Девочка. В субботу все спешили в гости к золовкам. Так и день назывался: золовкины посиделки. Кстати, золовок, т.е. сестер мужа, могло быть много: пять и больше. Поэтому молодая невестка собирала мужниных родных и санным поездом развозила по золовкам. Ну, а если какая-то золовка еще не замужем и у нее нет семьи, как тогда быть? В таком случае у нее собирались только девушки-подружки. Мальчик. Ну, а если кто не попал в гости и остался на улице... Как тут не вспомнить картину В.Сурикова «Взятие снежного городка». Ведь суриковский городок штурмовали именно в этот день. Можно даже сказать, что штурм был той самой изюминкой дня, о которой потом долго вспоминали. Зрелище привлекало народ. На снежных стенах оказывалось порою до ста защитников. Атакующие пользовались конницей. После взятия городка потешного воеводу купали в проруби. Потом всем, особенно воеводе, — угощение. Девочка. На носу воскресенье, или прощеный день. Да, вот уж и постарела Масленица. Пора ее провожать. Как? Можно совсем просто: слепить снежную бабу, усадить в санки и пустить с горы. Лети, Масленица! Прощай, пересмешница! Но вообще-то старинный обряд был посложнее. Масленицу (чучело) с почетом поднимали на сани. Рядом вставала краса-девица. В сани запрягали трех молодцов, которые везли Масленицу по всем улицам. Наконец за околицей устраивали костер. Так сгорала Масленица. В огонь кидали блины со словами: «Гори блин, гори Масленица...» Наша Масленица дорогая, Дорогая, лели, дорогая. Немножечко постояла. Постояла, лели, постояла. Мы думали семь неделек, Семь неделек, лели, семь неделек. А Масленица — семь денечков, Семь денечков, лели, семь денечков. Ты нас, Масленица, подманула, Подманула, лели, подманула. На Великий пост посадила, Посадила, лели, посадила. Горьку редчинку подложила, Подложила, лели, подложила. А тая горька редчинка горче хрену, Горче хрену, лели, горче хрену. Мальчик. До сих пор на Руси в последний день Масленицы все просят друг у друга прощения. (Кланяется и говорит.) «Прости меня, грешного на Великий пост!» Девочка. А в ответ можно было услышать: «Бог простит, и я прощаю». (Кланяется.) Но дело тут не в словах. Главное, чтобы от сердца, от всей души за все-все прощенья попросить. Извинялись за всякую досаду, какую причинили ближнему, а то и просто так, на всякий случай. Кто знает, может, когда обидел, да не заметил... Тут опять можно вернуться к воспоминаниям И.Шмелева и прочесть о том, как дедушка Горкин в Прощеное воскресенье говорил:
—Ну, давай друг у дружки прощенья просить, нынче прощеный день. —Прости меня, милок, Христа ради. Я знаю, что надо делать, хоть и стыдно очень. Падаю ему в ноги, говорю: — Бог простит, прости и меня, грешного, — и мы стукаемся головами ...Потом помолившись Богу, я подлезаю под ситцевую занавеску окошка и открываю форточку. Слушаю, как тихо. Черная ночь, глухая. Потягивает сыро ветром. Слышно, как капает, булькает скучно. Бубенцы, как будто?.. Прорывается где-то вскрик, неясно. И опять тишина, глухая. Вот она, тишина поста. Печальные дни его наступают в молчанье, под унылое бульканье капели.
Мальчик. Вот и перелистали мы с вами все семь листков масленичного календаря. Прошла неделя. Отгуляла Масленица. Девочка. А завтра? Завтра новый день — Чистый понедельник, Великий пост... Опять вспоминается поговорка: «Не все коту Масленица...».
|
