Глава 8. Кристиан запускает в волосы обе руки и меряет шагами кабинет – он взбешен, а не просто рассержен

 

Кристиан запускает в волосы обе руки и меряет шагами кабинет – он взбешен, а не просто рассержен. Его обычное стальное самообладание, похоже, дало трещину.

– Я не понимаю, почему ты мне не сказала, – выговаривает он мне.

– Да как‑то речи об этом не заходило. А у меня нет привычки рассказывать всем и каждому подробности своей личной жизни. Мы ведь почти незнакомы. – Я разглядываю свои руки. Почему я чувствую себя виноватой? Почему он так взбесился? Я кидаю на него осторожный взгляд.

– Ну, теперь тебе известно обо мне гораздо больше, – огрызается он, и его губы сжимаются в тонкую линию. – Я знал, что ты неопытна, но девственница!.. – Он произносит это как ругательство. – Черт, Ана, и я тебе все показывал… – Он испускает стон. – Господи, прости меня. А ты когда‑нибудь целовалась, если не считать того раза со мной?

– Конечно, целовалась. – Я стараюсь казаться оскорбленной. Ну… пару раз.

– И милый молодой человек не вскружил тебе голову? Не понимаю! Тебе двадцать один год. Почти двадцать два. Ты красавица. – Он опять ерошит волосы.

«Красавица». Я вспыхиваю от удовольствия. Кристиан Грей считает меня красивой. Снова утыкаюсь взглядом в сплетенные пальцы рук, чтобы скрыть глупую ухмылку. Наверное, у него близорукость, – поднимает сомнамбулическую голову мое подсознание. Где оно было, когда я так в нем нуждалась?

– И ты на полном серьезе обсуждаешь, что я собираюсь делать, когда у тебя совершенно нет опыта? – Он хмурится. – Ты не хотела секса? Объясни мне, пожалуйста.

Я пожимаю плечами.

– Ну, не знаю, как‑то ни с кем до этого не доходило. – Только с тобой. А ты оказался чудовищем. – Почему ты сердишься на меня? – почти шепотом спрашиваю я.

– Я сержусь не на тебя, я сержусь на себя. Я‑то думал… – Кристиан вздыхает. Он проницательно смотрит на меня, затем качает головой. – Ты хочешь уйти?

– Нет, если ты не хочешь, чтобы я ушла, – отвечаю я. О нет… Я не хочу уходить…

– Конечно, нет. Мне приятно, что ты со мной. – Он хмурится и смотрит на часы. – Уже поздно… Ты снова кусаешь губу, – говорит Кристиан хрипло и смотрит на меня оценивающе.

– Прости.

– Не извиняйся. Просто я тоже хочу укусить ее. Сильно.

Я ловлю ртом воздух… Зачем он говорит такое, если не хочет, чтобы я заводилась?

– Иди ко мне, – произносит он.

– Что?

– Мы исправим ситуацию, прямо сейчас.

– В каком смысле? Какую ситуацию?

– Твою. Ана, я хочу заняться с тобой любовью.

– О!

Пол уходит у меня из‑под ног. Я замираю.

– Если ты не против, конечно. Не хочу искушать судьбу.

– Ты же не занимаешься любовью? Ты ведь только трахаешься. Жестко.

Во рту вдруг пересохло. Я судорожно пытаюсь сглотнуть.

Он хитро ухмыляется, и у меня внутри все сладко замирает.

– Я могу сделать исключение – или сочетать то и другое, посмотрим. Я действительно хочу заняться с тобой любовью. Здесь, в моей постели. Пожалуйста. Надеюсь, потом мы заключим договор, но сейчас тебе надо хотя бы понимать, на что ты соглашаешься. Мы начнем твое обучение сегодня – с основ. Это не значит, что у нас сразу начнутся сюси‑пуси, секс – лишь средство достижения цели, однако я этого хочу, и ты, надеюсь, тоже. – Его серые глаза смотрят на меня в упор.

Я краснею… о боже… мечты сбываются.

– Но я не делала ничего, из того, что там требуешь в своих правилах. – Мой голос звучит тихо, неуверенно.

– Забудь о правилах. Забудь обо всех этих деталях. Я хочу тебя. Я хочу тебя с того самого момента, как ты свалилась ко мне в офис, и я чувствую, что ты хочешь меня. В противном случае ты бы не сидела здесь и не обсуждала наказания и недопустимые действия. Пожалуйста, Ана, будь со мной этой ночью.

Кристиан протягивает мне руки, серые глаза пылают, и я вкладываю свои ладони в его. Он привлекает меня к себе, и я всем телом чувствую его прикосновение: все происходит слишком быстро. Проведя пальцами по моему затылку, он обматывает мой конский хвост вокруг своего запястья и мягко тянет вниз: я поднимаю лицо ему навстречу, и он смотрит на меня сверху вниз.

– Ты смелая девушка, – шепчет он. – Я тобою восхищаюсь.

Его слова, как зажигательный снаряд: я вся пылаю. Он наклоняется и нежно целует меня в губы, а потом принимается осторожно посасывать мою нижнюю губу.

– Я хочу укусить эту губу, – бормочет он и осторожно сжимает ее зубами. Я издаю протяжный стон и вижу улыбку Кристиана.

– Займемся любовью? – спрашивает он.

– Да, – шепчу я, потому что для этого я и пришла.

Его лицо озаряется улыбкой, он отпускает меня и, взяв за руку, ведет через всю квартиру.

Спальня огромна. Из доходящих до самого потолка окон открывается вид на ночные огни Сиэтла. Стены выкрашены белой краской, а мебель – светло‑голубая. Огромная, ультрасовременная кровать из серого, как топляк, дерева, с четырьмя столбиками, но без балдахина. На стене потрясающей красоты морской пейзаж.

Я дрожу как лист. Наступил решающий момент. Сейчас это будет у меня в первый раз, и не с кем‑нибудь, а с Кристианом Греем. Я часто дышу и не могу отвести от него глаз. Он снимает часы и кладет их на комод. Потом пиджак. Теперь на нем льняная белая рубашка и джинсы. Он красив так, что сердце останавливается. Темно‑медные волосы спутаны, рубашка свободно свисает, серые глаза смотрят смело и пылко. Он скидывает «конверсы», потом по одному стягивает носки. Кристиан Грей босиком… ох… в этом есть что‑то такое… Обернувшись, он вопросительно смотрит на меня.

– Ты ведь не пьешь противозачаточные?

«Что? Черт».

– Так я и думал.

Кристиан открывает верхний ящик комода и достает упаковку презервативов.

– Ты готова? Хочешь, опустим жалюзи?

– Мне все равно, – шепчу я. – Ты же ни с кем не спишь в одной постели?

– А кто сказал, что мы собираемся спать? – шепчет он.

– А‑а.

«Ах, вот как».

Он медленно идет ко мне. Уверенный, сексуальный, глаза сверкают, и мое сердце начинает колотиться. Кровь стучит в висках. Желание, густое и горячее, разливается по животу. Кристиан стоит передо мной, глядя мне прямо в глаза. Невероятно красивый.

– Давай снимем твой пиджачок, ладно? – говорит он и, взявшись за отвороты, мягко стаскивает с меня жакет и кладет его на стул. – Знаешь ли ты, как сильно я тебя хочу, Ана Стил?

У меня перехватывает дыхание. Я не в силах отвести от него глаз. Он нежно проводит пальцами по моей щеке, вниз к подбородку.

– А знаешь ли ты, что я сейчас с тобой буду делать? – добавляет он, гладя меня по подбородку.

Где‑то внутри, в темной глубине, мои мышцы сжимаются от сладостного томления. Чувство такое приятное, что хочется закрыть глаза, но я словно загипнотизирована пылающим взглядом. Кристиан наклоняется ко мне, и его губы, уверенные и неторопливые, сливаются с моими. Он медленно расстегивает пуговицы у меня на блузке, покрывая легкими поцелуями мои щеки, подбородок и уголки рта. Блузка падает на пол. Он отступает и внимательно смотрит на меня. Я остаюсь в бледно‑голубом кружевном лифчике, который сидит на мне идеально.

– Ана, какая у тебя кожа! Белая и без единого изъяна. Я хочу покрыть поцелуями каждый дюйм.

Я краснею. О боже… Почему он говорит, что не может заниматься любовью? Я сделаю все, что он захочет.

Кристиан высвобождает мои волосы из резинки и глубоко вздыхает, когда они волной падают мне на плечи.

– Люблю брюнеток, – шепчет Кристиан и запускает обе руки мне в волосы, обхватывая мою голову с двух сторон. Он жадно целует меня, его язык и губы сплетаются с моими. Я не могу сдержать стона, мой язык неуверенно тянется ему навстречу. Он обхватывает меня руками и привлекает к себе. Одна рука остается у меня в волосах, а другая опускается у меня по спине до талии, а потом ниже – на попу и мягко ее сжимает. Кристиан удерживает меня на уровне своих бедер, и я чувствую его эрекцию, которую он мягко толкает в меня.

У меня снова вырывается стон. Я с трудом сдерживаю чувства, в крови бушуют гормоны. Я просто изнемогаю от желания. Сжав его руку, я чувствую бицепс, удивительно сильный… мускулистый. Неуверенно я провожу рукой по его лицу, касаюсь волос. Боже. Они такие мягкие, непокорные. Я нежно тяну за них, и он стонет. Кристиан отпускает меня и мягко подталкивает к кровати, пока я не чувствую ее у себя под коленями. Я жду, что он опрокинет меня навзничь, но нет – он опускается передо мной на колени, сжимает руками мои бедра и проводит языком вокруг моего пупка, а затем, нежно покусывая, продвигается к выступу тазовой кости, а потом, через весь живот, – к другой стороне.

Я уже не сдерживаю стонов.

Как неожиданно видеть его перед собой на коленях, чувствовать на себе прикосновения его губ. Я по‑прежнему держусь руками за его волосы, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Кристиан смотрит на меня снизу вверх из‑под невероятно длинных ресниц: взгляд темно‑серых глаз прожигает меня насквозь. Он расстегивает пуговицу у меня на джинсах и медленно тянет вниз молнию. Потом, не отводя взгляда, опускает руку сзади под пояс. Не спеша высвобождает меня из джинсов. Я не могу отвести от него взгляда. Он останавливается и облизывает губы, а потом, не прерывая зрительного контакта, подается вперед и утыкается носом мне между ног. Я чувствую его. Там.

– Как ты хорошо пахнешь, – шепчет он и опускает ресницы. На лице его выражение чистого блаженства, и я практически бьюсь в конвульсиях от наслаждения. Кристиан сдергивает с постели покрывало, а затем легонько подталкивает меня, и я падаю на матрас.

По‑прежнему стоя на коленях, он берет мою ногу, расшнуровывает «конверс» и скидывает его вместе с носком. Тяжело дыша, я приподнимаюсь на локте, чтобы видеть, что он делает. Он поднимает мою ногу за пятку и проводит ногтем большого пальца по подъему. Мне почти больно, но я чувствую, как его прикосновение отзывается эхом у меня в паху. Не отрывая от меня взгляда, он проводит по моему подъему языком, а потом зубами. О‑о! Как я могу чувствовать это там? В изнеможении я падаю на спину и слышу его довольный смешок.

– Ах, Ана, что я сейчас с тобой сделаю, – шепчет Кристиан. Он стаскивает с меня второй кед и носок, а затем и джинсы. Теперь я лежу в его постели только в трусиках и в лифчике, а он смотрит на меня сверху вниз.

– Ты очень красива, Ана Стил. И сейчас я в тебя войду.

Боже мой. Эти его слова. Как они заводят. Сил нет терпеть.

– Покажи мне, как ты кончаешь.

Что? Я не понимаю.

– Не стесняйся, Ана, покажи мне, – шепчет он.

Я отрицательно качаю головой.

– Ты о чем? – Мне трудно узнать свой хриплый, исполненный желания голос.

– Как ты доводишь себя до оргазма? Я хочу это увидеть.

– Я сама… никогда… – бормочу я.

Кристиан изумленно поднимает брови, серые глаза темнеют, он недоверчиво качает головой.

– Ладно, посмотрим, что с этим можно сделать. – В его голосе слышна мягкая, волнующая и невероятно чувственная угроза. Он расстегивает джинсы и медленно стаскивает их, не сводя глаз с моего лица. Наклонившись, берет меня за лодыжки и, быстро разведя их в стороны, ложится между моих ног. Он нависает надо мной. Я извиваюсь от нетерпения.

– Лежи смирно, – приказывает Кристиан, а затем наклоняется и целует внутреннюю сторону моего бедра и выше, а потом еще выше, целует меня через кружево трусиков.

О‑о… я не могу не ерзать. У меня не получается. Я вся извиваюсь под ним.

– Придется нам что‑нибудь придумать, чтобы ты лежала смирно, детка. – Он целует меня в живот, щекочет языком пупок. Потом поднимается выше, покрывая меня поцелуями. Моя кожа горит. Я краснею, меня бросает то в жар, то в холод, я отчаянно хватаюсь руками за простыню. Кристиан ложится рядом, и его рука движется от моих бедер к талии и потом к груди. Он смотрит прямо на меня, мягко обхватывает мою грудь.

– Ты вся умещаешься в моей руке, Анастейша…

Он опускает указательный палец в чашку бюстгальтера и плавным движением отодвигает ее вниз, освобождая мою грудь, но косточки и кружево толкают ее вверх. Кристиан проделывает то же самое с другой грудью. Мои соски набухают и твердеют под его неотрывным взглядом. Я связана своим собственным бюстгальтером.

– Очень красиво, – довольно произносит он, и мои соски твердеют еще больше. Он дует очень нежно на один из них и одновременно берется рукой за другой и вытягивает его. Я чувствую сладкий спазм внизу живота. У меня там все мокро.

– Ну пожалуйста, – умоляю я, еще крепче вцепляясь руками в простыню. Его губы смыкаются вокруг другого соска и тянут его. Я уже не в силах терпеть.

– Посмотрим, сможешь ли ты так кончить, – шепчет Кристиан, продолжая эту медленную, чувственную пытку. Соски сладостно горят под его искусными пальцами и губами, каждый нерв моего тела поет и трепещет в агонии упоения.

– О… пожалуйста, – умоляю я. Голова у меня закинута назад, рот открыт в стоне, ноги цепенеют. Что со мною происходит?

– Пора, детка, – шепчет он. Его зубы сжимаются на одном моем соске, а большой и указательный палец сильно тянут за другой. Я рассыпаюсь в его руках на тысячи кусков, мое тело пронзает судорога восторга. Он зажимает мне рот поцелуем, его язык вбирает мои крики.

О боже. Это было чудесно. Теперь я знаю, из‑за чего весь сыр‑бор. Кристиан с довольной улыбкой смотрит на меня, и в моем ответном взгляде лишь благодарность и восхищение.

– Ты очень чутко реагируешь. Тебе надо научиться сдерживаться, и я уже предвкушаю, как мы будем тебя тренировать. – Он снова целует меня.

Мое дыхание все еще неровно, я только прихожу в себя после оргазма. Рука Кристиана спускается мне на талию, на бедра, а затем скользит между ног… Господи. Его палец отодвигает тонкое кружево и медленно, кругами проникает… туда. Он на мгновение закрывает глаза, его дыхание учащается.

– Ты вся мокрая. Боже, как я тебя хочу. – Кристиан заталкивает в меня палец, и я вскрикиваю, потому что это повторяется снова и снова. Его ладонь касается моего клитора, и я снова не могу сдержать восклицания. Его палец движется во мне все сильнее и сильнее. Я стону.

Внезапно Кристиан садится, стаскивает с меня трусики и бросает их на пол. Он спускает боксерские трусы, высвобождая внушительных размеров член. Ого… Взяв со столика серебряную обертку он раздвигает мне ноги, а затем становится между ними на колени и надевает презерватив. Ох… Неужели?.. Как?..

– Не бойся, – говорит Кристиан, глядя мне прямо в глаза. – Ты тоже расширишься.

Он наклоняется ко мне и двумя руками поднимает мою голову так, чтобы я смотрела ему прямо в глаза. Его челюсти сведены, глаза горят. Только сейчас я замечаю, что он все еще в рубашке.

– Ты правда этого хочешь?

– Да, умоляю.

– Согни ноги в коленях, – велит он, и я торопливо повинуюсь. – Сейчас я вас трахну, мисс Стил. – При этих словах головка его члена почти утыкается мне в промежность. – Трахну жестко, – шепчет он и входит в меня.

– А‑а! – кричу я от щемящей боли где‑то внутри – Кристиан лишил меня девственности. Он замирает, его глаза сияют торжеством, рот слегка приоткрыт.

– У тебя там так тесно… Не больно?

Я отрицательно мотаю головой, мои глаза широко раскрыты, руки сжимают его предплечья. Я чувствую его в себе. Он неподвижен и ждет, чтобы я привыкла к новым ощущениям.

– Сейчас я буду двигаться, детка, – предупреждает Кристиан.

Ох.

С утонченной медлительностью он отодвигается назад, а потом снова входит в меня – со всей силы. Я опять вскрикиваю, и он замирает.

– Еще?

– Да, – выдыхаю я.

Я не сдерживаю стоны. Мое тело принимает его в себя… О‑о, как приятно.

– Хочешь еще?

– Да! – умоляю я.

На этот раз Кристиан не останавливается. Он опирается на локти, и теперь я чувствую на себе вес его тела. Сначала он движется медленно, свободно выходя и входя в меня. По мере того, как я привыкаю чувствовать его внутри себя, мои бедра начинают неуверенно двигаться ему навстречу. Он движется все быстрее и быстрее в беспощадном, неослабевающем ритме, и я подхватываю это движение. Кристиан сжимает мою голову руками и жадно целует, прикусывая нижнюю губу. Он чуть смещается, и теперь я чувствую, как где‑то глубоко во мне нарастает уже знакомое чувство. Я вся деревенею, трепещу, обливаюсь потом… О господи… Я и не знала, что так бывает… Даже не представляла, что может быть так хорошо. Мысли разбегаются… остаются лишь ощущения… только он… только я… о, пожалуйста…

– Кончай, Ана, – шепчет он почти беззвучно.

От его слов я обмякаю, достигнув высшей точки блаженства, и распадаюсь на тысячу частей. Сразу вслед за этим он проникает еще глубже и, со стоном выдохнув мое имя, замирает, кончая в меня.

Я все еще не могу отдышаться, сердце колотится от счастья, в мыслях полный разброд. Здорово… Это было потрясающе. Я открываю глаза: Кристиан по‑прежнему упирается лбом в мой лоб, его глаза закрыты, дыхание неровное. Он открывает глаза и встречается со мной взглядом. И только потом медленно выходит из меня.

– Ох. – Я вздрагиваю от незнакомых ощущений.

– Я сделал тебе больно? – Протянув руку, Кристиан заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос.

Я не могу сдержаться и широко улыбаюсь.

– И ты спрашиваешь, не сделал ли мне больно?

– А, ирония… – Он саркастически улыбается. – Серьезно, как ты себя чувствуешь?

Кристиан смотрит на меня испытующе, даже жадно.

Я вытягиваюсь рядом с ним, чувствуя, что мои кости превратились в желе. Я полностью расслаблена и не могу стереть с лица улыбки. Теперь понятно, вокруг чего столько шума. Два оргазма… распадаешься на куски, как будто в барабане стиральной машины прокрутили, обалдеть. Я даже не знала, что мое тело способно высвобождаться, как тугая пружина, с таким восторгом, с таким неописуемым блаженством.

– Ты мне не ответила и снова кусаешь губу. – Кристиан хмурится. Я хулигански ухмыляюсь. Он восхитителен – волосы спутаны, серые глаза сужены и серьезны, а на лице мрачно‑сосредоточенное выражение.

– Хочу еще раз, – шепчу я.

На его лице мелькает выражение облегчения, а потом створки снова закрываются, и он смотрит на меня, полузакрыв глаза.

– Да что вы говорите, мисс Стил? – шепчет Кристиан насмешливо, нежно целуя меня в уголок рта. – А ты, оказывается, требовательная штучка. Переворачивайся на животик.

Я бросаю на него быстрый взгляд и поворачиваюсь. Он расстегивает мой лифчик и проводит рукой по спине.

– Какая у тебя красивая кожа…

Одна нога у него закинута между моими, он лежит на боку, чуть опираясь мне на спину. Я чувствую, как вдавливаются в меня пуговицы его рубашки, когда он наклоняется, чтобы отвести волосы у меня с лица и поцеловать мое голое плечо.

– Почему ты в рубашке? – спрашиваю я.

Кристиан замирает. Немного помедлив, он сбрасывает рубашку и снова ложится на меня. Я чувствую тепло его кожи. О‑ох… Райское наслаждение. Волосы у него на груди чуть щекочут мне спину.

– Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя еще раз? – шепчет он мне в ухо и начинает покрывать легкими поцелуями мою шею и щеку.

Его рука опускается мне на талию, скользит по бедру и вниз по ноге к колену. Кристиан подталкивает мое колено повыше, и дыхание мое ускоряется… о господи, что он собирается делать? Он лежит у меня между ног, прижимаясь к спине, и теперь его рука поднимается вверх. Он медленно и нежно трепет меня по попе, а затем его пальцы проскальзывают мне между ног.

– Я возьму тебя сзади, Анастейша. – Кристиан собирает в кулак мои волосы и мягко тянет, удерживая меня на месте. Я не могу пошевелить головой – связанная и беспомощная.

– Ты моя, – шепчет он. – Только моя. Не забывай. – Его голос дурманит, слова кружат голову. Я чувствую на бедре его нарастающую эрекцию.

Длинные пальцы Кристиана медленными вращательными движениями мягко ласкают мой клитор. Я чувствую на щеке его дыхание и мягкое прикосновение губ.

– Ты пахнешь божественно. – Кристиан утыкается носом мне за ухо. Его рука по‑прежнему движется по кругу, и рефлекторно я начинаю двигать в такт бедрами. Томительное блаженство течет по жилам, как адреналин.

– Не дергайся, – произносит он мягко, но строго, и медленно вводит в меня большой палец, ритмично нажимая на переднюю стенку влагалища. Эффект совершенно сногсшибательный – вся внутренняя энергия собирается в этой маленькой точке моего тела. Я стону.

– Нравится? – спрашивает он, чуть прикусывая зубами мочку моего уха. Его палец не останавливается.

Закрываю глаза и стараюсь дышать ровно, вбирая беспорядочные ощущения, которые высвобождают во мне эти пальцы, огонь, пожирающий мое тело. Я слышу свой стон.

– Ты снова мокрая, и так быстро. Очень податливая. Мне это нравится, – шепчет Кристиан.

Я хочу напрячь ноги, но не могу пошевелиться. Он крепко держит меня, не замедляя ровного, мучительного ритма. Это совершенно потрясающе. После очередного моего стона Кристиан внезапно останавливается.

– Открой рот, – командует он и сует большой палец мне в рот. Я широко распахиваю глаза.

– Теперь ты знаешь свой вкус, – шепчет он мне в ухо. – Соси, детка.

Его палец прижимает мой язык, и я закрываю рот и отчаянно сосу. Вкус соленый, со слабым металлическим оттенком крови. Черт возьми. Так нельзя, но это ужасно эротично.

– Я хочу трахнуть тебя в рот, Анастейша, и скоро я так и сделаю.

«Трахнет меня в рот!..» Я кусаю его за палец. Кристиан вскрикивает и больно тянет меня за волосы.

– Какая капризная девочка, – шепчет он и тянется к столику за упаковкой из фольги. – Лежи тихо, не двигайся.

Пока он разрывает фольгу, я тяжело дышу, и кровь стучит у меня в висках. Предвкушение опьяняет. Кристиан ложится на меня и вновь берется за волосы, чтобы я не могла пошевелить головой.

– На этот раз все будет очень‑очень медленно, Анастейша.

И он медленно входит в меня. Медленно, медленно, пока не помещается во мне целиком. Безжалостно, неумолимо. Я громко стону. На этот раз я ощущаю его глубже, приятнее. Он нарочно отступает назад, немного медлит и входит до конца. Это повторяется снова и снова. Дразнящий, медленный ритм и краткие мгновения, когда он полностью во мне, доводят меня до исступления.

– Так приятно тебя чувствовать, – говорит Кристиан, и у меня внутри все начинает трепетать. Он снова отступает и ждет. – Нет, детка, не сейчас, – шепчет он. Когда дрожь стихает, он начинает все снова.

– Пожалуйста… – умоляю я. Я не знаю, смогу ли это выдержать. Мое тело так напряжено и так жаждет разрядки.

– Я хочу, чтобы тебе было больно, детка, – бормочет он и все длит и длит эту неспешную, сладостную пытку, вперед, назад. – Я хочу, чтобы завтра каждое твое движение напоминало тебе, что ты была со мной. Ты моя.

Я испускаю стон.

– Прошу тебя, Кристиан.

– Чего ты хочешь, Анастейша? Скажи мне.

Я снова стону. Он снова отступает и, медленно поведя бедрами, входит в меня.

– Скажи мне, – просит он.

– Тебя, ну, пожалуйста.

Он самую чуточку увеличивает ритм, и его дыхание сбивается. Я начинаю ускоряться, Кристиан подхватывает.

– Ты. Такая. Сладкая, – произносит он между толчками. – Я. Так. Тебя. Хочу.

Я могу только стонать.

– Ты. Моя. Кончай, детка, – рычит он.

В его словах моя погибель, они сталкивают меня в пропасть. Мое тело содрогается в конвульсиях, и я кончаю, громко выкрикнув его имя в подушку. Еще два быстрых толчка, и Кристиан замирает, изливаясь в меня. Потом опускается мне на спину, уткнувшись лицом в мои волосы.

– Черт. Ана, – выдыхает он, сразу же выходит из меня и откатывается на другой край кровати. Совершенно измученная, я подтягиваю колени к груди и проваливаюсь в усталый сон.

 

Когда я просыпаюсь, за окном еще совсем темно. Я не представляю, как долго длился мой сон. Вытянувшись под одеялом, чувствую приятную боль. Кристиана нигде нет. Я сажусь, глядя на панораму города передо мной. Почти все окна погашены, на востоке чуть брезжит рассвет. Доносятся звуки музыки. В серебристых переливах нот слышна грустная, нежная жалоба. Бах, как мне кажется, но я не уверена.

Заворачиваюсь в одеяло и иду по коридору в гостиную. Кристиан сидит за фортепьяно, полностью погруженный в музыку. Лицо его печально, под стать мелодии. Играет он великолепно, как профессиональный музыкант. Прислонившись к стене у входа, я в восторге слушаю. Кристиан сидит без рубашки, освещенный светом единственного торшера, стоящего рядом с роялем. Во мраке дома он пребывает в своем, отгороженном от остального мира круге света, неприкасаемый… одинокий.

Я тихо подхожу к нему, завороженная возвышенной, бередящей душу мелодией, и как загипнотизированная смотрю на длинные ловкие пальцы, мягко касающиеся клавиш, пальцы которые так искусно возбуждали и ласкали мое тело. При этой мысли я краснею и плотнее свожу ноги. Он поднимает голову: бездонные серые глаза ясны, выражение лица не разобрать.

– Прости, – шепчу я. – Я не хотела тебе мешать.

Кристиан хмурится.

– Это я должен просить прощения, – говорит он и, закончив играть, кладет руки на колени.

Теперь я замечаю, что на нем пижамные штаны. Он ерошит рукой волосы и встает. Штаны свисают с его бедер так, что… ах. У меня пересыхает во рту. Кристиан небрежной походкой обходит фортепиано и идет ко мне. Широкие плечи, узкие бедра… видно, как перекатываются мускулы у него на животе. Он потрясающий.

– Ты должна быть в кровати.

– Какая красивая пьеса. Бах?

– Переложение Баха, но вообще‑то это концерт для гобоя Алессандро Марчелло.

– Восхитительно, только очень грустно.

Его губы чуть изгибаются в улыбке.

– Спать, – приказывает он. – Завтра ты будешь чувствовать себя разбитой.

– Я проснулась, а тебя нет.

– Мне трудно уснуть, я привык спать один.

Я не могу понять его настроения. Похоже, Кристиан немного расстроен, но в темноте трудно определить. Может, это все из‑за музыки. Он мягко обнимает меня и ведет обратно в спальню.

– И давно ты играешь? У тебя здорово получается.

– С шести лет.

– А‑а.

Кристиан – шестилетний мальчик… я представляю себе красивого рыжеволосого мальчугана с серыми глазами, который любит невероятно грустную музыку, и сердце мое тает.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Кристиан, когда мы возвращаемся в комнату. Он включает светильник.

– Нормально.

Мы оба одновременно смотрим на кровать. На простынях кровь – свидетельство моей девственности. Я смущенно краснею и плотнее заворачиваюсь в одеяло.

– У миссис Джонс будет пища для размышлений, – произносит Кристиан, стоя рядом со мной. Он приподнимает рукой мой подбородок и внимательно смотрит мне в лицо. Я вдруг понимаю, что никогда не видела его без рубашки. Инстинктивно я протягиваю руку, чтобы коснуться волос на его груди – он тут же отступает на шаг.

– Ложись спать, – строго велит Кристиан. – Я приду и лягу рядом с тобой.

Я опускаю руку и хмурюсь. Мне никогда еще не удавалось прикоснуться к его голому торсу. Он открывает комод, достает футболку и быстро ее натягивает.

– Спать, – снова приказывает он.

Я залезаю обратно в кровать, стараясь не думать о крови. Кристиан ложится рядом, за спиной, и обнимает. Он целует мои волосы и вздыхает.

– Спи, милая Анастейша, – шепчет он, и я закрываю глаза, но от музыки и от его слов меня охватывает грусть. У Кристиана Грея есть печальная сторона души.