Виды психических действий

В зависимости от средств, при помощи которых осуществляются психические действия, они могут быть:

- мимическими

- словесными.

Иногда, для того чтобы укорить человека в чем-нибудь, достаточно бывает посмотреть на него с укоризной и покачать головой – это и есть мимическое действие.

Мимику действий, однако, необходимо решительным образом отличать от мимики чувств. Различие между ними заключается в волевом происхождении первой и непроизвольном характере второй. Необходимо, чтобы всякий актер это хорошо понял и усвоил на всю жизнь. Можно принять решение упрекнуть человека, не пользуясь словами, речью, - выразить упрек только с помощью глаз (то есть мимически) – и, приняв это решение, выполнить его. Мимика при этом может оказаться очень живой, искренней и убедительной. Это относится также и ко всякому другому действию: может захотеть мимически что-то приказать, о чем-то попросить, на что-то намекнуть и т.п. и осуществить эту задачу, - это будет вполне законно. Но нельзя захотеть мимически отчаиваться, мимически гневаться, мимически презирать и т.п. – это всегда будет выглядеть фальшиво.

Искать мимическую форму для выражения действий актер имеет полное право, но искать мимическую форму для выражения чувств он, ни в коем случае не должен, иначе он рискует оказаться во власти жесточайших врагов истинного искусства – во власти актерского ремесла и штампа. Мимическая форма для выражения чувств должна родиться в процессе действования.

Рассмотренные нами мимические действия играют весьма существенную роль в качестве одного из очень важных средств человеческого общения. Однако высшей формой этого общения являются не мимические действия, а словесные.

Слово – выразитель мысли. Слово как средство воздействия на человека, как возбудитель человеческих чувств и поступков имеет величайшую силу и исключительную власть. По сравнению со всеми остальными видами человеческих (а, следовательно, и сценических) действий словесные действия имеют преимущественное значение.

В зависимости от объекта воздействия психические действия можно разделить на:

- внешние

- внутренние

Внешними действиями могут быть названы действия, направленные на внешний объект, то есть на сознание партнера (с целью его изменения). Внутренними действиями мы будем называть такие, которые имеют своей целью изменение собственного сознания действующего.

Примерами внутренних психических действий могут служить такие действия, как обдумывать, решать, взвешивать, изучать, стараться понять, анализировать, оценивать, наблюдать, подавлять свои собственные чувства (желания, порывы) и т.п. Словом, всякое действие, в результате которого человек достигает определенного изменения в своем собственном сознании (в своей психике), может быть названо внутренним действием.

Внутренние действия в человеческой жизни, а следовательно, и в актерском искусстве имеют огромнейшее значение. В реальной действительности почти ни одно внешнее действие не начинается без того, чтобы ему не предшествовало внутреннее действие. В самом деле, прежде чем начать осуществлять какое-нибудь внешнее действие (психическое или физическое), человек должен ориентироваться в обстановке и принять решение осуществить данное действие. Больше того, почти всякая реплика партнера – материал для оценки, для размышления, для обдумывания ответа.

Устанавливая классификацию человеческих действий, необходимо указать на ее весьма условный характер. В действительности очень редко встречаются отдельные виды действий в их чистой форме. На практике преобладают сложные действия, носящие смешанный характер: физические действия сочетаются в них с психическими, словесные с мимическими, внутренние с внешними, сознательные с импульсивными. Кроме того, непрерывная линия сценических действий актера вызывает к жизни и включает в себя целый ряд других процессов: линию внимания, линию «хотений», линию воображения (непрерывную киноленту видений, проносящихся перед внутренним зрением человека) и, наконец, линию мысли, которая складывается из внутренних монологов и диалогов.

Заключение

В методических изысканиях К.С. Станиславского последних лет его жизни появилось нечто принципиально новое. Это новое получило название «метода простых физических действий». В чем же заключается этот метод?

Эти простые, великолепно знакомые каждому человеку физические действия сделались в последний период предметом особенной заботы со стороны Станиславского. С необыкновенной придирчивостью добивался он жизненно правдивого и абсолютно точного выполнения этих действий. Станиславский требовал от актеров, чтобы они, прежде чем искать «большую правду» важных и глубоких психических задач роли, добились бы «малой правды» при выполнении простейших физических действий.

Попадая на сцену в качестве актера, человек первоначально разучивается делать самые простые действия, даже такие, которые он в жизни выполняет рефлекторно, не думая, автоматически. «Мы забываем все,— пишет Станиславский,— и то, как мы в жизни ходим, и то, как мы сидим, едим, пьем, спим, разговариваем, смотрим, слушаем — словом, как мы в жизни внутренне и внешне действуем. Всему этому нам надо сызнова учиться на подмостках сцены, совершенно так же, как ребенок учится ходить, говорить, смотреть, слушать».

«Вот, например: одна из моих племянниц, - рассказывает Станиславский,— очень любит, и покушать, и пошалить, и побегать, и поболтать. До сих пор она обедала у себя — в детской. Теперь же ее посадили за общий стол, и она разучилась и есть, и болтать, и шалить. «Почему же ты не ешь, не разговариваешь?» — спрашивают ее.— «А вы зачем глядите?» — отвечает ребенок. Как же не приучать ее вновь есть, болтать и шалить — на людях?

То же и с вами,— продолжает Станиславский, обращаясь к актерам.— В жизни вы умеете, и ходить, и сидеть, и говорить, и смотреть, а в театре вы теряете эти способности и говорите себе, чувствуя близость толпы: «А зачем они глядят?!» Приходится и вас всему учить сначала — на подмостках и на людях».

И действительно, трудно переоценить эту стоящую перед актером задачу: научиться снова, находясь на сцене, ходить, садиться, вставать, открывать и закрывать дверь, одеваться, раздеваться, пить чай, закуривать папиросу, читать, писать, раскланиваться и т. п. Ведь все это нужно делать так, как это делается в жизни. Но в жизни все это делается только тогда, когда это на самом деле нужно человеку, а на сцене актер должен поверить, что это ему нужно.

«В жизни... если человеку надо что-то сделать, говорит Станиславский,— он берет и делает это: раздевается, одевается, переставляет вещи, открывает и закрывает двери, окна, читает книгу, пишет письмо, разглядывает, что делается на улице, слушает, что творится у соседей верхнего этажа.

На сцене он эти же действия совершает приблизительно, примерно так, как в жизни. А надо, чтобы они им совершались не только точно так же, как в жизни, но даже еще крепче, ярче, выразительней».

Опыт показывает, что малейшая неправда, едва заметная фальшь при выполнении физического действия начисто разрушает правду психической жизни. Правдивое же выполнение самого маленького физического действия, возбуждая сценическую веру актера, крайне благотворно сказывается на выполнении его больших психических задач.

«Секрет моего приема ясен, - говорит Станиславский. - Дело не в самих физических действиях как таковых, а в той правде и вере в них, которые эти действия помогают нам вызывать и чувствовать в себе».

Если актер добьется правды при выполнении простейшей физической задачи и таким образом возбудит в себе творческую веру, то эта вера потом поможет ему правдиво выполнить основную его психическую задачу.

Ведь нет такого физического действия, которое не имело бы психологической стороны. «В каждом физическом действии,— утверждает Станиславский, — скрыто внутреннее действие, переживание».

Возьмем, например, такое простое, такое обычное физическое действие, как надевать пальто. Выполнить его на сцене не так-то просто. Сначала нужно найти самую простую физическую правду этого действия, то есть добиться, чтобы все движения были свободными, логичными, целесообразными и продуктивными. Однако даже эту скромную задачу нельзя выполнить до конца, не ответив на множество вопросов: для чего я надеваю пальто, куда я ухожу, зачем, каков дальнейший план моих действий, что я ожидаю от разговора, который мне предстоит там, куда я иду, как я отношусь к человеку, с которым мне предстоит разговаривать, и др. Нужно также хорошо знать, что собой представляет самое пальто: может быть, оно новое, красивое, и я им очень горжусь; может быть, оно, наоборот, очень старое, поношенное, и я стыжусь его носить. В том и другом случае я буду надевать его по-разному. Если оно новое, и я не привык с ним обращаться, мне придется преодолевать различные препятствия: крючок плохо застегивается, пуговицы с трудом входят в тугие новые петли. Если же оно, наоборот, старое, привычное, я, надевая его, могу думать совершенно о другом, мои движения будут автоматическими, и я сам не замечу, как его надену. Словом, здесь возможно множество различных вариантов в зависимости от различных предлагаемых обстоятельств и оправданий.

Так, добиваясь правдивого выполнения простейшей физической задачи, актер оказывается вынужденным проделать огромную внутреннюю работу: продумать, прочувствовать, понять, решить, нафантазировать и прожить множество обстоятельств, фактов, отношений. Начав с простейшего, внешнего, физического, материального (уж чего проще: надеть пальто!), актер невольно приходит к внутреннему, психологическому, духовному. Физические действия становятся, таким образом, катушкой, на которую наматывается все остальное: внутренние действия, мысли, чувства, вымыслы воображения.

Нельзя, говорит Станиславский, «по-человечески, а не по-актерски выйти на сцену, не оправдав предварительно своего простого, физического действия целым рядом вымыслов воображения, предлагаемых обстоятельств, «если бы» и пр.».

Следовательно, значение физического действия заключается в конечном счете в том, что оно заставляет нас фантазировать, оправдывать, наполнять это физическое действие психологическим содержанием.

Физическое действие — это не что иное, как творческая хитрость Станиславского, силки для чувства и воображения, определенный прием «психотехники». «От жизни человеческого тела к жизни человеческого духа» — такова сущность этого приема.

Вот что об этом приеме говорит сам Станиславский: «...новый секрет и новое свойство моего приема создания «жизни человеческого тела» роли заключается в том, что самое простое физическое действие при своем реальном воплощении на сцене заставляет артиста создавать, по его собственным побуждениям, всевозможные вымыслы воображения, предлагаемые обстоятельства, «если бы».

Если для одного самого простого физического действия нужна такая большая работа воображения, то для создания целой линии «жизни человеческого тела» роли необходим длинный непрерывный ряд вымыслов и предлагаемых обстоятельств роли и всей пьесы.

Их можно понять и добыть только с помощью подробного анализа, производимого всеми душевными силами творческой природы. Мой прием, естественно, сам собой вызывает такой анализ».

Физическое действие возбуждает все душевные силы творческой природы актера, включает их в себя и в этом смысле как бы поглощает душевную жизнь актера: его внимание, веру, оценку предлагаемых обстоятельств, его отношения, мысли, чувства...

Поэтому, видя, как актер надевает на сцене пальто, мы догадываемся о том, что в это время происходит у него в душе.

Но из того, что физическое действие включает в себя душевную жизнь актера-образа, вовсе не следует, что «метод физических действий» поглощает все остальное в системе Станиславского. Как раз наоборот! Для того чтобы выполнить физическое действие хорошо, то есть так, чтобы оно включило в себя душевную жизнь актера-образа, необходимо подойти к его выполнению во всеоружии всех элементов системы, которые были найдены Станиславским в более ранние периоды, чем метод физических действий.

Иной раз только для того, чтобы правильно выбрать нужное физическое действие, актеру приходится предварительно проделать огромную работу: он должен понять идейное содержание пьесы, определять сверхзадачу и сквозное действие роли, оправдать все отношения персонажа с окружающей средой – словом, создать хотя бы в самых общих чертах идейно-художественный замысел роли.

Итак, первое, что входит в состав метода физических действий, - это учение о простейшем физическом действии как возбудителе чувства правды и сценической веры, внутреннего воздействия и чувства, фантазии и воображения. Из этого учения вытекает обращенное к актеру требование: выполняя простое физическое действие, быть предельно взыскательным к себе, максимально добросовестным, не прощать себе в этой области даже самой маленькой неточности или небрежности, фальши или условности. Правдивая «жизнь человеческого тела» роли породит и «жизнь человеческого духа» роли.

 

Активизация аудитории – режиссерский прием, заключающийся во включении зрителя в сценическое действие.

Приемы А. А. - это способы вовлечения публики в действие театрализованного представления, коллективное творчество масс. Задача массового представления - разбудить в чел-ке егофантазию, непосредственность, создать условия для раскрытия во взрослом чел-ке присущее ему с детства игровое начало. Основными П.а.а. в процессе театрализованного действия являются: вербальная активизация, дающая участникам возможность самовыражения посредством слова; физическая активизация, побуждающая массу к движению, перемещению и другим физическим действиям; художественная активизация, стимулирующая эмоциональную сферу участников и вызывающая их художественную самодеятельность. Эти приемы «поглощаются» двумя все объемлющими приемами: заманиванием и провокацией. Заманивание- прием игры среди публики,
переходящий в игру с самой публикой, а затем постепенное заманивание, втягивание в эту игру всех зрителей. Заманивание зрителей в со-вместную игру начинается на уровне создания «окружающей среды», как правило, с изготовления пригласительного билета (напр., в виде письма-треугольника), программки (напр., в виде ордера на обмен квартир), с оформления и театрализации подхода к месту действия (напр., использование пароля, ответов на загадки, гадания цыганок) и самого места действия (раздача в зале газет, какого-л. угощения и т. д.) Приемом заманивания может выступать заранее предусмотренная в сценарии возможность проявления отношения чел-ка к происходящему событию: одобрение или неодобрение, активная поддержка какой-л. мысли, присоединение голоса солидарности (это прямое обращение в зал, митинг, принятие документов, голосование, диспут, хоровое пение, коллективные выходы и шествия, церемониальные действия: возложение цветов, принятие клятвы, вынос знамени и т. д.) Провоцирование- "подначка", "розыгрыш", "поначка", "попытка подтолкнуть", "заставить", "вынудить" зрителя включиться в действие, начать играть. Зрителю, напр., вручается какой-н. предмет и предлагается с ним действовать (мелок, чтобы нарисовать что-н.; кубы, чтобы построить декорацию; бутафорский пистолет, чтобы "убить" неугодного исполнителя спектакля: включение в хоровод; предложение побороть "медведя" и т. п.). Для провоцирования зрителя может быть использована "подсадка" (несколько зрителей, проявляющих первоначальную активность в ответ на вопросы и задания исполнителей: они могут вступать в диалог, в дискуссию, выходить на игру и т. п). Вовлечение зрителя требует особых качеств от актера или ведущего (способность к импровизации, постоянная готовность к неожиданности, находчивость) и от режиссера (знания психологии массы, законов ее восприятия, умения добиться реакции и т. д. (Активизация аудитории, Хеппининг)..

 

Существуют различные уровни активизации аудитории – от обращения актеров в зрительный зал и вынесения фрагментов действия в партер до хэппинга предполагающего прямое участие публики в сценическом действе.

Мейерхольд использовал для этой цели прием «подсадки». Он же первым использовал для активизации аудитории прием провоцирование зрителя на действенную реакцию.

Впоследствии многие режиссеры стали откровенно размещать актеров среди зрителей, переносить действо в зрительный зал – например, Охлопков стремившийся к непосредственному контакту с аудиторией. Впоследствии опыты по изменению формы сценической площадки и выносу ее в зрительный зал продолжали другие режиссеры. На основе этих опытов кристаллизовался прием заманивания — один из основных приемов вовлечения зрителя в действо. Это прием игры среди публики, переходящий в игру с самой публикой. А затем постепенное заманивание и втягивание в эту театральную игру всех зрителей.

Форму совместного театрального действия, игры использовали деятели западного поп-арта. Введя в моду хеппинг, который помог выработать целый ряд приемов вовлечения публики в действие.

Хеппинг (от английского «происшествие», «случай»). Первоначально так называли некий коллаж ситуаций. Суть приема в том, что все зрители, они же участники, вовлекались в серию спонтанных, импровизированных поступков, лишь в общих чертах запрограммированных в сценарии. Основные приемы вовлечения зрителей в подобные действия – планирование и провоцирование в условиях специально созданной окружающей среды. Психологические зерна хеппинга в отступлении от нормы, в нарушении общепринятого при полной раскованности, стихийном самовыявлении. Принцип активного соучастия зрителя в совместном действии-игре и проблемы вовлечения их в это действие взяли на вооружение уличные театры и театры игры.

Активизация аудитории требует особых качеств от актера (способность к импрови­зации, постоянная готовность к неожиданности, находчивость) и от режиссера.

Одной из специфических черт драматургии досуговой программы (ДП) является активное участие зрителя в мероприятии, поэтому способы активизации зрителя возникают еще в замысле, закладываются в сценарном плане, выстраиваются в сценарии и реализуются в ходе проведения мероприятия. Издавна театральные деятели всего мира мучаются над проблемой, как заставить зрителя стать активным соучастником сцен. действия.
Мейерхольд использовал для этой цели прием «ПОДСАДКИ». Многие режиссеры стали откровенно размещать актеров среди зрителей, переносить действо в зрит. зал. Охлопков стремился к непосредственному контакту с аудиторией. Впоследствии опыты по изменению формы сцен. площадки и выносу ее в зрит. зал продолжали другие режиссеры. Способы вовлечения зрителя в действие искали и молодежные театры. Человеку присуща потребность не только сопереживаться, но и деятельно соучаствовать в том или ином творческом художественном действии.
Праздник, как социально-художественный феномен обладает в этом смысле большими преимуществами. Подлинный праздник – это когда не смотрят, а когда действуют, играют, радуются, веселятся все, демонстрируя публично свои творческие дарования и возможности. Такими подлинными праздниками, когда все участники действовали, были праздники Древней Греции, раннего Средневековья, французской и октябрьской революций. Активизация публики, вовлечение ее в коллективное действие, творчество масс – эти задачи ставит и выполняет сценарист и режиссер ДП. Иными словами мы должны как бы заманить зрителя в совместное действие посредством общей игры.
Форму совместного театрального действия, игры использовали деятели западного поп-арта. Введя в моду ХЕППИНГ, который помог выработать целый ряд приемов вовлечения публики в действие.
ХЕППИНГ (англ. «происшествие», «случай»). Сначала его назвали театральные действия или коллаж ситуаций. Суть: все зрители, они же участники, вовлекались в серию спонтанных, импровизированных поступков, лишь в общих чертах запрограммированных в сценарии. Основные приемы вовлечения зрителей в подобные действия – запланирование и провоцирование в условиях специально созданной окружающей среды. Психологические зерна хеппинга: в отступлении от нормы, в нарушении общепринятого при полной раскованности, стихийном самовыявлении и дозволении инстинкту возобладать над разумом. Прием вовлечения зрителя, превращение его в исполнителя, обернулись издевательствами над ними и другими. Людей обливали вареньем, кидали в них зажженные сигареты и т.д. К концу 60-х гг. ажиотаж, поднятый вокруг хеппинга начал утихать и тут обнаружили, что в этой мешанине заимствованных лозунгов и спонтанных поступков было рациональное зерно – тенденция стирания граней между театром и жизнью. Принцип активного соучастия зрителя в совместном действии-игре и проблемы вовлечения их в это действие – вот эти приемы и взяли на вооружение уличные театры и театры игры.
ПРИЕМ ЗАМАНИВАНИЯ – одним из основных приемов вовлечения зрителя в действо является традиционный прием игры среди публики, переходящий в игру с самой публикой. А затем постепенное заманивание и втягивание в эту театральную игру всех зрителей.
ПРИЕМ ПРОВОЦИРОВАНИЯ – отвергая многое из практики уличных театров, тем не менее, мы можем взять некоторые режиссерские приемы вовлечения зрителя. К сожалению, на наших ТП присутствуют равнодушные зрители – посторонние наблюдатели жизненных событий. А иногда просто застенчивые, скованные люди. Как заставить их действовать? Приемы те же самые – заманивание и провоцирование. Заманивание начинается еще на уровне создания замысла и сценария.
СКАНДИРОВАНИЕ – состязательное взаимодействие.
«ДЛИННЫЕ ШНУРЫ» - (вопрос-ответ) разговор с залом, разговор-интервью.
ИГРОВОЕ ДЕЙСТВИЕ – игровая ситуация, возникшая в празднике, надо совершить действие за определенное время.
РИТУАЛЬНЫЕ И ЦЕРЕМОНИАЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ – выработанное обычаем – минута молчания, возложение венков, символика, обычаи, обряды.
ПРИЕМ «НАНИЗЫВАНИЯ» - коллективное пение; коллективные выходы, шествия; коллективные выступления, рапорты, переклички (очевидцы, ветераны, местные герои).

Событие и событийный ряд в сценарно-режиссерской разработке представления

Событие, выбранное режиссёром для сценарной разработки, должно быть изучено им в мельчайших подробностях.

Архитектоника представление – внутренняя конструкция, каркас, набор элементов, необходимых для создания сценарно-режиссёрской разработки представления. Строительный материал для данного каркаса разнообразен и неоднороден. Однако едва ли не самыми важными «материалами» - будущими составными частями каркаса являются события.

В основе всего представления должно лежать какое-либо одно масштабное событие – например, праздник. Это масштабное событие – фундамент представления. Его идейно-тематический замысел напрямую определяет характер и содержание событий, вошедших в сценарий.

Важно отметить тот факт, что сценарий – нечто целостное, которое создаётся наличием единого идейно-тематического замысла, но в то же время и нечто неоднородное. Сценарий всегда делится на эпизоды или блоки. Каждый эпизод – сюжетный ход в развитии общего действа, который, в соответствии с идеей автора сценария заключает в себе определённый смысл. Каждый эпизод в некоторой степени самостоятелен, автономен относительно других блоков. Он имеет свою внутреннюю структуру. Каждый блок, чтобы считаться реализованным внутри сценария, должен иметь завязку, развитие, развязку. Смена эпизодов сопровождается изменением – смена декораций, переключение света, появление нового персонажа, изменением музыкального сопровождения и т.д. – каким-то новым решением. Иными словами, от блока к блоку сценарий должен развиваться – эволюционировать. Эпизоды должны претерпевать изменения, подчиняющиеся общему замыслу, стилистике всего представления, его главной жанровой характеристике. Явление каждого нового эпизода должно становиться событием. Событие, в первую очередь, призвано заинтересовывать зрителя, вовремя переключать внимание и всегда держать его в активном состоянии. Каждое последующее событие должно быть по эмоциональному накалу на порядок выше предыдущего и так до максимальной эмоциональной точки представления. Весь событийный ряд выстраивается именно по такому принципу.

При разработке сценария необходимо помнить о таких понятиях, как предсобытийный и послесобытийный ряд. Предсобытийный ряд – предшествуюшие событию предлагаемые обстоятельства, а послесобытийный ряд, соответственно, - обстоятельства, следующие вслед за событием. На сцене ничего не возникает из ниоткуда – оно всегда обусловлено предыдущими событиями, ничто не исчезает в никуда – для этого есть послесобытийный ряд. Последний заключает в себе в добавок функцию катализатора, а именно, послесобытийный ряд, дает новые предлагаемые обстоятельства для другого события в рамках замысла. Мышление событийным рядом - это мышление действием в сценической его реализации.

Театрализованное представление практически всегда ставится по случаю какого-то исторического и общественно значимого крупного события. Построение театрализованного концерта строится по законам драматургии, диктуется внутренней пружиной развития исходного события или событий.

События имеют двойственную пространственную и временную характеристики. Рассмотрим двойственность во временном аспекте. Имеется ввиду, что реальное событие, явившееся основой (или являющееся элементом) праздника уже свершилось в прошлом. Т.е. имея определённые «исторические корни» в прошлом, событие разворачивается и в настоящем – на сценической площадке. Двойственность события в пространственном смысле заключается в разделении пространства реального – в котором событие происходило по факту, и пространства сценического – пространство данного праздника. Таким образом, необходимо соблюдение двух нюансов. Первый касается устранения временной двойственности. Необходимо соответствие костюмов, танцев, песен, манеры разговора, предметов обихода и т.д., т.е. элементов той эпохи, в которой произошло событие. И второй нюанс касается пространственной амбивалентности. То или иное пространство, в котором происходит то или иное событие, должно быть отражено в режиссёрском решении и в сценографии.

Таким образом, при подготовке к празднику очень важно попытаться учесть все нюансы, тонкости.