Глава 22. Сигареты тлели слишком быстро – только прикурил одну, и она уже истлела до фильтра

 

Сигареты тлели слишком быстро – только прикурил одну, и она уже истлела до фильтра. Прикуришь новую, и случится то же самое. Что это - иллюзия слишком быстро текущего времени или же он опять задумался, завис из-за отсутствия мыслей?

Улица пустовала.

Типичный дом, подъезд со стороны двора. Туда Баал заезжать не стал - нет смысла. Смотреть в окна тоже: его темная сущность чувствовала присутствие жертвы сквозь бетонные блоки, не мешало ни расстояние, ни наличие физических препятствий.

Страх, слабость, апатия, погасший светильник – невидимые нити, клубящиеся в его теле, ощущали это так же хорошо, как паук ощущает запутавшуюся в паутине муху. Все, твои ножки увязли, крылышки залипли, пора на покой, баю-бай…

Очередной чадящий фильтр сморщился в пепельнице под давлением пальцев, рассыпался ворохом искр и угас, умер. Это нормально. Потому что все раньше или позже умирает, это лишь вопрос времени - кого-то хватает на дольше, кого-то на меньше…

Вчера он уехал.

Дал ей еще один шанс, но сегодня уже не уедет. Сегодня он ее заберет.

Баал на секунду прикрыл глаза и втянул носом воздух, концентрируясь на внутренних ощущениях: она там, в квартире, без движения, без желаний, уже почти без жизни.

Пора.

 

Подъезд встретил тишиной и эхом собственных шагов.

Пролет, еще один, деревянная дверь; запах угасания, ощутимый лишь для Карателя, усилился. Выпуклая кнопка звонка находилась справа, под номером квартиры; Баал нажал на нее.

Тишина. Долгие секунды тишины. Та, которая не ждет гостей, сначала поднимется с кровати, нехотя натянет что-нибудь поверх обнаженного тела, удивляясь позднему визиту, пройдет по коридору, застынет в нерешительности; это последние секунды ее жизни без осознания, как близко подступила смерть. Пусть они растянутся в бесконечность – ее блаженное неведение, – он подождет. Торопиться поздно.

Когда за дверью послышались шаги, Баал-человек испытал секундное сожаление, а Баал-Каратель сосредоточился – темные нити растянулись в стороны, оплели стены и дверь, свились вокруг невидимыми древними символами.

- Кто там?

Там тот, кому лучше не открывать. Кому бесполезно не открывать.

- Баал.

Секундное замешательство; она пыталась вспомнить его имя, сначала не смогла, потом вспомнила – замок открылся. Закутанная в халат, подняла голову.

Регносцирос никогда не мог понять, как они узнают…

Ему не приходилось ни представляться, ни объяснять цель своего визита, хватало лишь взгляда. Глаза той, на которую, он смотрел распахнулись, зрачки расширились – невидимая нить из древних символов потекла в ее сознание. Болезненная вспышка сопротивления угасла так же быстро, как и появилась; на ее лице промелькнула сначала растерянность, затем начальное осознание, страх, мгновенно переросший в панику, после глубинное осознание и наконец смирение, принятие судьбы. Сопротивляться по-настоящему у тех, за кем он приходил, не хватало сил.

Как долго они смотрели друг на друга через порог – несколько секунд, минуту, вечность? Двухметровый гигант с длинными черными волосами и хрупкая рыжеволосая девушка, потерявшая себя.

- Зря ты отпустила Искру.

Фраза обвинила и выразила сочувствие одновременно.

Меган опустила голову, ослабевшие пальцы соскользнули с дверной ручки – ей сделалось душно. Какое-то время она стояла молча, затем подняла на него усталые глаза.

- Я знала, что ты придешь. Знала с того самого дня, когда впервые увидела тебя.

Баал не шелохнулся.

Повисла пауза; хлопнул входной дверью на первом этаже сквозняк.

- Что?... Сейчас?...

Он кивнул.

Вселенская грусть в ее глазах царапнула по сердцу; это был один из тех моментов, к которому Баал так и не смог привыкнуть. Старался не замечать, не пускать внутрь – в каждой работе есть издержки. Киллеры убивают ножом или пулей, Каратель уводит человека из мира. В каждом случае смерть – это всего лишь Переход, но это не освобождает от страха. И от постоянно присутствующей доли сожаления.

- Жду тебя у машины.

Когда Каратель развернулся, чтобы уйти, полы длинного черного плаща зашуршали за его спиной, как крылья.

 

Очередная сигарета, холодный воздух, пустынная ночная дорога.

Иногда Баал задавался вопросом, почему он не выбрал иную специализацию, но всегда находил один и тот же ответ: потому что он предназначен для этого. Потому что он Темный, потому что он несет Смерть. Есть люди, которые рождаются для того, чтобы нести в мир добро, есть те, которые вообще не пойми для чего рождаются. А есть такие, как он: клубящаяся тьма и смотрящие из нее черные пустые глаза – посланник из нижнего мира. Проводник. Убийца.

Но где бы каждый из них ни появился на свет, теперь они жили здесь, в месте, где не рождался никто, и тот, кто неравномерно и слишком быстро истратил энергетический запас, должен уйти.

Матовая поверхность пистолета отражала фонарные блики. Баал покрутил его в руках, проверил затвор, снял и снова поставил на предохранитель. Насколько проще стала бы его работа, воспользуйся он, как остальные, оружием. Но нет, пули заслуживают преступники, «угасшие» стираются с Уровней другим методом – таков приказ Комиссии.

Несколько минут спустя девчонка вывернула из-за угла, не глядя по сторонам, словно сомнамбула, перешла дорогу и медленно приблизилась. Увидела в его руках пистолет и застыла. Баал вопросительно приподнял брови.

Неверно истолковав его взгляд, она начала опускаться на колени, он едва успел остановить ее от этого, схватив за дешевую ткань куртки.

И почему людям все равно, в чем умирать?

- Ты что, думаешь, я пристрелю тебя прямо на улице?

Ее зубы лязгали не то от холода, не то от страха.

- Садись в машину.

Замерзшие руки кое-как справились с дверной ручкой; негнущиеся ноги заставили Меган почти ввалиться в салон.

Регносцирос тяжело вздохнул, зажег спичку, поднес к новой сигарете и оперся на заднее крыло машины. С минуту или около того курил; пассажирка, с застывшей в глазах паникой, смотрела прямо перед собой.

Прежде чем выкинуть бычок и сесть в салон, Баал мысленно проклял Дэлла.

 

*****

 

- Нет, я не дам его тебе!

Жесткий голос врача отдавался в висках невыносимой болью, вторившей жгущим пульсациям в животе. Чужая речь плыла сквозь тело - то распадалась на отдельные звуки, то сливалась в слова, причиняя дискомфорт. От очередной хлесткой фразы, прозвучавшей слишком громко, Одриард сжал зубы.

- Да мне все равно, что там случилось, Конрад, хоть конец света! Ему надо лежать!

Очередная передышка в несколько секунд тишины принесла облегчение, почти позволила соскользнуть в блаженное забытье.

- Я удалил пулю и затянул рану, но… Что?

Скрипнуло кресло, в котором сидел Чейзер – Дэлл не видел его, но чувствовал, – тот напряженно подался вперед.

- Хорошо, даю ему трубку. Но если ему станет хуже, отвечать будешь ты, понял?

На том конце огрызнулись.

- Дэлл… - Стивен осторожно потряс за плечо. – Там наш сенсор рвется тебе что-то сказать. Он меня затопчет, если я тебя не позову.

Веки будто срослись – тяжелые, цементные, слипшиеся; в ослабшую руку лег теплый корпус сотового телефона. Одриард медленно, перебарывая желание разжать пальцы и морщась от новой волны боли в животе, поднес мобильный к уху.

- Да…

- Он ее забрал, Дэлл.

Лежащий на кровати мужчина сморщился. Разум то и дело пытался свернуться в черную точку, уйти от ненужных слов, трясущих за плечо рук, мирской суеты.

- Не понимаю… Кто забрал? Кого?...

- Баал забрал Меган! Я как раз подъезжал к ее дому, хотел поговорить, но они уже сели в машину…

- Зачем забрал?...

- Зачем?!

Вопрос едва не порвал барабанную перепонку – зачем же так кричать?

- Он пришел за ней как Каратель! Увез, чтобы убить! Да очнись же ты…

Слова просачивались в мозг ядом, капали откуда-то сверху и образовывали сталагмиты. Какое-то время Дэлл не мог понять, о чем идет речь. Каратель… при чем здесь Меган? Зачем кто-то кого-то забрал? Калейдоскоп начал складываться постепенно: сначала треугольники образовали круг, затем добавились квадраты, а после встали на место битые палочки и остальные детальки – разноцветный пазл сложился в ужасающую картинку. Стоило Дэллу понять, что происходит, как он с хрипом сел на кровати и открыл глаза.

- Где они?!

- Чейзер там? Припрягай для поиска. Только успейте, блин, только успейте…

Халк отключился.

- Мак… - Комната перед глазами провернулась; Чейзер тут же подошел и опустился на корточки. – Мак, найди Меган… или Баала…

Аллертон давно отвык задавать лишние вопросы, просто кивнул, закрыл глаза и сосредоточился. Дэлл опустил на пол ноги и схватился за живот. Боль сделалась невыносимой.

- Да в рот ему ногу! – взревел Лагерфельд. – Я же говорил, чтобы не дергал тебя!

- Мне надо, Стив…

- Куда надо, мать твою?! К собственной могиле спешишь?

- Лучше к своей, чем к ее.

- Да к чьей!?

- Потом… Дай мне обезболивающее.

Дэлл тяжело дышал; бинт на животе пропитался кровью.

- Яду я тебе сейчас дам, %№!, чтобы успокоился…

Медик бросил злой взгляд на пациента, обреченно покачал головой и принялся рыться в выдвижном ящике стола.

- Нашел. – Зеленовато-коричневые глаза Чейзера распахнулись, взгляд стал жестким, сосредоточенным. – Едут по Карлейн-драйв, скорее всего, к зданию Комиссии.

- Едем за ними.

Когда Дэлл оперся на плечо друга, чтобы встать, врач выдал такую череду отборных матерков, что его ассистент, стерилизующий инструменты в соседнем помещении, на добрых полминуты завис с миской в руках.

 

*****

 

Внутри царил холод.

Заледенели руки, закостенели ноги, заиндевели внутренности.

Зачем я сижу в этой машине?

Я хочу на улицу! Туда, где ходят люди… где они спят в квартирах, где они живут, где завтра их оставят в живых.

Отпустите!!!

Мои пальцы судорожно сжались на коленях; водитель покосился, но ничего не сказал.

Больно… наверное, будет больно. А что потом? Потом будут те, кто будет жить в этом мире без меня. Я не знала вас, а вы не знали меня. Как прозаично…

Скрип колеса Судеб – тихий, непрерывный, неумолимый.

Неужели все происходит вот так? Без возможности сказать последнее слово, без права попрощаться, без шанса на исправление ошибок? Наверное, каждый, кого ведут на расстрел, думает: «я мог бы иначе…» Нет, не мог, раз несется по дороге машина, раз рядом сидит безмолвный водитель – равнодушный мужчина, в глазах которого застыл силуэт с косой.

Обнять бы кого-нибудь, прижаться, уткнуться в плечо… Судорожно сжать пальцы и зайтись хриплыми рыданиями, выплескивая всю боль. Где же ты, тот, кто меня любит? Почему тебя нет рядом? Почему тебя вообще не нашлось в этом мире?

Кто-нибудь… кто-нибудь… кто-нибудь…

Кто-нибудь обнимите меня, покачайте на руках, погладьте… скажите, что все будет хорошо. Просто скажите, даже если это ложь! Как страшно в одиночку… Хотя бы в самый последний момент жизни пусть я буду не одна, пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… кто-нибудь…

Под свет несущихся мимо фонарей я рыдала.

 

*****

 

Огромное здание, бесконечное количество дверей, лифты, этажи, лампы под потолком… Их свет резал глаза, выедал сознание, плетью сек нервные окончания. Быстрее лифт, быстрее! Бинты на животе из бордовых сделались алыми, кровь закапала на штаны. Лязг распахнувшихся дверей и бесконечный коридор, а в конце - высокая мужская фигура в плаще и хрупкая рыжеволосая девчонка, плетущаяся рядом.

- Стой!

Дэлл, полусогнувшись, побежал вперед.

- Баал, стой!!!

Фигура застыла; Каратель медленно развернулся на месте.

Дэлл едва ли осознавал происходящее: стены плавали и изгибались, пол вспучивался под ногами. Глаза сосредоточились на одном единственном лице – зареванном, с печатью безнадеги в зеленых глазах. Но нет, не только безнадеги, теперь, скрытая пеленой слез, к ней добавилась благодарность, шепчущая: «спасибо, что я не одна»…

Нет, Меган… ты не уйдешь. Не уйдешь, слышишь?

- Оставь ее, Баал!

Регносцирос смотрел равнодушно и тяжело.

- Не могу, Одриард. Слишком поздно.

- Не поздно… не смей!

В коридоре повисла гнетущая тишина, в которой каждый из них осознал необратимость совершенных действий.

- Поздно.

Слово прозвучало приговором. Фигура в черном плаще развернулась, на плечо замершей спутницы легла тяжелая рука.

Позади с клацающим звуком щелкнул отведенный затвор.

- Двинешься с места - убью.

Никогда в жизни Дэлл не думал, что наведет оружие на коллегу. На товарища, друга. А теперь ни секунды не сомневался, что выстрелит, стоит тому сделать хотя бы шаг.

Регносцирос прирос к месту, затем вновь развернулся и со смесью разочарования и недоверия на лице посмотрел на дуло пистолета, направленное в грудь. Прищурился, едко усмехнулся и покачал головой, мол, не думал, что ты пойдешь на это…

- За что ты хочешь убить меня, Дэлл? За то, что я выполняю свою работу? Ты ответь мне, кто виновен в том, что она стоит рядом со мной? Я?

Дэлл пошатнулся; чувство вины скрутило внутренности, обрушилось лавиной, вызвав злость. Да, он виновен, более чем, но все равно не позволит Карателю «стереть» Меган.

На плечо легла теплая ладонь.

- Не дури…

- Уйди, Мак…

Он раздраженным жестом стряхнул руку с плеча, глаза оставались прикованными к силуэту напротив. Боль в кишках сделалась бы невыносимой, если бы не ярость, служившая в этот момент анастетиком.

- Я виновен, Баал. Но она не уйдет с тобой.

- Не позволишь ее увести мне, они пришлют другого. Ты борешься не с человеком, ты борешься с системой. Но видит Создатель… - пауза лишь приправила слова удручающим привкусом горечи, - я не хотел такого финала.

Каратель прикрыл темные глаза, но Дэлл успел заметить в них сожаление. Баал несколько секунд помолчал, затем тяжело вздохнул, разочарованно качнул головой - мол, нет, не хотел, но теперь не могу ничего исправить - и двинулся, чтобы уйти.

Сочувствие Регносцироса, застывшие слезы в зеленых глазах, саднящее, корчащееся в судорогах собственное сердце … сколько натворили они своими ошибками? Сколько натворил своими руками он? Наверное, действительно поздно, уже не исправить, не загладить, не изменить… Вот только выстрел прозвучит. Прозвучит. Регносцирос - друг, но он не лишит Меган жизни, а Дэлл не сможет с этим жить.

Палец на спусковом крючке напрягся.

 

- Опусти пистолет!

Голос Начальника резанул по барабанным перепонкам лезвием ножа, хоть и прозвучал совсем негромко. Стальной приказ, состоящий из двух слов, гипнотическим образом заставил подчиниться: сознание размякло, рука непроизвольно обвисла, чувства моментально притупились. Дэлл почувствовал себя так, будто ему в затылок вкололи транквилизатор, смешанный с обездвиживающим тело средством.

Когда он успел здесь появиться? Откуда?

Все участники действа, зловещей пьесы, несколько секунд назад грозившей разрешиться плачевным финалом, замерли, и у всех без исключения на затылке встали волоски. В воздухе разлилась невидимая парализующая волна.

- Регносцирос, уведи ее в отдельное помещение и временно отложи исполнение приговора. Одриард, за мной! Аллертон, свободен.

Баал тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, осторожно подтолкнул Меган в спину – та вздрогнула от прикосновения; через секунду их фигуры исчезли в конце коридора. Дэлл последовал туда, где стоял Начальник. Только теперь он увидел, что за спиной Дрейка, прячась, стояла Бернарда; в глазах ее застыл ужас.

 

*****

 

- Одна ошибка за другой, поверить не могу…

Мужчина в серебристой форме стоял у окна, глядя на высившийся вдалеке силуэт города; усталая раздраженность вкупе с разочарованием – вот что он чувствовал в этот момент.

- Столько ситуаций, столько возможностей; ты думаешь, хоть одна из них была дана тебе напрасно?

Подрывник молчал. Блеклый взгляд куда-то сквозь стену; понурые плечи.

Безмолвный укор повис в воздухе; Начальник повернулся и поджал губы.

- Ты многое прошел и со многим справился. Я думал, у тебя получится.

Взгляд переполз Дрейку на лицо.

- Отмени приказ.

Тот желчно усмехнулся.

- Ты будешь мне диктовать собственные приказы? Думаешь, хоть один из них не был продуманным?

Дэлл взорвался внезапно - только что сидел обессиленный и уже полыхает от злости.

- Этим ножом ты проклял меня! Она-то здесь причем?!

Ответ хлестанул ударом плети.

- Я не проклинал тебя, я дал тебе шанс чему-то научиться! Да, жестко, да, болезненно, но ты получил возможность стать мудрее. Но стал ли? Или же остался обиженным на жизнь нытиком, срывающим злость на других? Ни один человек не встретился тебе напрасно, ни с одним ты не пересекся случайно. Однако какие выводы ты сделал? Чему научился? Взял ли на себя ответственность за результат или его отсутствие?

- Ты не был на моем месте, там… - прохрипел Одриард, - когда мне приказывали убивать, когда насильно заставляли…

- Достаточно! Не всем дается путь, выстланный лепестками роз! Ты научился убивать, но не научился терпению; научился делать взрывчатку, но так и не понял, что такое сочувствие и как делать верные выводы. Встретил на пути Женщину, но не признал ее, вместо этого предпочел обидеться на судьбу. В чем твоя мудрость? И почему теперь я должен идти тебе навстречу?!

- Она невиновна, Дрейк! Я корил ее за желание быть со мной, отталкивал, морально унижал, но только потому, что сам чувствовал себя униженным. За что пострадает она?

- За тебя.

- Нет! – Легкие Дэлла горели огнем, казалось, мир издевался над ним: вращался, танцевал, терял привычные очертания и адекватность. – Пожалуйста… отпусти ее.

- И что случится после? Положим, я отпущу, она выйдет отсюда, и что? Думаешь, утратившие Искру восстанавливаются самостоятельно? Нет, Одриард, не восстанавливаются. Мне придется поместить ее в лабораторию, стереть память и заложить в нее новые воспоминания, залечить эмоциональный фон, воссоздать нормальное течение энергии в структурах тела. Тогда и только тогда, возможно, повторяю, возможно, Меган вернется к жизни. Но уже без тебя. В прошлом или будущем.

- Пусть так, но она будет жить…

Казалось, силы окончательно покинули сидящего на стуле наемника. Прижимая руку в животу, он смотрел в пол. Лицо сделалось пепельно-серым, неживым.

Поздно… Как поздно мы, порой, понимаем…

Взгляд Начальника стал хищным – коршун пикировал с высоты добивать. Сильные останутся, слабые уйдут.

- Ты доломал ее, и я не намерен тратить время на то, чтобы чинить сломанные тобой игрушки. Я не подбираю дерьмо за каждым, кто забыл вовремя включить мозги, а ты забыл - и много раз. Ты не только не сделал нужные выводы вовремя, ты еще и поднял оружие на друга. Здесь, в стенах Комиссии. – Повисла тяжелая пауза. За окном висел серый промозглый день, а внутри белели пустые стены кабинета; их свет отражала гладкая поверхность пустого стола. - Как думаешь, что за этим последует?

Дэлл не ответил. Зачем? Конечно… последует очередное наказание. Во рту горько, а в душе темно; наплевать, сколько их было и сколько будет? Вот только ничто не накажет сильнее, чем застывшие в памяти глаза.

… Как хорошо, что ты пришел…

И рука Баала, лежащая на ее плече.

Она не обвинит, не выкажет укора, стоя на коленях перед Карателем, ни разу не скажет: «это все из-за тебя», только он все равно будет знать. Всегда знать из-за чего, а точнее, из-за кого все случилось. Здесь, сейчас и каждый день после того, как она уйдет, исчезнет из его и из своей жизни.

В следующую фразу Дэлл вложил всю искренность и раскаяние, на которые был способен, расстелил ее по полу, как ковер, и подложил под ноги Начальнику.

- Отпусти ее. Пожалуйста. Это все, о чем я прошу.

Стоящий напротив покачал головой; взгляд его остался таким же холодным.

- Скорее всего, ты будешь расформирован из отряда, Одриард. Решение насчет нее я приму этим вечером. Это все.

Дрейк покинул кабинет; за спиной хлопнула входная дверь.

Дэлл закрыл глаза и медленно привалился головой к стене. Он больше не слышал ни голосов, доносящихся из коридора, ни гула машин за окном, ни хрипящего дыхания, жаркого от лихорадки, ни стук собственного сердца. Казалось, оно остановилось при жизни.