Глава 10. Сквозь густой туман, пронизавший сознание Рольфа, он почувствовал нежное тело, прижавшееся к его груди и бедрам

 

Сквозь густой туман, пронизавший сознание Рольфа, он почувствовал нежное тело, прижавшееся к его груди и бедрам. Амелия никогда не ласкалась к нему даже для того, чтобы согреться; он достаточно давно пробыл с ней, и мысль об этом глубоко угнездилась в его сознании.

И вот его сон согревало нежное теплое тело, и он обнял его и прижал ладонь между грудей. Сердясь, она вскрикнула, и Рольф услышал ее. Вздохнув, он убрал руку и начал переворачиваться. Однако теплое тело приникло к нему еще плотнее. В глубине сознания он искал объяснения новым ощущениям и опять попытался обнять. Почувствовав, что она не противится, он начал нежно, не нарушая ее сна, ласкать. Он никуда не спешил и по-прежнему пребывал в полусне.

Его рука касалась чего-то непонятного. Кожа казалась нежнее, чем у Амелии, была подобна тонкому атласу, и рука не ощущала выступающих костей. Изгибы этого тела были упругими, но округлыми, и грудь более полной, плотнее лежала в его руке. Он не помнил, чтобы раньше чувствовал подобное…

Рольф тут же проснулся. Это свою жену он ласкал, это его жена возбудила Рольфа. Вчера он принял ее за ребенка, но эти формы принадлежали не ребенку.

Девушка шевельнулась, словно призывая, повела по его телу ягодицами, будто пыталась… пыталась ли? Спит ли она по-прежнему, или же он разбудил ее и теперь она просит продолжать? Его поразило, что девственница ведет себя столь смело, но его тело отозвалось желанием, кровь заструилась в его естество, и ему, несмотря на изумление и колебания, страстно захотелось быть с ней.

Ей это удалось. Она заставила его пожелать себя, несмотря на то что Рольф даже не знал, как она выглядит, но подозревал худшее. Именно о такой возможности он и молил судьбу. Пока было темно и ему не нужно было смотреть на нее, он мог исполнить свой долг.

Лежа рядом с ним, Леони видела невероятно эротический сон. Раньше она не ведала, что такие ощущения возможны. Она не хотела уходить из этого сна, не хотела, чтобы он когда-либо закончился, но начала медленно просыпаться. До нее смутно дошло, что она лежит, прижавшись к какому-то мужчине, и что его рука касается ее, как никогда раньше к ней не прикасались. Из-за испытанного блаженства Леони во сне не связывала лежавшего рядом мужчину со своим мужем. Она была готова к тому, что муж причинит ей боль, но эти ощущения были приятны.

Почувствовав болезненное прикосновение к лицу, она сразу же проснулась и в испуге сунула руку под подушку, чтобы взять нож.

Рольф не знал о причиненной жене боли. Он хотел лишь откинуть роскошные волосы с лица Леони, чтобы затем перевернуть ее на спину, потому что был готов овладеть ею, и по шумному дыханию Леони понял, что и она готова принять его. Его бок что-то неприятно кольнуло, и он смутился. Прошло несколько мгновений, прежде чем Рольф почувствовал резь. Он потрогал свой бок, и его пальцы стали мокрыми и липкими.

Леони, которую сначала парализовал страх из-за того, что она совершила, выкарабкалась из кровати. И в этот момент раздался рев Рольфа.

Он не знал, что Леони уже не в постели, потому что одновременно с ней выскочил из кровати с другой стороны и бросился к двери, ведшей в прихожую, где спал его юный оруженосец. Он рывком распахнул дверь и закричал:

– Дэмиан, зажги свет! И разбуди служанку. Пусть принесет чистую простыню и разведет огонь.

Леони бросилась туда, где находились ее шкафы. После лихорадочных поисков она нашла ночную рубашку. Когда за дверью замелькал свет, она быстро отвернулась, чтобы завязать пояс.

Это и увидел Рольф, когда Дэмиан принес свечу. У него перехватило дыхание, потому что он наконец увидел жену в тусклом свете свечи. Она была всего на один-два дюйма выше пяти футов, но ее фигура отличалась безупречными формами. Выпуклости тела Леони были прекрасны, изящная спина сужалась и переходила в тончайшую талию, потом, закругляясь, переходила в изящно округлые бедра. Она вытащила волосы из-под рубашки и распустила их за спиной подобно серебряному облаку. Господи, со спины она выглядела замечательно.

Она подошла к кровати и наклонилась, чтобы поднять оброненный нож, но Рольф приблизился к ней, увидел, куда она тянет руку, и крикнул:

– Мадам, не трогайте! – Леони в испуге отпрянула и уже собиралась броситься в затененный угол комнаты. Глупо, очень глупо было ранить его, потому что теперь у нее самой ран станет вдвое больше. Она только ухудшила свое положение.

Рольф вперил бешеный взгляд в ее склоненную фигуру, пытаясь понять, чего она надеялась добиться с помощью крохотного ножа. Лезвие было слишком коротким, чтобы нанести ему серьезную рану Порез в боку казался булавочным уколом по сравнению с ранами, полученными Рольфом в разных сражениях. Может быть, она не хотела ранить его. Может быть, удар ножом был случаен. Но, ложась в кровать, она взяла нож. Почему?

У Рольфа мелькнула мысль: не намеревалась ли она нанести себе рану ножом и испачкать кровью простыни, потому что иначе кровь не появилась бы? Что за глупость – прибегнуть к этой старой хитрости. Рольфу было безразлично, досталась ли она ему не девственницей, но ему вовсе не нравилось то, что она хотела обмануть его.

Ему было неприятно, что две служанки, пришедшие сменить простыню, сначала посмотрели на него, а потом, удивленно, на его жену. По их лицам он понял, что и им пришло в голову то же, что и ему. Несомненно, уже завтра над этой историей будут потешаться.

– Дэмиан, – приказал Рольф, пока служанки разжигали огонь. – Принеси самую плотную ткань и перевяжи порез. Пусть на простыне будет кровь только моей жены.

Из темного угла до него донесся вздох, но он не посмотрел в ту сторону. Пусть ею овладеет стыд, как она того и заслуживает. Если наутро на простынях не окажется следов крови, доказывающей ее чистоту, ей предстоит жить опозоренной.

Услышав его голос, Леони похолодела и пыталась понять, как он намеревается обойтись с ней. Ее поразило, что он мог при чужих заявить, будто собирается причинить ей ущерб. Внезапно ее охватило желание как следует разглядеть этого столь презренного человека. Она приподняла голову совсем немного, чтобы сосредоточить на нем единственный целый глаз Он не смотрел в сторону Леони, но был освещен огнем в очаге, поэтому она осмелилась наконец-то, впервые, как следует рассмотреть его.

Он сел на стул возле очага, завернувшись по пояс простыней Было достаточно света от ярких языков пламени, чтобы она могла как следует разглядеть его. Ее муж? Нет уж. Слишком несправедливо – стать женой этого молодого красавца, зная, что он может внушить ей только ненависть.

Она поняла, почему его называют Черным Волком, хотя в действительности на его знамени был нашит серебряный волк на черном фоне. Прозвище это объяснялось его смуглой кожей, черными волосами и глазами. Покрывавшие тело Рольфа волосы были столь же черными, особенно густая шерсть на груди.

Черный цвет не показался Леони непривлекательным. Совсем нет – скорее наоборот. Господи, от вида тела Рольфа у нее перехватило дыхание: оно было невероятно мужественным, крепким как камень и мускулистым, большим, внушающим страх. Но по-настоящему притягивало взоры его лицо в обрамлении спутанных черных-волос, завивавшихся на шее, висках и на лбу. В этот момент его губы были плотно сжаты, но это не мешало им быть чувственными и полными. У него были широкие брови, прямой красивый нос, квадратный подбородок – гладкий, красивой формы, свидетельствующий о решительном характере.

Это было необыкновенно красивое лицо. Как ужасно, что за ним скрывалось холодное, бессердечное и мстительное чудовище. Можно было заплакать из-за того, что у человека могло быть ангельское лицо и дьявольское сердце.

Пока Дэмиан перевязывал его ранку, Рольф почувствовал на себе взгляд девушки. Повернувшись к ней, он увидел только небольшое сжавшееся тело, укутанное покрывалом из серебряных волос Он вспомнил, как в постели она откликнулась на его зов, вспомнил издаваемые ею нежные стоны удовольствия. Тогда она пожелала Рольфа и тем самым разбудила его страсть. И сейчас, увидев, что она наблюдает за ним, Рольф опять испытал те же чувства. Желание обладать Леони даже вызвало у него боль.

Рольф прикрикнул, чтобы Дэмиан побыстрее уходил; Леони задрожала еще сильнее, когда дверь закрылась и они остались наедине – Ложитесь опять в постель, леди Леони. В комнате стояла такая тишина, что ей показалось, будто он закричал на нее, хотя в действительности его хриплый голос звучал приглушенно.

Рольф улыбнулся ей в спину, когда она поспешно направилась к кровати.

– Снимите рубашку, моя госпожа. Леони обмерла, ее тело застыло от смертельного ужаса.

– Мой господин, я..

– Если желаете, скройтесь за пологом, – продолжал он нетерпеливо. – Я не собирался осматривать вас.

Леони забралась в постель и плотно задернула полог Спустя мгновение Рольф опять усмехнулся, услышав шелест упавшей на пол рубашки. Не теряя времени, он погасил свечи и очень быстро присоединился к ней.

Ему пришлось протянуть руку, чтобы коснуться ее, потому что Леони лежала на дальнем краю постели, повернувшись к нему спиной. Он передвинул ее на середину кровати и почувствовал, что она дрожит – Вы замерзли?

Леони скорее умерла бы, чем созналась, что ей было страшно.

– Да, мой господин Его пальцы нежно скользнули по ее грудям, спустились к животу, потом скользнули между ее ног.

– Скоро вам будет жарко, – прошептал он.

Леони не могла совладать с собой и продолжала дрожать. Она не могла понять, почему он так ласков с ней. Так когда же он начнет наказывать ее? Он продолжал играть с ней, искушать ее, но из всех чувств у нее остался только страх. Она была уверена, что за удар ножом последуют страшные кары, но что в действительности у него на уме?

Поэтому совершенно неожиданно Леони ощутила на себе тяжесть мужского тела, почувствовала, как Рольф овладел ею, еще не поняв, что происходит. Когда он вошел в Леони, она вскрикнула, но боль была непродолжительной и вскоре перешла просто в тупое подергивание. Оглушенная, она лежала, изумляясь тому, что ее не избили, а уложили спать с собой.

Рольф тоже был изумлен. Она все же оказалась девственницей. Значит, его предположения полностью не оправдались. Она ударила его ножом умышленно, хотела ударить его. Осознав это, он довел дело до конца и быстро заснул.

Теперь он не храпел, но Леони поняла, что ее муж уснул. Итак, она больше не девушка. Из-за того, что она не испытывала к нему желания, когда он овладел ею, было больно. При необходимости Леони могла вытерпеть все; но ведь если ее отлучат от него, то оставят в покое. И, лелея эту надежду, желая, чтобы она осуществилась, Леони заснула