Глава 8. Колин вез Джемму назад к Фразьерам в своем крутом джипе.

 

Колин вез Джемму назад к Фразьерам в своем крутом джипе.

— Джемма, — начал Колин, — мне искренне жаль, что вы пострадали. Мне не надо было вовлекать вас в свои дела.

— Это был один из самых запоминающихся моментов моей жизни, — сказала она.

— Честно? Или вы так говорите из вежливости?

— Нет, честно. Моя жизнь в основном проходит за работой над книгами и первоисточниками, так что вы внесли в нее приятное разнообразие. Не говоря уже о том, что благодаря вам я совершила поступок, которым можно гордиться, — поучаствовала в спасении ребенка.

— Вся жизнь за книгами, говорите? А как насчет ваших учеников — спортсменов? — Сейчас на ней вновь была бесформенная одежда, но он хорошо запомнил ее формы. — С ними вы, по вашим же словам, занимались не только историей.

Джемма мечтательно улыбнулась:

— Да, вы правы. Эти ребята вошли в мою жизнь и сильно изменили ее к лучшему. — Она посмотрела на Колина, и он кивнул ей, поощряя к продолжению. — Когда я начала давать им уроки, мальчики то и дело засыпали во время моих занятий, и это сильно мне досаждало. Я много трудилась над тем, чтобы сделать уроки интересными, но они игнорировали мои усилия. Однажды я попыталась потрясти одного из спящих футболистов за плечо, и он... — Она покачала головой. — Он схватил меня поперек талии, поднял и рванулся с места. Он сказал, что ему снился сон и он решил, что я — это футбольный мяч.

Колин не рассмеялся.

— Вы могли пострадать.

— Если бы, кроме меня и того парня, в классе никого не было, то, наверное, могла бы. Но в первый месяц моего наставничества один из парней стал ко мне приставать, и с тех пор я никогда не занималась ни с кем из них наедине.

Колин нахмурился.

— Вы что-нибудь предприняли, чтобы такое больше не повторялось? — в его тоне явно прослеживались интонации офицера полиции.

— Да. По правде говоря, тот случай сильно меня напугал.

— И это правильно.

— Но когда я сообщила тем парням, что мне придется доложить об инциденте, они сказали, что я, похоже, могу учить, но не могу учиться. Я тогда не поняла, о чем они.

— Об усталости после интенсивных спортивных тренировок.

— Вы правы. Один из мальчиков сердито сказал, что, если бы я делала то, что делают они, меня бы тоже клонило в сон так, что я и часа учебы не выдержала бы.

Колин свернул к дому родителей.

— А вы что?

— Я решила принять вызов. Хотела доказать им, что права я, а не они. — Джемма засмеялась. — Была уверена, что успех будет на моей стороне. Я была молода, здорова и поддерживала форму, бегая из одного конца кампуса в другой с увесистой стопкой книг. И еще я никогда не курила и очень редко употребляла алкоголь.

Колин улыбнулся:

— И сколько вам удалось протянуть?

— Три дня. В первый день они погоняли меня на велотренажере, потом заставили поработать с утяжелением, потом сделать растяжку, потом все повторить. И знаете что? Они оказались правы. Я так устала, что была не способна даже думать, не говоря о том, чтобы чему-то учиться. И в конце недели у нас с этими ребятами состоялся серьезный разговор. Я терпеливо разъяснила им, что в то время как их карьера связана с физическими нагрузками, моя работа — умственная, и потому я не могу продолжить работать по их очень напряженной программе.

— И как вы разрешили конфликт?

Джемма рассмеялась.

— Они выслушали меня, не сказав ни слова. Затем ушли, и я не видела их целых четыре дня. Они не приходили на занятия, а когда они вернулись, то вели себя по-другому. Больше никто не шутил, и, хуже того, никто из них даже не пытался ничему научиться. Я была близка к панике, потому что если бы они провалили экзамен, то потеряла бы работу, а мне за нее платили вдвое больше, чем я получала раньше. Однажды ночью до меня вдруг дошло, что я фактически сказала им, что я умная, они тупые. Если они уставали настолько, что не могли думать, то это нормально, но я, Джемма Рэнфорд, кандидат на звание доктора философии, я из другого теста, и мне положено иметь ясный ум.

— Хорошо, что вы смогли посмотреть на себя со стороны.

— На самом деле вся эта ситуация стала для меня настоящим потрясением. Я бы даже сказала — прозрением. Не слишком приятно смотреть на себя незамутненным взглядом. На следующее утро в шесть я уже была в тренажерном зале и... — Джемма пожала плечами. — С тех пор я никогда не просила своих мальчиков давать больше, чем могла дать им взамен.

— И как они сдали экзамен?

Джемма усмехнулась:

— Они продемонстрировали такие высокие результаты, что меня назначили ответственной за всю программу их подготовки. Я начала требовать ото всех, кто работал под моим началом, тренироваться вместе с мальчиками. Успехи были таковы, что университетская администрация официально заявила, что физическая подготовка должна быть включена в квалификационные требования для тех преподавателей, которых принимают для работы со спортсменами.

Колин выключил двигатель, и Джемма вздохнула. Она никому прежде не рассказывала об этом. Она пыталась рассказать, но никто ее не слушал. Когда профессора и сокурсники поздравляли ее с необыкновенным успехом ее оригинальной программы преподавания истории, включающей совместные тренировки преподавателя со спортсменами, Джемма всегда говорила, что идея принадлежит не ей, а ее мальчикам. Но никто ей не верил. Ее коллеги и профессора не хотели верить в то, что студенты факультета физкультуры способны думать.

Джемма обернулась и посмотрела на Колина. Бицепсы вздувались под его рубашкой. Этот атлет слушал и понимал. Мозги и мускулы, работающие в одной команде, — мужчина ее мечты.

— Я думаю, что вы молодец, — сказал он. — Я впечатлен тем, что вы смогли посмотреть на себя со стороны. Не многие на это способны. — Он одобрительно кивнул и улыбнулся ей так, что по телу ее разлилось приятное тепло. — Какие у вас ближайшие планы? — спросил он. — Помимо еды, конечно?

— Ваши родственники не будут против, если я перееду в гостевой дом сегодня же? Мне действительно хочется начать работу. Помните, что я читала в первый день?

— Конечно. Как такое забудешь? Вы распластались на полу среди множества цветных ручек.

— Что вы, что Кирк! Что вам так дались мои цветные ручки?

— Что касается Кирка, так он, как мне думается, вам позавидовал. Я же был заинтригован. Вы ученый с артистической жилкой. — Колин открыл дверь машины. — Вам будет приятно узнать, что я предугадал ваше желание. Сегодня днем, пока вы отсыпались под воздействием наркотиков, что дал вам Трис, я сделал несколько звонков. Ланни прислал вам машину. Это «вольво» возрастом в один год и с очень небольшим пробегом. Вас устраивает такая машина?

— Более чем.

— Мама и Шеймас привезли ваш чемодан в гостевой дом, а Рейчел набила ваш холодильник.

— Божественно, — сказала Джемма, берясь за ручку двери.

Колин уже успел выйти из машины. Она проводила его взглядом. По правде говоря, Джемма хотела поскорее перебраться в гостевой дом в первую очередь для того, чтобы оказаться подальше от Колина. Ее еще никогда в жизни так сильно не влекло к мужчине!

В нем не было ничего, что бы вызывало у нее неприязнь. Более того, если бы ей пришло в голову занести в компьютер все, что ей когда-либо нравилось в мужчине, в результате получился бы Колин Фразьер. Возможно, это явилось следствием многолетнего пребывания в обществе футболистов, но ей действительно нравились большие мужчины. Ей также все больше нравились мужчины, которые что-то делали. Ее коллеги, которые целыми днями читали и обсуждали то, что произошло несколько веков назад, стали наводить на нее скуку. Но ее студенты, которых за несколько лет преподавания у нее перевалило за сотню, позволив ей отчитать им лекцию, погружались в деятельность чисто физического свойства, вовлекая в эту деятельность и ее. И для нее было настоящим вызовом преподавать что-то вроде ямбического стиха, боксируя с грушей в перчатках, весом шестнадцать унций каждая.

Одним словом, все это наставничество и тренировки изменили ее взгляд на мужчин. Когда после школы Джемма поступила в колледж и начала строить планы на жизнь, она представляла себя женой человека из академической среды. Она выйдет замуж за университетского преподавателя, и у них будет двое интеллектуально ориентированных детей. С ними у нее будут такие же отношения, какие были у нее с отцом. Они станут постоянно посещать музеи, и исторические книги будут их главным развлечением.

Но правда состояла в том, что Джемме было гораздо веселее с теми парнями, которых она учила, чем с кем-либо в ее жизни до знакомства с ними. И еще, исходя из опыта тесного общения, продолжавшегося несколько месяцев, с одним из спортивных инструкторов, она уяснила, что секс с атлетом куда приятнее, чем с тем, чья физическая активность главным образом состоит в перелистывании страниц.

И сейчас жизнь свела ее с Колином Фразьером, который, казалось, являл собой воплощение всего того, что ей нравилось в мужчинах. Он неглуп, образован, находчив и к тому же атлет. От одного вида его великолепных мышц, обтянутых рубашкой, ее бросало в жар.

Но Колин занят. Он принадлежит Джин Колдуэлл.

Джемме хотелось думать, что ей хватит благородства отойти в сторону и не мешать их счастью. Но, задав себе вопрос, как бы она поступила, если бы Колин смотрел на нее не просто как на друга, Джемма не могла дать на него однозначного ответа.

— Возможно, выставила бы себя дурой, — пробормотала Джемма.

— Что это было? — спросил Колин. Оказывается, он стоял рядом и смотрел на нее, пока она предавалась раздумьям.

— Я просто думала о Тристане. Надеюсь, не попаду впросак на нашем первом свидании. Он очень интересный мужчина, к тому же доктор. — Джемма пристально посмотрела на Колина. Она не знала, на что надеяться. Может, хотела увидеть хотя бы намек на ревность? Но все было напрасно.

— Он классный парень, — сказал Колин. — За это я ручаюсь! Расспросите Триса о его семье. Он врач уже в четвертом или пятом поколении, и, кроме того, в анналах его семейной истории найдется много интересного и даже скандального. Любопытного для историка.

— Можете привести пример? — Прямо перед ними на подъездной дороге стоял черный «универсал», и Колин жестом пригласил ее сесть в машину.

— До тех пор пока бок у вас не заживет, вам нельзя слишком напрягаться. Вы ведь понимаете?

— Да, шериф Фразьер, — сказала она, улыбнувшись.

— Правильный подход. — Он подал ей руку, когда она забиралась в маленький грузовичок.

Когда Колин сел рядом, ее бок оказался прижатым к его боку, и она почувствовала, как затрепетало ее сердце. «Тебе что, четырнадцать?» — сказала она себе.

— Вы спросили о скандалах в семье Тристана. Я мало о них знаю, разве что о том, что когда-то очень давно две девушки из семьи Олдридж вернулись домой в Эдилин беременными, но замужем не были.

— Сестры?

— Нет. Если я правильно помню, разница в возрасте у них была лет в пятьдесят.

— Одинокие матери — обычное дело в семейной генеалогии. — Она помолчала немного. — Одну из женщин, упомянутых в том письме, которое я читала, когда вы вошли, звали Уинни. Полагаю, что имелось в виду имя Уинифред[5]. Вы, случайно, ничего о ней не знаете?

— Нет.

— А как насчет женщины по имени Тэмсен?

— Никого не припоминаю, — сказал Колин. — Вам стоит поговорить с женой Люка Джослин. Она много поработала над генеалогией жителей Эдилина.

— Вы о Люке-писателе? О том, у кого хватило ума уступить вам дорогу?

— Сожалею, что так получилось с Люком, — сказал Колин. — Когда возникает экстренная ситуация...

— Вы мчитесь спасать попавшего в беду не разбирая дороги, — закончила за него Джемма.

— Да, это так.

Они доехали до гостевого дома, и при виде его Джемма вздохнула.

Колин открыл дверь ключом.

— Здесь место довольно глухое, поэтому не забывайте запирать дверь на замок. Договорились?

— Конечно. — Джемма вошла в гостиную. Возле арки, соединяющей жилую комнату с кухней, стоял круглый стол, накрытый на двоих.

— Наверное, Рейчел подумала... — Он так и не закончил мысль.

Джемма не хотела, чтобы он уходил, и судя по тому, как он мялся, возможно, и ему не очень хотелось уходить.

— Проголодались? Мы могли бы поесть, а я бы расспросила вас о камне, который исполняет желания.

— Камень? Желания? — Колин удивленно на нее посмотрел. — Возможно, я знаю, о чем вы прочли, но мне нужно кое-что привезти. Я сейчас вернусь, и... — Он посмотрел на стол.

— А я все приготовлю.

— Отлично. Я тоже пропустил ленч.

— Думаете, Рейчел наготовила достаточно?

Вид у Колина был вполне серьезный.

— Все, что мне нужно, чтобы утолить голод, это пара листьев салата, — сказал он и чуть ли не бегом бросился за дверь.

Улыбнувшись его шутке, Джемма выглянула в окно. Колин уже мчался куда-то на маленьком грузовике. Когда автомобиль скрылся из вида, она подошла к холодильнику и начала доставать стеклянные контейнеры с приготовленной Рейчел едой, которая выглядела весьма аппетитно. Джемма торопливо сунула контейнеры в микроволновую печь, а холодные закуски из мисок переложила на тарелки. К тому времени как вернулся Колин, еда была уже разогрета и расставлена на рабочем столе на кухне.

Он посмотрел на обилие блюд и усмехнулся:

— Думаю, Рейчел знала, что один из Фразьеров останется тут на ужин.

Взяв тарелку, Колин протянул Джемме старый блокнот с пружинным переплетом. На видавшей виды обложке большими черными буквами было выведено: «Личная собственность Колина Фразьера. Кто тронет, тому не поздоровится. Это я тебе, Ланни».

— Вы готовы открыть мне свои секреты?

Колин уже успел набить рот дьявольскими яйцами[6] и оливками.

— Все мои секреты за тот год, когда мне исполнилось тринадцать. — Он вытер рот салфеткой и взял из ее рук тетрадь. — Мой дед по отцу рассказывал нам, детям, истории о наших предках. Думаю, что половина этих историй не имеет к правде никакого отношения, но я все равно их все записал.

— И что это за истории? — спросила Джемма, наполняя свою тарелку.

— Если верить моему деду, именно наша семья, Фразьеры, основали этот город, а не Мактерны или Харкорты. Но только моя сестра Ариэль верила ему. Мы дразнили ее, говоря, что она так хочет быть принцессой, что готова поверить каким угодно сказкам.

— Бедная девочка. Как ей не повезло с братьями.

— Не переживайте за Ариэль. Она могла за себя постоять. И сейчас может. Как бы там ни было, я имел обыкновение записывать некоторые истории, рассказанные дедом. К несчастью, я решил, что урок геометрии мистера Уилсона — лучшее для этого занятия время. Я до сих пор не знаю, как пользоваться транспортиром. А вот и он: камень исполнения заветных желаний.

— Заветных желаний?

Колин протянул ей блокнот, наполнил свою тарелку, затем сел за стол.

Джемма села напротив и начала читать вслух.

«Рассказ дедушки Фразьера номер семь

 

Камень исполнения заветных желаний был подарен человеку по фамилии Фразьер, который спас свой клан. Он был крупным, сильным мужчиной, который отодвинул камень, скатившийся с горы, и закрыл вход в пещеру, где скрывались от непогоды его соплеменники. Колдунья дала ему камень в награду за его подвиг. Она сказала, что любой Фразьер, который пожелает чего-то от всего сердца, получит желаемое, если камень будет поблизости. Это относится к женщинам из рода Фразьеров тоже».

 

— Думаешь, я выиграю Пулитцеровскую премию?

— Половина моих футболистов не смогла бы написать это без ошибок. — Джемма перечитывала этот маленький рассказ, раздумывая о том, не сделать ли этот миф темой для своей диссертации. Семейное предание. Отчего бы нет?

Она подняла на него глаза.

— Открою вам один секрет. У меня был тайный мотив, когда я приехала добиваться этой работы.

— Правда? — спросил он, намазывая маслом кусок хлеба домашней выпечки.

Джемма рассказала ему о своем тайном мотиве, поведав, что хотела откопать в семейных архивах Фразьеров незаезженную тему для своей диссертации.

— С этим, думаю, проблем не будет, — сказал Колин. — Джин говорит, что в Эдилине все не как у людей, словно город основали не земляне, а пришельцы с Марса.

— Судя по тому, что я увидела, она недалека от истины. Здесь вообще знают, что такое преступность? — Джемма с наслаждением вгрызлась в ломоть холодной жареной говядины.

— Этой осенью преступности у нас было больше чем достаточно. Город наводнили агенты ФБР и прочие, да еще сюда нагнали детективов из полицейского управления Форт-Лодердейла.

— Ах да, — сказала Джемма, продолжая читать записи в блокноте. — Очень хочется встретиться с этим детективом. Майк Шоу, так, кажется, его зовут?

— Ньюленд. Я все время забываю новую фамилию Сары. Хотите еще чаю?

— Конечно. Так расскажите же, что привело всех этих агентов в Эдилин.

— Не буду ничего рассказывать. Пусть уж лучше расскажут Сара и Майк — вы встретитесь с ними на барбекю. — Колин встал из-за стола. — Мне надо ненадолго заехать в офис. Хотите поехать со... — Он осекся. — Наверное, я злоупотребляю вашим терпением: я слишком привык, что вы рядом. — Он взял свою тарелку и понес к раковине.

— Я сама уберу, — сказала Джемма. — Поезжайте спасать людей. Ах да! Я забыла у вас спросить, есть ли здесь Интернет.

— Тут есть роутер, так что можете пользоваться беспроводной сетью. Похоже, вам не терпится поскорее от меня избавиться.

— Это не так, — начала она, но вдруг замолчала. Она не хотела, чтобы он уходил, но сказать ему об этом не могла. — Да, вы правы. Мне не терпится окунуться в работу. Только подумаю обо всех этих томах в библиотеке... Завтра утром займусь кладовой. А гараж оставлю напоследок. В чем дело?

Он смотрел на нее в раздумье.

— Как вы собираетесь передвигать ящики с вашей раной?

— Осторожно.

— Я приеду и помогу вам. Мы вместе займемся сортировкой — отсеем все финансовые документы и те, которые вам неинтересны.

Джемма хотела возразить, но передумала.

— Ладно, — сказала она наконец.

На мгновение взгляды их встретились, и Колин спросил:

— Вы правда не хотите, чтобы я помог вам убрать?

— Да. Я собираюсь заварить себе чай, а потом попробую что-нибудь выяснить насчет вашего камня. Вы думаете, этот камень похож на Скунский[7]? Достаточно большой, чтобы на нем можно было сидеть?

— Я не знаю. А вы что узнали из своих изысканий? Что именно о нем говорится?

— Я не помню дословно. Я немного нервничала, когда читала, слишком тревожилась, получу ли работу, чтобы хорошенько сосредоточиться. В основном мне запомнились имена. Уинни, Тэмсен, Эван и бедняга Джулиан. — Она посмотрела на столы, заставленные блюдами с едой и грязными тарелками, затем опять перевела взгляд на Колина.

Кажется, он понял, о чем она подумала.

— Вы отправляйтесь искать письмо, а я все уберу.

— А как насчет того, что вам надо заехать в офис?

— Речь идет всего лишь о бумажной работе, и Рой, вероятно, уже все сделала. Ей нравится возиться с документами. Дайте ей компьютер, и она будет счастлива. Компьютер и большой пистолет.

Джемма засмеялась.

— Она мне уже нравится.

— Я сделаю несколько звонков, приберу тут и подойду к вам в библиотеку.

— Вы уверены, что хотите этого?

— На все сто, — сказал он.

Лишь выйдя за дверь, Джемма позволила себе улыбнуться, не просто так, а до ушей, так что кожа на лице чуть не треснула.