Леонтьев А. А. Психология общения. — 3-е изд.— М.: Смысл, 1999. — 365 с.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗАВЕЩАНИЕ

 

Когда-то и нам было по двадцать лет, и хотя ясные дни юности для нас навсегда отошли в прошлое, наши сердца по-прежнему хранят верность величественным идеалам, которые, несомненно, вдохновляют также и вас, мои молодые европейские современники и товарищи по борьбе.

В свое время мы, пламенные националисты, смогли разбудить совесть у наших лучших сограждан: мы не хотели, чтобы родина наша бесславно сгинула в зловонной трясине, куда ее тянули беспринципные политиканы. Мы желали возвратить людям веру в их высокое призвание, стремились навести должны и порядок в работе предприятий и учреждений, мечтали о социальной справедливости, которая бы основывалась на надежном сотрудничестве различных общественных классов. При всем том своим главным делом мы считали духовную революцию, ибо только она одна была в силах высвободить людей из-под ига торжествующего материализма.

Потом, в июне 1941 года, колокола, прозвеневшие по городам и весям Европы, разнесли весть о начале похода на Восток: перед нами открылись новые, волнующие перспективы. Оказавшись, подобно сотням тысяч добровольцев из старой матушки-Европы, на Восточном фронте, я сражался там сначала как простой солдат, и уже затем стал капралом, сержантом, офицером. Под конец войны я командовал 28-ой дивизией войск СС "Валлония". Именно на Восточном фронте смутная идея единой и могучей Европы, в которой каждая страна сохраняла бы свое национальное своеобразие, сделалась для нас не только предельно ясной, но и жизненно необходимой. Мы стремились снасти эту Европу от коммунизма советского образца, ведь Советы, начиная с 1917 года, только и мечтали о том, как бы заставить плясать весь мир под свирепый свист их безжалостного кнута.

На первых порах мы, солдаты не из Германии, конечно же, разительно отличались друг от друга, ведь мы были такие непохожие: испанцы, норвежцы, французы, хорваты, голландцы... Но вскоре, по милости суровых испытаний, мы сблизились, и в дальнейшем неизменно являли собой единое целое.

Содружество наше, к слову сказать, вовсе не отличалось унылым однообразием, ведь в сердцах наших дышала душа Европы. Ратные подвиги и кровь, пролитая на полях сражений, рассматривались нами как вернейший залог мирного, счастливого будущего для родных нам стран, каждая из которых, по окончании мировой войны, должна была засиять чарующим светом в славном созвездии цивилизаций Европы.

Победа нас обманула. Зачехливши оружие, мы наблюдали, как наша рожденная в боях 1942 года Европа, сразу же по завершении военных действии, начала съеживаться и сморщиваться, точно продырявленный мяч. Повсюду воцарились пошлость, посредственность, неуемная жажда чувственных наслаждений. Люди, устремившиеся в погоню за этими эфемерными благами, к сожалению, не догадывались о том, что гоняются за призраками.

К чистой душе Европы прилипла какая-то мразь, и она отравила сердца и умы обитателей континента. Но и утро духовного возрождения, смею надеяться, долго ждать себя не заставит.

Мы, солдаты Второй мировой, ваши старшие братья, за свою любовь к родине заплатили немалую цену: нас травили как бешеных псов, избивали до полусмерти… Не впадая в преувеличение, скажу, что свою горькую чашу мы испили до дна. Целые ушаты грязи были выплеснуты на нас, лучшие из моих товарищей были уничтожены, а за оставшимися в живых враг, с характерным для них дьявольским неистовством, устроили самую настоящую охоту. Однако мы сохранили верность нашим идеалам, и, несмотря на жестокие удары судьбы, не собираемся оплакивать прошлое. Можете быть уверены, при первой же возможности мы, невзирая на бремя прожитых лет, исполним свой долг, и сделаем это без промедления, радостно, энергично, с предельным напряжением воли, так же, как и в годы войны.

Сегодня мы изнываем в изгнании, где оказались, разумеется, не по своей воле. Увы, ссылка наша, похоже, пожизненная. И все же, мои дорогие европейские друзья, знайте: мы – ваши верные товарищи, и останемся таковыми до самой смерти.

Да и ваша жизнь, сказать по правде, не такая уж и сладкая. Повсюду в Европе бесчинствуют судейские, суетливые и продажные. С диким кваканьем и кулдыканьем эта прожорливая стая подбирается к вам, ища вашей гибели. Гражданский и уголовный кодексы претерпевают постоянные изменения, - в строгом соответствии с демократической процедурой, тут нам возразить нечего! – ведь юристы всегда сумеют подыскать предлог, чтобы упечь в каторгу или, по крайней мере, застращать фантастическими штрафами непокорных, тех, кто почему-либо не желают с рабским подобострастием лобызать ступни отвратительного идола, олицетворяющего собой недоношенную "демократию".

Представительная власть, освящающая самые умопомрачительные антраша своих адептов, в действительности сводится к системе обрядов ритуального характера. В то веселое место, куда стекаются прошедшие сквозь горнило выборов захребетники, дорога - отнюдь не дешевая, так что к путь этот отправляются лишь владельцы толстых кошельков. Выборы и перевыборы обходятся депутатам в копеечку: один отделывается миллионами, другой - сотней миллионов, а иному не хватает и миллиардов.

Между тем, зрители, наблюдающие за этим шутовским действом, выказывают к нему крайнее недоверие. Кому же, в самом деле, понравится лицезреть превращение золота в дерьмо?

Политиканы, поднятые со своих лежбищ, сбились в стаю. Положение их, насколько мы можем о том судить, - отчаянное. Они вертятся юлой, как бес перед заутреней. Крикливые пропагандистские кампании ныне никого уже не вводят в заблуждение. Раздраженные граждане проходят стороной от избирательных урн, н это явление -повсеместное.

Над ослиным цирком, похоже, нависла угроза банкротства. В свежеосвобожденных государствах Восточной Европы, например в Польше, которая, казалось бы, должна была пребывать 1$ восхищении от подаренной ей "демократии", 65 % населения в выборах не участвует! То же самое происходит и в Венгрии! В Ливане же забастовали почти все избиратели! В ходе выборов 1992 года во Франции местные социалисты получили всего-навсего 18% голосов, что, впрочем, не помешало им сформировать правительство. Некий достойный отпрыск малороссийского еврея, заручившись поддержкой другого еврея, сына выходцев из польских гетто, возглавил кабинет. Раз уж такие видные политики соблаговолили обеспечить счастье Франции, жителям этой страны не остается ничего иного, как в молчаливом изумлении наблюдать за действиями своих государственных мужей.

Повредившиеся в уме политиканы, надо сознаться, выглядят комически: эти никчемные людишки с неописуемой яростью борются за власть, которая, между тем, становится все более и более ненадежной.

Но попробуйте только бросить им в наглые рожи слова правды, - примера ради, заявить, что члены правительственных кабинетов, не брезгуя никакими фальшивками, со всем тем, кормятся и посредством разбойнических вымогательств, в то время как банкноты, оседающие в карманах подобных государственных мужей, образно говоря, испещрены кровью невинных жертв, - (между прочим, бывшего бельгийского премьер-министра социалиста Коолса "замочили" только потому, что он отличался из ряда вон выходящей алчностью; в роли убийцы, как выяснилось, выступил некий головорез, работавший на другого бельгийского министра, коллегу Коолса, который, сверх того, оказался недюжинным специалистом в области рэкета) - так вот, осмельтесь заикнуться об этих фактах, и вас тотчас же запишут в "фашистские преступники ".

Вы считаете, что девять десятых всех народных избранников - личности никому не известные и ни на что не годные? А их деятельность сводится лини” к получению весьма соблазнительного жалования? Тогда не обижайтесь, если вас будут повсюду выставлять, в лучшем случае, в качестве назойливого моралиста!

Зато вздорная и бестолковая болтовня, от которой сотрясаются стены залов, где восседают по три, четыре или даже по пять сотен депутатов (людей, как правило, пустоголовых), надежно защищена от содержательной критики: противники демократии не в силах раскрыть глаза одураченному народу, поскольку телевизионный эфир им не предоставляется, да и на многолюдные митинги их стараются не допускать.

Преданные нынешнему режиму интриганы силятся выглядеть этакими кристально чистыми демократами, в глазах простофиль, разумеется. С этой целью они, с трудом натянувши на пузо официальную сине-бело-красную ленту, своими поджигательскими речами подогревают паразитические аппетиты многоцветных и многорасовых орд, опрокинувшихся на головы несчастных французов, точно прожорливая саранча из прожаренных солнцем песков пустынь.

Повсюду, - в политике, в общественной жизни, в экономике и в нравственности, - невообразимый кавардак. Согласно недавним опросам общественного мнения, 68% французов заявили, что им все опротивело до омерзения.

Любая из стран Европы обложена идиотскими налогами, отбивающими у людей паи малейшую охоту производить что-нибудь новое.

Двадцать тысяч надменных, безответственных и никчемных функционеров, кстати сказать, никем не избранных, завладели половиной Европы, которая и без того едва держится на ногах под диктаторским гнетом Общего рынка. Европа сотрясается от частых экономических кризисов, и они только усугубляются по милости профсоюзных бонз, с их нелепыми требованиями и демагогическими шутихами. Нас, похоже, собираются досыта накормить тухлыми яйцами, и ничем иным.

Общий рынок, эта претенциозная и жалкая буффонада, не сулит нам ничего хорошего: шестнадцать миллионов европейцев уже потеряли свои рабочие места, причем без надежды подыскать новые.

Вы, юноши и девушки, патриоты Европы, обязаны положить предел нынешним грабежу, жульничеству и разорительному разгильдяйству. И тогда вы будете жить в союзе процветающих государств, под властью истинного вождя, человека всеми любимого и почитаемого, избранного народом в ходе свободного голосования.

Только такой вождь сумеет надежно защитить социальные и расовые права обитателей Европы.

Близится конец неограниченной власти презренных узурпаторов, насильников и пустопорожних болтунов; вскоре в Европе им никто не подаст и стакана воды. Поделом вору и мука: начиная с печальной памяти 1945 года наши правители только и делали, что бахвалились и лгали взахлеб, дурили народ, чтобы вернее устроиться у него на шее.

Но только и опробуйте хотя бы чуточку задеть всемогущих пашей от демократии, обделывающих свои грязные делишки в парламентском питомнике! На мой взгляд, гораздо безопасней играть с динамитом. Энергично бороться с таким количеством паразитических дармоедов, как вы это, вероятно, уже имели возможность испытать на собственном горьком опыте, - занятие чрезвычайно обременительное. Впрочем, несмотря ни па что, мы должны бороться, и делать это с непоколебимой твердостью и постоянным присутствием духа. Народ имеет право знать, чего мы хотим от государства, а именно: ответственности, устойчивости, безукоризненной честности и компетентности. Коротко говоря, мы считаем необходимым установить сильное государство, добиться сознательного сотрудничества различных классов общества, вновь пробудить к жизни основополагающие моральные ценности. Жизнь имеет смысл лишь в том случае, если ее цель представляет собой величественное совершенство. Мы храним веру в звезды, мерцающие в высоте кеба.

Травля, которой вы подвергаетесь на исходе двадцатого столетия, когда жить приходится с кляпом во рту, для нас, ваших старших товарищей, - явление известное слишком хорошо, может быть, даже еще лучше, нежели вам. Нас так же, как и вас, неоднократно полностью лишали гражданских свобод. Подобные обстоятельства, пожалуй, заставили бы смутиться даже испытанных борцов. Ограничусь одним примером. В 1936 году около миллиона бельгийцев отдали свои голоса нашему движению, то есть партии "Christus-Rех" (рексистам). В парламент, в полном соответствии с демократической процедурой, при всеобщем избирательном праве, было избрано тридцать три депутата и сенатора, выступавшими под моими знаменами. Однако же с 1936 но 1940 год мы ни разу не получили доступа к официальному радиовещанию! Разумеется, там вольготно себя чувствовали лишь завсегдатаи парламентского балагана.

Вот как промывали мозги простакам перед началом Второй мировой войны в странах так называемой "демократии", в своей нетерпимости к инакомыслию доходившей до полного дебилизма!

Мы, видите ли, пожелали тогда заменить продажный, беззаконный и крайне обременительный для наших соотечественников режим на Государство могущественное, честное, обращенное лицом к народу. С той поры пас и стали преследовать как зачумленных.

Мы, кстати сказать, отказались - о тягчайшее из преступлений! - участвовать в развязывании 2-й мировой войны, "безумной и нелепой". И тем не менее в сентябре 1939 эта война была навязана народам Европы совместными усилиями марксистов и мирового еврейства, известных поджигателей, которые нашли себе мощную поддержку у крупнейших капиталистов-космополитов, отличающихся волчьей алчностью. Разжигание ненависти и террор сделали свое черное дело.

Нам пришлось выдержать чудовищную мировую войну, когда коммунистические орды, надеясь на славную поживу, обрушились на обескровленную в войне 1940-1941 годов Европу. Они, видите ли, пожелали обратить нас в свою веру.

Мы храбро сражались: в эти страшные годы не приходилось жалеть ни жизни, ни пролитой крови. Мы изведали все: и холод, и голод, и бесчисленные мучения на ледяных бескрайних равнинах Восточного фронта. Несколько миллионов моих товарищей по борьбе пало смертью храбрых на ноле битвы. Многие тысячи других, после стольких лишений, долгие годы томились в неволе у себя на родине.

Проходимцы от "дерьмократии", которую почему-то продолжают именовать демократией, любят рассказывать побасенки простакам о жестокостях тех времен, стремись, понятное дело, свалить всю вину на своих противников!

Жестокости, да, их творили, но только в СССР, дорогом их союзничьке, который, побив все рекорды, с 1917 года упражнялся в уничтожении своих же граждан! Причем счет здесь шел на десятки миллионов.

Ну а англичане, первые их эмигранты, перебравшиеся через Атлантический океан? Разве эти свежеиспеченные американцы не достигли некоторой ловкости в уничтожении несчастных индейцев? А их перебили более четырех миллионов (из пяти миллионов коренных обитателей Америки выжило около двухсот тысяч). Чудовищный геноцид, уничтоживший целую расу! Эти же новые жители Америки заклеймили печатью рабства многие миллионы чернокожих невольников.

В период с 1941 по 1945, как в Европе, так и в Азии, наши герои применяли уникальную тактику ведения войны, ставшую достоянием XX века. Имя ее - терроризм. Варварские бомбардировки Гамбурга, Кельна, Берлина, Дрездена, затем - Хиросимы и Нагасаки уничтожили сотни тысяч ни в чем не повинных мирных жителей.

После 8 мая 1945 года победители преспокойно отправили под советское иго сотни миллионов граждан Восточной Европы. В условиях тирании им пришлось жить более пятидесяти лет!

Они, и только они, повинны в том, что в 194-5-1946 году в концентрационных лагерях Франции и Германии с голоду умерло около миллиона немецких военнопленных, в то время как склады ломились от продовольственных припасов, которые не выдавались нуждающимся вполне сознательно.

Они, наконец, способствовали гибели многих миллионов беженцев, мирных жителей Пруссии, Силезии, Германии и Судет, которые были уничтожены в ходе "расовых чисток", проводимых со свирепостью каннибалов!

Американцы, англичане - и их русские союзники, разумеется, которым сегодня вновь стараются придать ангельский вид - напрасно силятся обвинять сербов в "расовых чистках". События, разворачивающиеся ныне в Боснии и Хорватии с математической точностью воспроизводят человекоубийственные достижения "демократии", я имею в виду уничтожение более четырех миллионов индейцев, а также геноцид, творимый на конфискованных после Второй мировой войны у Германии землях! Сегодня эти страшные цифры стали достоянием гласности. На дорогах изгнания нашли свой конец около 2 280 000 немцев, скончавшихся с голоду или же хладнокровно убитые большевиками и их горними сеидами. Восемьдесят тысяч беженцев исчезли бесследно. Миллион выживших депортировали в Сибирь. Об этих гнусностях нам подробно поведал историк Жак де Лоне в своей знаменитой книге "Великий исход" (La grande debacle).

Теперь нам понятно, почему в 1992 году американцы и англичане - русские ныне сделались такими малюсенькими! - отвечали югославским захватчикам только слезами и воздыханиями. То, что делали сербы, американцы и англичане, вкупе со своими любезными советскими союзниками, творили (или попустительствовали подобным действиям) и раньше, причем в гораздо более внушительном масштабе! Гнусные лицемеры, нам давно опротивели ваши крокодильи слезы. Сербы, очищающие в 1992 году целые области от неугодных им граждан, - всего лишь ваши скромные подражатели!

Их учители - Сталин, Черчилль и Рузвельт, непревзойденные убийцы первой половины двадцатого века.

8 августа 1992 года, в изгнании.

 

 

Леонтьев А. А. Психология общения. — 3-е изд.— М.: Смысл, 1999. — 365 с.

Учебное пособие доктора филологических и психологи­ческих наук, академика РАО А.А.Леонтьева вышло впервые в 1974 г. тиражом менее тысячи экземпляров и, несмотря на недоступность большинству читателей, долгое время оставалось наиболее популярным пособием по этой теме и не утратило своего значения и сегодня. В настоящее переиздание включено полностью, с незначительным редак­ти­рованием, издание 1974 г., а также ряд работ автора, тематически к нему примыкающих и раскрывающих проблемы общения на материале лекционной деятельности, искусства и массовой коммуникации.

Психологам и всем, изучающим общую и социальную психологию как профильные и непрофильные предметы.

 

Предисловие ко второму изданию

 

Книга “Психология общения” вышла первым изданием в издательстве Тартуского университета в 1974 году. Тираж ее был микроскопический — всего 750 экземпляров, и она моментально превратилась в раритет. Но это была первая монография на русском языке о психологии общения, и ее до сих пор помнят и цитируют.

Когда издательство “Смысл” предложило переиздать эту книгу для студентов-психологов, я как автор оказался в трудном положении. За более чем 20 лет (и каких лет!) психология, да и вся ситуация в стране вообще и в науке в частности, изменилась весьма основательно. Что же — переписывать всю книгу заново? Мы решили пойти по другому пути: воспроизвести текст 1974 года, дополнив его несколькими публикациями более позднего времени, показывающими, в каком направлении развивались взгляды автора книги, а также публикациями, дополняющими ее в содержательном плане (например, посвященными психологическим вопросам массовой коммуникации). Таким образом и сложилась книга, лежащая перед читателем.

В 1974 году в книге часто цитировались К. Маркс и Ф. Энгельс, да и вся концепция книги во многом опирается на философию марксизма. Не вижу никакого крими­на­ла в этом и сегодня. Так что изменений в этой части книги я не делал, если не считать чисто “косметической” правки — в нескольких местах я убрал естественные для начала 70-х годов обязательные слова и цитаты. Впрочем, мест таких оказалось на удивление мало. Я вычеркнул также два-три утверждения, от которых вскоре пришлось отказаться. Аналогичная косметическая операция произведена с текстами других публикаций.

Многие “герои” книги, бывшие тогда студентами и аспирантами, сейчас широко известны как крупнейшие специалисты. Б. Х. Бгажноков стал этнографом, доктором исторических наук и специалистом по адыгской культуре, В. С. Собкин вырос в члена-корреспондента Российской академии образования, В. К. Вилюнас — профессор факультета психологии МГУ, Ян Вальсинер уехал в Швецию и известен сейчас как крупнейший психолог и автор неплохой книги о Л. С. Выготском.

“Психология общения” трижды выходила в Германии в двух различных переводах.

Статья “Деятельность и общение” была написана по заказу редакции журнала “Вопросы философии” как первое из выступлений в задуманной редакцией дискуссии (которую позже кто-то из психологов назвал “последней дискуссией в советской психологии”). Ожидалось, что Б. Ф. Ломов сразу же ответит. Он, однако, тянул более полугода и ответил только в номере восьмом за 1979 год (моя статья вышла в первом номере), причем довольно вяло, так что дискуссия закончилась, не успев начаться. Статья была опубликована также на японском языке.

Раздел, названный здесь “Лекционное общение”, — это отрывок из брошюры “Лекция как общение”, рассчитанной на лекторов и выпущенной обществом “Знание” РСФСР в том же 1974 году, что и “Психология общения”.

“Общение в массовой коммуникации” — раздел из коллективной монографии “Психолингвистические проблемы массовой коммуникации” (М., 1974). Первый параграф этого раздела — незначительно отредактированная статья “К психологии речевого воздействия”, впервые опубликованная в сборнике “Материалы IV Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации”(М., 1972). Эта статья была переведена на английский, немецкий и чешский языки.

Под названием “Искусство как общение” перепечатывается статья “Поэтический язык как способ общения искусством” (Вопросы литературы. 1973. № 6; статья была переведена на немецкий язык). Работа “Психологический подход к анализу искусства” опубликована в сборнике Педагогического общества РСФСР “Эмоциональное воздействие массовой коммуникации: педагогические проблемы” в 1978 году. Наконец, статья “Телевизионное искусство глазами психолога” вышла в сборнике “Телевидение вчера, сегодня, завтра” (Вып. 4. М.: Искусство, 1984).

Публикуемые здесь статьи имеют отдельные “пересечения” друг с другом и с книгой “Психология общения”. Сначала я пытался от таких повторений избавиться, но это повело к нарушению композиции статей, и в конце концов я решил, что если студент прочитает важную для автора мысль несколько раз в разных контекстах, ничего страшного не произойдет.

... А теперь автор отступает и оставляет читателя наедине со своей книгой. Пусть дальше говорит она.

ПСИХОЛОГИЯ ОБЩЕНИЯ

 

От автора

 

Учебное пособие, предлагаемое вниманию читателя, представляет собой курс лекций, прочитанных осенью 1973 года студентам и преподавателям Тартуского государственного университета.

В нем широко использованы более ранние публикации автора, а также материал спецкурсов “Психолингвистика” и “Психологические проблемы общения в больших системах”, прочитанных на психологическом факультете МГУ в 1968—1973 годах, лекций и циклов лекций, прочитанных в те же годы в Университете марксизма-ленинизма АОН при ЦК КПСС, в ЛГПИ им. А.И. Герцена, Институте повышения квалификации АПН СССР, в различных вузах и научных учреждениях Москвы, Минска, Таллинна, Казани, Запорожья, Ташкента, Алма-Аты. Материал, вошедший в курс и затем в книгу, обсуждался на Всесоюзном симпозиуме по общению (Ленинград, 1973), конференции “Мышление и общение” (Алма-Ата, 1973), методологическом семинаре по социальной психологии Института психологии АН СССР, на международных конгрессах по психологии (Лондон, 1969) и антропологии и этнографии (Чикаго, 1973).

Проведенный в настоящей работе анализ не является чисто теоретическим, но опирается на обширный конкретный, в частности, экспериментальный материал, частично полученный в ходе специальных исследований, осуществленных в последние несколько лет под руководством или при участии автора. Самому автору представляется особенно важным указать на то, что он в значительной мере опирался также и на практический опыт прикладных областей психологии общения, охарактеризованных далее; а практика, как известно, есть главный критерий истины.

Задача, стоявшая при написании пособия, была крайне непростой, так как до сих пор на русском языке, насколько нам известно, аналогичных работ не существовало. Это, однако, не служит извинением недостаткам пособия. За указание на них автор будет признателен всем читателям. Один из таких недостатков очевиден уже сейчас — это, несмотря на широко очерченный предмет психологии общения (см. главу I, § 1), известная узость рассматриваемых в книге проблем, бесспорно, не исчерпывающих содержание анализируемой в ней научной области. Именно здесь автор особенно нуждается в советах и указаниях специалистов по психологии общения.

Автор считает своим приятным долгом принести благодарность всем своим российским и зарубежным коллегам и ученикам, в общении (лично и социально ориентированном) с которыми формировались отдельные стороны концепции, изложенной в данной книге, прежде всего — сотрудникам и аспирантам Группы психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания АН СССР и моим тартуским друзьям, особенно X. Миккину и Я. Вальсинеру. Им я обязан и возможностью ознакомиться с некоторыми работами по проксемике и “социальной технике” общения.

И совершенно особую благодарность автор выражает А.Н. Леонтьеву, к чьей школе он причисляет себя и чьи идеи еще более 12 лет назад дали ему первый толчок к занятиям психологией общения.

 

Глава I