Спустя ещё три дня.

Первые, по-настоящему холодные дни окутывают южный город. По утрам из-за балконной двери доносится обжигающий ноздри запах стужи. Утро наступает всё позже и одеяло на постели становится всё толще и тяжелее.
- Ника, Я ухожу. Буду поздно. Вернусь, принесу чего-нибудь вкусненького.
За дверью щёлкнул замок. Настала тишина. Раз, два, три, четыре. Ника лежит под тяжёлым шерстяным одеялом в тёмно-синем пододеяльнике, высунув наружу только лицо, она смотрит на старый стенной шкаф, в котором лежит одна маленькая, но очень важная вещь. Вещь имеющая такую великую ценность, но правда только сейчас, и только из-за того что она присутствует здесь. Мысли Ники, под стать секундной стрелки часов, что висят в коридоре. Раз, два, три, четыре, выбивают точный ритм. А что если бы этой вещи не было здесь и сейчас, имела ли она такую ценность, а если бы здесь и сейчас не было самой Ники?
Девушка широко зевает и переворачивается на спину. Какое-то время она смотрит в потолок, но вскоре опять переводит взгляд на старый шкаф.
Страшно и волнительно.

«Почему Алиса так любит Нику, но при этом позволяет Ники быть в тишине? Разве люди не хотят быть умнее тех, кого они любят? Глупая Алиса». В этот момент Ника впервые позволяет себя с пренебрежением отнестись к единственному в её жизни человеку.
«Алиса говорит, что Я быстро учусь, очень быстро». Ника встаёт с кровати, Её рыжие не расчёсанные волосы прикрывают собою всю спину. Они стали ещё длинней с того момента, как Алиса нашла Нику в ванной.

Первые морозы уже успели сковать окна, но для центрального отопления ещё рано. Комната наполнена неприятным утренним холодом, но Ника как будто специально, из-за какого-то принципа не замечает его. Она идёт медленно, не спеша к старому шкафу, и садиться перед ним на ковёр. Тело её не жмётся от прохлады, она полностью расслаблена, но мелкие мурашки по бархатистой белой коже сдают её озноб.

«Алиса научила меня читать, и дала мне много книг, чтобы Я не скучала пока она на работе. В одной из них, старой и очень умной было написано «Страх, это всего лишь иллюзия вашего сознания, рождённая вашим телом, или кем-то другим, но не вами. Чтобы развеять страх, достаточно пойти на него». А в другой книге, новой и глупой, было написано «Лучше рискнуть и пожалеть, чем пожалеть не рискнув». И подобие такого написано почти во всех книгах, которые дала мне Алиса. Но почему тогда все так осуждают тех, кто идёт на риск, даже Алиса?». Ника открывает дверцу шкафа, с верхних полок на неё вывалится несколько кофт и один большой шерстяной свитер. Он мягко ударяет Нику по лицу, неприятно уколов кожу жесткими шерстяными ворсинками. На самой нижней полке, что почти в уровень с полом, в самой глубине, - возле стенки шкафа, лежит заветная вещица, ключ, найденный Никой во время уборки за холодильником. Девушка почти полностью залезает в старый шкаф, чтобы достать спрятанный ключ. Он лежит просто брошенный на полку, не прикрытый ни коробкой, ни бельём. Маленький, но в глазах Ники он выглядит огромным. Ей тут же вспоминаются слова Алисы насчёт Воли и как её раздражают люди, чья Воля намного могущественнее её. У этого ключа была Воля над Никой, ему было дано раскрыть для Ники мир-полный красоты и наслаждений, или открыть дверь, через которую в её мир вольётся страх и невежество. Ника смотрит на ключ, и что-то неуловимым мягким касанием подталкивает её ладони вверх, к голове. Она зачем-то закрывает глаза и подносит ладони с ключом ко лбу. Холодная сталь касается кожи и Нике становится спокойно.

Когда страх уходит в дверь, силы лезут в окно. Буквально за считанные минуты Ники натягивает джинсы, футболку и однотонный синий свитер, найденный в том же шкафу. На ходу выпивает стакан сладкого чая и закидывает в себя два бутерброда с сыром. У порога стоит только пара летних кед, и весит коричневый резиновый дождевик. «Медлить нельзя». Ника в спешке надевает кеды, берёт дождевик и щёлкает замком двери.

*Щёлк*.

Дверь поддается и послушно распахивается. Нику на мгновение останавливает шальная мысль. Взгляд её потухает, но через секунду снова загорается, и Ника уже мчится вниз по подъездной лестнице.
«Много, как всего много», первое что звучит внутри Ники. Выйдя за дом, со стороны, из которой в их квартире не было окон, Ника встречается с широкой улицей, идущей от набережной до рынка. Громкие звуки, россыпь людей и машин нисколько не пугают её, напротив, радуют своею жизнью. За спиной кто-то громко чихнул. Мужчина лет пятидесяти, с большой плешью и длинными волосами из носа, активно вытирает лицо носовым платком. Рядом с ним стоит молодая женщина в длинном пальто красного цвета. Она держит под руку высокого мужчину с длинными чёрными усами. Усач, в свою очередь активно размахивая свободной рукой, очень громко что-то рассказывает парню, который, так же как и Ника стоит на автобусной остановке. Подошёл автобус с большой цифрой «9» на боку и забрал с собой всех, кроме Ники и парня в кожаной куртке, старого друга Усача, того, кто приятель женщины в красном пальто.

Парень в куртке быстро смотрит на часы, потом в правый верхний угол неба, что-то подсчитывая в уме, пару раз топает носком туфли и, развернувшись на пятках, шагает вперёд. После ухода автобуса, по какому-то волшебству улица стала совершенно пустой и невероятно скучной. Единственным интересным пятном остаётся силуэт исчезающего в дали незнакомца. Ника не думая следует вслед за ним. Догонять парня желание никакого нет, да и возможности видно тоже. Его один шаг, как два шага Ники. На радость день удался солнечный и безветренный, но пройдя пару переулков, Ника чувствует, как лезвия мороза, понемногу начинают кусать её худенькие ноги. Кеды нисколько не греют стопы, и через десять минут Ника уже не чувствовала пальцев. Внутренние инстинкты жалобно молят Нику о тепле. Пройдя через небольшой сквер, незнакомец зашёл в большое здание со стеклянными дверями, Ника не думая ныряет за ним. Здание переполнено людьми. Все смеются и что-то обсуждают. Вдоль стены большого коридора установлена цепь горячих радиаторов. Встав к радиаторам поближе Ника, молча, наблюдает за таким странным, для неё водоворотом незнакомых ей людей. Кто-то выходит из этого дома, громко смеясь, кто-то тихо плача. Лица смазываются в бесконечном потоке, оставляя Нике только обрывки фраз сказанных наспех. Ника пытается внимательно всматриваться в прохожих, чтобы запомнить как можно больше лиц. Кто-то из этих лиц одаряет её быстрым скользящим взглядом, кто-то едким смешком, но в большинстве люди не замечают её, или стараются не замечать, отводя взгляд в сторону. Бродя взглядом по бесконечной живой реке лиц, Ника натыкается на камень, что не ходя по течению, залёг на дно. Камнем является девушка, примерно такого же возраста как Алиса, она стоит на месте и в упор смотрит в лицо Ники. На лице незнакомки читается лёгкая растерянность и неоднозначность мыслей. Неожиданно девушка широко улыбается и, проталкиваясь через толпу, подходит к Нике.
- О, привет! А Я смотрю, ты не ты. Ты где пропадаешь? Ни хера себе, что у тебя с волосами?! Это шиньон такой? - Девушка очень приветлива, от неё веет открытостью и добродушием.

- Я? Я не знаю, Я просто… - речь Ники отрывиста, она запинается после каждого слова, не зная, что сказать. Выходя из дома, она не рассчитывала на то, что придётся с кем-то разговаривать.

- Мне куратор сказала, что тебя вообще отчислить должны, если ты хвосты за прошлый год не подберёшь.

- Хвосты? – Ника не осознанно смотрит на свою поясницу, что вызывает добрую улыбку у незнакомки.
- Подожди, Я тебя сейчас кое с кем познакомлю. – Девушка быстро бегает взглядом по коридору и машет кому то рукой. К девушкам подходит парень с короткой стрижкой. – Знакомься, это мой парень Миша. – Парень приветливо улыбается и кивает головой. – А это моя одногруппница Алиса, очень хорошая девушка.
«Ясно, значит, они думают, что Я Алиса». Не выходя на люди, Ника никогда не задумывалась над тем, что в действительности носит одно лицо с Алисой. Алиса, конечно, говорила о том, что они с Никой очень похожи, но никогда не заводила серьёзный разговор на эту тему, поэтому Ника и не подозревала, что их можно спутать. «Если Я Алиса, то тогда всё намного легче».
- Привет Я Алиса, - говорит Ника, стараясь выглядеть, как можно естественней.

- Мы с Мишей в кино идём, а ты что собираешься делать?

- Я? Я не знаю. – Любой вопрос бросает Нику в смятение. Она смотрит себе под ноги и хмурит брови, стараясь собраться с мыслями.

- С тобой что-то не так? Ты заболела?

- Да! Я просто заболела.

- Ещё бы, на улице мороз, а она в кедах и дождевике ходит. Такс, до фильма ещё время есть, давай мы тебя горячим чаем угостим в буфете, и ты домой пойдёшь, лечится. Хорошо?

- Хорошо.

Буфет обычного советского образца, единственное, что уже успело поменяться в нём за время новый власти, это новые рекламные плакаты на стенах и импортная газировка на полках. Протиснувшись сквозь очередь, Ника и одногруппница Алисы сели за столик, а Миша ушёл делать заказ.

- Ну, рассказывай, чего новенького. Чего в универ не ходишь?

- Ум… Я… Я устроилась на работу.

- Куда же?
Ника судорожно начала вспоминать слава Алисы.

- В кафе, оффисанкой.

- Официанткой?

- Да, да.

- Молодец! И почём шиньон такой?
- А…, что?
- Ты почём говорю, шиньон такой брала? Прям, как свои волосы.

- A вот и Я. – Пришёл Миша и спас Нику от расспросов. Он ставит на стол поднос с чаем, колой и бутылкой жигулёвского пива.

- Меня саму эта учёба уже достала. С радостью бы свалила, куда-нибудь в Ялту. Да Миш?

- Угу, - отзывается парень, не открываясь от бутылки.

- Страна разваливается, хрен пойми, что происходит. Ещё не известно нужно будет кому наше образование, или нет. Сегодня завтра война, и кому какое дело какой у тебя диплом, автомат в руки и в окоп. Так что может ты и права, что работать пошла, в жизни больше научат, чем за партой. Я вот сама, верю в то, что придёт такое время, когда вся система образования, которую мы имеем на данный момент, падёт к ногам одарённых, творческих созданий. Они будут плевать на консервативные знания, они будут создавать новые науки, которых ещё никогда не было. Ладно, к чёрту всё! Миш, через сколько сеанс?

- Семь минут, - отвечает Миша, поставив пустую бутылку на стол.

- Тогда мы пойдём. Рада была повидаться Алис, ты заскакивай если что. Пока.

Оставшись одна, Ника сосредоточила своё внимание на чае. Чай зелёный, без сахара и очень-очень горячий. Из-за высокой температуры, вкус чая совсем не чувствуется, только неприятный ожёг на языке.

Большое скопление людей, начало вызывать у Ники волнение и дискомфорт. Ей хочется быстрее вернуться домой, залезть под одеяло и мирно дожидаться прихода Алисы. Ника ищет взглядом, нет ли где по близости раковины, где можно помыть грязную посуду, к сожалению такой по близости нет. Смирившись с необходимостью своей наглости, она заставила себя просто встать и выйти из-за стола. В коридоре оказывается совсем не много людей, как будто здесь, так же как у остановки, подъехал автобус «№9» и увёз всех с собой.

Выйдя на улицу, Нику обдумает холодный ветер, он забирается к ней под свитер и разбрасывает по всей её потной коже мурашки. Пройдя через небольшой парк, Ника быстро теряет дорогу, по который шла из дома. Оказавшись без пути назад, девушку объяла паника. Сердце бешено бьётся в её груди, наполняя солнечное сплетение неприятным посасывающим чувством. От сбившегося дыхания невольно мокнут глаза. Ника возвращается в парк, чтобы оттуда попытаться вспомнит дорогу к дому.
- Здравствуй Алиса.- Молодой человек, лет двадцати пяти, с идеально выбритой головой, не открывая взгляда от книги, прошёл мимо, вежливо поздоровавшись с Никой.

От неожиданности она замирает на месте, смотря в след уходящему парню.

- Стойте! Пожалуйста, подождите! – Ника бежит за незнакомцем.

Парень оборачивается, и Ника замечает чёрные как смоль глаза, в которых не видно зрачков. Они как два тёмных омута на абсолютно пустынном поле, останавливают любую рождающуюся мысль в голове Ники. Внешне парень довольно красивы, большие глаза, тонкие губы, утончённый прямой нос, аккуратные скулы, но нутро Ники не может воспринять этого человека, как нечто красивое, оно не может воспринять его в принципе как объект, это что-то пустое, не существующее на самом деле. Как воздух, вроде он есть, но его присутствие вполне естественно.

- Алиса? – Незнакомец хмурит взгляд, и какое-то время озадаченно смотрит, то на Нику, то, как будто сквозь неё. Потом, в одно мгновение, выражение его строгого лица расплывается в щадящей улыбке, и он крепко обнимает девушку. – Алиса! Да ты вся промёрзла, ты что, простудится, хочешь. Давай-ка Я тебя до дома провожу, ты же не против, да?

При росте почти два метра, объятия незнакомца полностью укрывают хрупкое тело Ники. От его пальто пахнет сандалом, а его голос мягкий и добрый, почти родной. Тепло незнакомца, как живое проникает Ники под одежду, наполняет всё тело жизнью и приятной дрёмой. Разум девушки, одурманенный теплом, как бесформенная масса подчиняется словам незнакомца. Слушая, не смея перебить, она как продрогший котёнок идёт в его тёплых объятиях, не задумываясь ни о чём кроме спокойного голоса.

- … может мне следовало сказать «нет», но как Я мог отказаться от такого? Я встал и говорю ему «По рукам!». И знаешь что потом? он продул, хотя могу поспорить, это было… - он говорит всю дорогу без остановки, как будто стараясь вытиснить любую тишину из головы Ники.
Как только девушке в голову, наконец-то приходит мысль «где Алиса?», она обнаруживает себя в подъезде, рядом с входной дверью квартиры.

- Ну, вот и пришли, у тебя ключи есть?

Алиса, молча, кивает, ещё не до конца рабочей головой.
- Удачи. Надеюсь, ещё увидимся, – и незнакомец скрывается среди этажей.

Остаток дня длиться как в тумане. Телом и разумом Ники владеет сладкая лень. Часы пролетают страницами старых книг, пахнущих таким приятным душным запахом. Лицо недавних новых знакомых почти полностью заблуждаются среди дождливых воспоминаний. Весь проходящий день кажется далёким воспоминанием, чего-то нереального, как часто говорит Алиса, «Всё это было давно, и не правда».

Алиса возвращается домой поздней ночью. Скидывает сапоги с усталых стройных ног, вешает пальто на вешалку и ещё долго сидит за кухонным столом, в одиночестве наблюдая за стенкой, с которой медленно, примерно два миллиметра в год, сползает кафельная плитка.

Ника делает вид, что спит. Накрывшись тяжёлым одеялом, она тихо дышит в подушку, ожидая каких либо изменений после сегодняшнего дня. Но изменений нет. Алиса выпивает стакан сладкого чая, и натощак ложится спать рядом с Никой, впустив под одеяло холодный воздух комнаты. Мелкие мурашки пробегают по ноге Ники.

***

Следующий день проходит в страхе. С самого утра сердце Ники сжимается в судорогах, от мысли, что Алиса может узнать о её походе «за дверь». Холод, чей источник, где-то внутри, заставляет искать тепла под большим одеялом, но с приходом пота по телу, холод не уходил, продолжая сжёвывать нутро. Кусок не лезет Ники в горло, напротив всё с радостью бы вылезло из желудка наружу, лишь бы успокоить волнение, лишь бы не было так больно и тошно внутри. Защищая самого себя, разум Ники начинает искать оправдания:

«Что плохого ты сделала? Почему ты боишься? Чего ты боишься?».

Всплывающие неоткуда вопросы получают осознанный ответ:
«Я не послушалась Алису, Я не знаю, не знаю»
«Так выходит, ты боишься того, чего не знаешь?»
«Наверное, да. Я боюсь того, что не знаю, что Алиса сделает, если узнает, что Я сделала»
«Раз ты боишься, значит, ты уверена, что Алиса принесёт тебе вред. Разве ты не доверяешь Алисе? Разве ты её не любишь?»
«Я люблю её, Я доверяю ей, Я боюсь её»

«Доверие рождает спокойствие. Отпусти ветку, упади в мягкую перину доверия»
«Не хочу»

«Почему?»

«Тогда Я буду беспомощной, а может даже незащищённой»

«Тогда реши для себя, что тебе нужно спокойствие, или защищённость»

«Хорошо. Спасибо»
«Всегда пожалуйста»

Ника продолжает бояться до самого вечера, не давая спокойствия внутреннему слову. Иногда её посещает мысль, о том, что её страх перестаёт быть её, что местами она боится не столько за себя, сколько за Алису. Причина этому, ей не известна.

- Ника!?
Алиса вернулась пол пятого, необычайно рано для прихода с работы.

- Ника! Ты где? – Алиса быстрым шагом обходит комнату, кухню ванную и туалет, Ники там нет. – Ты в шкафу?
Алиса открывает широкие дверцы старого шкафа. Среди вещей прижав к груди колени, сидит Ника.
- Ты вчера выходила на улицу!? – на эмоциях спрашивает Алиса. – Я же тебе сказала не выходить! Нельзя просто так взять и выйти. Это опасно! Ты что, не понимаешь!?
- Почему? – голос Ники спокоен, но в нём чувствуются слёзы, которых нет на лице.

- Нельзя и всё! И вылези, наконец, из этого шкафа! – Хватая Нику за руку, Алиса дёргает её. – Ты просто не понимаешь всей ситуации, ты ещё слишком глупа.
- Я не глупая. Я многое понимаю и Я понимаю, что выйти на улицу это правильно. Это правильно!

- Ты дура Ника! Тебя вчера видели в районе кинотеатра, там куча дорог, куча больных на голову маньяков, куча моих знакомых, в конце концов. Сегодня Я еле выкрутилась, а завтра что?! У тебя же волосы по колено! Меня сегодня завалили вопросами.

- Что плохого в том, что Я буду жить? Что плохого в том, что Я БУДУ!? – В крике Ника агрессивно скалит зубы, как зверь.
- Тебя нет! Ты не рождалась! Ты не можешь БЫТЬ! Мир не сможет принять такую новость! Ты то, что должно оставаться только рядом со мной, позади меня!
- Нет! Я не хочу! Ты ошибаешься! Я лучше тебя!
Лицо Алисы на долю секунды разглаживается в искреннем шоке. Алиса никогда не видела Нику такой. От неё веет силой и агрессией, Алиса не чувствует над ней своей воли, того чем она так дорожит. Страх рождается, где-то глубоко в её рассудке, а за страхом приходит и гнев. Гнев просачивается на лицо Алисы, вытекая через прищуренные глаза, через презрительный изгиб губ.

Лёгкие движения, которые несутся через туман. Руки, ночная рубашка Ники, рыжие волосы в кулаке, крик, звук щеколды.
- Полезай обратно, откуда вылезла! - Алиса силой затаскивает Нику в ванную комнату и запирает её на щеколду, выключая свет.

- Нет! Открой! Я не хочу!
- Я тоже не хотела, чтобы ты уходила! Во всём виновата только ты сама! Слышишь? Сама!
- Мне страшно Алиса. Открой!
- Мне всё равно! Слышишь, мне похер! Ты совсем не сильная, ты очень слабая! Ты намного слабее меня Ника! Ты не ровня мне! Ты не можешь просто так ослушиваться меня… - Жажда палача овладевает Алисой. Каждая её мысль, каждое её старание сосредоточено на том, чтобы родить слово, ранящее как можно больнее. И не важно, из-за чего началась сора, единственная верная цель сейчас - уйти победителем, поднять над безмолвными трибунами окровавленную голову побеждённого и сохранить свою Волю.

- Открой, Я боюсь!

- Боятся мало. Вспомни ещё своего преподобного Максима. Ты помнишь Максима? Помнишь, Ник?

Что-то стукнуло Нику изнутри. Голос Алисы исчезает вдалеке.

Темнота. Нос Ники щурится от запаха старой собачьей крови. По углам абсолютной тьмы загораются огоньки, как будто свечей.
«- Алиса, ты держала пост…» - глухой голос эхом, доноситься из тёмного угла.

«- Да, да. Всё как ты сказал, о «великий»…» - отзывается такой же глухой голос из другого угла.

«- Всё с этого момента ни звука… Эссэ фир сеери фарес…» - Тусклые огоньки отбрасывают тени разных незнакомых фигур.

Вдруг Нику оглушает пронзительный собачий визг, не отголосок далёких слов, как ранее, а раздирающий душу и сознания вопль о пощаде, наполняющий всю ванную комнату мучительным стоном смерти. Не выносимый предсмертный крик живого существа и внутри Ники, и в метре от неё, стоит только дотянуться рукой и попробовать его на ощупь.

- Аааааа! – раздирающий душу крик Ники заставляет Алису содрогнуться и вынырнуть из сладостного болота душевной ярости.

Дверь ванной комнаты содрогается от истерических ударов Ники. За рыданьем и криками девушки страшно представить, что сейчас творится там, за дверью.
Очнувшись от забвения, Алису пробивают ясные мысли, «Господи, что Я делаю? Зачем Я так? Вот дура, что Я наделала», «Ника прости, прости меня, пожалуйста, извини меня». На лице Алисы проступает холодный пот. Она срывается с места к двери ванной комнаты.

- Ника, Я сейчас, подожди Я сейчас… - Второпях, открывая щеколду двери, Алиса прогоняет в мыслях слова извинений и то, как загладить свою вину перед Никой.

Открыв дверь, Алиса встречает глаза Ники полные неведомого ранее ей оттенка пустоты, и яростный звериный оскал, ровных белых зубов. Алиса набирает в грудь воздуха, чтобы произнести слова извинения, но ощущает крепкий хват тонких пальцев на своей шее. Стены, двери, кухонное окно пролетают перед глазами Алисы в падение. Давящая боль, твёрдый пол, пустые глаза Ники. Не поняв всей ситуации, Алиса ищет напротив себя взгляд, чтобы найти в нём ответ. Но Ника не смотрит на неё, Её зрение сфокусировано на чём-то далёком, что находится, как минимум на десять этажей ниже, чем лицо Алисы.

 

***

 

Мир медленно сужается до одной точки, время за пределом этой точки как будто вязнет в густом клею. Сфокусировав взгляд только там, где должен быть мир, Ника замечает боковым зрением странное движение. Что-то бесформенное, но узнаваемое движется к ней из сдавленного пространства и тут же огибает её. Внутри царит страх и ненависть, не к чему-то определённому, а просто к самому существованию. Ника начинает различать внешний вид встречающихся ей на пути теней, это змеи с большими мохнатыми человеческими головами. Их пасти открыты, обнажая ровный ряд острых зубов, а их лица изуродованы в гримасах спокойной ярости. Нику охватывает новая волна страха, уже обособленного, но добрая порция сладкой ненависти не даёт ей повернуть назад.

- Кто посмел прийти ко мне? – голос раздается издали, он громкий и с отчётливой утрированной дикцией, как у чудовищ из детских мультиков.

- Нет! Это ты ко мне пришёл! - кричит в пустоту Ника. Голос её не дрожит, как будто она знает, что нужно ответить.

Не видя тела, разум Ники, как будто наблюдает всю сцену со стороны. Не тело, ни разум, а что-то третье руководит процессом. Между неизвестным голосом и третьей Никой заводится длинный диалог, но понять смысла слов разум Ники не в состояние.
- Они все твои враги! – подытоживает разговор голос извне.

- А разве они не твои? – третья Ника указывает кивком головы на проплывающих в пустоте пере-змей.

Ответа никто из Ник, так и не услышал, только массивная драконья голова неведомого ранее собеседника появляется прямо перед лицом разума.

 

Всё исчезло. Точка мира начала быстро расширяться, заполоняя собою всё пространство. Появляется свет, появились цвета. Из заложенной тишины возвращаются звуки, сначала стук сердца, шум воздуха в лёгких, потом и шум дорог за окном. Появляется боль, сильная колющая боль в ладонях, как если перележать руку, или отсидеть ногу. Осознание всего возвращается самым последним.

Ника с трудом отдирает затёкшие руки от уже остывшего тела Алисы. Неизвестно сколько часов она вот так, неподвижно, продолжала душить уже мёртвую девушку. Ника медленно встаёт с тела и смотрит на него со стороны. Алиса почти не изменилась, только кожа стала совсем белой и на шее появились две ровные вдавленные полоски от ладоней Ники.

- Алиса умерла, - спокойно шепчет Ника сама себе. – Она не будет больше ходить на работу, она не будет есть, она не будет больше говорить с Никой. Алиса будет только разлагаться.
Прислонившись к холодной стене спиной, Ника садится на пол и берёт холодную руку Алисы.
- Алиса, проснись… Алиса, вставай, – тихо говорит Ника, как будто проверяя свою догадку насчёт смерти. – Нет, Алиса не проснётся. – Ника смерено кладёт руку на пол. - Но Я люблю Алису, Я не хочу, чтобы она разлагалась. Да Я знаю Алиса, именно об этом Я и подумала.

***

 

Она плавает в формалине. Её тёмно-рыжие, почти красные от воды волосы, под дуновением невидимых аквариумных ветров, порхают вокруг её лица, плеч. От мелких ярких волосков, вода вокруг головы девушки кажется багровой, как волны ишваритского моря. Глаза плотно закрыты, смыкая два ряда не очень пышных, но длинных ресниц. Формальдегид ещё не успел дать свой привычный белый осадок, и через прозрачный как вода раствор, отчётливо виден каждый изгиб лица девушки, каждая мелкая морщинка и каждый почти неуловимый прыщик, вскочивший на её коже незадолго до смерти. Ровный гармоничный нос, аккуратные линии бровей, формы пышных, некогда алых губ создают картину, застывшую на многие дни, месяца, возможно годы, пока время не пересилит чудотворный раствор.
С момента смерти прошли сутки. Её и без того белая кожа, потеряв кровообращение и напитавшись влагой приобрела оттенок чистого белого нефрита, и через неё, как через белую скорлупку уже невозможно разглядеть синих вен и мелких сосудов. Длинные пальцы рук, некогда сжимавшие в предсмертных судорогах кулаки, теперь расслаблены. Бледные ногти, жёсткие волосы по всему телу, даже после смерти ещё какое-то время будут продолжать расти и изменять её внешний вид. Пузырьки воздуха, оставшиеся среди волос девушки, поднимают локоны вверх, обнажая тонкую длинную шею и округлённый затылок. Если бы не белизна её кожи, и не бледность губ, можно поверить, что девушка просто нырнула в воду, надолго затаив дыхание и остановив биение сердца. И можно поверить, что придёт тот момент, когда после мгновения длившегося годами, вернётся еле слышный удар под левой грудью, глаза скованные негой спокойно разомкнуться, девушка протрёт затёкшее от времени лицо, и быстро бултыхая ножками, поплывёт к поверхности, желая сделать долгожданный глубокий вздох. Но пока что, это лишь картина, застывшая в аквариуме с формалином. Её узкие плечи, длинные ноги, молодое тело со здоровыми привлекательными мужскому взгляду формами, как части фарфоровой куклы собранные воедино. Она есть великолепный труд кукольного мастера, где каждый сантиметр кожи, каждый волос, изгиб груди и бледных сосков, является работой, на которую ушли десятилетия. Но стоит отвести взгляд, освежив его на чём-нибудь отдалённом, как перед глазами снова девушка, которая, вот-вот, с секунды на секунду должна вынырнуть и сделать свой глубокий вдох.

***

 

Крепко сжимая ножницы, девушка пристально вглядывается, то в зеркало, то на Алису.

- Примерно так. – Ника зрительно намечает полосу на волосах между поясницей и лопатками.
Не думая ни о чём, они делает три быстрых движения ножницами. Густые пряди рыжих волос, как осенняя листва падают на пол.

Надев зимние сапоги, Ника поправляет синий свитер, который ей немного великоват. Алиса специально покупала его на пару размеров больше, чтобы длинные рукава прикрывали кисти рук. Нащупав в кармане куртки горсть мелочи, Ника щёлкает замком входной двери.
- Алиса пока, Я ушла. Буду дома… не знаю когда. – Немного постояв на месте, Ника выходит из квартиры, захлопывая за собою дверь.

 

На улице поздний вечер. Высокое чёрное небо по-новому открывает Ники город. Теперь мир кажется ещё более загадочным, но свет уличных фонарей делает эту загадку, немного проще и понятнее.

Дорог, по которым можно идти теперь много, но знакома лишь одна и, как по невидимой путеводной нити, ноги сами ведут Нику именно по ней. Пройдя вдоль улицы вперёд, потом налево через парк, а оттуда прямо, до большого здания со стеклянными дверями. Подойдя к зданию, оказывается, что двери закрыты. Ника заглядывает через стекло, внутри никого не видно. Пройдя вниз по улице, Ника замечает яркую вывеску «Pepsi Cola», что-то заставляет её зайти в дверь под этой вывеской.

Внутри просторный зал с парой десятков пластмассовых столиков. Негромко играет популярная зарубежная музыка. Шумно общаясь, множество молодых людей сидят за столиками, кто-то невольно подёргивается в ритм играющих хитов.

Найдя взглядом, пустой столик в углу зала Ника садится за него, чтобы немного отогреться от настоящих зимних ветров.

Выждав, для приличия минуту другую, к Ней подходит молодая девушка, одетая в джинсовый комбинезон.
- Здравствуйте. Что вы будите? – говорит девушка, как можно учтивее.

- А? Да, здравствуйте. Я? Я не знаю... – вопрос как всегда застаёт Нику врасплох.

- Может быть, вы хотите. Что-нибудь поесть, или просто чего-нибудь выпить?

Намного поразмышляв, Ника отвечает:
- Да нет, вроде не хочется.

- Извините, но у нас нельзя просто сидеть, вам обязательно нужно что-нибудь заказать. У вас есть деньги? – продолжает настаивать девушка.
- А, да, деньги есть. Сейчас. – Алиса выгребает на пластиковый стол горсть монет.
Девушка в комбинезоне сначала недоверчиво смотрит на мелочь, потом на Нику. Закатив глаза, она сгребает монеты себе в ладонь и отсчитывает нужную сумму.
- Ваш заказ, маленькая песли-кола и орешки, сейчас принесу, - недовольно произносит официантка и растворяется где то за дверями кухни.
Девушка не обманула. Через минуту маленькая бутылочка с тёмным газированным напитком и пачка арахисовых орешков в соли лежат у Ники на столике.

За весь вечер мимо Ники проходит множество людей, которые могли бы узнать в ней Алису, но никто не узнаёт, пока чья-то тяжёлая рука не ложится на её плечо.
- Привет Рыжик, что скучаешь? – голос тёплый и ласковый, где то Ника его уже слышала. «Точно! Это Лёша, парень который приносил нам концентрат для Кеши», Ника узнала его, по его мягкому голосу.
Лёша садится на стул рядом с Никой, по-свойски закидывает в рот пару орешков и жестом подзывает официантку.
- Ты что-нибудь будешь? – спрашивает Лёша у Ники.
- Я? Нет, спасибо. – Ника мотает головой.

- Хорошо, тогда принесите, пожалуйста, кофе и большой гамбургер, – говорит Лёша подошедшей девушке. - Что ты тут делаешь? - обращается он к Нике. – Я думал ходить по кофешкам не твоя привилегия. – Он мягко улыбается, в его присутствии Ника обретает какое-то неизвестное ранее спокойствие.

- Я… Я просто зашла. Здесь тепло. – Речь девушки путается, и каждое слово выходит с абсолютно разной интонацией. Ника перебарывает свой внутренний барьер и смотрит на лицо Алёши. Ровные, немного сухие губы, лёгкая небритость на щеках и подбородке, чёрные кудрявые волосы. Ника вспоминает то обжигающее чувство, то пламя, рождающееся в ней во время просмотра порно, только теперь это тепло зарождается не в низу живота, а гораздо выше, где то под сердцем. Тепло согревает её изнутри и поднимаясь всё выше. Ника чувствует, как это тепло ласкает её щёки и выходит наружу вместе с дыханием.
- Да, здесь тепло. Алис, с тобой что-то не то. – Лёша внимательно всматривается в лицо Ники. - Да ты вся красная, у тебя, наверное, температура. – Он дотрагивается ладонью до лба Ники, её сердце участило ритм. – Да нет, вроде всё нормально. Странно. Болит что-нибудь?
- Нет, не болит. – Его забота заставила Нику улыбнуться.

- Это хорошо. И всё-таки ты сегодня, какая-то странная, многого нет в тебе сегодня. Почему так? Как будто ты наполовину пуста. Нет тех долгих разговоров, того тяжёлого взгляда. Хотя…, мне это нравится. – Он улыбается Нике, и принимает принесённый официанткой заказ. – Знаешь, Я тут ненадолго. Сегодня день рождение у Ярика, Я знаю, ты его не очень-то любишь, но там будут Вика, Дрин, Пень с Оксанкой обещали прийти. Может ты хотела бы пойти туда и….
-Хотела. – Улыбается Ника, обрывая Лёшу на половине фразы.

Старая квартира, но при этом достаточно просторная, три или даже четыре комнаты, с высоким потолком и деревянным полом. В воздухе густым туманом висит сигаретный дым, застревающий у Ники в лёгких и вызывающий жуткий кашель.
- С тобой всё хорошо?! – заботливо спрашивает Лёша, стараясь перекричать громкую музыку.
- Да, кхе, всё хорошо. Просто дым! – отвечает Ника, так же громко.

- Я попрошу, чтобы проветрили.

С десяток молодых людей в абсолютно анархичном порядке разбросаны по квартире. Кто-то не может оторваться от объятий своей подруги на кухне, кто-то исторгает выпитое за вечер в туалете, но основная масса народу сконцентрирована в зальной комнате, вокруг небольшого стола-книжки.
- Алис пошли. – Лёша прошёл в зал первым, зазывая за собой Нику. – Народ, здорова! – Появление Лёши в компании сопровождается радостными, пьяными возгласами. – Подождите, подождите. Вы смотрите, кого Я к вам привёл! Рыжик, заходи!
Ника застыла на месте, не в силах пошевелится. Недолго думая, Лёша подхватывает девушку на руки и вносит её в комнату. Ника вжимается в его колючий свитер, пахнущий табаком и недорогим мужским парфюмом. «Ненавижу запах табака, но почему он так приятно пахнет», проносится в разуме Ники. Пламя в груди снова ласкает её щёки докрасна.
- Вот вам! – Лёша торжественно ставит Нику на пол.
- Оооо! Вот это да! Элис…
- Привет Лиса!
- Хей подруга! Как жизнь Алис?
Со всех сторон на Нику извергаются пьяные, приветливые голоса. Можно догадаться, что Алиса была весьма популярна в своём кругу общения. Нику крепко обнимает и целует в щёку девушка с очень объёмной причёской из мелких кудряшек.
- Здравствуй Рыжик, что-то давно тебя не видно. Куда пропала? – Девушка нарочито вульгарно жуёт жевательную резинку, обнажая окружающим ряд белых ровных зубов.
- Привет… Я просто работала. – Ника смотрит на волосы девушки и отвечает на автомате, но попадает в самую точку.
- А ясно. Смотрю тебе «химка» моя понравилась. Хочешь и тебе такую забацаем?
- Я не знаю… - Ника прячет взгляд, где то на своих пальцах.
- Что-то с Лисой не то. Какая-то она угрюмая. Лёх. Ты что с ней сделал? – Подаёт голос виновник торжества, сидящий на большом кресле в обнимку с подругой, увешенный разноцветными лентами и в праздничном колпаке.
- Ничего Я с ней не делал, - начал оправдываться Лёша, - Просто Рыжик приболела немного.
- О, ну так мы её сейчас быстро вылечим, старым народным средством. Оксан, будь добра принеси стакан. – Именинник- Ярик, заботливо усаживает Нику за стол и наливает в только, что принесённый гранённый стакан, дешёвого красного вина.
Алиса давала Ники, ради интереса, попробовать красного вина, а потом долго смеялась над последствиями, когда Ника измазывала голову в зубной пасте и пыталась вырваться в подъезд в одних трусах.
Под бдительным взглядом окружающих Ника залпом выпивает пол стакана вина, зажмурившись громко прокашливается.
- О, подруга, да ты прям не хило заболела, так. Ну, ничего сейчас согреешься. – Заботливая рука Ярика подливает в вино водки. – А это тебе мой фирменный коктейль, «Пьяный Рыжий» называется, но под него нужен огурчик. Пень! Огурец в студию, пожалуйста!
Закрыв после выпитого на мгновение глаза, Нике кажется, что пространство вокруг неё расплывается и ускоряется. Страхи ходят, и обнажается то, что Ника никогда бы не обнажила в своём сознании на трезвую голову. Ника оглядывается, вокруг неё сидят совершенно не знакомые ей люди, но при этом уже друзья. Они ухаживают за ней, шутят вместе с ней, они любят её, хотя ничего особенного Ника для них не сделала. «И всего этого Алиса хотела лишить меня?». Жуткая ненависть возвращается в душу Ники, но на этот раз она знает, кого и почему ненавидит. Ника ненавидит Алису за то, что та, имея всё это богатство, хотела всеми силами лишить её этого. Жуткая ревность забилась в сердце Ники, ревность к друзьям, «Они любят меня, слышишь Алиса, меня. Я лучше тебя». В этот момент Ника просто мечтает сказать это Алисе в лицо, но Алисы рядом нет. «И он любит меня, а не тебя». Ника утыкается нечувствительным от алкоголя лицом в колючий свитер Лёши.

 

Проходит час.

- И что, что Я ушла? Я тоже человек! Я имею права хотеть! Если Я буду бояться выйти из дома, то это уже… Я даже не знаю что это. Она сама виновата, что слишком надолго оставляла меня в тишине, она сама виновата, что она научила меня читать, и у неё было так много книг. Фух… Я… Я просто не понимаю. – Ника, в пьяном гоноре пытается объясниться, перед подругой с «химкой» на голове. – И что, что Я не знаю, «что-то там», зато Я знаю, откуда дети берутся. Рассказать?
- Эм нет, спасибо. – Отвечает ей, более трезвая подруга. – Лёш, Лёша, - шепчет она. – Мне кажется, что Алисе уже хватит, она того, совсем пьяная, бред несёт какой-то.
Лёша отрывается от шумного разговора.

- А? Ну да. Ну, думаю, мы тогда пойдём уже.

Выйдя из подъезда, в лицо Нике ударяет свежий холодный ветер, сдувая с волос, запах табака и лишний алкоголь из головы. Ноги Ники, как ватные и подкашиваются под собственным весом.
- О, да ты на ногах не стоишь. Ох, алкоголик мой. – Лёша подхватывает Нику под руку, не дав ей упасть. – Буду теперь тебя звать не Алиса, а Алкоголий. Видишь специально для тебя только что придумал новое мужское имя.
- Мужское?
- Да мужское.
- А почему мужское? – Ника возмущённо смотрит на Лёшу.
- Потому что, только мужчины могут так напиваться. – Он добро улыбается. – Давай прогуляемся, может, протрезвеешь немного. Ты не против?
- Неа, – улыбаясь, по-детски махнув головой Ника.

И в правду, с каждым пройденным переулком ноги Ники крепчают, а из головы уходит дурманящий туман. До конца не ясно, сколько сейчас времени, но очень темно. Мутная из-за облаков луна тусклым, бесполезным фонарем светит с неба. Ника чувствует необычайное спокойствие, даже скорей это похоже на счастье, на простое женское счастье. Она крепко прижимается грудью к руке Лёши, тепло мягкой волной разлилось по всему телу.
- Лёш?
- А?
- А ты много чего знаешь? – Алкоголь ещё не до конца покинул голову Ники, и она говорит всё, что первое приходит ей на ум.
- Я? Ну даже не знаю, что сказать. – Лёша трезв и спокоен.
- А, ты например, знаешь, что вода прибывает в трёх агрегатных состояниях, и что та вода, из которой состоит дождь, когда-то была морем?
- Ну, это Я точено знаю.
- А что такое любовь знаешь?
Вопрос на секунду сбивает Алешу с толку.
- В смысле? А… ну, любовь…, честно говоря, Я могу сказать только, что нужно определится какая любовь. Хотя…, любовь, она, наверное, и в Африке любовь, тем не менее…
- Что-то Я ничего не поняла.
- Ха-ха, да Я сам не понял, так что не парься. Когда Я смогу сформулировать все свои мысли в три слова, Я тебе обязательно скажу. Хорошо?
- Хорошо. – И Ника ещё крепче прижимается к Лёше.

 

Присев на скамейку на набережной, они перестают говорить, в тишине наблюдая за гонимыми ветром волнами.

- Я читала такое мнение, что всё, что существует, есть иллюзия. Не только такие абстрактные понятия как любовь, Бог, власть, но и то, что мы можем увидеть, услышать, потрогать руками. – Молчание немного напрягает Нику, и она решается завести новый разговор.
- Вот как? Интересно. И почему? – Лёша переключил своё внимание с волн.

- Ну, то представление о мире, которое мы сейчас имеем, это фантазия нашего разума, основанная на информации, полученной от органов чувств. Но ведь наше тело не способно уловить всю информацию о мире, который вокруг нас. Например, наше зрение, оно видит всего семь цветов спектра, в то время когда, например птицы могут видеть помимо нашего, ещё и ультрафиолетовое излучение, а крабы и инфракрасное. То есть смотрим мы на розовый шар, а он на самом деле не розовый, а обратно-зелёный. Тоже самое со слухом. Для нас это может быть тишиной, а для кого-то невыносимый гул. Выходит, мы глухи и слепы, и при этом доказываем какую либо истину. А помимо обмана органов чувств, нас часто обманывает сам разум. Если, например, принять какое либо психотропное вещество, могут развиться определённые галлюцинации, которые мы можем видеть, слышать, а иногда даже и осязать. Так как понять, что всё, что мы имеем сейчас вокруг нас не иллюзия?

- Знаешь, ты меня в последнее время сильно балуешь такими вкусными вопросами. Я тебе могу сказать даже больше. Само время может являться иллюзией в нашем восприятии. Время существует лишь для того, чтобы изменять материю, точнее даже правильно будет сказать, что постоянное изменение, материи мы называем временем. Человек рождается, стареет, его тело изменяется и создаёт время. Камень под действием воды обтачивается, разрушается и тоже создаёт время. Планеты двигаются, изменяя положение материи в пространстве, и тоже создают время. Достаточно вернуть все изменения, которые произошли, на свои места и время вернётся назад. А если материя, которая находится в пространстве, не будет изменяться, то и времени не будет. Зачем оно, если нечего изменять? И это вполне нормально. Но не совсем нормально, быть голодным.

- Причём тут голод?
- Голодный думает о еде. И если ты думаешь о том, что всё иллюзия, то чем голодна ты?

Ника долго думает над вопросом, но не находит подходящего ответ.

 

***

- Может, поедем к тебе, или ко мне? – Неожиданно предлагает Лёша, не отрывая взгляда от речки.
- Зачем? – Воспоминания об Алисе за занавеской, выгоняют из головы Ники последние капли дурмана.

- Ну, помниться кто-то мне обещал бесплатный умопомрачительный секс.
- А, ну да, наверное.
- Или ты назад пятками?
- Эм, нет. Давай к тебе! – Не совсем понимая сути вещей, Ника отводит беду от ворот.
- Ну, хорошо. Пошли, возьмём такси, Я плачу.

Вишнёвая шестерка стоит на остановке в ожидание запоздалых клиентов. Лёша о чём-то быстро договаривается с водителем, и тот заводит шумный двигатель. Дорога кажется Нике очень долгой. Время от времени в её нутро пробирался страх, когда машина проезжает мимо какой-нибудь заброшенной стройки, или неизвестного ей пустыря, но ровное и спокойное дыхание Алексея вновь вселяет ей спокойствие.
Алексей живёт в дальнем районе города. Чтобы добраться до его дома, нужно переехать несколько мостов, и пересечь пару пустырей.
Расплатившись с таксистом, Лёша помогает Нике вылезти из машины.

- Давно ты у меня не была.
- Ага, - отзывается Ника пугливо, но с долей любопытства озираясь по сторонам.

- Видно очень давно.

Проходя внутрь квартиры, Ника несколько раз спотыкается в темноте обо что-то твёрдое.
- Ты извини, у меня тут лампочка перегорела, всё никак не догадаюсь заменить. Вроде днём всё видно, а вот как ночь, так сразу вспоминаю про неё. Осторожно, здесь должен быть велосипед… Да вот, ты об него уже споткнулась.

Выйдя из длинной узкой прихожей, молодые люди проходят в единственную комнату.

Лёша зажигает торшер. Приглушённый тёплый свет заливает небольшое помещение. В комнате стоит диван, разложенный, как двух-спальная кровать, письменный стол, стул и пара тумб, на которых горой навалена одежда. Диван заправлен простынёю, по нему раскинуты подушки и скомканное в углу большое махровое покрывало.
- Как видишь, не много чего изменилось. Вот только шкаф выкинул, без него просторнее. А вот куда вещи из него деть не придумал ещё.
Алексей на ходу закидывает валяющиеся на полу носки, майки и прочие элементы мужского туалета за тумбочки, стоящие у окна. Отогревая ладони, молодой человек снимает куртку и кидает её на всё ту же кучу с бельём.
- Ты раздевайся, тут тепло. Может, ты чая хочешь?
- Я? А… нет. – Засмотревшись на незнакомое место, Ника не сразу поняла вопроса. А когда поняла, то подумала, что горячий чай был бы очень кстати.

Снимая куртку, Ника садится на диван, и разглядывает гору CD дисков, лежащую у двери.
- А, это. Да вот всё никак не соберусь отдать. У друзей понабирал послушать, а времени, что-то как-то не было. В итоге уже отдавать пора, а Я ни одного диска и не прослушал. «С чего бы?» спрашивается.

Сильно растрепав волосы, выгоняя с головы остатки мороза, Лёша снимает футболку, обнажая широкую спину и слегка волосатую грудь. Ники становится душно. Капля пота стекает по её лицу.
- Ты опять вся покраснела. Нет с тобой явно сегодня что-то не то. – Лёша поднимает Нику с дивана и крепко прижимает к груди. Её дыхание на время перехватывает, и девушка отчетливо слышит, как бьётся её сердце. – Я уже и забыл, какая ты маленькая у меня. – Лёша добро улыбается, поглаживая Нику по голове. Держа правой рукой подбородок девушки, он пристально вглядывается в её бегающие от волнения глаза. Не говоря ни слова, он крепко целует Нику в дрожащие губы. Мягкие губы и колючий подбородок Алексея касаются Ники. Пуская в свой рот его язык, девушка чувствует приятный привкус. Она сглатывает слюну, и просит ещё, подаваясь всем телом в его объятья, к тёплой груди. Её телом быстро овладевает, уже знакомый ранее жар. Он в секунды разливается по каждой клетке организма, заставляя ноги дрожать от возбуждения. Ника ловит себя на мысли, что по её ноге тонкой струйкой стекает тёплая тягучая жидкость, но эта мысль не может остановить такой момент. Разум её как в тумане, тело горит и вот-вот воспламенит одежду. Девушка одной рукой пытается стянуть свитер, Лёша быстро помогает ей в этом, потом футболку. Оказавшись обнажённым, тело не чувствует прохлады, охладить его могут лишь прикосновения. Продолжая целовать Нику, Лёша правой рукой берёт её грудь и нежно сжимает набухший до предела сосок.
- А!

От тёплого прикосновения в груди, тело Ники сильно напрягается. Наслаждение концентрируется в одной точки и с рывком выплёскивается наружу в виде стона. Слегка дёргаясь, Ника достигает оргазма от одного прикосновения. Глубоко дыша, она крепко цепляется в спину Лёши, ожидая, когда наступит момент ослабления, но оргазм не отпускает её. Тёплое блаженство продолжает сжимать мышцы внутри девушки. Ника чувствует, как между ног непрерывными потоками выделяется смазка, просачиваясь сквозь джинсы и впитываясь в диван.
- Ты кончила? – спрашивает Лёша с удивлением, ещё крепче прижимая к себе девушку.
В ответ лишь напряжённая тишина. Наступает момент расслабления. Тело Ники становится мягким и она, отпустив Лёшу, обессиленная падает в его объятья. – Отдохни. Надо же так… - он аккуратно укладывает Её на диван и ложится рядом, наблюдая, как её бледная грудь поднимается и опускается под глубоким дыханием.
Придя в норму, Ника, свернувшись калачиком, крепко прижимается к Лёше, пряча своё лицо под его рукой.
- Ну, ты чего, Рыжик? – Лёша обнимает девушку, натягивая на неё махровое покрывало.
Внутренний огонь Ники потихоньку оставляет её тело, на его место приходит мягкая, тягучая сонливость. Уткнувшись лицом в Лёшино ребро, Ника отчётливо чувствует его запах. Тело молодого человека вспотело, и от него веет терпким, но приятным букетом запахов: зелёное яблоко, сбор каких-то пряностей и дешёвый мужской одеколон. Прижав свою ногу к паху Лёши, Ника чувствствует его эрекцию.
- Я невероятно счастлив, что сегодня Я настолько хорош, но мне интересно, просто так, для общего ознакомления, это на сегодня всё? – он добро улыбается, поглядывая то на удивлённые глаза Ники, то на её мокрые штаны.
- Я… Я не знаю. – Ника чувствует свою растерянность. Её нулевой опыт в делах мужского тела, ставит перед ней твёрдую стену непонимания происходящего.
- Ты сегодня так многого не знаешь. Ну ладно…
Алексей крепко прижимает руки девушки к кровати и жарко целует, уводя поцелуи к обнажённой груди. Возбуждение тут же возвращается к телу Ники. Жар накрывает её, и под махровой пристанью уже душно.
Спустившись вниз, Лёша быстро стягивает с девушки джинсы, а после и насквозь промокшие трусы.
- Привет, давно не видались, - обращается Лёша к обнажившему телу, вызывая этим у Ники улыбку.
Впившись крепким поцелуем в губы Ники, он проводит рукой по волосам на лобке и окунает пальцы в тёплое и утопающее в смазке влагалище. Не выдерживая ощущений, Ника резко прогибает спину и издаёт стон, не отрываясь от поцелуя. Покрывая тело девушки дорожкой из поцелуев, Лёша останавливается в области паха. Кинув последний взгляд на лицо Ники, он по шире раздвигает её ноги и проводит языком между половых губ. Тело девушки вздрагивает, и она сжимает его голову между ног, как в стальных тисках.
- Ты чего?
- Щекотно.
- Зря, а мне нравится. – Молодые люди обменялись улыбками, согласившись на том, что для этого будет ещё и другое время. – Ну, тогда давай по-другому.

Алексей поднялся и лёг рядом с Никой, надменно задрав руки за голову.
- Ну, давай?
- Что давать?
- А штаны Я сам должен с себя стягивать, что ль?

Лёша улыбается, давая понять, что его надменность лишь игра. Понимая это, Ники, будучи полностью обнажённая, наспех расстегивает ремень и стягивает его джинсы. Стягивая следом трусы, перед ней оказывается член довольно внушительных размеров. Увиденное, на какое-то время, вводит девушку в ступор.

- Что-то не так? – Удивлённый взгляд Ники беспокоит его.
- А? Нет, нет. Всё нормально. – Вопрос возвращает Нику из раздумья.
- Ну, если всё нормально, можешь взять его.
- Руками?
- Ну, если хочешь, можешь и ногами, но лучше конечно ртом.
- Ртом?
- Да. Ну, пососи его. Просто Я уже не могу, он слишком напряжён.

Девушка осторожно берёт в руки член. Горячий и твёрдый, кровь пульсирует по нему, и Ника чувствует это своими ладонями. Внимательно разглядывая, неизвестный ранее ей орган, она берёт в рот головку и начинает медленно посасывать. На вкус он слегка солоноватый, но при этом очень приятный на ощупь.
- Молодец, но было бы ещё очень не плохо, если бы ты двигала ручками вверх, вниз, а то так как-то не то.
Прислушавшись к совету, Ника аккуратно, чтобы ни задеть зубами, начинает скользит губами вверх, вниз. Тоже самое, она делает и руками. Напряжённая головка члена приятно соприкасается с нёбом и щеками.
- Побыстрее, - просит он, наблюдая за старанием Ники.

Убыстряя темп, девушка чувствует, как сама близка к тому, чтобы кончить. Невероятная эйфория от мысли о том, что она делает такое, заставляет её тело трепетать. Но дойти до апогея наслаждения, Ей не удаётся. Что-то очень горячее и солёное под напором ударяет в её небо. Минуя язык, жидкость прыскает в носоглотку, и по стенке горла стекает вниз.
- Кхе! Кхе… - От неожиданности Ника сильно поперхнулась. Закашлявшись, девушка выплёвывает всю сперму Алексею на живот. Молодой человек, не успев получить полноценный оргазмом, тут же подрывается к девушке.
- Извини Рыжик. Я сам не ожидал, что так быстро получится. Ты прокашляйся, Я тебе сейчас чая принесу.

Прополоскав горло чаем, Нике стало легче, но момент страсти был упущен, поэтому было решено просто полежать и поболтать о чём либо, в любом случае задуманное было достигнута и оба молодых человека испытали оргазм, а каким путём уже было не важно.
- Тебе было приятно? – Ники немного стыдно за свою оплошность, и она хотела бы узнать, что чувствовал Лёша.
- Да, очень.
- Так же как и мне?
- Ну да, возможно.
Ника смотрит на Лёшу взглядом сочувствия. Она сочувствует, что ему было так же хорошо, как и ей. Причина этого, видно известна лишь самой Ники.

Время близится к рассвету, а в головах молодых людей всё так же много разных мыслей, которые так хотелось бы высказать друг другу. Уже были разговоры про многое, и про звёзды, и про мир в целом, про маленьких собачек с плоскими мордами, и про лицемерных богачей, про книги которые Нике удалось прочесть в недавнем времени, про очень многое, почти про всё. Но при этом тем для разговора не становилось меньше.

 

- А знаешь Алис, что самое прекрасное здесь и сейчас?
- Что?
- То, что ты меня никогда не любила. Нет, Я серьёзно. Может тебе сейчас это неприятно слышать, хотя… думаю тебе всё равно. Но от того, что ты меня никогда не любила, Я чувствовал себя намного лучше. Я никогда не чувствовал себя обязанным в чём-то, напротив Я всегда ждал чего то от тебя. Во многом, девушки, не болеющие любовью, может даже и лучше, для таких вот, как Я. А ты как считаешь?
- Я… Я не знаю.
- Опять твоё «Я… Я не знаю», это уже какая-то привычка. А знаешь, что мне ещё кажется жутко отвратительным? Любящие девушки, думающие, что они любящие. Ты просто не представляешь, сколько раз мне приходилась через это проходить. – Лёша повернулся на бок, готовясь рассказать Ники свой рассказ в подробностях. – Ну вот, смотри. Любящая девушка, которая думает, что она любящая, всегда ждёт и вожделеет романтики. Не задумываясь об серьёзных моментах мужской психологии, они просто считают, что если мужчина любит, он всегда должен быть рядом, каждую мысль посвящать ей, и если она входит в комнату, то всё его внимание по любому должно быть сконцентрировано тоже на ней. Ну а как же иначе, он же любит её, а любовь это вам не хухры-мухры. Согласен, что-то подобное должно быть, но лишь подобное. Ну вот, когда в реальной жизни, случается такой момент, что молодой человек занят чем-то, не может восхититься её невероятной красотой, или у него, например, нет времени пообниматься у стены, шепча ей на ушко разные милые прелести, рождается диссонанс. «Как же так? Наверное, он меня больше не любит!», думает она. Но хочется внимания, хочется этих самых соплей на ушах возле стенки. И не считая нужным обдумать ситуацию здраво, она делает то, чему учила её мама, «Покажи мужику сиськи и он твой». Нет, ну тут конечно понятно, чем бы мужчина не занимался, если к нему подойдёт полуобнажённая женщина, которая ему ещё и не безразлична, начнёт его обнимать, целовать, ясно дело, что он оторвётся от любого дела и со страстью овладеет ею. Только вот секс, не приносит потом той желанной романтики, ради которой он был. Девушка, инициирующая секс не по крику тела, а по зову разума, есть одно из самых отвратительных явлений мира. Она становится пятном грязи в моих глазах, а её глаза так и отражают вину содеянного, но не её вину, а мою, вину за то, что Я трахнул её тогда, когда она была не возбуждена. Своими такими поступками девушки, которые думают, что они любят, рождают вину в душах своих псевдо-любимых мужчин. Мол, «Ты со мной только ради секса, который Я тебе даю, даже не возбуждаясь, ты ничего не можешь дать мне, ты не можешь быть рабом моих прихотей». Насколько нужно быть глупыми и пошлыми, чтобы творить такое с мне-подобными? Секс никогда не должен становится источником вины!

Разговор явно трогает Алексея за живое. От напряжения на его лбу выступили вены.

– Какого чёрта женщина может говорить, что любит, считая «любимого» зверем? Нахер секс, она бы лучше поинтересовалась, чем он так занят, может ему нужна элементарная помощь, моральная поддержка, в конце концов. А знаешь что Алиса, наверное, так и есть, и не о какой вины здесь речи идти не может. Если женщина может привлечь внимание мужчины только сексом, значит, обратив на неё внимание, таким образом, ты делаешь ей великое одолжение.
Лёша замолчал, зло смотря в потолок и глубоко дыша.
- Лёш? Тебе плохо?
- Нет Алис, мне хорошо. – Он снова мягко улыбается, как обычно. – Хоть ты до секса в возбуждённое состояние и доходишь редко, но ты никогда меня не обманывала. Ты умница. А сейчас ты особенно хороша, даже и не знаю, что такое с тобой творится. Как будто… не знаю даже. Поглупела что ли. – Алёша невольно засмеялся. – Но это очень хорошо.
- Значит, Я тебе нравлюсь больше чем Алиса, старая Алиса. В смысле, чем раньше.
- Больше. Больше чем все старые Алисы вместе взятые. Кстати, а куда ты их деваешь?

- Кого?
- Старых Алис.

- Ну, одна плавает в формалине, другие не знаю, – честно отвечает Ника.

***