Студопедия — Автор: Kashiwagi 07.08.2014, 22:42. Глава 14 Дурные предчувствия
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Автор: Kashiwagi 07.08.2014, 22:42. Глава 14 Дурные предчувствия






Глава 14
Дурные предчувствия

 

Мне сложно представить, что могло привести Гора к этому безумию. По правде говоря, сам этот факт меня пугает. Ибо если даже лучшие из нас могут оступиться, что говорить об остальных? Лорд Манус поведет нас в бой. Семь легионов против четырех. Гор пожалеет, что поднял это восстание.
Вулкан, примарх Саламандр

 

Исстван-V


Никто не видел Вулкана с тех пор, как он вернулся со встречи с братьями на борту «Феррума». Прибыв на «Огненную кузню», примарх Саламандр закрылся в личных покоях, не сказав никому и слова.
Артелл Нумеон ожидал инструктажа или хотя бы речи. Хоть чего-нибудь. Но пути его примарха были так же неисповедимы, как земля, бывшая его стихией. Нумеону оставалось лишь жалеть, что он не может узнать, о чем сейчас думает Вулкан, и гадать, что же произошло на борту «Феррума», так сильно расстроив примарха. До высадки оставалось меньше часа, целая армада десантных кораблей легиона размещалась на флагмане, готовясь к спуску в атмосферу Исствана-V, и Погребальный капитан был немало обеспокоен тем фактом, что именно сейчас его повелитель решил уединиться.
Нумеон торопливо шагал по сумрачным коридорам «Огненной кузни», не встречая по пути ни души. Вулкан отправил прочь стражу покоев, всех сервов и даже своего клеймовщика. Поэтому когда в саженной темноте самой нижней палубы корабля, не считая инженариума в трюме, показались двери в солиториум Вулкана, Нумеон не знал, чего ему следует ожидать.
Двери в личные покои Вулкана, залитые красным светом от мерцающих факельных ламп, были закрыты, но не заперты. Когда Нумеон приблизился, они разошлись, являя густые тени внутри.
Переступая порог комнаты, встретившей его резким запахом золы и пепла, Нумеон пытался унять колотящееся сердце. Как и в коридорах снаружи, в солиториуме царила темнота, но темнота куда более глубокая. Нумеон почувствовал присутствие Вулкана еще до того, как его увидел, – так человек чувствует присутствие монстра, когда входит в его клетку.
Двери за ним закрылись, и тьма стала абсолютной.
– Подойди... – прозвучал низкий, бездонный голос.
Он раздался из центра комнаты, представлявшей собой круглый обсидиановый зал. Вдоль стен, в жаровенных желобах, трещали угли, испуская слабое свечение. В этом тусклом свете Нумеону удалось различить очертания огромной коленопреклоненной фигуры, опустившей голову и подпиравшей подбородок кулаком.
Даже в почти абсолютной темноте клейменного зала Влыдыка Змиев потрясал. Он был грандиозен в полном боевом облачении – великолепных силовых доспехах, изготовленных им самим, – а инкрустации кварцем, рубинами и драгоценными камнями всех цветов, добытыми в земле Ноктюрна, заставляли броню примарха сиять отраженным огнем. На одном наплечнике был закреплен огромный череп дракона, а с другого ниспадала нефритово-зеленая шкура второго монстра. Он снял шлем, и безволосый череп блестел в мерцающем кузнечном свете.
Пройдя дальше в комнату, Нумеон заметил в обсидианово-черной поверхности собственное отражение, охваченное зазеркальным пламенем. Как и его повелитель, он был облачен в полный боевой доспех. Длинная мантия из шкуры дракона спадала с плеч, а на сгибе руки он держал оскаленный шлем. Во второй руке он сжимал древко глефы. Волкитное оружие, закрепленное прямо под клинком, было начищено и заряжено.
– Ты выглядишь обеспокоенным, Погребальный капитан, – выдохнул Вулкан, сгущая окутывавшую его саженную пелену.
– Орбитальная бомбардировка должна начаться меньше чем через час, повелитель.
– И ты просишь, чтобы я присутствовал на смотровой палубе.
Вулкан медленно и глубоко выдохнул, усиливая магменный запах, наполняющий комнату. Такая сила и ярость была облачена в эту броню и плоть, что Нумеон готов был поверить, будто под ониксово-черной кожей, за оболочкой в форме человека, скрывался змей, чудовище из древних мифов.
– Я подготовил легион. Они принесли предбоевые клятвы и ждут ваших приказаний, – сказал Нумеон, не сумев скрыть волнение.
Вулкан сразу его почувствовал.
– Говори открыто, Артелл. Я не хочу, чтобы между нами были тайны.
Нумеон кашлянул и сделал еще один шаг к свету.
– Что вы здесь делаете?
– Ааа, – улыбнулся Вулкан. Нумеон понял это по изменившемуся тону голоса. – Так уже лучше.
Шкура Кесаре, свисавшая с наплечников Вулкана, развернулась, когда он встал, и казалось, что дракон оживает. Кесаре был чудовищным зверем, одним из глубинных драконов. Вулкан убил его, когда состязался с другим воином, который не был жителем Ноктюрна и называл себя Чужеземцем. Лишь позже выяснилось, что необычный гость на самом деле был Императором человечества, созданием, обладающим непостижимой силой и мудростью.
В тот день все изменилось. Истина, скрытая от Вулкана, – его призвание, его предназначение – открылась. Его отец и создатель в истинном смысле слова явился, и Вулкан отправился к звездам, где воссоединился с предназначенным для него легионом.
Нумеон ликовал, когда примарх к ним вернулся. Вулкан очутился на удаленной и нестабильной планете, однако стал одним из первых найденных сынов Императора. Тем не менее Саламандры успели пострадать за предшествовавшие годы Великого крестового похода: желание доказать свою достойность едва не привело их к гибели.
– Ты считаешь, что сейчас неудачный момент для рефлексии, – сказал Вулкан.
Он не спрашивал, но Нумеон ответил, как только мог ответить:
– Да. Вы нужны. Мы стоим на пороге войны, нам предстоит вступить в бой с воинами, с которыми мы раньше сражались бок о бок, которых когда-то считали союзниками.
– И тебя это тревожит, Артелл?
– Очень.
– Твоя тревога оправдана, но не позволяй ей толкать тебя на необдуманные действия.
– Нет, конечно, – ответил Нумеон, склонившись в ответ на укор Вулкана.
– Подними голову, капитан. Я ведь учил вас разговаривать со мной лицом к лицу.
Нумеон вздернул подбородок.
– Я помню, повелитель. Вы изменили нас, переплавили, когда мы стояли перед пропастью самоуничтожения. Без вас мы бы не выжили.
До возвращения Вулкана Саламандры, как и все легионы, набирались с Терры. И тот факт, что сейчас так мало Саламандр-терранцев оставалось в живых, доказывал, как близок к гибели оказался Восемнадцатый. Воссоединение со своим примархом их спасло, а благодаря закаленным жителям Ноктюрна, уже являвшимся последователями Вулкана, Саламандры совсем скоро восстановили численность.
Нумеон был терранцем по происхождению, как и вся Погребальная стража. Их, избранных, было мало, и они хорошо помнили катастрофу, которая едва с ними не приключилась. Как легко могла их история оборваться, подобно истории тех, о ком теперь никто не говорил.
– Я спас вас, потому что увидел в вас огромный потенциал. Мой отец знал, что никто лучше меня не смог бы закалить этот легион, вернуть ему силу в кузнечном огне. А потому не сомневайся: нет лучшего момента для раздумий, чем тот, когда мы приносим клятвы и выжигаем их на теле, готовясь к бою, Артелл. Сохранять трезвый разум, стоя на грани войны – не просто осмотрительно, это спасает жизни. И мне кажется, что моему брату Феррусу эта практика пошла бы на пользу.
Вулкан вдруг устремил взгляд в никуда, словно что-то вспоминая.
Нумеон нахмурился:
– На борту «Феррума» что-то пошло не так? Как я понимаю, вы разрабатывали план атаки.
– Разрабатывали. – Вулкан перевел взгляд обратно на Погребального капитана. Нумеону в его глазах привиделась грусть. Вулкан продолжил: – Горгон всегда был вспыльчив, но слова, сказанные им на борту «Феррума» о Фулгриме, были пропитаны горечью и гневом. Он как магма, бурлящая под поверхностями обоих наших миров, – готов взорваться в любое мгновение.
– Его гнев обоснован, – заметил Нумеон. – Бывшие союзники они или нет, мы должны подавить это восстание.
– Да, должны. Но я боюсь, что озлобленность Ферруса может иметь плохие последствия, – сказал Вулкан. – Он не мыслит трезво и действует необдуманно, под влиянием гнева. Уверен, Корвус тоже это почувствовал, но Повелитель Воронов скрывает свои эмоции так же искусно, как свое присутствие. Он никак не выразил собственные опасения во время эмоциональной речи нашего брата, – Вулкан вздохнул, поддаваясь гнету усталости. – Бросаться без оглядки на такого врага, как Гор... Это отдает безумием.
– Безумием? – нахмурился Нумеон.
Вулкан медленно покачал головой:
– Даже думать о Горе как о враге кажется сумасшествием. «Восстание» – так все говорят. И не одни лишь Сыны Гора, но также три прежде верных легиона. Прости за мою откровенность, Артелл, мне не следует взваливать на тебя это бремя. Я один должен его нести, но как это еще можно назвать, если не безумием?
Нумеон не сразу нашелся с ответом. Уже совсем скоро начнется бомбардировка, а легион погрузится на посадочные корабли для немедленной переброски на поверхность. Даже если это было безумием, они зашли слишком далеко, чтобы отступать.
– Я не знаю более подходящего слова. Но что еще нам остается, кроме как следовать за лордом Феррусом в бой? Здесь все будет кончено. Семь легионов против четырех. Гора поставят на колени и заставят ответить за мятеж.
Вулкан засмеялся, но смех его был лишен веселья.
– Ты напоминаешь мне Ферруса. Такой же воинственный.
– Но как иначе встречать врагов? – спросил Нумеон.
Вулкан задумался над вопросом, после чего вновь опустил взгляд.
– Взгляни, – сказал он, кивнув на молот, лежащий в закованной в латную перчатку руке. Примарх не сжимал оружие, а держал его расслабленными пальцами, едва обхватывавшими древко под основанием головы.
– Он великолепен, – ответил Нумеон, не понимая, чего хочет его повелитель.
Боевой молот обладал огромной двойной головой, каждая из которых состояла из трех квадратных клиньев, развернутых таким образом, чтобы придавать оружию подобие многолопастности. Длинная металлическая рукоять, разделявшая головы, была покрыта штриховкой и оканчивалась навершием, усыпанным драгоценными камнями. Боевая часть оружия выглядела массивной, но Вулкан держал его так, будто тот ничего не весил. Судя по всему, это был мастерски сработанный и значительно улучшенный громовой молот, с энергогенератором на конце рукояти и еще каким-то непонятным устройством прямо под ним.
– Он не уступает Громогласному, – сказал ему Вулкан, осторожно поворачивая молот в расслабленной руке. – И я не собирался использовать его в качестве замены. Я собирался преподнести его в подарок. А теперь, когда мы вступаем в бурю, порожденную моим братом, я вдруг осознал всю значимость моего решения не отдавать его.
– Подарок, – отозвался Нумеон, борясь с растущим внутри беспокойством, – кому?
– Ты всегда был мне преданным и честным советником, Артелл. Я доверяю твоему мнению. Оно нужно мне сейчас.
Нумеон отсалютовал чеканным жестом, ударив кулаком по груди.
– Вы оказываете мне честь, повелитель. Я в вашем распоряжении.
Вулкан сощурился, так что от горящего в глазах огня остались лишь раскаленные алые полосы, словно оценивал своего советника и решал, достоин ли он услышать следующие слова.
– То, что я тебе сейчас скажу, я до сих пор никому не говорил.
– Понимаю.
– Нет, – с грустью сказал Вулкан, – не понимаешь. Пока не понимаешь. После Улланора я начал ковать оружие, чтобы отметить заслуги Гора и то, что наш отец сделал его магистром войны. Это, – продолжил он, крепко взяв молот и высоко подняв его одной рукой, – Несущий рассвет. Он должен был стать подарком моему брату.
– Но вы решили не отдавать его. Почему, повелитель?
Вулкан опустил оружие, разглядывая искусный результат своей работы, а затем ответил:
– Это меня и заботит, Артелл. После того, как Гор сменил нашего отца во главе крестового похода, мы с ним только два раза разговаривали с глазу на глаз.
– Я помню, повелитель. После Хараатана вы обращались за советом как к лорду Дорну, так и к лорду Гору.
– Да. Я был... очень обеспокоен поведением Конрада и нуждался в совете. На тот момент работа над Несущим рассвет еще не была закончена. Я хотел, чтобы подарок стал сюрпризом, символом наших братских уз и моего уважения, и не стал о нем говорить.
– Мне все еще непонятно, почему вы решили вспомнить об этом, повелитель.
– Потому что когда молот был готов, я связался с Гором во второй раз. Обязанности магистра войны отнимали у него много времени и сил, поэтому я хотел устроить встречу, на которой мог бы вручить свой подарок.
Вулкан замолчал и помрачнел, вспоминая тот разговор.
– Повелитель? – позвал Нумеон, тоже поддаваясь мрачному настроению.
Вулкан опустил взгляд, продолжив делиться воспоминаниями, и не поднимал его, пока не закончил говорить:
– Гор был совсем не похож на брата, которого я знал и которым восхищался. Я чувствовал это даже через гололитическую связь... Присутствие, которого раньше не было.
– Что за присутствие?
– Сложно это описать. Казалось... его внимание что-то отвлекало, и сначала я решил, что его просто занимали дела Великого крестового похода, но по мере того, как наш разговор продолжался, я начинал понимать, что причина в чем-то другом.
– Вы полагаете, что он уже тогда планировал восстание?
– Возможно. И теперь я думаю: что, если это всегда гнездилось в сердце моего брата, готовое расцвести, как только его вытащат на поверхность? Так или иначе, я понял, что Гора охватила болезнь, которой раньше не было, что какая-то тень заволокла его душу. И она росла, Нумеон, а носитель на моих глазах уступал паразиту. Я не обладаю провидческим даром Сангвиния, интеллектом Гиллимана или псайкерскими талантами Магнуса, но я доверяю своим инстинктам, а они в тот момент мне кричали. «Гор пал», – говорили они. Каким-то образом он оступился и рухнул в пропасть. И хотя я не мог ни объяснить, ни доказать это, меня охватило беспокойство. Поэтому я решил не говорить ему об изготовленном для него подарке, оставив молот себе. И мысль об этом не оставляет меня до сих пор, – сказал он Нумеону, вновь поднимая взгляд. – Потому что сейчас я испытываю те же дурные предчувствия, что испытывал в тот день. Они говорят мне, что я должен быть осторожен, что должен внять тревоге, царящей в душе.
– Я буду начеку, – сказал Нумеон, хотя и не знал, за чем следует следить.
Вулкан кивнул:
– Сохраняй бдительность, Артелл. Там, внизу, на черных песках Исствана, нас будет ждать противник, какого еще не было. Но это в первую очередь враг – враг, которому мы не можем дать пощады. Забудь об узах, когда-то связывавших тебя с этими воинами. Теперь они предатели, подчиняющиеся полководцу, в котором я уже не узнаю своего брата. Ты веришь, что мы поступаем правильно и что справедливость на нашей стороне?
Предательство других легионов вызывало горечь, однако Нумеон ни разу в жизни не был уверен в чем-либо сильней.
– Да. Не знаю, что за болезнь напала на наших бывших союзников, но мы выжжем ее.
– Значит, мы единодушны. Спасибо, Артелл.
– Я ничего не сделал, повелитель.
– Ты выслушал меня, когда меня одолевали сомнения. Ты сделал больше, чем осознаешь. – Вулкан хищно улыбнулся, обратив дурные предчувствия в решимость. – Лицом к лицу, Погребальный капитан.
– Клинком к клинку, повелитель.
– Бомбардировка скоро? – спросил Вулкан.
– С минуты на минуту, – ответил Нумеон, наполнившийся уверенностью и энергией при виде Вулкана, вернувшегося к своей обычной манере поведения. Он осознал, что примарх, между тем закреплявший Несущий рассвет на поясе, проявил не слабость, а человечность. Он был искренне опечален тем, что его братья пали во тьму, но сумел обрести твердость духа, которая потребуется, чтобы сразиться с ними. Он правильно сомневался в справедливости этой войны и правильно медлил, размышляя об ее последствиях. Только так воин мог быть уверен, что его болтер и меч служат благородной цели и используются против настоящего врага.
В этом, как осознал Нумеон, состоял урок Вулкана.
Мораль, совесть, человечность – они не были слабостями. Они были силой.
– Веди меня на смотровую палубу, – сказал Вулкан, надевая боевой шлем. – Когда мы опустимся на поверхность планеты, я взгляну своему брату в глаза и спрошу его, почему он это сделал, прежде чем его увезут на Терру в цепях.

 







Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 293. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Логические цифровые микросхемы Более сложные элементы цифровой схемотехники (триггеры, мультиплексоры, декодеры и т.д.) не имеют...

Медицинская документация родильного дома Учетные формы родильного дома № 111/у Индивидуальная карта беременной и родильницы № 113/у Обменная карта родильного дома...

Основные разделы работы участкового врача-педиатра Ведущей фигурой в организации внебольничной помощи детям является участковый врач-педиатр детской городской поликлиники...

Ученые, внесшие большой вклад в развитие науки биологии Краткая история развития биологии. Чарльз Дарвин (1809 -1882)- основной труд « О происхождении видов путем естественного отбора или Сохранение благоприятствующих пород в борьбе за жизнь»...

Конституционно-правовые нормы, их особенности и виды Характеристика отрасли права немыслима без уяснения особенностей составляющих ее норм...

Толкование Конституции Российской Федерации: виды, способы, юридическое значение Толкование права – это специальный вид юридической деятельности по раскрытию смыслового содержания правовых норм, необходимый в процессе как законотворчества, так и реализации права...

Значення творчості Г.Сковороди для розвитку української культури Важливий внесок в історію всієї духовної культури українського народу та її барокової літературно-філософської традиції зробив, зокрема, Григорій Савич Сковорода (1722—1794 pp...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия