Проблема молодежи (Human resources)

Как и все остальное в нашей социологии, человеческий фактор, реализующий себя в ней, весьма противоречив. Наверное, по-другому и не могло быть. О чем-то уже было сказано выше. Уже шла речь о некоторых выраженных типах социологической профессуры. Теперь можно остановиться на краткой характеристике студентов и молодых специалистов.

Как правило, молодежь, поступающая на социологические факультеты и кафедры, имеет смутное и поверхностное представление о нашей науке. И это не удивительно, ибо в школе социология не преподается, а в обществе господствуют достаточно вульгарные стереотипы относительно деятельности социологов. Несколько поправляет дело довузовские формы обучения, приготавливающие школьников к будущей профессии (например, трехгодичный Московский колледж социологии). Но они в основном существуют в нескольких больших городах и только.

Короче, в достаточно неопределенном душевном состоянии школьники лицом к лицу сталкиваются в вузе с социологией. Причем какой?

Чаше всего они попадают в объятия социологии коммерциализированной. Конечно, в программах факультетов и кафедр гордо высятся бастионы фундаментальных курсов. Но при всей своей фундаментальности не они привлекают главное внимание молодого поколения социологов. Уже на ранних этапах обучения студенты вовлекаются в работу на маркетинговые исследования, избирательные кампании, рекламу и т.д. Причем эти виды деятельности считаются среди студентов высокопрестижными. Удивляться тут нечему, ведь в этих исследованиях студенты получают вознаграждение, которые им и не снились. Здесь происходит резкий перелом в становлении молодого специалиста. Меняется сетка ценностных ориентаций, а вместе с ней и отношение к преподаваемым предметам. Все эти предметы, кроме узкого набора "рыночных" дисциплин, теряют свою привлекательность в глазах студентов и уходят на второй план во всех отношениях.

Приблизительно на третьем году обучения наиболее способные и динамичные студенты-социологи прочно закрепляются за коммерческими структурами, причем не обязательно социологическими. Им не без основания мерещатся золотые горы в недалеком будущем, а учебная работа на факультете становится своего рода повинностью. Привязанность и даже соотнесенность этих студентов с факультетом подчас вообще становится иллюзорной. То есть вроде бы занятия идут и экзамены сдаются, но ни профессура, ни студенты не имеют взаимной заинтересованности друг в друге—своего рода формула взаимной вежливости по умолчанию. Характерно, что деканаты весьма часто требуют от профессоров так спланировать сетку лекций и семинаров, чтобы "вписаться" в новое негласное расписание занятости студентов. "Они же ведь работают днем!"—можно часто слышать от административных сотрудников факультетов. Действительно, во всем мире студенты подрабатывают. Но нигде в мире временные и незначительные вечерние и ночные подработки не выставляются в качестве принимаемых во внимание обстоятельств в решение базовых вопросов обучения на факультете. Это делается только у нас и уж в совсем развивающихся азиатских и африканских странах.

Подобная "мелочь" переворачивает с ног на голову всю систему образования: кто для кого существует и что есть главное, а что—побочное. К сожалению, социологическое образование в России, как и другие формы образования, существует в этой перевернутой системе координат.

Что же практически можно предпринять? Не слишком многое, но все же. Исходя из того, что в обозримом будущем существенных изменений в ценностной структуре российского общества не предвидится, приходится признать, что молодое поколение социологов использует высшее социологическое образование для решения своих специфических групповых задач, а именно: максимально быстрого нахождения источника дохода. Однако в этой массе доходоориентированных студентов всегда присутствует приблизительно 10%-15% студентов, ориентирующихся на цели фундаментального научного образования, так сказать, ломоносовы наших дней. Причем уровень одаренности этих студентов и способность их к обучению бывают феноменальными. В связи с этим перед профессурой должна вставать задача выявить эту группу одаренных студентов и создать им особые условия для обучения. В каком-то смысле речь идет о создании ядра элитарного образования внутри образования по вынужденности массового и коммерциализированного. Другого выхода просто нет на сегодняшний день.

Более того, кристаллизация группы этих 10%-15% студентов жизненно необходима и для преподавателей. В противном случае весьма скоро может наступить полная деквалификация экспертных знаний и разрушение ценностного фона самих преподавателей

Аспирантские программы по социологии несут следы еще больших разрушений. Начать хотя бы с того, что в отличие от студенческого образования, куда валом обрушиваются абитуриенты, аспирантура выглядит почти что пустыней. Кафедры днем с огнем ищут кандидатов в аспирантуру и часто просто не находят их. Места остаются незаполненными. Те же выпускники вузов, которые все же решили связать себя с аспирантурой, демонстрируют на приемных экзаменах такие низкие знания, за которые бывает просто стыдно—преподавателям, но, не аспирантам, разумеется. Данное явление вполне объяснимо, ведь бизнес еще на ранних этапах студенческого обучения забрал наиболее способные и динамичные кадры. Поэтому аспирантура на многих социологических факультетах превратилась в своего рода интеллектуальную богадельню. Либо в ней учатся достаточно слабые специалисты, либо интеллектуально сильные специалисты, живущие совершенной иной, чаще всего коммерческиориентированной, жизнью за пределами факультета и университета и лишь иногда для проформы появляющиеся на кафедре. В результате качество большинства кандидатских диссертаций по социологии, то есть главного субстрата научного творчества в этой области, носит едва ли научный характер. Чаще всего это "взгляд и нечто" по поводу того или иного аспекта социальной действительности, совершенно не коррелирующиеся с международными стандартами, да и представлением о научной социологии как таковой.

Как следствие самоисчерпания аспирантуры, корпус преподавателей стремительно стареет. На кафедрах социологии молодых преподавателей наблюдаются единицы. Среди них, либо самозабвенные и отрешенные служители науки, либо молодые люди, имеющие какой-то иной семейный доход и потому не возражающие немного попреподавать, либо откровенно слабые выпускники современной аспирантуры. "Нормальных", в социологическом смысле слова, молодых кадров почти нет.

За последние годы заметно изменилось отношение студентов и аспирантов-социологов к продолжению образования за рубежом. Если в конце 80-х и до середины 90-х годов профессорам, особенно имевшим связи с зарубежными университетами, приходилось еженедельно писать рекомендательные письма для направления социологической молодежи в западные вузы. То к концу 90-х годов ситуация поменялась. Никто никуда больше не стремится. Российская молодежь быстро поняла, что образование в западных университетах требует колоссальной отдачи со стороны студента и аспиранта. Просто числиться студентом и при этом "наслаждаться" жизнью не получается. При этом денежный доход студента и аспиранта в ходе обучения невысок, уровень его жизни непритязателен—все нацелено на работу и последующий успех в "большой" жизни. Но для этого успеха надо сейчас отдать всего себя. Вот с этим-то и получается главная проблема. Здесь, у себя в России можно получить диплом, при этом зарабатывать на стороне заветные 200-300 долларов в месяц и припеваючи жить, благо что современные российские города за деньги предоставляют все удовольствия жизни. Подобная жизненная "мудрость" накладывается и на тот факт, что западные университеты, утеряв иллюзию моментального просвещения России либеральными ценностями, естественно, сократили фонды поддержки для обучения у себя российской социологической молодежи. Это теперь можно делать только за свои деньги. А этого как раз и не хочется.

Косвенным показателем возможности такой интерпретации ситуации может служить падение интереса студентов и аспирантов к изучению английского языка—фактически международного языка современной социологии. Если на ранних этапах перестройки и постперестройки изучение английского языка было исполнено величайшего энтузиазма со стороны студентов, то теперь большинство из них не утруждает себя этой кропотливой и непростой работой. Добиться заветного экономического статуса можно и без этого. Поэтому чтение научной литературы на иностранном языке, не говоря уже о восприятии лекции зарубежного профессора, представляет большую трудность даже для студентов-старшекурсников.