Для Ирисфиль это было невероятное ощущение. Сказать другому человеку о том, чего бы она никогда не сказала своему мужу.- Неважно, какие времена наступят, я буду говорить ему, что твёрдо верю в то, что он прав. Я могу даже пожертвовать своей жизнью ради его идеала. Я притворялась, что я движима тем же идеалом что и он. Ведь если я буду обладать таким же идеалом, что и он и отдам за этот идеал свою жизнь, в сравнении с женщиной, которая просто пожертвовала собой ради своего мужа… разве не будет это менее тяжкой ношей для Киритцугу? - Ясно. Её любовь к Киритцугу и её вера в Сэйбер были двумя различными чувствами. Ирисфиль впервые испытывала то чувство, когда она знала, что она может с кем-то поделиться своими мыслями, и возможно это можно было назвать «дружбой». - Тогда, мэм, есть ли у вас свои собственные желания? Когда ей вновь задали этот вопрос, Ирисфиль вспомнила битву в лесу, в которую она вступила вместе с Майей. Тогда, до того как она почувствовала сильное и подавляющее присутствие Котомине Кирея, откуда взялась её воля к сражению? - Возможно, у меня нет желания. Я желаю, чтобы Киритцугу и Сэйбер обрели победу. Я желаю, чтобы они заполучили Грааль. Конечно же, это так же означало смерть Ирисфиль, расставание навечно с Киритцугу. Однако даже если и так, это желание было фонтаном, которое разжигало отвагу в её сердце. - Это… так называемое желание семьи Айнцберн, достижение Третьей Магии? - Нет. Я не буду против, даже если мы не достигнем Высшего Грааля. На что я надеюсь, так это на то, что мы покончим с этой Войной навсегда. Того же самого добивается Киритцугу; изменить структуру этого мира, покончить с войнами. Война за Святой Грааль в городе Фуюки не будет исключением, так ведь? Это происходит уже в четвёртый раз, и я хочу, чтобы это был последний ритуал Прикосновения Небес. В этом смысле, из всех гомункулов, которые были принесены в жертву в качестве сосудов Святого Грааля, я надеюсь, что я буду последней. - Ммм. Илиясфиль фон Айнцберн. Создание, в котором были соединены все великие достижения алхимии, рождённое из чрева гомункула и выращенное из семени волшебника. Хоть она и не видела её своими собственными глазами, Майя давно знала о её существовании. - Всё было запланировано главой семьи. Касательно защитника Грааля - меня – он планировал использовать гомункула более сложной конструкции. Он не только поместил тайну Святого Грааля в эмбрион, он даже добавил внешние магические цепи и наделил физическое тело способностью стать Граалем. Даже до начала Четвёртой Войны, глава семьи предсказывал, что есть вероятность того, что будет и Пятая Война, поэтому он разрешил дать Илии родиться. Если Киритцугу и я не справимся, тогда это дитя станет экспериментальным образцом для «Платья Небес». В этот раз голос Ирисфиль был полон нежности и любви. - Пока я держала этого ребенка, и кормила его… я знала, что в конце ему не удастся избежать судьбы стать сосудом. Можешь ли ты понять чувства матери, которая чувствует безграничное отчаянье, глядя на своё драгоценное дитя? - … Майя промолчала не ответив. - Однако это бремя гомункулов семьи Айнцберн. Будь то мой ребёнок или мой дед; мы ощущаем эту печаль каждый раз, когда рождается дочь. Эта судьба будет продолжаться, пока длиться Война в Фуюки. - Таковы материнские чувства? Ирисфиль поняла, что проявила слишком много эмоций, только когда Майя спросила об этом. Она смущенно и грустно улыбнулась. - Возможно. Быть может тебе будет сложно понять, Майя. - Нет, не очень. Я тоже была матерью. - Что?
|
