Пунктов

Все безработные,

имеющие опыт работы

100 8,1*** 0

в том числе по отраслям

Промышленность 30,7 10 1,9

Сельское и лесное

хозяйство

10 8,4 0,3

Транспорт 7,2 8,8 0,7

Связь 1 6,5 -1,6

Строительство 9,8 13,1 5

Оптовая и розничная

торговля, общественное

питание

16,4 10,9 2,8

ЖКХ, непроизводственные

виды бытового

обслуживания населения

3,8 9,1 1

Здравоохранение,

физическая культура и

социальное обеспечение

3,9 5,1 -3

Образование 6,8 6,7 -1,6

Культура и искусство 1,3 7,6 -0,5

Наука и научное

обслуживание

0,6 4,5 -3,6

Финансы, кредит,

страхование, пенсионное

обеспечение

1,2 8,8 0,7

Управление 5,6 7,5 -0,6

Другие отрасли 1,7 7,1 -1

Источник: Обследование населения по проблемам занятости, ноябрь 2000 года, М.,

Госкомстат России, 2001

* Усредненные данные по четырем квартальным опросам

** Рассчитывался как отношение численности безработных, имеющих опыт работы, к

численности всего экономически активного населения

*** Средний уровень рассчитывался как среднеарифметическое групповых уровней

безработицы

Нетрудно заметить, что на протяжении всего переходного периода отклонения

структуры регистрируемой безработицы от структуры общей безработицы были, как

правило, невелики. В подавляющем большинстве случаев отдельные группы оказывались

представлены в составе той и другой примерно в равных пропорциях (другими словами,

"коэффициент регистрации" был близок к единице).

Самое заметное отклонение — женщины, которые составляли почти две трети

зарегистрированных безработных, но менее половины безработных по определению МОТ.

Именно данные служб занятости послужили источником популярных в начале 90-х годов

представлений о "женском лице" российской безработицы. В действительности,

правомерно говорить лишь о том, что безработные женщины намного охотнее, чем

мужчины, обращаются за помощью к государству (по-видимому, мужчины привыкли

больше полагаться на собственные силы). Не исключено, что за их обращениями нередко

может стоять заинтересованность не столько в получении трудоустройства, сколько в

получении выплат и социальных гарантий, предоставляемых зарегистрированным

безработным. В подобных случаях можно говорить о фактическом превращении пособий

по безработице в специфическую форму социального вспомоществования.

"Коэффициент регистрации" больше единицы имели также лица активного и

предпенсионного возраста. В то же время среди зарегистрированных безработных была

явно не представлена молодежь в возрасте 16-24 лет. Скорее всего, дело здесь в

специфике российского законодательства: среди молодых людей много учащихся и

студентов, занятых поисками временной работы, которые согласно Закону о занятости не

имеют права претендовать на получение официального статуса безработного. К тому же

материальные стимулы к регистрации должны быть слабее у лиц, не имеющих опыта

трудовой деятельности, так как по существующему законодательству они могут

рассчитывать лишь на минимальное пособие.

Естественно было бы предполагать, что у сельских безработных возможности я

регистрации будут сильно ограничены из-за территориальной отдаленности местных

отделений ГСЗ. Однако вопреки ожиданиям в течение всего пореформенного периода

коэффициент регистрации был у этой группы выше единицы. По-видимому, для жителей

села, где экономические отношения до сих пор носят в значительной мере безденежный,

натуральный характер, даже мизерное пособие по безработице представляло такую

ценность, что они делали все возможное для его получения.

По образовательным категориям регистрируемая безработица распределялась

примерно в тех же пропорциях, что и общая. Одно из исключений — группа с неполным

высшим образованием, о которой речь шла выше; другое — группа с профессиональным

начальным образованием, у которой значение коэффициента регистрации достигало 1,5-2.

Похоже, бывшие выпускники ПТУ прибегали к услугам государственных служб

занятости намного охотнее, чем другие группы.

Информация о профессиональной принадлежности собирается не по

зарегистрированным безработным, а по всем, кто обращается к ним за содействием в

трудоустройстве. Доля "синих воротничков" в составе их клиентуры примерно вдвое

превосходила долю "белых воротничков". Отсюда можно заключить, что чаще всего в

службы занятости обращались представители физического труда, тогда как представители

нефизического труда предпочитали искать работу по иным каналам.

Обращение к характеристикам временной протяженности безработицы позволяет

выявить дополнительные источники ее дифференциации. Так, если по общему уровню

безработицы между мужчинами и женщинами поддерживался примерный паритет, то по

уровню долговременной безработицы (продолжительностью свыше года) женщины

устойчиво лидировали: в 2000 году он составлял у них 4,5%, тогда как у мужчин 4%. Это

было отражением того факта, что среди женщин длительно безработные встречались

намного чаще (почти на 10 процентных пунктов), чем среди мужчин. Соответственно

средняя продолжительность безработицы (завершенной) достигала у женщин 14,9 месяцев

по сравнению с 10,7 месяцами у мужчин. Вместе с тем мужчины намного активнее

пополняли ряды "лишних людей" (месячный коэффициент притока составлял у них 1,1%

против 0,7% у женщин), что и обеспечивало примерное равенство между уровнями

мужской и женской безработицы. Таким образом, если вероятность остаться без работы

была относительно выше для мужчин, то вероятность надолго "застрять" в этом состоянии

— для женщин.

Распределение возрастных групп по уровню долговременной безработицы мало

отличалось от их распределения по общему уровню безработицы. Самая высокая

долговременная безработица была характерна для молодежи (аналогичная ситуация

наблюдается в большинстве стран мира), самая низкая — для лиц предпенсионного

возраста. Однако отсюда было бы неверно делать вывод, что риск длительной незанятости

достигает максимума на начальных ступенях возрастной шкалы. Уровень долговременной

безработицы у молодых людей выше только потому, что они имеют более высокий общий

уровень безработицы. В то же время доля безработных с продолжительностью поиска

свыше года была среди молодежи в полтора-два раза меньше, чем среди остальных групп:

соответственно 29% против 46-62% (данные конца 2000 года). Средняя

продолжительность молодежной безработицы (завершенной) составляла менее 9 месяцев,

тогда как в активном возрасте поиск длился около 15, в предпенсионном растягивался на

17 месяцев, а в пенсионном превышал два года. Зато, как и следовало ожидать, среди

молодежи приток в безработицу происходил в несколько раз активнее, чем среди лиц

старшего возраста. Таким образом, молодежная безработица имела по преимуществу

краткосрочный характер, с высокими темпами входа и выхода, тогда как застойная

безработица являлась уделом, прежде всего, пожилых возрастов (особенно —

пенсионеров).

С уровнем образования долговременная безработица связана отрицательно. Ниже

всего она оказывается в группе с высшим образованием, выше всего — в группе, которая

не имела даже общего. Самая низкая доля длительно безработных была характерна для

лиц с незаконченным высшим образованием, что объясняется присутствием среди них

большого числа студентов, поисковая активность которых зачастую носит

кратковременный характер. Соответственно эта группа имела самую короткую среднюю

продолжительность безработицы (завершенной) — менее 9 месяцев, тогда как у

большинства других групп она достигала 10-12 месяцев. Однако у тех, у кого не было

даже общего образования, поиски растягивались почти на три года. Достаточно

продолжительная безработица (около 15 месяцев) отмечалась и среди обладателей

дипломов техникума, что, возможно, свидетельствует о чрезмерно специализированном

характере полученной ими квалификации. Такая узкая специализация может делать ее

носителей неспособными к быстрой и эффективной адаптации, снижая шансы на

трудоустройство за рамками ограниченной профессиональной ниши.

Среди профессиональных групп максимальный уровень долговременной

безработицы наблюдался среди работников, занятых подготовкой информации, и

неквалифицированных рабочих. Парадоксальное сочетание отмечалось у категории

руководителей — уровень долговременной безработицы был у нее одним из самых

низких, тогда как доля длительно безработных выше, чем во всех остальных группах, —

более 50%. Возможно, это объяснялось завышенными притязаниями, которые

выдвигались в ходе поиска представителями этой группы.

Очевидно, что главным источником дифференциации безработицы выступал

демографический фактор: дисперсия относительных уровней безработицы по возрасту

достигала в большинстве случаев 50-60%. Аналогичные оценки для образовательных,

профессиональных и отраслевых категорий, как правило, не превышали 20%.