Часть 1. 1. динамика кадровых процессов

Часть 1

Он ехал на машине и пристально высматривал любое место для парковки. Как назло все было занято. Единственно свободное место оказалось для инвалидов. Оглядевшись по сторонам, Марк направил автомобиль именно туда. Схватив портфель, лежащий на сидении справа, он еще раз огляделся и начал вылезать из машины. С его полной неуклюжей комплекцией осуществлять вылазку из автомобиля было довольно сложно. Даже ремень безопасности не дотягивался до застежки из-за избыточного веса водителя. А, вылезая и садясь в машину, ему каждый раз приходилось сначала осторожно спускать ноги на землю, потом медленно поворачивать туловище и затем уже, опираясь на дверь автомобиля, поднимать свою туши руками.

Полнота была врожденным отклонением всех членов его семьи. Когда он был маленьким, этот недостаток совсем не беспокоил его. Но, взрослея, Марк стал все больше и больше чувствовать свою ненормальность. Ведь все вокруг, как считал толстяк, были безобразно стройными и красивым.

Работая директором общепита, Марк любил и ненавидел свою должность одновременно. С одной стороны, он действительно всегда мечтал управлять подчиненными, тем более теми, которые над ним смеялись, видя в нем всего лишь огромный ходячий кусок мяса. А с другой – его новая должность включала в себя постоянный контроль за работой ресторана, а для этого надо было вечно ходить и смотреть за служащими. Так вот любое движение Марк просто ненавидел. Конечно, больше ему бы понравилось сидеть в кабинете и следить за процессами оттуда.

Он подошел к дверям и на минуту остановился. Отдышка не оставляла его в покое. Порой было настолько сложно наладить свое дыхание, что приходилось принимать лекарства для астматиков.

Чувствуя на себе презрительные взгляды официантов, толстяк поторопился пройти поскорее в кабинет.

Казалось, эти тупые худые уроды сейчас рассмеются ему в глаза.

Марк начал нервно расстегивать ворот рубашки, но пуговица как будто прилипла и никак не хотела расстегиваться.

Он, не поднимая глаз, шел по белому кафелю.

Неожиданно правая нога сама поехала вперед, толстяк поскользнулся и с грохотом упал на бок. Бумаги и вообще все содержимое портфеля оказалось на полу. Справа от себя толстяк заметил табличку «Осторожно! Пол мокрый». Сзади послышались несдержанные смешки. Смущение и обида Марка усиливались по мере увеличения задора и громкости смеха.

Он знал, что они о нем думают.

Кто-то из подчиненных и не пытался скрывать своего отношения.

«Кусок мяса», «Отбивная», «Сколько котлет можно сделать из такой туши?»

Весь красный Марк кое-как поднялся. Один из официантов успел поднять бумаги и, прикрывая ладонью губы, протянул портфель начальнику.

Еще никогда толстяк не чувствовал себя настолько беспомощным и неуклюжим.

Некая сила желала вырваться из груди и убить всех, всех кто посмел над ним посмеяться. Но что он мог?! Эти худосочные твари были гораздо сильнее и быстрее его.

 

Марк ждал вечера как праздника.

Раз в день по вечерам он посещал психоаналитика. И хотя особых улучшений после сеансов не наблюдалось, все равно продолжал ходить. Считая доктора своим самым лучшим и в общем-то единственным другом, толстяк посвящал ему абсолютно все, что его беспокоило. Не смотря на то, что Аркадий Рейзман являлся одним из худших врачей поликлиники.

Всегда в хорошем расположении духа психоаналитик умудрялся поднять настроение пациентам буквально за минуты. Увы, это было единственное, что умел доктор. Во всех остальных вопросах, касаемых медицины, Райзман плавал как лодка с пробитым днищем в море.

Сегодня Аркадия пришлось немного подождать. Уже в дверях улыбаясь, он быстро прошел в кабинет и, скинув на диван пиджак, уселся в удобное кожаное кресло перед пациентом.

- Ну, здравствуйте, мой любимый пациент. Как прошел понедельник?

- Знаете, сегодня случилось страшное событие, - ладони Марка начинали потеть каждый раз, как только он вспоминал о произошедшем утром инциденте. – Понимаете, я, я, я…

Заикаясь и постоянно потирая потные руки, Марк никак не мог сосредоточиться и начать.

Рейзман дал пациенту отдышаться и немного прийти в себя.

Как мог Марк изложил суть случившегося и, закончив рассказ, внимательно уставился на Рейзмана, ожидая его реакции.

- Ужас какой! Подлецы! И еще смеялись! - странный оскал искривил красивое лицо психоаналитика.

Честное слово, иногда Марку казалось, что Рейзман над ним смеется. Как все!

«Нет, нет. Он же мой друг, он не может» сразу успокаивал себя толстяк.

Взглянув на золотистые кудри психоаналитика, Марк всерьез задумался «Разве может этот милый доброжелательный человек так со мной поступить? Конечно, нет!»

Рейзман подробно начал разбирать проблему Марка, упорно расспрашивая о каждом волнующем моменте.

- Помните, вы не должны показывать свои страхи и комплексы. Людям нравиться, когда они чувствуют себя сильнее. А вы им помогаете. Так ведь Марк?

Пациент промычал нечто невнятное, означающее согласие и снова взглянул на руки. Ладони вспотели еще сильнее. В буквальном смысле лились капли воды.

- До понедельника, Марк, - проводив пациента до дверей, сказал Рейзман.

Марк протянул руку, но аналитик лишь кивнул.

 

Наверное, полные люди считаются одними из самых прибыльных покупателей магазина.

Расхаживая по бесконечным торговым рядам супермаркета, толстяк рассматривал надписи на упаковках.

Холестерин. Как пугало толстяка это слово.

Холестерин – это природный жирный спирт, содержащийся в организме. Именно он обеспечивает стабильность процессов клеток, мозга и иммунной системы.

Так вот, ничего так сильно не боялся Марк как превышение оптимальной нормы этого самого холестерина.

Для обычного человека это простое слово толком ничего и не значит, но для Марка оно означало гораздо больше, чем можно себе вообразить. Повышенная доза холестерина в крови вызывала у него судороги и временный паралич различных частей тела.

Как давно хотелось толстяку попробовать воздушный крем. Такой, который используют для украшения тортов. Но, увы, маленькими буквами на баллончике было напечатано это страшное слово и цифры. «Холестерин 0,3 моль/литр». Организм Марка просто бы не осилил такие цифры.

Толстяк разочарованно поставил баллончик на место. И направился дальше.

Набрав всего того, что позволял рецепт врача и безграничной вместимости желудок, Марк подошел к кассе.

Кассирша как-то нехотя проштудировала покупки покупателей и усталым хриплым голос озвучивала итог.

Почувствовав удар в спину, Марк обернулся и растерянно стал искать причину. Рядом с фруктовым отделом стояли 2 маленьких парнишки. В руке у каждого из них было по апельсину. Один задорно хвастался перед другим.

- Я же говорил - попаду. Теперь твоя очередь. Ты с 8 метров бросай.

Второй мальчик, немного опешив от уставленного на него толстяка, замер в ожидании.

- Ну, бросай, не бойся, он тебе ничего не сделает. Этой туше с места не сдвинуться.

Марк помнил сказанное доктором Райзманом. «Не показывать страхов».

Отвернувшись, он стал пересчитывать человек, стоящих в очереди перед ним. Досчитав до 4, толстяк остановился, снова почувствовав удар. На сей раз в плечо.

Детский смех вонзился в барабанную перепонку Марка. Сжав пластмассовые ручки корзинки, толстяк стиснул зубы и постарался задуматься о чем-нибудь отдаленном, как учил его психоаналитик.

Снова удар, затем еще и еще.

Один из апельсинов попал прямо в локоть толстяку. Корзинка с грохотом упала на пол.

Толстяк не выдержал и кинулся за мальчишками. Но добежать смог лишь до ближайшего стенда с овощной продукцией. Облокотившись на стеклянную витрину, Марк почувствовал, как начинает задыхаться. Что-то мешало ему вдохнуть. Какая-то невидимая перегородка образовалась в его горле, мешая воздуху поступать в легкие. Все помутнело.

Последнее что видел толстяк это 2 уносящиеся вдаль детские футболки, которые предстали перед ним в виде ярких пятен на бледно-белом фоне.

 

Собравшаяся вокруг толпа с возбуждением взирала на приходящего в себя толстяка. Почувствовав мерзкий отвратительно резкий запах, Марк открыл глаза и тут же отворотил голову. Перед ним стояла та кассирша, у которой он собирался оплачивать покупки. В руках у нее был маленьким флакончик. Именно из него и пахло тем гадким запахом.

Девушка осторожно поддерживала голову толстяка. Убрав ядовитый пузырек, кассирша осмотрела зрачки упавшего в обморок и, придя к положительному заключению, помогла ему встать.

Марк, облокачиваясь на все тот же стенд, около которого ему стало плохо, осторожно поплелся к выходу.

Купив еду в другом захудалом магазинчике, толстяк наконец-то поехал домой.

Ворочаясь в кровати, Марк видел сны, главными, героями которых были сосиски, колбасы, мороженое крем-брюле, печенья и пироги.

Как давно он мечтал обо всем этом.

Запрет врача на определенные виды продуктов крайне болезненно отзывался не только на пищеварении толстяка, но также и на его психике. Если бы кто-нибудь знал, что испытывал Марк при виде всего того разнообразия и изобилия еды на прилавках магазинов.

 

Утро выдалось на редкость хмурым. Съев пару сандвичей на завтрак, Марк посмотрел прогноз погоды. Оставшись весьма недовольным предсказаниями синоптиков, он поехал на работу. Как и сказали по телевизору, давление действительно оказалось высоким.

Марк крайне остро чувствовал любые изменения погоды. Очень сложно вести автомобиль, постоянно ощущая иголочное покалывание в кончиках пальцев и внезапные сокращения сердечных мышц. Как будто твое сердце вот-вот остановится. Но оно, слава Богу, продолжало биться, хоть медленно и с временными перебоями.

Снова ни одного свободного места для парковки.

«Вот вроде бы утро, а все в общепит прутся. Еще и на машинах. Ладно бы пешком. А то ведь нет» думал толстяк, подъезжая к работе.

С опаской оглядевшись - нет ли по близости служителей порядка, Марк подъехал к знакомому дорожному знаку. Решив снова испытать судьбу, он занял место для инвалидов вновь. Проверив еще раз застежку портфеля, толстяк пошел к ресторану.

Как обычно не поднимая глаз на подчиненных, он молча проскользнул в свое убежище и принялся просматривать табели о будущих закупках.

Порой лучшего места для уединения не было для толстяка.

Вообще, сидя в изоляции, Марк чувствовал себя ни только защищенным, но еще и счастливым. Ведь здесь его никто не видел. Нервные клетки на время приходили в норму, и толстяк мог даже задуматься о чем-либо на часок другой.

Какими сочными и вкусными названиями был наполнен обычный лист бумаги. Одни макароны по-итальянски пробуждали у толстяка неконтролируемое выделение слюны. А датские котлеты, соус тар-тар, картофель по-деревенски, немецкие булочки вообще вызывали у него возбуждение вкусовых рецепторов на языке. Как будто эта безкостистая часть тела уже вкушала сочные блюда.

 

«Я не хочу есть!» - внушал себе Марк, истекая слюной, глядя на рекламу буклета собственного ресторана.

Изображенный бутерброд со свининой и овощной салат на заднем плане оказались последним испытанием для изнемогающего урчащего желудка толстяка.

Выйдя из кабинета, Марк направился в подсобное помещение. Именно туда, где хранились все эти сосиски и булки. Запершись изнутри, он вскрыл одну из упаковок с сосисками и жадно, еле умудряясь прожевывать, стал глотать сосиски. На другом стенде он нашел булки. Сырые сосиски показались Марку гораздо вкуснее обычных вареных, да и немного черствые булки были весьма и весьма кстати.

Но каков был шок толстяка, когда двери склада неожиданно отворилась. На пороге показалось человек 5 официантов, пришедших за продукцией с большими поддонами.

Их веселью не было границ.

Марк, весь скукоженный, настолько насколько позволяла его полная фигура, сидел на полу и пожирал продукцию ресторана.

- Так вот кто у нас со склада ворует запасы, - шепотом произнес одни из работников.

В этот момент Марк хотел лишь одного, чтобы случилось что-нибудь невероятное. Землетрясение, пожар, наводнение, да что угодно, только бы все забыли про него.

Но самым страшным оказалось то, что среди ребят был Сергей. Прыщавый подросток, который никогда не упускал возможности подшутить над толстяком.

Однажды он плюнул Марку в бутерброд, а безобидный толстяк съел сандвич, ничего о том и не подозревая.

Марк помнил буквально каждую пакость этого хулигана.

Но если раньше он был лишь невинно обиженным, то теперь сам стал инициатором насмешек над собой.

- А мы в прошлом месяце не досчитались 3 коробок с сосисками и 3 с булками. Теперь понятно кто вор! – радостно оскалив желтые кривые зубы, произнес Сергей.

Ярость в сочетании с только что растоптанным самолюбием дает страшные последствия. Толстяк в бешенстве кинул булку в работника. Подросток, ловко отскочив, миновал удар.

Улыбка на прыщавом лице стала еще шире и злее.

Толстяк, еле сдерживаясь, хотел крикнуть «Я убью тебя!», но вместо этого произнес:

- Вы уволены!

Марк безропотно, как-то даже покорно, терпя усмешки в свой адрес, вышел со склада.

 

К вечеру весь ресторан уже знал о происшедшем. Слухи распространялись из уст в уста. Животрепещущая тема никого не оставила равнодушным.

Запершись в «убежище», а именно в своем кабинете, Марк ждал лишь того момента, когда к нему придут и закидают его помидорами и прочими овощами.

Но никто так и не пришел.

Дождавшись, когда уйдет последний подчиненный, Марк с поникшей головой весь абсолютно забитый и раздавленный, отпер дверь и вышел из ресторана.

На улице шел дождь и единственное, что нужно было толстяку это всего-навсего поскорее добежать до машины.

Но случай на складе оказался не последним за этот день. На парковке его уже ждал служитель порядка. Тот самый человек в форме и со значком.

- Предъявите удостоверение об инвалидности.

Марк отрицательно покачал головой.

- Ах, нету! - вырвав исписанный мелким кривым почерком листок бумаги из табеля, офицер протянул его толстяку. - Когда оплатите штраф, тогда и заберете машину.

- Но, но, но я не могу пешком ходить. Я задыхаюсь при ходьбе.

- С таким весом неудивительно!

Машина уже была взята на буксир. Вскоре ее погрузили на платформу и отвезли в неизвестном направлении.

Капли дождя мгновенно промочили плащ, штаны и ботинки толстяка.

 

Той ночью Сергей возвращался домой один. Как обычно слушая музыку в наушниках, он шел по парку с сумкой украденной из ресторана продукции. После того как начальник, взбесившись, кинул в лицо ему весьма весомую фразу о немедленном увольнении, он, обычный подчиненный, который мог бы и дальше спокойно проворачивать свои грязные дела, напоследок вытащил со склада довольно приличный запас казенных полуфабрикатов. И теперь довольный шел по аллее, особо не беспокоясь о дальнейшем.

Конечно, никто из его друзей и не догадывался, что он потихонечку таскает запасы еды со склада.

Самого Сергея работа вполне устраивала. По выходным он сам жарил сандвичи и продавал их в парках развлечений. Прибыль была достойной, да и вкладов никаких делать было не надо. Всего лишь потратить час на приготовление пищи. А потом отвезти ее в точку торговли.

Напевая себе под нос мотив, Сергей внезапно почувствовал соприкосновение извне. Нечто развернуло его и кинуло на землю. Кто-то оглушил его тупым предметом. Парень упал на газон и потерял сознание.

Очнувшись от жжения по бокам, Сергей постарался закричать, но рот его тут же был заклеен скотчем. Он не сразу понял, где находиться и что с ним происходит. Все его тело раздирало от боли.

Но в помещении все было столь знакомо. Это был ресторан, из которого его сегодня уволили.

Ответ на первый вопрос поблек сразу же, как только Сергей задумался о втором.

Само понятие смерти уже вселяло страх, а мучительной смерти кошмарный ужас.

Связанные руки и ноги не позволяли двинуться с места.

Его жарили заживо. Дергаясь, как червяк, Сергей плакал от боли. Кожа дымилась и плавилась, вскоре ребра стали соприкасаться с горящей фритюрницей. Подросток стонал. Через клейкую пленку вырывались дикие глухие звуки, напоминающие крик подстреленного борова.

Но разве кто-нибудь мог ему помочь?

Он был один. Совсем один.

Внезапно погас свет. Сергей услышал, как закрываются двери ресторана.

Подросток попытался сделать последнее усилие и вылезти. Через немыслимые страдания он стал раскачивать свое тело, стараясь перевернуться и выскочить сквозь прорезь между грилем и верхней защитной балкой. Кожа прилипала к железным прутьям фритюрницы и буквально сдиралась кусками.

Парень взвыл.

Температура наколенных прутьев поднялась до 300 градусов.

Подросток ощутил, как дымятся его ребра.

Это было последнее, что почувствовал он.

 

Когда на следующее утро Марк приехал на работу, его там уже ждали.

Заплатив за такси, толстяк вскользь заметил, что около ресторана стояли 2 машины с мигалками. Сначала, не придав особого внимания этому, Марк вскоре понял, что дело неладно.

Четверо служителей порядка опрашивали официантов. Один из них остановил толстяка в дверях и проводил в безлюдное место рядом с кухней.

- Вы директор ресторана?

- Да.

- Сколько у вас работал Сергей Пронин?

- Года два.

Одно упоминание об этом человеке вызывало у толстяка отвращение и неприкрытый страх.

- Я слышал о вчерашнем инциденте, - офицер замялся. – На складе. Грозились ли вы причинить вред Сергею?

- Нет, что вы! Я нет!

Марк действительно испугался, потому что знал, что такой злобный персонаж как Сергей мог сделать что угодно. А главное, чего боялся толстяк – это обвинений в краже. Вчерашние свидетели халатности начальника могли обратиться с жалобой. И тогда репутация Марка покрылась бы черными грязными пятнами мгновенно.

Но офицер даже и не коснулся темы хищения, чем крайне порадовал толстяка, который нервно постукивал пальцами по стене весь их разговор.

Задав еще штук 30 подобных наводящих вопросов о подростке, полицейский развернулся и ушел.

И только потом Марк узнал, что тот самый прыщавый мальчишка по имени Сергей Пронин этой ночью был заживо поджарен на одном из кухонных грилей.

Мелиса - дочь одного из работников ресторана, приходила ровно в 2 каждый день к отцу на работу. Это была невысокая миловидная девушка лет 25. Особым вниманием у мужчин девушка не пользовалась. Многие посмеивались над ее дефектом речи. Когда Мелиса говорила она заикалась, поэтому чувство неловкости брало над ней верх с кем бы она не общалась.

Девушка вошла в ресторан и с некоторым смущением во взгляде проследовала к отцу.

В руках она несла коробку с едой. Она знала, что больше всего на свете ее отец обожает пироги с вишней. Напекла она их целый поднос. И теперь, увидев радостные глаза отца, и сама заулыбалась.

Только при нем девушка переставала заикаться и чувствовала защиту. Ее отец - Павел Иванович - уже уплетал пирожки и в перерывах между порциями успевал рассказывать дочери о своей нелегкой работе. Девушка молча слушала его и искренне сочувствовала старику.

В ней было нечто особенное, нечто притягательное настолько, что Марк не мог оторвать от нее завараженный взгляд.

 

Весь день Марк провел в полном опустошении и внутренней панике.

Сегодня Райзман не заставил себя ждать. Откинувшись в кресле, психоаналитик поприветствовал Марка обычной фразой про любимого пациента.

В этот раз толстяку даже не пришлось подбирать слова. Поток эмоций из-за случившегося вылился наружу сразу, как только Марк оказался в знакомом кабинете «друга».

Нескрываемый шок показался на лице Аркадия. Выпучив голубые глаза, Райзман молча слушал душераздирающий рассказ про убийство мальчишки.

- И понимаешь, я его уволил! Но я не желал зла этому мальчику! О, Господи, неужели это все со мной происходит! - вытирая потные ладони, взмолился Марк.

Райзман молчал. По его удивленному виду стало ясно, что к услышанному он готов явно не был.

Спустя пару минут после окончания рассказа психоаналитик встал и прошелся по кабинету. Заложив руки за спину, он упорно думал о чем-то.

- Страшная смерь, да, страшная. Но, Марк, вы ведь ни мальчишку сюда пришли обсуждать, а ваши страхи. Так вот, как продвигается ваша личная борьба с мыслями об избыточном весе.

Толстяк немного смутился при столь внезапном и грубом переводе темы, но Райзману того не показал.

- Я каждый день себя убеждаю, что мне только кажется, что все считают меня просто куском мяса. Но, понимаешь, Аркадий, события говорят сами за себя. В меня кидают апельсинами, в лицо говорят, что я жирный. Как быть с этим?

- Они говорят так лишь потому, что видят твои страхи. Ты сам им разрешил делать с тобой это. Когда ты до конца поверишь в то, что вес у тебя нормальный, и другие тоже поймут это.

Время сеанса подошло к концу, и Райзман, оборвав диалог, направился к двери.

Сначала Марк не понял почему, но, взглянув на часы, неуклюже поднял свою тушу с дивана и, подойдя к Аркадию, протянул руку для прощального рукопожатия.

Заметив отвращение в глазах психоаналитика, он вытер потные ладони о ткань пиджака и снова протянул руку. Но Райзман лишь захлопнул дверь.

 

Покинув кабинет психоаналитика, Марк сразу направился в туалетную комнату и вымыл руки холодной водой. Он не винил Райзмана в отказе от рукопожатия, напротив посчитал такое поведение даже приемлемым. Вытирая руки бумажным полотенцем, он услышал знакомый голос в коридоре.

Это был голос Аркадия Райзмана. В обычной веселой манере он повествовал коллеге по работе о каком-то жутко жирном придурке, у которого постоянно потеют руки и который вдобавок ко всему еще и нервный паралитик.

Марк выронил полотенце. Все сжалось в нем. Что-то маленькое и твердое подступило к горлу.

Аркадий говорил настолько жестоко, и главное, он говорил правду. Чувство обиды потребовало свободы. Еле сдерживая слезы, ему, взрослому мужчине, захотелось бросить портфель на пол и убежать куда-нибудь. Куда-нибудь туда, где больше его не обидят. Реальность оказалась страшнее, чем он думал. Такого места просто не существовало.

Марк старался удержаться на ногах, хотя колени сгибались сами и клонили его полное тело все ниже к полу.

«Как он мог?»

 

Как-то раз, когда Марку было невыносимо больно от жестокого обращения с ним окружающих, он вспомнил ту самую девушку, что приходила в ресторан. И удивительно, но все плохие мысли ушли. С того момента он научился думать о ней постоянно, как только чувствовал внутреннею опустошенность. Все больше наполняя свое сердце любовью, толстяк понимал, что с его весом добиться такую девушку являлось чудом.

Кажется, ее звали Мелиса.

Часто, сидя в кабинете, он представлял как когда-нибудь, когда-нибудь тогда, когда он похудеет, он подойдет и заговорит с ней. Но даже в мечтах это казалось невозможным.

Для Аркадия Райзмана существовало только 2 святые вещи. Первое – он сам, второе – тренажерный зал.

Обладая яркой красивой внешностью, он любил выставлять себя на показ везде, где бы не находился. И не важно знакомые или не знакомые люди, были рядом с ним, он всем старался доказать, что лучше его в мире нет. Хотя как доктор он был полный ноль. Да и семьянин неважный.

Не смотря на бесчисленное количество измен, мысль уйти от жены никогда не посещала Аркадия. Оставаясь довольным гармонией и уютом, созданным супругой, Райзман не упускал из вида и красивых молодых ее подруг.

Жизнь вообще баловала его. Дарила ему чудесные кадры: красавица и умница жена, работодатель, который терпел все жалобы на неквалифицированную работу Райзмана, друзья, вечно прикрывавшие его при прогулах. Он отлично умел пользоваться своим обаянием.

Посещая тренажерный зал 3 раза в неделю, Аркадий умудрился влюбить в себя абсолютно всех его обитателей. Окружающие в буквальном смысле слова готовы были ради него на все. Любая его просьба исполнялась мгновенно.

Зайдя в раздевалку, Аркадий первым делом проверил, не занял ли кто из новичков его шкафчик и, обнаружив тот свободным, поставил туда портфель с документами. Быстро переодевшись, он запер шкаф, набрав только ему известную комбинацию цифр на замке, и направился в бассейн. Код на замке работал таким образом, что человеку надо было всего лишь нажать три любые цифры, электронная машина запоминала шифр, и открыть ящик можно было лишь в том случае, когда набор цифр повторялся вновь.

Только вот из раздевалки ему выбраться не удалось. Кто-то его забаррикадировал.

Дергая дверную ручку, Аркадий вдруг неожиданно обнаружил, что дверь заперта снаружи.

Нечто черное повисло над его головой, загородив свет. Райзман поднял глаза на потолок и увидел темную массу.

Это был свет, темный свет, который имеет форму, и ощущаем кожей. Такого молодой аналитик не видел еще никогда в своей жизни.

Тень смотрела на него. Спустившись по стене на пол, она медленно стала подбираться к нему. Аркадий замер. От неизведанности объекта, приближающегося к нему, он открыл рот и, с каждым пройденным тенью расстоянием, ждал. Ждал, что будет дальше.

Тень остановилась прямо перед ним. Ее размеры сузились до размера круга. По штанине она медленно поднялась к груди Аркадия, проползла по футболке и достигла шеи. Райзман почувствовал, как она коснулась его губ.

Внезапно тень резко через ротовую полость влилась в него. Аркадий ощущал, как разрываются его органы изнутри.

Психоаналитик не смог выдавить ни единого звука.

Его опустошенное безжизненное тело упало на пол.

 

Марк совсем не помнил, как добрался до дома.

На чем он ехал? Когда покинул реабилитационный центр?

Сразу зайдя в квартиру, он тут же нашел записную книжку и выдрал оттуда страничку с адресом и номером телефона Райзмана.

Где-то в глубине души толстяк догадывался, что

красавчик-психоаналитик над ним издевается и ничем ему не может помочь в силу собственной безответственности. Но в открытую признаться в этом себе Марк смог только сейчас, после подслушанного разговора.

Отчаяние не заставило себя ждать. Подойдя к единственному в доме зеркалу, толстяк пристально принялся изучать свое лицо, стараясь совсем не смотреть на тело. Но взгляд даже изредка падающий чуть ниже шеи изобличал всю правду. Жировые буквально свисающие складки, их ничто не способно было скрыть, ни один костюм в мире, ни одни штаны, ничего, вообще ничего. Пухлые как две огромные сардельки ноги, которыми он еле волочил при ходьбе. А жирные руки даже в запястье были похожи на батоны хлеба.

Марк сам у себя вызывал отвращение

«Все вокруг правы! Я - урод, жирдяй, ничтожество! Они имеют право меня презирать! Но я исправлю это!».

Толстяк схватил бритву и трясущимися руками вытащил оттуда лезвие.

Железная пластинка сверкнула в толстых пальцах. Луч отблеском направился сначала на лампу, потом на зеркало и затем яркой красной вспышкой ослепил Марка.

Потеряв зрение на пару секунд, толстяк вскоре смог различать предметы. Но красные круги так и мелькали в глазах. Часто моргая, он спустя минуту смог вернуть себе прежнее нормальное зрение.

Бритва скользнула по вене.

Ольга, молоденькая инструкторша в спортзале, умудрялась быть вежливой и услужливой со всеми посетителями. Она помогала новичкам даже тогда, когда о помощи ее и не просили. Но если все обычные занимающиеся были для нее просто-напросто работой, которой она выполняла ради денег, то Аркадий Райзман был не только.

Она давно полюбила этого обаятельного самолюбивого доктора. И неудивительно. Ведь он мог говорить часами о таких вещах как искусство, поэзия, литература и конечно любовь. И разве знала Ольга, что Райзман говорит это абсолютно всем молоденьким девушкам?

Когда Аркадий был рядом, Ольга выполняла свою работу не просто хорошо, а отлично. Еще никогда девушка не любила так всех посетителей.

Она старалась помочь абсолютно всем подряд и делала это с такой любовью и заботой, какой не делал никто. Лишь бы Аркадий посмотрел в ее сторону.

Райзману нравилась молоденькая инструкторша. Для него это была игра.

Таких добрых и местами наивных людей, готовых бежать на край света ради одной его улыбки, Райзман особенно ценил.

Девушка же в свою очередь предоставила Аркадию бесплатный абонемент и полный инструктаж на тренировках.

Когда вечером Ольга открыла дверь раздевалки, она ничего необычного не обнаружила. Только один из шкафчиков был до сих пор закрыт. По правилам зала нельзя было оставлять одежду и вещи в раздевалке на ночь.

Ольга знала, что именно этот шкафчик принадлежал ему, Аркадию Райзману. Скрыв от начальства сей факт, бедняжка и не подозревала, что лишь ухудшила ситуацию.

Когда Аркадий не пришел в зал ни через неделю, ни через две, замок все-таки пришлось вскрыть.

Тело Райзмана само вывалилось из шкафа.

Вонь и гниль тут же наполнили раздевалку.

Ольга упала в обморок при виде разодранной грудной клетки и серо-черного безжизненного тела Аркадия.

 

Очнувшись на полу, Марк заметил на руке полотенце. Оно было перевязано прямо на порезанном месте.

Но как? Когда он успел?

«А может это не я? А кто тогда?»

Недавние провалы в памяти пугающе действовали на толстяка. Как бы он не напрягал свой мозг, он не мог вспомнить ни как взял полотенце, ни как перевязывал рану. Раньше подобных симптомов толстяк никогда не наблюдал в своей жизни.

А с того момента как он стал придерживаться строгой диеты, странные события происходили буквально ежедневно.