Очевидные языковые трудности

Являясь средством человеческой коммуникации и потому социальным и национальным по своей природе, язык не может не нести на себе отпечатки особенностей мировоззрения, этических и культурных ценностей, а также норм поведения, характерных для данного языкового сообщества. Все это находит свое отражение в лексике языка, о чем говорится много и часто, поэтому ограничимся лишь отдельными примерами: в русском языке нет точного эквивалента таким английским словам как: 'privacy' или 'challenging', поскольку нет точных эквивалентов в культуре, а английское прилагательное 'ambitious' и его русский эквивалент "тщеславный" обладают разными прагматическими коннотациями. В английском слове эти коннотации положительные, а в русском, как правило, отрицательные, что обусловлено системой ценностей, характерных для общества.

Вообще слово похоже на двуликого Януса, оно так же имеет две стороны: у него есть форма и содержание (потому, что есть такие языковые единицы, у которых только форма, например звуки). Увлечение только формой без значения - это формализм. Главное - значение слова. А значение - это тропинка или ниточка, которая связывает мир языка с реальным миром.

Значение слова - это соотнесение некоего звукового или графического комплекса с предметом или явлением реального мира. Если вы скажете "table", то вы понимаете, что это - стол. То есть звучание или сочетание условных значков соотносится с каким-то предметом реальности. Но чтобы понять значение этих слов, надо знать как можно больше о том мире, в котором это слово реально существует. Ведь значение иностранного слова - это дорожка в иностранный, а не в русский мир. И если я говорю, что "дом" - это "house", это очень коварная дорожка. Потому что "house" живет в англоязычном мире, а "дом" - в русском. "Дом" и "house" не совпадают по целому ряду признаков. А совпадают они только в самом общем: это место, где живут люди. Но устройство - социальное, архитектурное, культурное - английского "house" отличаются от устройства русского "дома". И если я скажу фразу: "That morning she had a headache and she stayed upstairs" ("В то утро у нее болела голова, и она осталась наверху"), то для того, чтобы все это понять, нужно знать устройство английского "house". Потому что в наших домах нет такого правила, что наверху - только спальни и туалеты, а внизу - вся жизнь (столовая, кухня...). И поэтому перевести эту фразу нужно так: "В то утро у нее болела голова, и она не вышла к завтраку). Если перевести "осталась наверху", русскому человеку это ничего не скажет.

Не менее, а может быть даже более чувствителен к социокультурным нормам общества грамматический строй языка, ибо он ближе всего к мышлению и поэтому точнее всего отражает менталитет нации, социополитический климат и культурно-этические ценности, характерные для той или иной нации. Трудности овладения грамматикой наглядно иллюстрирует наличие или отсутствие грамматических категорий в разных языках. Например, известно, что английский язык, в отличие от русского, французского, немецкого и многих других языков, не имеет грамматической категории рода. Народам, в языке которых есть эта категория, может казаться странным и нелепым отсутствие такого, на их взгляд важного аспекта в понимании мира. Отсутствие этой категории, по их мнению, обедняет восприятие мира, делает отношение к нему менее эмоциональным, менее человечным в какой-то степени. Только представьте себе метафорику русского языка, литературу, поэзию без категории рода! Однако эти «суховатые» англичане смогли создать не менее великую литературу без нее. Зато в английском языке, в отличие от русского, имеется категория артикля, без которой русские тоже как-то обошлись, создавая свои литературные шедевры. Значит, каждый язык обладает своей системой грамматических средств, и она самодостаточна. Хотя, в ситуациях общения на иностранном языке эти различия представляют особые трудности, т.к. различные способы категоризации мира – это отражение глубинных категорий, которые как вехи, закреплены в нашем сознании, и ориентироваться по новым вехам очень трудно. Каждый носитель русского языка, изучающий английский язык, наверное, согласиться, что для нас артикль является едва ли не главным камнем преткновения.

Что касается категории рода, интересные эксперименты были проведены в Массачусетском технологическом институте: информантов, носителей немецкого и французского языков, попросили описать по-английски предметы, которые в этих языках имели разный род. В результате английское слово key – ключ – немцы, у которых, как и у русских, ключ мужского рода, описали его как awkward (неуклюжий), hard (твердый), heavy (тяжелый), lost (утерянный), metallic (металлический), secure (надежный), serrated (зазубренный), small (маленький), useful (полезный), worn (старый, стертый).

Французы описали тот же предмет, но имеющий в их языке женский род, как brass (медная), bronze(бронзовая), golden (золотая), little (маленькая, но более эмоционально, чем small), lovely (чудесная), magic (волшебная), practical (практичная), shaped (имеющая хорошую форму), shiny (блестящая), tiny (крошечная). На мой взгляд, комментарии не нужны.

Сочетание трудностей и языка, и культуры, связанные с категорией рода, были точно прокомментированыизвестной переводчицей Натальей Шаховой. «Русский человек с детства знает, что слово «нож» мужского рода и если нож упал, то, согласно примете нужно ожидать в гости мужчину. Не будем спорить о достоверности таких прогнозов, но немцу, например, совершенно чужда сама идея о связи между ножом и мужчиной, потому, что в немецком языке слово «Messer» имеет средний род. Если бы у немцев подобная примета была, то она бы могла связать падение ножа с приходом ребенка, поскольку слово «Kind» тоже среднего рода (как бы странно нам это не казалось!). Понимание того, что нож не обязан иметь мужской род во всех языках, ведет к революционному перевороту в голове».

Еще один показательный пример находим у Оскара Уайльда: род одушевленных, очеловеченных сказкой «Счастливый принц» героев, ласточки и тростника, обозначен личными местоимениями (как известно, категория рода сохранилась в английских местоимениях). В оригинале ласточка это «он», а тростник «она». Их любовь и мысли о женитьбе соответствуют роду-полу. К примеру, мужчина-ласточка (как ни странно это звучит для русского уха) размышляет о тростнике-женщине: «Боюсь, что она кокетка, постоянно флиртует с ветром. И слишком привязана к дому, а я люблю путешествовать». В переводе оригинала на русский язык нежные отношения мужчины-ласточки с Принцем видоизменяются, но, одновременно, искажается сам замысел Оскара Уайльда. В русском переводе этой сказки Принц – мужского пола (как и в английском), а ласточка – женского, да еще и с уменьшительно-ласкательным суффиксом, поэтому дружба Счастливого Принца и маленькой ласточки (Swallow, Swallow, Little Swallow) «нормализуется». Проблемы (в связи с отсутствием категории рода в английском языке) возникли и при переводе романа современной английской писательницы Трейси Шевалье «Дама с единорогом» (“The Lady and the Unicorn”), в котором Единорог – возлюбленный Дамы. В русском языке тут все в порядке, т.к. дама – женского рода, а единорог – мужского, в английском – нет рода и нет проблем, как захочет автор, так и воспримет читатель. А вот во французском языке и дама, и единорог – женского рода. В наши дни смена ориентации – это вполне политкорректно, но во французском переводе опять нарушается замысел автора.

Что еще представляет трудность в английском языке, так это разница между произношением и написанием. Очень иронично, но точно иллюстрирует эту ситуацию популярная шутка: по-английски пишется Манчестер, а произносится Ливерпуль. И действительно, только буквосочетание ough имеет 14! вариантов произношения в английском языке.

Можно привести множество примеров конфликта культур из-за неточности в произношении и просодии (интонации, ударении, тембре и т. п.). С.Г. Тер-Минасова рассказывает о таких случаях в своей книге «Война и мир языков и культур». «Я была свидетелем того, как прекрасные российские ученые-естественники (то, что по-английски удобно называется одним словом scientists) провалились на тесте по английскому языку и не смогли поехать на стажировку из-за того, что в тесте на проверку аудирования услышали слово patient (пациент) как patent (патент) и подогнали вопросы здравоохранения под проблемы с патентированием технических достижений. Они же рассказ о том, как проходит rush hour (час пик) в Лондоне, превратили в приключения иностранцев в России, приняв rush hour за Russia. … А моя знакомая англичанка Пиета Монкс, специалист по переводу, прекрасно знающая русский язык, сказала в автобусе стоящему перед ней мужчине: Вы выходúте вместо Вы выхóдите, что он и окружающие восприняли раздраженно: что это за повелительное наклонение?! Вот такие нежности: ударение перепутали – и конфликт!»